Читать книгу Вода. Биография, рассказанная человечеством - - Страница 4

УПРАВЛЯЮЩАЯ ВОДА

Задолго до образования Земли субатомные частицы, возникшие в результате первых мгновений Большого взрыва, образовали плазму из водорода и гелия. Гравитация стянула их в ядерном синтезе, который подпитывал первые звезды – печи, в которых ковались такие более тяжелые элементы, как кислород. Материал после смерти этих первых звезд содержал кислород и водород, которые вступали в реакцию. Так появилась вода.

Вот почему вода распространена по всей Солнечной системе. Сатурн, Уран, Нептун, Марс, Юпитер и множество их спутников образовались из туманности, которая содержала воду – остатки, созданные предыдущими поколениями звезд. Однако Земля не могла в начале своего существования покрываться водой так, как сегодня. Центральная часть Солнечной системы, где четыре с половиной миллиарда лет назад образовалась наша планета, была поначалу слишком горячей, чтобы на поверхности могла сохраняться жидкая вода. Поэтому любая вода на поверхности Земли должна была либо появиться там после остывания (принесенная астероидами), либо высвободиться из внутренних частей планеты в виде пара. В любом случае количество воды на Земле с тех пор было фиксированным.

Если бы вода распределилась по поверхности планеты однородным слоем, то его толщина составила бы немногим более двух тысяч семисот метров. Это число может показаться большим, однако по сравнению с радиусом Земли – около 6400 километров, в две с лишним тысячи раз больше, – она безнадежно тонка. Сегодня 97 % всей воды находится в океанах. Почти все 3 оставшихся процента – ледяные шапки и грунтовые воды. В сжиженном состоянии первые дали бы слой примерно в 60 метров, а вторые – 20. То, что осталось – менее пятидесятой доли процента, – вода, содержащаяся в озерах, реках и почвах, которая создает среду вокруг земных созданий, включая людей. Если ее распределить по планете, толщина слоя не дойдет и до полуметра. Количество водяных паров в атмосфере – важнейший параметр в нашем повествовании – еще меньше: два с половиной сантиметра, а кристаллики льда и капельки воды, образующие облака на небе, создали бы слой в толщину человеческого волоса.

Количество воды в каждом из таких резервов менялось за время существования планеты (были периоды, когда мир покрывался льдом целиком, были времена, когда льда не было совсем), однако большая часть этих перемен происходила не при людях. Гоминиды появились и размножались в период относительной стабильности климата планеты в течение последних трех миллионов лет. Однако в водной среде в это время происходили весьма существенные изменения, наиболее значительными из которых стали ледниковые периоды – изменения ледяного покрова с периодичностью примерно в сто тысяч лет.

На распространение льда влияют небольшие периодические изменения орбиты планеты вокруг Солнца и наклона ее оси, которые меняют количество энергии, достигающей Земли. Какой бы небольшой ни была реакция планеты, по человеческим меркам она весьма серьезна: 20 000 лет назад, во время максимума последнего оледенения (пика последнего ледникового периода), лед покрыл большую часть Северного полушария, от Канады до России, и большинство гор, от Альп до Гималаев. Во многих местах толщина ледяных щитов превышала километр. Лед вобрал в себя столько воды, что общемировой уровень океана находился примерно на 130 метров ниже, чем сегодня. Вопросы, почему и как относительно небольшие изменения в освещенности могут приводить к такой серьезной реакции, до сих пор вызывают серьезные споры. Однако почти во всех объяснениях ключевую роль играет сама вода. Осознание этой роли требует понимания того, как вода взаимодействует с солнечной энергией.

Солнце создает электромагнитное излучение в широком спектре длин волн, пик которого приходится на промежуток от четверти до трех четвертей микрометра, и эту полосу человеческий глаз интерпретирует как видимый свет[3]. Когда этот солнечный свет достигает поверхности Земли, он нагревает ее. Затем поверхность планеты отправляет обратно в космос инфракрасное излучение, длина волны которого намного больше[4]. Кислород и азот, составляющие более 99 % объема атмосферы, поглощают и рассеивают видимый свет (отсюда голубой цвет неба), однако для инфракрасного излучения они в значительной степени прозрачны.

