Читать книгу Профайлер - - Страница 9

Только после одиннадцати вечера у Тай Вея выдалась минутка отвезти Фан Му домой. В машине он сказал Фан Му, что эксперты уже сравнили отпечатки Ма Кая с теми, что нашли на местах других преступлений, и, хотя он еще не признался, доказать его вину будет проще простого.

Фан Му не произнес ни слова – просто глядел в темноту за окном.

– Ты отдохни немного, – сказал Тай Вей, заметив, какое усталое у парня лицо. – Через пару дней я к тебе загляну.

У ворот кампуса Фан Му вылез из машины и попрощался. Он уже развернулся, собираясь уходить, когда Тай Вей окликнул его.

Фан Му оглянулся.

Тай Вей высунулся в окно с пассажирской стороны, опираясь рукой на раму. Несколько секунд рассматривал Фан Му, а потом во весь рот улыбнулся.

– Парень, – сказал он, – ты невероятный!

Фан Му рассмеялся, помахал рукой, а потом развернулся и пошел прочь.

* * *

Поскольку время приближалось к полуночи, в общежитиях было темно. Но на улице горели фонари, и темноту перед Фан Му кое-где разбавляли лужицы бледно-желтого света, в котором бешено метались какие-то мошки. Студент шел медленно, словно призрак.

Запрокинув голову, он увидел россыпь бесчисленных звезд, сияющих на темном покрывале неба. Воздух был свежий и при дыхании слегка холодил горло.

В легендах говорится, что люди после смерти становятся звездами на ночном небе и светят оттуда равно друзьям и врагам.

«Покойтесь с миром, вы все».

* * *

Свет в комнате номер 313 был потушен. Фан Му вытащил ключ и сунул его в замочную скважину, но понял, что дверь заперта изнутри.

До него донесся приглушенный шум и какая-то возня. Потом кто-то испуганно спросил:

– Кто там?

– Это я, Фан Му.

– О! – Ду Ю выдохнул с облегчением. – Подожди секунду.

Девичий голос проворчал, что не может найти свое белье.

Рассмеявшись, Фан Му прислонился к стене напротив и закурил.

В коридоре было темно, как в пещере. Светила одна-единственная лампочка, да и то далеко на лестничной клетке. Похоже, свет в туалете опять отрубился. Дальний конец коридора казался угольно-черным, словно гигантская широко распахнутая пасть.

По коридору разносились звуки.

Кто-то разговаривал во сне.

Кто-то скрипел зубами.

Из крана капала вода.

Кто-то шуршал тапочками по полу этажом выше.

Внезапно лоб у Фан Му покрылся потом. Губы дрогнули, едва не выронив сигарету.

Ему стало страшно. Он оглянулся: в обе стороны коридора уходили ряды дверей – запертых, молчаливых, таящих угрозу.

Не удержавшись, юноша посмотрел в конец коридора.

Двери вдруг исчезли. Он глядел в беспросветную тьму. Что скрывалось за ней?

Фан Му застыл. Двери, обычно такие неприметные, словно оживали в темноте. Они смеялись над ним, наблюдали – вот он, дрожащий от страха одиночка, шаг за шагом приближающийся к своей неведомой судьбе. Двери грозили в любую секунду распахнуться и открыть ему единственно возможный путь – к смерти.

Вдруг он учуял запах гари.

Фан Му едва не закричал. По обеим сторонам коридора двери горели ярким пламенем. А в дыму мелькал, то появляясь, то исчезая, чей-то силуэт.

Пошатнувшись, Фан Му перекинул на грудь свой рюкзак и стал рыться в нем в поисках ножа.

Объятый ужасом, он нащупал наконец поцарапанную рукоятку.

Фигура медленно приближалась к нему сквозь дым.

И тут Фан Му понял, кто перед ним.

«Нет. Не делай этого…»

* * *

Дверь за его спиной приоткрылась.

Протирая глаза, из комнаты вышел высокий крепкий парень. Он поглядел на Фан Му, и его заспанные глаза широко распахнулись.

– Ты чего тут торчишь?

Фан Му узнал его – Лю Чжанчжун, уголовное право, последний курс. Он уже хотел закричать: «Беги! Спасайся!» – но слова застряли у него в горле.

