Читать книгу Двенадцать лет, семь месяцев и одиннадцать дней - - Страница 2

В жизни каждого человека бывают ключевые годы, такие годы, которые становятся в ней вехами навсегда. Для одних это может быть год свадьбы, для других – год рождения первого ребенка. Джек Стивенсон, если бы его спросили, без колебаний выбрал бы 1995-й. Что же произошло в 1995-м? Да ничего особенного – во всяком случае, ничего, что могло бы наложить на жизнь человека отпечаток надолго. Просто Джек имел две страсти, и обе были связаны с этим годом.

6 сентября 1995 года Джек, один из бесчисленных болельщиков, сидел на стадионе «Кэмден Ярдз» в Балтиморе. Вместе с ними он был свидетелем момента, навсегда запечатленного в истории бейсбола. Кэл Рипкен-Младший, его герой, «железный человек», на его глазах побил рекорд, который считали вечным, продержавшийся пятьдесят шесть лет. Рекорд самого большого числа сыгранных подряд матчей: две тысячи шестьсот тридцать один! Рипкен увеличил его до головокружительной цифры – две тысячи шестьсот тридцать два… что составляло семнадцать лет без малейшей травмы или насморка, в общем, без единой пропущенной встречи. Ну вот, и этот день был днем рекорда. В середине партии, когда, после пятого иннинга, он был объявлен «официальным», толпа встала, и игра была прервана. Standing ovation[1] продолжалась двадцать две минуты, в течение которых Рипкен обошел стадион, ударяя кулаком в ладони своих фанатов. Среди восторженных зрителей был президент Клинтон.

Второй страстью Джека была его машина. И по воле случая его «Шевроле-Импала-СС» сошла с конвейера в том же самом 1995 году. Попади она в руки другому человеку, не Джеку Стивенсону, давно была бы уже развалиной. Но эту «Импалу» 1995 года выпуска Джек всегда с любовью холил и лелеял. Новенькой она, конечно, не была, но еще производила впечатление. У Джека были средства – и с лихвой – купить себе модель поновее, и почему бы не новую «Импалу-СС»? Но последнюю модель с округлыми формами он презирал. «Бабья тачила», по его мнению. Так он говаривал иногда, лаская взглядом блестевшие алюминием семнадцатидюймовые колпаки своей роскошной «мускулистой тачки», некоторые детали которой в принципе полагались только полицейским машинам. И она действительно не оставалась незамеченной в своем одеянии dark cherry metallic, то есть яркого вишнево-красного цвета с металлическим блеском.

1995 год – не такая уж седая древность, однако Джек сказал бы вам, что это было время, когда мужчины еще были мужчинами, а машины – машинами.

Об этом ли он думал, резво катя по предместьям Балтимора в своем «Шевроле-Импала-СС»? Из нагрудного кармана теплой куртки высовывался билет – он направлялся к Ориол-парку, на «Кэмден Ярдз». Маленькая плюшевая птичка, оранжевая с черным, талисман «Балтимор Ориолс», подвешенная к зеркалу заднего вида, покачивалась у самого его носа.

На сей момент у Джека были две заботы. Первая: успеть вовремя на великолепный стадион, где будет проходить матч (19:05). Вторая: чтобы из-за мерзкой погоды, стоявшей уже несколько дней, не отменили встречу. Дождь шел почти двое суток, но сейчас перестал. В прохладном воздухе влага сконденсировалась в океан тумана, в котором «Шевроле» с трудом прокладывал себе дорогу.

Крепко держа обитый кожей руль, Джек ехал сквозь клочья тумана. Они походили на валики пены, которые выбрасывает море волна за волной. Дорога то исчезала в густых белых клубах, то вдруг появлялась в оранжевом свете высоких уличных фонарей. Стрелка спидометра тревожно клонилась за отметку 80 миль в час[2] – выше, гораздо выше разрешенной скорости. Навстречу мчался поток огней, желтых глаз, выныривавших из ниоткуда, мигавших и исчезавших в облаках над асфальтом. Когда зрение едва различает предметы, обостряется слух. Джеку чудился жуткий непрестанный грохот, как будто навстречу мчался яростный поезд, конца которому не было.