Если бы атмосфера состояла исключительно из этих двух газов, тепло у поверхности практически бы не улавливалось, и планета стала бы намного, намного холоднее. Однако водяной пар в значительной степени прозрачен для видимого света, и при этом слегка изогнутая молекула воды из трех атомов оказывается особенно эффективной при перехвате и поглощении инфракрасного излучения. В результате водяной пар становится огромным одеялом над планетой, который удерживает уходящее тепло: он основной парниковый газ. Из всех форм, в которых вода существует на Земле, самая главная – водяной пар, поскольку именно его наличие в атмосфере и делает планету пригодной для жизни.

Однако вода действует не только как парниковый газ. Это также усилитель изменений. Атмосфера поглощает водяной пар до насыщения, но эта точка насыщения сама по себе зависит от температуры. Чем выше температура, тем больше воды может поглотить атмосфера: на каждый лишний градус температуры – на 7 % больше воды. Чем больше воды в атмосфере, тем она более непроницаема для инфракрасного излучения. Чем она более непроницаема, тем выше ее температура. Такая обратная связь водяного пара оказывается мощным усилителем.

Небольшое изменение в количестве солнечного света, например, связанное с изменением орбиты (или, если на то пошло, небольшое изменение концентрации углекислого газа), само по себе оказало бы соизмеримо малое влияние на температуру планеты. Однако из-за такой обратной связи небольшое повышение температуры увеличивает количество воды в атмосфере, что еще больше усиливает изменение температуры. Климат Земли чувствителен, потому что в нем есть вода. Климат Земли управляется водой.

ЧЕЛОВЕК РАЗУМНЫЙ И ВЕЛИКОЕ ТАЯНИЕ

В первой главе повествования о воде и людях нужно описать роль этой влиятельной вездесущей субстанции в развитии сложных обществ. Каким бы серьезным ни был пик последнего ледникового периода, воздействие на людей стало еще сильнее, когда лед начал таять. Около 19 000 лет назад щиты Северного полушария стали отступать. Это таяние прерывали отдельные резкие региональные перемены. Например, между четырнадцатью и одиннадцатью тысячами лет назад происходило похолодание, которое называется поздним дриасом. Название периоду дала дриада восьмилепестковая (Drýas octopétala) – цветущий холодолюбивый кустарничек. Ископаемые следы этого растения показали внезапное его распространение, словно под воздействием заклинания. Во время позднего дриаса климат в Северном полушарии на тысячу лет вернулся к ледниковым условиям, а затем снова произошло потепление.

Вода, стекавшая с ледниковых щитов, создавала ландшафт. Она разрушала горы, прорезала долины, затопляла равнины и формировала береговую линию. На всякий случай уточняю, что не стоит воспринимать эти явления в виде каких-то внезапных перемен: в пиковый момент около 12 000 лет до нашей эры таяние вызывало повышение уровня моря на четыре метра в столетие, то есть на четыре сантиметра в год. Однако эти перемены были вполне измеримы в течение одной человеческой жизни.

Популяция Homo sapiens увеличилась в Африке около 130 000 лет назад, между двумя последними ледниковыми периодами. В итоге человек разумный заменил все другие виды гоминидов: человека прямоходящего, гейдельбергского человека и неандертальца. Но все современные свидетельства человеческой культуры – то есть все выходящее за рамки простого существования – пришли к нам почти исключительно из последних 20 000 лет, когда наша планета покинула последний максимум оледенения. К моменту примерно в 5000 лет до н. э. появилось оседлое земледелие, развились разные формы протописьменности, начали создаваться сложные общества. Таким образом, годы примерно от 18 000 до 5000 до н. э. были не просто временем больших изменений для водного ландшафта – они также имели решающее значение для создания людьми организованных сообществ.

В последнем ледниковом периоде люди были еще собирателями и охотниками, как и на протяжении всего своего существования до этого момента. Но по мере роста населения служившая основным источником питания мегафауна (например, бизоны или мастодонты) стала исчезать. Специалисты спорят, почему произошло это так называемое плейстоценовое вымирание; возможно, в результате эффективной деятельности Homo sapiens как охотников или изменений окружающей среды.