Дым и огонь исчезли. Вокруг по-прежнему была лишь темнота, сквозь которую ничего не видно.

– Д-да так… Ничего, – пробормотал Фан Му, медленно вытащив руку из рюкзака.

Нахмурившись, Лю Чжанчжун мгновение разглядывал его. Потом фыркнул, развернулся и побрел в туалет, шлепая босыми ногами по полу.

Как только его силуэт растворился в темноте, дверь 313-й комнаты распахнулась, и из нее высунулся Ду Ю. Он проводил взглядом Лю, потом обернулся и что-то прошептал. В следующую секунду из комнаты выскочила растрепанная Чжан Яо, на бегу одарившая Фан Му уничтожающим взглядом.

Только тут Ду Ю заметил, что Фан Му до сих пор неловко стоит у противоположной стены коридора, и махнул ему рукой, приглашая внутрь.

Оказавшись в комнате, Фан Му присел на койку и сделал глубокий вдох. Потом посмотрел на соседа:

– Извини.

– Ублюдок! – пробормотал Ду Ю, стискивая голову руками. – Я-то решил, ты сегодня не вернешься. Когда ты постучал, я подумал, что это охрана. Перепугался так, что у меня едва не упал.

Фан Му слабо рассмеялся.

– Ты в порядке? Выглядишь не очень.

– Нормально. – Фан Му потряс головой. – Давай ложиться. Еще раз прости, что я вас прервал.

Смущенный, Ду Ю в ответ лишь кивнул. Потом забрался в постель, подоткнул одеяло и практически сразу громко захрапел.

Фан Му погасил свет и еще долго сидел в темноте. Когда его дыхание успокоилось, он разделся и лег.

* * *

«Ты вернулся».

Фигуры бесшумно окружают мою кровать. Кто-то сзади кладет мне руки на плечи.

«На самом деле мы с тобой одинаковые».

Оглядываться нет нужды. Я знаю – это Ву Хан. Его лицо обезображено до неузнаваемости.

«Нет, не одинаковые»!

* * *

Спустя четверо суток после ареста Ма Кай наконец-то заговорил. Но, даже признавшись в убийствах четырех женщин, продолжал настаивать, что действовал из чистой необходимости, поскольку страдает от той же тяжелой формы анемии, которая убила его отца и старшего брата. Врачи полностью обследовали его – результаты анализа крови были в норме. С учетом собранных доказательств департамент принял решение как можно скорее передать дело в суд.

Когда Тай Вей позвонил Фан Му, чтобы рассказать все это, тот спросил, нельзя ли ему до суда побеседовать с Ма Каем. Сначала Тай Вей заколебался, но потом разрешил.

Беседа должна была проходить в одной из допросных изолятора, где Ма Кай дожидался суда. Тай Вей собирался присутствовать, но Фан Му настоял на разговоре с глазу на глаз.

И вот большой день настал. Провожая Фан Му в допросную, Тай Вей несколько раз напомнил ему об осторожности.

– Этого парня перевели в одиночку. Знаешь, почему? Потому что как-то ночью он напал на другого заключенного, вцепился зубами ему в шею и не хотел отпускать. Помни об этом, пока будешь там.

В допросной не было никакой мебели, кроме стола и двух стульев, привинченных к полу. Не было и окон – только большая железная дверь. Тай Вей указал на красную кнопку возле дверного проема:

– Мы будем сразу за дверью. Когда закончишь, просто нажми, и мы тебя выпустим… – Он сделал паузу. – И если что-то пойдет не так, тоже сразу жми. Понял?

Фан Му кивнул.

Тай Вей оглядел его с головы до ног.

– Надеюсь, ты не принес с собой никакого оружия?

Мгновение Фан Му колебался. Потом сунул руку в рюкзак, вытащил нож и протянул Тай Вею.

– Зачем ты его приволок? – Полицейский посмотрел на нож и нахмурился. – Придется его временно конфисковать. – Подняв вверх указательный палец, он сделал грозное лицо. – Вообще-то владеть таким оружием незаконно. Улавливаешь, о чем я?

Фан Му рассмеялся, но ничего не ответил.

Тай Вей сунул нож себе в карман.

– Садись. Заключенного сейчас приведут.