Он не строил никаких иллюзий. «Ориолс» стали лишь бледной тенью той команды, которой он восхищался в юности. Кэл Рипкен только один на свете. Но Джек Стивенсон был человеком верным – во всяком случае, в некоторых областях. Он был болельщиком «Ориолс» и на всю жизнь так же чувствовал себя связанным с «Шевроле-Импала-СС» 1995 года. Сердцу не прикажешь. Такие вещи не делаются по заказу.

Поэтому, несмотря на ужасающие условия, он ехал и был счастлив. Урчание мотора, билет в кармане – большего ему и не надо. И тем хуже, если через несколько часов ему придется быть свидетелем разгрома его команды в дуэли с «Твинс» из Миннесоты.

Джек Стивенсон ехал теперь через пригород невнятных очертаний в поисках развязки, которая позволила бы ему завершить свой путь. Странное это было чувство – блуждать по пейзажу, виденному сто раз, и ничего в нем не узнавать. Клубы тумана всё меняли, размывали контуры, стирали время.

Может быть, он на минуту отвлекся, а может быть, взгляд его просто остановил обманчивый ориентир. Мигающие огни, которые он принял за фары машины в его ряду? В неосязаемых гребнях белой зыби, раскинувшейся на все четыре полосы, он вдруг заплутал и, сам того не сознавая, свернул. Устремился на полной скорости под уклон по короткому ответвлению.

«Шевроле» задел разделительную полосу, съехал на встречную. Далекие дома расплывались в тумане, и видны были лишь ряды освещенных окон. Ничто Джека не тревожило, пока он не заметил, что вдруг исчез ряд встречных огней. Он остался один в тишине словно окутанного ватой мира.

Вдруг – глухой удар, короткий, сильный, по пассажирской дверце, и свет, отброшенный троицей кругов, испускающих болезненное сияние. Краем глаза Джек увидел – пьяное видение: что-то плоское, словно ракета, пролетело перед тройной луной. Широкая «Импала» мчалась прямо на темный куб, на подстриженный куст. Джек проклял эти жуткие колоссальные клумбы из бетона, которые теперь устанавливали повсюду.

Он едва успел свернуть, чтобы избежать препятствия. Ощутил тряску под колесами, изношенные амортизаторы не справлялись. Он промахнул бетонный бордюр, съехал по наклонной. От воя сирены подпрыгнуло сердце в груди, отчаянно замигали сигнальные огни, пока он возвращался в череду машин, на верный путь. Все это длилось лишь несколько мгновений. Секунда паники, крошечная черная дыра – и он снова вернулся в привычную колею. Он глубоко вздохнул, мускулы расслабились, и происшествие осталось позади вместе с последними клочьями тумана.

На подъезде к Балтимору туман совсем рассеялся. В котле города воздух был суше. Последняя развязка вела к огромным паркингам «Кэмден Ярдз». Часы на приборной доске показывали, что ему осталось минут двадцать, чтобы добраться до стадиона.

Джек вытащил двумя пальцами билет, по-прежнему торчавший из нагрудного кармана. Теперь, когда он приехал, когда одолел туман, когда «Шевроле» был припаркован, к нему вернулась надежда. Эти «Твинс» не такие уж страшные. Мы с ними справимся. Сегодня вечером, он был в этом уверен, никто не устоит перед «Ориолс».

Хлопнула дверца, и он, будто ощутив вдруг укол совести, обошел машину и посмотрел на правое крыло. Он все-таки столкнулся с чем-то и боялся обнаружить вмятину или по крайней мере серьезную царапину. Этот цвет dark cherry metallic нелегко было найти, любая покраска была проблемой и стоила бешеных денег. На первый взгляд все было в порядке. Ни деформации, ни царапин, но… он сам не знал что. Он наклонился. Кажется, грязь. Нехорошие потеки. На вишневой поверхности все выглядело тусклым. Скорее бурое, чем красное, и крошилось под ногтем. Вообще-то почти ничего, но Джеку это не понравилось. Совсем не понравилось.