Как бы то ни было, охотникам-собирателям пришлось расширять свой рацион, чтобы выжить, собирая более широкий ассортимент пищи. Эти первые собиратели кочевали, полагаясь на множество пищевых сетей и такие высокопродуктивные системы, как болота и леса. Продуктивность экосистем увеличивалась и уменьшалась в зависимости от климата, и демография таких кормовых сообществ следовала за нею. Например, натуфийские сообщества в Леванте[5] процветали в более теплые периоды, но стали испытывать сложности с наступлением позднего дриаса.

А затем произошел переход к оседлому образу жизни с возделыванием земли. Первым шагом в этом переходе было одомашнивание растений, свидетельства о котором восходят к самому концу максимума последнего оледенения в Израиле, задолго до какого-либо устойчивого перехода к полномасштабному земледелию. В других частях света доместикация произошла позже. Например, в Северном Китае просо, похоже, одомашнили около 8000 лет до н. э. Простейшая гипотеза о процессе одомашнивания основана на методе проб и ошибок: учитывая небольшое количество видов диких растений и животных, пригодных для одомашнивания, собирателям, вероятно, требовалось некоторое время, чтобы подобрать нужные экземпляры.

Следующим шагом было земледелие, которое подразумевало создание искусственных экосистем. Именно тогда люди соединили свой путь с водой. Любая производительная экосистема, естественная или искусственная, нуждается в достаточном количестве воды. Первые сообщества сталкивались с разными вариантами в зависимости от местонахождения. Богарное (то есть сухое, не использующее орошения) земледелие полностью зависело от осадков и было самой простой формой сельского хозяйства. Однако оно было трудоемким и требовало обильных дождей. Земледелие на затопляемых землях, при котором люди использовали влагу и питательные вещества, оставшиеся после отступления реки, было не таким трудоемким, однако подвергало людей рискам малярии и сокрушительных наводнений.

Между девятым и восьмым тысячелетиями до нашей эры появляются первые сообщества, которые перешли на оседлое земледелие без использования орошения. Это произошло в так называемом Плодородном полумесяце – изогнутой полосе земли, протянувшейся от центрального Израиля через Ливан вдоль южного края Анатолийского плоскогорья и вниз по другой стороне реки Тигр, вдоль горной системы Загро́с. Вместо того чтобы приспосабливаться к изменяющейся среде, эти сообщества стали силой, контролирующей природу, взяв на службу одомашненные ими растения и животных. Это была неолитическая революция.

Оседлый образ жизни требовал, чтобы человеческие общества радикально изменили свое отношение к воде. Изменение русла реки, изменение ландшафта, наводнения и засухи могут полностью изменить способность экосистемы поддерживать сообщество. Кочевники при таких переменах могли переселяться, а вот оседлое население не могло и вынуждено было либо приспосабливать окружающую среду к своим потребностям, либо страдать от последствий природных событий. Это была настоящая фаустовская сделка, которую общество заключило при переходе к стационарному земледелию: оно предпочло приручить нестабильную динамичную среду. Так началось путешествие современного человека, и начальную точку определило распределение воды.

ПРОИЗВОДСТВО НАЧИНАЕТСЯ

Оседлое земледелие изменило человеческое общество. Большинство природных экосистем не дает максимума полезных калорий для человека, в то время как сельское хозяйство вполне может это сделать. Числа красноречивы. Основой земледелия было выращивание зерновых. В отличие от других культур – бобовых, фруктов или корнеплодов – зерновые хорошо подходят для стесненных ландшафтов: они весьма продуктивны в пересчете числа калорий на гектар. Небольшая территория оседлого сообщества могла давать урожай, который существенно превышал прожиточный минимум. Кроме того, зерно убирают одновременно, и поэтому его легче упаковывать и хранить. Старое богарное земледелие могло приносить примерно 600 килограммов зерна с гектара. При орошении и нескольких урожаях фермеры могли получать до 2000 килограммов зерна с гектара, что дает в сто раз больше калорий, чем, например, выпас скота. В результате сельское хозяйство могло прокормить больше людей, чем кочевничество.