Через несколько минут раздалось шарканье подошв по полу.

* * *

Ма Кая ввели в допросную Тай Вей и двое охранников. Он не отрывал взгляда от пола; на недавно обритой голове были видны царапины и синяки. Охранники усадили его за стол напротив Фан Му. Они собирались приковать его к стулу, но Фан Му их остановил.

– Снимите наручники, – попросил он.

– Ни в коем случае, – вмешался Тай Вей. Голос его был тверд.

Фан Му отозвал его в сторону.

– Надо, чтобы он полностью расслабился. Только так я узнаю все, что хочу.

Из материалов дела Тай Вей знал, что Ма Кай, хотя и лишился в детстве матери, до 26 лет вел совершенно нормальную жизнь. После школы сразу поступил в колледж, и единственным пятном на его репутации был случайно проваленный экзамен. После выпуска из колледжа устроился менеджером в небольшую компанию и, хотя редко выходил в люди, никаких признаков психического расстройства не проявлял. У него даже были серьезные отношения, заканчивавшиеся по вполне банальным причинам. Иными словами, Ма Кай вел обычную, ничем не примечательную жизнь, вплоть до 26 лет, когда произошло нечто, полностью изменившее его и заставившее убить четырех человек.

Ответ на вопрос, интересовавший Фан Му, являлся ключом ко всему делу: что творилось в голове Ма Кая эти два года?

– Без вариантов, – сказал Тай Вей. – Парень крайне опасен, а я отвечаю за тебя.

– Ничего не случится. И при малейшей угрозе я сразу нажму на кнопку.

Тай Вей задумчиво посмотрел на Фан Му. Потом дал охранникам сигнал снять с заключенного наручники. Подошел к Ма Каю и навис над ним с высоты своего роста:

– Поспокойнее! – пригрозил он. – Ты меня услышал?

Тай Вей с охранниками вышли за дверь, и Фан Му занял свое место за столом. Затем открыл блокнот и включил диктофон.

– Вас зовут Ма Кай, правильно? Я из городского департамента. Поведенческий отдел.

Сначала Фан Му хотел представиться репортером местного телевидения, но в последнюю минуту передумал.

Ма Кай не ответил. Он так и сидел, опустив голову.

– Вы меня слышите? – спросил Фан Му погромче. Одновременно надо было следить, чтобы тон голоса оставался спокойным. – Ма Кай, пожалуйста, посмотрите на меня.

Очень медленно тот поднял глаза.

Фан Му задержал дыхание.

В резком свете дневных ламп на потолке глаза преступника казались равномерно черными и походили на две могилы. Никаких признаков жизни.

«Кладбище, смертельная тишина и туман. Голые ветки качаются на ветру. Вдалеке какие-то развалины».

Фан Му на миг перенесся в свой сон – один из тех, от которых никак не мог избавиться. В уши потекли слабые звуки: горестное карканье ворон, звон похоронных колоколов…

Несколько секунд Фан Му и Ма Кай смотрели друг на друга. Потом убийца снова уронил голову, а Фан Му медленно выдохнул.

– Я пришел к вам, – начал он, стараясь говорить спокойно, – потому что вы меня очень заинтересовали. Если вы не против, я хотел бы поговорить о вас и о том, что вы сделали.

Ма Кай по-прежнему молчал. Он зажал ладони между колен, и Фан Му заметил, что он раскачивается взад-вперед – едва заметно, но в четком ритме.

Заключенный пытался отвлечь его внимание.

Инстинктивный механизм защиты.

– Вы окончили колледж, поэтому, думаю, знаете, что мое мнение никак не повлияет на приговор суда. – Теперь он говорил очень медленно. – Но я чувствую, что у вас внутри очень много боли. Если вы не хотите, чтобы она терзала вас до конца жизни, если хотите, чтобы те, кто понимал вас неправильно, узнали правду, прошу, доверьтесь мне. Расскажите мне, что произошло.

Сначала Ма Кай не отреагировал. Но несколько мгновений спустя опять поднял голову.

– Люди считают, что я чудовище и убийца, так ведь?

Фан Му кивнул.

Ма Кай слабо улыбнулся и покачал головой:

– Вы не понимаете. Я не хотел никого убивать.

– Что вы имеете в виду?