Кочевникам требовалось несколько гектаров на каждую голову скота, и им приходилось постоянно перемещаться, поэтому наличие слишком большого количества ртов истощило бы их скудные ресурсы.

Для оседлых сообществ таких ограничений не было. Большее количество детей означало необходимость в большем количестве еды, но одновременно было страховкой от ранней смертности. Жизнь в поселениях неизбежно повышает риск заражения такими передающимися через воду болезнями, как дизентерия и холера; к тому же некоторые болезни перешли к человеку от живших рядом животных. В результате оседлые сообщества вошли в демографический режим высокой рождаемости и высокой смертности, благодаря которому население выработало резистентность, что дало ему конкурентное преимущество перед другими. Оседлое население росло.

Между шестым и пятым тысячелетием до нашей эры первые поселения появились в Северной Месопотамии – вдали от крупных опасных рек и вблизи родников. Поначалу сообщества были разреженными: 10–15 человек на квадратный километр. Потом они стали группироваться, в то время как между ними простирались необитаемые территории. Появилась иерархия поселений. Ландшафт начал специализироваться: одни участки использовались для выпаса скота, другие – для выращивания сельскохозяйственных культур, в основном ячменя и пшеницы. Небольшие поселения могли состоять из одной или двух сотен человек, их размер ограничивался масштабом социальных взаимодействий. Более крупные центры, обнесенные стеной, достигают уже нескольких тысяч человек; ограничения опять же определяет окружающая среда и потенциал местной экономики. Перевозка зерновых была локализована тремя-пятью километрами, потому что все приходилось перемещать на муле или пешком. Это никак не походило на интегрированную экономику.

Быстрое распространение организованного общества пришлось на юго-восточные равнины Месопотамии. Более богатые местные экосистемы с большей продуктивностью позволили увеличить концентрацию людей. Однако такой переход мог произойти только после полной стабилизации тающего мира. В конце максимума последнего оледенения Персидский залив был сухим от Ормузского пролива до современного Кувейта. Затем уровень моря начал подниматься. Повышение уровня воды на несколько метров за столетие может показаться относительно небольшим. Но для материкового склона такой подъем перемещает береговую линию на один-два километра вглубь. Когда же вода достигает шельфа, который существенно более пологий, то десятиметровый подъем воды может отодвинуть береговую линию на сто-двести километров. Такая скорость изменений не даст стабилизироваться никакой прибрежной экосистеме. Пока не прекратится повышение уровня моря, вдоль береговой линии не могут появиться продуктивные водно-болотные участки или эстуарии.

Это произошло примерно за 5000 лет до н. э. Теперь вода, стекающая с ледников и пересекающая ландшафт, приносила питательные вещества в прибрежные экосистемы, превращая их в замечательные источники пищи. Одно только рыболовство в эстуарии могло дать до тонны рыбы в год, что по калорийности вполне сравнимо с продуктивностью богарного земледелия. По мере стабилизации береговой линии ландшафт Южной Месопотамии также сформировал собственную отличительную структуру. Во время великого таяния в этой части мира выпало много осадков. Полноводные реки принесли дополнительные отложения, которые, в свою очередь, подняли уровень речного дна. Рядом с побережьем соленая вода смешивается с пресной, создавая обширную систему болот. Болота и марши[6], особенно с солоноватыми водами, относятся к числу самых продуктивных экосистем в природе. Они обеспечивают массу источников пищи, корм для скота, ресурсы для сообществ. Нижняя Месопотамия превратилась в область беспрецедентного богатства и производительности.

Сообщества, образовавшиеся в этот так называемый убейдский период Нижней Месопотамии, воспользовались тем, что находились у границы пресных и соленых вод; они занимались водными перевозками, ирригацией, рыболовством и выращиванием солеустойчивых культур. Они стали связующим звеном между самыми ранними сельскохозяйственными сообществами Северной Месопотамии и богатой экосистемой Персидского залива. Взрывной рост населения привел к специализации труда. Поселения начали увеличиваться. Появились настоящие города. Система взаимосвязанных сообществ постепенно уступила место первым городам-государствам древности.

ЖИЗНЬ С ПОГОДОЙ

Социальная сложность частично проистекала из-за необходимости организоваться, чтобы противостоять воздействию воды, масштабы которого намного превышали возможности любого отдельного человека. Масштабы этих явлений, в свою очередь, были следствием физических свойств воды. В среднем за год выпадает семьдесят сантиметров жидкой воды, а это означает, что весь запас атмосферной воды участвует в этом процессе почти тридцать раз за год. При этом вода передает огромное количество энергии с поверхности планеты в атмосферу, нагревая ее. Энергия погодных явлений, связанных с этими круговоротами воды, может превосходить всю человеческую деятельность даже сегодня. Если принять за единицу всю энергию, используемую в мировой экономике – транспорт, электростанции, дома, системы отопления, – то водный цикл среднего урагана высвобождает примерно одну единицу, азиатский муссон – примерно десять единиц, общемировые годовые осадки – несколько тысяч единиц. Вода превосходит человечество.

Причина такой невероятной мощи – астрофизическое стечение обстоятельств. Земля – единственная планета в Солнечной системе, где сочетание массы и расстояния от Солнца обеспечивают такие средние температуры и атмосферные давления, что планета удерживается близко к тройной точке воды – строго определенным значениям температуры и давления, – при которых вода может одновременно и равновесно существовать в виде жидкости, льда и пара. Вследствие таких условий вода может испытывать все фазовые переходы в определенном диапазоне температур и давлений, обычно встречающихся на Земле: изо льда в жидкость, в пар и обратно.

В этих переходах вода обладает наибольшей скрытой теплотой[7] среди распространенных веществ планеты. Например, энергия, которую поглощает вода при переходе из твердого в жидкое состояние, гораздо больше, чем у такого же количества плавящегося железа, золота или серебра. Аналогично энергия, необходимая для испарения воды, почти в шесть раз больше, чем у бензола, и в десять раз больше, чем у нефти. Если бы требовалось создать идеальную молекулу для передачи энергии на Земле, то ею стала бы вода. Эти фазовые переходы приводят в действие погодные явления, которые сформировали развитие первых хрупких оседлых сообществ.

Например, одно из таких мощных погодных явлений – восточноазиатский муссон, который вызывается разницей температур над Тихим океаном и над Восточной Азией. Он так силен, что, для того чтобы справиться с его осадками, Китаю в XXI веке пришлось построить плотину «Три ущелья», и это дает некоторое представление о том, насколько разрушительным оказывался он для первых китайских сообществ.

Чтобы понимать, с чем сталкивались эти сообщества, полезно знать, как ведет себя этот муссон. У него есть летняя и зимняя фазы. Летом тропические бури создают полосу дождей вдоль побережья с юго-запада на северо-восток Китая, вплоть до Японии, принося Мэйю, «сливовый дождь». Эти бури высвобождают огромное количество энергии. Экваториальный воздух от Индонезии и Калимантана приносит воду в Китай. Тем временем над Тибетским нагорьем воздух всасывается огромным антициклоном; при этом порождаются бури, которые проливают дожди в заливе Янцзы. По мере продвижения всего фронта на северо-восток он переключается с Янцзы на бассейн Хуанхэ, сохраняясь до конца сентября. Во время зимней фазы огромная область высокого давления над Сибирью выталкивает холодный воздух на юг, заменяя тропические штормы, высушивая и охлаждая при этом Северный Китай. Затем холодный воздух обрушивается на Тибетское нагорье, сталкиваясь с влажным теплым воздухом с юго-востока, порождая зимние штормы и всплески холода над Южно-Китайским морем. Цикл повторяется.