Ма Кай не ответил. Взгляд его был устремлен в голую стену за спиной у Фан Му. Потом он снова начал раскачиваться.

Фан Му немного подумал. Взял пачку сигарет и предложил одну Ма Каю.

– Курить хотите?

Ма Кай посмотрел на него, перевел взгляд на сигареты на столе и медленно покачал головой. В его глазах промелькнуло отвращение.

Не обращая внимания, Фан Му закурил и сделал несколько глубоких затяжек. Между ним и Ма Каем повисло дымное облако. Он видел, что Ма Кай следит за струйками дыма. Наконец взгляд преступника остановился на сигарете у Фан Му во рту.

Вдруг он воскликнул:

– Курение вредно для здоровья!

Фан Му тут же ухватился за его фразу:

– Для здоровья? А что у вас со здоровьем?

Несколько секунд Ма Кай пристально разглядывал его. Потом потряс головой:

– Ничего хорошего.

– Ничего хорошего?

Мышцы на лице Ма Кая задергались. Он отвел глаза и сказал негромко:

– У меня тяжелая анемия.

– Но врач осмотрел вас и подтвердил, что с вашей кровью все в порядке.

– Да что вы понимаете!.. – Внезапно Ма Кай перешел на крик. Все его тело напряглось, руки, до того зажатые между колен, взлетели вверх. – Я-то знаю, что болен! Мой отец умер от болезни крови, и старший брат тоже, и у меня кровь когда-нибудь пересохнет, и я умру, рассыплюсь на куски, как мумия… Вот вам правда!

– Вы не верите заключению врача?

– Вы все лжете. Все желают мне смерти. И никто не хочет помочь. Я плачу деньги – вы даете мне кровь! Но нет, так нельзя. Где логика? Почему нельзя? Мой отец валялся в госпитале и становился все бледней и бледней. Я знал, что его кровь пересыхает. Потом ему сделали переливание, и он опять мог ходить, мог есть, мог разговаривать со мной. Почему мне не делают переливание? Они хотят, чтобы я умер. Вот почему. Я это знаю.

– И как вы поступили?

– Я не собираюсь умирать. Точно не так, как мой отец и мой брат: на больничной койке, изможденный до предела… Я этого не допущу! Я смогу спастись!

Фан Му сидел потрясенный, будто после электрошока. Звук у него в ушах становился все тише, отдалялся…

Одна библиотечная карточка. Одиннадцать дрожащих студентов. Чен Си, ее длинные волосы развеваются по ветру. Дьявольский банкет: свитые между собой тела Четвертого Брата и Ван Чжана, обгоревшие до угольной черноты.

И он.

Запах гари наполнил воздух. Лицо перед ним стало размытым. Он присмотрелся. Улыбающийся рот медленно открывался: «На самом деле мы с тобой одинаковые».

* * *

Щелчок. На диктофоне кончилась пленка.

Вздрогнув, Фан Му пришел в себя. Нервозная болтовня Ма Кая звенела у него в ушах:

– …она была такая полненькая… С румяными щечками. Я прошел за ней до конца коридора… Когда я заталкивал ее в квартиру, она все еще думала, что я хочу ее ограбить…

Он поцокал языком.

– Почему всегда женщины? – спросил Фан Му, меняя кассету.

– Потому что их кровь чище. Она легче усваивается. Мужская кровь слишком густая, грубая.

– Серьезно? Откуда вы знаете?

– Мне так кажется.

– В таком случае: почему именно эта женщина?

На миг Ма Кай затих. Похоже, обдумывал вопрос. Почесав в затылке, он ответил:

– Да особой причины и не было. Проходил мимо, увидел ее, пошел за ней.

– А вы не думали, что кто-то мог ждать ее дома?

– Ничего, выкрутился бы. Такое однажды было: у женщины дома оказался муж. Хорошо, что я быстро бегаю. – Ма Кай осклабился.

– Пить кровь, – сказал Фан Му, глядя ему в глаза, – это помогает?

Лицо Ма Кая посерьезнело.

– Естественно. Я же до сих пор жив! Без нее я давно умер бы.