В основе развития раннего китайского общества лежало распределение дождей и ветров, связанное с этим муссоном. История Китая началась на севере, где муссон контролировал гидрологию реки Хуанхэ. Неолитические сообщества стали появляться в среднем течении реки примерно в середине пятого тысячелетия до нашей эры: их кормили низкоинтенсивное земледелие, скотоводство и собирательство. Эти неолитические культуры распространились на северо-восток Тибетского нагорья между четвертым и третьим тысячелетиями до нашей эры, когда обильные дожди и теплый климат способствовали увеличению сельскохозяйственного производства. Сердцем китайского земледелия стало Лёссовое плато – большая платформа размером с Францию и высотой в тысячу метров, которая простирается над средним течением реки. Это крупнейшее подобное образование на планете. Плато покрыто несколькими сотнями метров лёсса – рыхлой породы из мелких желтых зерен, принесенной в основном ветрами из пустыни Гоби во время зимней фазы восточноазиатского муссона. Когда этот материал попадает в Хуанхэ, он находится во взвешенном состоянии, придавая реке тот цвет, благодаря которому она получила свое название[8].

За столетия муссоны меняли силу и место, преобразуя среднее течение реки. Долговременные сдвиги в количестве осадков меняли растительность. В течение большей части четвертого тысячелетия до нашей эры область среднего течения Хуанхэ была влажной, однако с третьего тысячелетия дожди сместились южнее. Возникшая засуха вынудила население спуститься по долине ниже, в то время как выше по реке люди частично перешли обратно от богарного земледелия к скотоводству.

Похолодание и высыхание Северного Китая создали переходную зону, прорезающую Лёссовое плато с северо-востока на юго-запад и отделяющую область степных выпасов от области оседлого земледелия. С тех пор кочевники заняли среднюю и северную части бассейна, а земледельцы отходили на юго-восток, продолжая экспансию в нижнем течении реки. Эта граница перемещалась в течение всей истории Китая вслед за изменениями в муссонах. Более влажный климат означал, что можно обрабатывать больше земель в верхнем течении Хуанхэ. Более сухой климат отодвигал эту границу вниз по течению.

С каждым таким колебанием Желтая река была свидетелем очередного перехода между оседлыми земледельцами и степными кочевниками. Взаимодействие между ними на границе усиливало воздействие муссонов. По мере того как земледелие входило в зону более грубых отложений и выходило из нее, менялось количество грязи и наносов, смываемых муссонными дождями в воду, а это меняло темп подъема речного дна в результате отложений. Это затрагивало скорость прорыва природных заграждений ниже по течению и в результате подтолкнуло население к строительству искусственных преград для защиты сельскохозяйственных полей. Пример восточноазиатского муссона показывает тот сложный путь, по которому масштабные погодные явления могли вызывать как долговременные перемены в ландшафте, так и реакцию населения.

То, что справедливо для Китая, справедливо и для большинства обществ планеты. Штормы, ураганы и муссоны питаются энергией, которую выделяет водяной пар, конденсирующийся дождем или снегом. Эти мощные погодные явления способны преобразовать окружающую среду с помощью наводнений или засух, и их действие может разрушать деятельность людей. Первые сообщества приспособились в ответ, начав процесс развития институтов для управления этой нестабильной средой, который продолжается по сей день.

ПАМЯТЬ

Принципиальная борьба с водой никогда по-настоящему не утихала с тех пор, как она впервые началась на берегах Персидского залива. Многочисленные переходы от кочевничества к оседлому образу жизни, от охоты и собирательства к земледелию, от мелких сельских общин к производительному специализированному урбанизированному обществу оказывались серьезными потрясениями. Отдельные люди могли переживать их как постепенные преобразования, но для существования Homo sapiens они становились шокирующими событиями. С того момента своей истории, как человек разумный решил остаться на одном месте, окруженный изменяющейся средой, он начал бороться с водой – фактором, способным разрушать и даровать жизнь.