– Тогда зачем вы смешиваете кровь с другими жидкостями? Вы выпили бы больше…

– Слушайте, я не какой-то сумасшедший убийца, мне просто хочется жить. К тому же, – Ма Кай покачал головой, – на вкус она отвратительная.

– Ладно. Но если вы хотите выпить крови, почему просто не высасываете ее? Зачем разрезаете им животы? Разве не легче вскрыть вену на запястье?

Ма Кай слабо улыбнулся.

– Вы не понимаете. Мне нравится это ощущение, нравится, когда она течет водопадом. Хотел бы я, чтобы и моя кровь так текла…

Ма Кай прикрыл глаза, будто смакуя приятные воспоминания.

«Что он представляет в этот момент? – думал Фан Му. – Как плывет в бескрайнем море крови, возможно своей собственной, простирающемся до горизонта? И может в любой момент утолить жажду – и даже не придется вытирать рот или беспокоиться, что озеро пересохнет… Наверное, он не отказался бы жить вечно, как вампиры из легенд».

– Расскажите мне о девочке.

– О какой? – спросил Ма Кай недоуменно.

– Той, которую вы убили. – Фан Му почувствовал, что его тошнит.

– Ах, об этой! – Ма Кай как ни в чем не бывало откинулся на спинку стула. – И что вы хотите знать?

– Вы ведь уже убили женщину, так почему не стали пить ее кровь? Зачем вам понадобилась девочка?

– Ну да, та маленькая… – Ма Кай облизал губы. – Она была такая хорошенькая! Пухлые ручки, гладкая кожа… Казалось, прикоснись пальцем, и она лопнет. И шейка – тоненькая! Стоило чуть надавить, и она потеряла сознание.

– Зачем вам понадобилось ее убивать? У вас ведь уже была кровь, чтобы выпить.

Ма Кай негромко рассмеялся.

– Братец[4], если тебе предложат на выбор картошку или черешню, что ты возьмешь?

Фан Му сжал кулаки. Картошка? Черешня? Это же два человеческих существа! Ему вспомнились широко распахнутые безжизненные глаза Тон Юй. С трудом держа себя в руках, он постарался сказать как можно равнодушнее:

– Почему вы унесли девочку с собой? Вы могли убить ее на месте и там же выпить кровь. Зачем рисковать?

– Вы с ума сошли? – Ма Кай нахмурился и поглядел на Фан Му словно на сумасшедшего. – Разве я мог допустить, чтобы ребенок увидел такое? Она же была совсем маленькая!

Кровь Фан Му, только-только успокоившаяся, забурлила вновь. Он вопрошающе уставился на Ма Кая. Тот встретил его взгляд без страха, с презрительной гримасой, будто перед ним неразумный подросток.

«Возьми себя в руки. Он начинает тебе доверять. Ты можешь все испортить».

– Правильно ли я понимаю, что вы… – Фан Му прилагал максимум усилий, чтобы говорить спокойно, – что вы с уважением относились… к этим женщинам?

– Ну конечно. – Голос у Ма Кая был серьезным. – Говорю вам: я убивал по настоятельной необходимости. Незачем было причинять им лишние страдания.

Тут Ма Кай уронил голову и ненадолго задумался. А выпрямившись, искренним тоном задал вопрос:

– Может ли мой случай считаться настоятельной необходимостью? Помню, в колледже один профессор рассказывал нам, как в Британии судили двух человек, Дадли и Стивенса[5]. Их обвиняли в каннибализме. Вот и у меня такая же ситуация. Я просто пытаюсь выжить. Если у вас будет такая возможность, окажите мне услугу – поговорите с судьей. Скажите, что это была настоятельная необходимость.

– Обязательно, – сказал Фан Му, не собираясь дальше развивать эту тему. – Давайте вернемся к девочке. Как вы себя чувствовали, когда выпили ее кровь?

– Великолепно! Голова чистая, сил хоть отбавляй. В конце концов, она была ребенком. – Ма Кай ненадолго затих, вспоминая то ощущение, на лице у него проступило довольство. – В ту ночь я отлично спал и еще много дней потом был в прекрасном настроении. Когда они молодые, все совсем по-другому…

– Так вы поэтому решили выбирать маленьких девочек?

– Точно, – без тени смущения подтвердил Ма Кай. – Их кровь идеальна.