Первоначальные отношения воды и общества имеют большое значение, потому что они оставили глубокие культурные следы, которые с тех пор направляют и вдохновляют приспосабливаемость человека. Например, если учесть вышеописанный опыт китайских сообществ, неудивительно, что в этой культуре изобилуют мифы о воде, отражая роль водного ландшафта для самосознания китайцев. В одном китайском мифе рассказывается, что мир образовался из тела великана, кровь и вены которого превратились в воду и реки. В другом – как небесный верховный владыка Нефритовый император поручил четырем драконам принести воду людям. Их звали Длинный, Желтый, Жемчужный и Черный. После того как драконы не послушались, он запер их в горах, и те превратились в реки – Янцзы, Хуанхэ, Чжуцзян и Амур[9] – масштабные исторические источники воды для сельского хозяйства. Таковы культурные следы великого восточноазиатского муссона.

Китайская культура не одинока в своих взаимоотношениях с водой. Дошедшие из прошлого легенды отражали проблемы общества, связанные с непреодолимой силой воды. Например, в качестве базового мифа широко известны повествования о наводнениях. Ленапе (делавары), коренные обитатели Манхэттена, считали, что являются потомками людей, спасшихся во время великого потопа на спине огромной черепахи, которая доплыла за птицей до суши. Навахо полагали, что происходят от людей-насекомых, изгнанных богами, которые наслали на них воду; в побеге их предков вела за собой ласточка. Оба народа нашли в истории о воде мощный источник самосознания.

Когда в XVI веке Кристобаль де Молина и Педро Сармьенто де Гамбоа разговаривали с инками, они узнали о наводнении Уну-Пачакути, покрывшем земли вокруг Кито. Народ майя рассказывает аналогичные мифы о потопе, который уничтожил человеческий род и установил новый порядок. В скандинавских мифах один из инеистых великанов Бергельмир пережил потоп с женой, построив лодку. Даже племена австралийских аборигенов, изолированные на своем континенте в течение пятидесяти или шестидесяти тысяч лет, рассказывали в своих древних песнях о временах, когда большая часть побережья была сушей, и о том, как воды покрыли ее. Маловероятно, что все эти мифы о потопе относятся к единому воспоминанию о реальности – например, к таянию после последнего оледенения. Однако такой широкий набор повествований, связанных с водой, свидетельствует о том, насколько сложно было первым сообществам приспособиться к таким катастрофам.

В частности, старейшие воспоминания человечества об отношении к воде – это истории из Месопотамии. На знаменитой табличке из Ниневии схематично изображена карта с рекой Евфрат, протекающей через Вавилон. Ниже города река становится маршами, каналом и, наконец, морем. Одно изображение – несколько выдавленных знаков на необожженной глине – показывает значимые для ранних сообществ элементы: река и водный пейзаж как системы, единые с жизнью организованных людей.

Бессмертную современную славу таким месопотамским документам принесла, в частности, одна табличка с эпизодом из аккадского эпоса, где главный герой Гильгамеш встретился с героем Утнапишти. Последний рассказал Гильгамешу, как спасся от потопа, построив корабль, как получил божественное поручение спасти животных, как долго плавал, выпускал голубку для поиска суши и, наконец, пристал к горе. Это была история Ноя из Ветхого Завета.

Когда в 1872 году ассириолог Джордж Смит объявил об этом открытии, оно поразило общественность подобно удару молнии. Люди Викторианской эпохи восприняли его как подтверждение библейской истории, исходящее из времен за тысячу лет до создания Ветхого Завета. Всемирный потоп – колоссальное наводнение, которое, согласно Библии, привело к разрушительным последствиям для доисторического общества. Сорок дней и сорок ночей неправдоподобно старый Ной, его семья и по семь пар всех животных планеты плавали в ковчеге, пока по велению Господа «разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились»[10]. Аккадская история об Утнапишти и потопе заворожила мир. Газеты бросились за сенсацией. В лирическом энтузиазме и Daily Telegraph, и New York Times написали: «До прошлой недели история завидовала романтической выдумке; но сейчас, благодаря мастерству ученого из Британского музея, она подарила миру небольшой рассказ, гораздо более удивительный и занимательный, нежели любое художественное произведение».

Тот факт, что общества создали такие сложные аллегории о взаимоотношениях между мощной неукротимой силой окружающей среды и обществом, поддерживает основной вывод: история борьбы с водой – основа организованного общества, и она началась, когда люди остановились и заметили, что вода вокруг них движется.