Фан Му поглядел ему прямо в глаза. Он представлял себе, как Сю Чжи в ужасе извивалась, привязанная к постели. Что этот человек чувствовал, когда связывал ее? Радость? Возбуждение? Или удовлетворение?

Заметив выражение его лица, Ма Кай поспешно добавил:

– Вы думаете, я думал только о себе? Но ведь так я продержался бы куда дольше! – Он снова уронил голову. – И навредил бы меньшему количеству людей.

– Вы больше никому не навредите!

Стоило этим словам вылететь у него изо рта, как Фан Му ощутил злорадное удовольствие. Больше ему ни о чем не хотелось спрашивать. Пусть отправляют этого парня хоть прямиком в ад. Он начал собираться; руки у него тряслись. С большим трудом ему удалось вытащить кассету из магнитофона.

Он сунул ее в рюкзак, в последний раз посмотрел на Ма Кая, подошел к двери и нажал на красную кнопку. Ответа не было.

* * *

Все время, пока Фан Му разговаривал с Ма Каем, Тай Вей находился в контрольной комнате, откуда наблюдал за происходящим с экрана. Рядом с ним стоял тюремный охранник с дубинкой. Хотя он тоже смотрел на экран, мысли его стремились в дежурку на другом конце холла, откуда доносились возгласы его коллег – то восторженные, то возмущенные.

По телевизору транслировали отборочный матч Кубка мира: Франция против Южной Кореи. Счет был 2:2. Зидан получил травму и выбыл из игры.

Внезапно у Тай Вея зазвонил мобильный телефон. Он взял трубку.

– Алло, офицер Тай? – спросил голос на другом конце. – Это Маленький Чен из участка Хоньюаня.

Тай Вей уже собрался спросить, кто такой Маленький Чен, но тут раздался сигнал, что звонят по другой линии.

– Офицер Тай? Это Сю Лянсен.

Тай Вей совсем запутался. Кто такой, черт побери, Сю Лянсен?

– Спасибо, спасибо вам, – тараторил Сю Лянсен между всхлипами. – Вы спасли мою дочь, спасли всю нашу семью! Спасибо вам, офицер Тай!

Теперь Тай Вей вспомнил. Сю Лянсен – отец Сю Чжи, девочки, которую они отыскали.

Следующие десять минут Тай Вей потратил на то, чтобы постараться убедить Сю Лянсена не приезжать немедленно в городской департамент и не вручать ему наградную шелковую ленту. А поскольку в изоляторе мобильный телефон принимал плохо, ему пришлось выйти в холл, чтобы скорее покончить с разговором.

– Что-то с чем-то, – бормотал Тай Вей себе под нос, быстро возвращаясь из холла обратно. У дверей дежурки он заметил охранника с дубинкой – тот с приоткрытым ртом уставился в телевизор, где Пак Чжи-Сун только что элегантно обошел Кристофа Дюгарри.

Тай Вей покачал головой и зашел в контрольную. Кинул взгляд на экран. И заорал:

– Сюда, скорей! Открывайте двери!

* * *

Фан Му задержал дыхание и нажал на кнопку второй раз. Опять ничего.

Лоб его быстро покрывался по́том.

Что делать, развернуться? У него за спиной – самый опасный сукин сын, какого ему доводилось встречать.

Тем не менее Фан Му развернулся к преступнику лицом. Нельзя показывать ему свой страх, он непременно этим воспользуется.

– Охранник отошел в туалет, – сказал студент, притворяясь спокойным, и сел обратно на стул. Он еще постарался придать взгляду холодность, оглядывая Ма Кая.

Но то, что он увидел, его потрясло.

Доверчивость и искренность, светившиеся в глазах Ма Кая буквально минуту назад, теперь исчезли, сменившись острой ненавистью.

Вы больше никому не навредите – так он сказал обвиняемому?

«Идиот! Зачем надо было его дразнить»?

Следовало как-то отвлечь его внимание.

– Повреждения у вас на голове – откуда они? – спросил он, вытаскивая из пачки сигарету и держа ее уголком рта. Пришлось несколько раз щелкнуть зажигалкой, прежде чем удалось наконец прикурить.

Ма Кай не издал ни звука. Он продолжал неотрывно смотреть на Фан Му.

И тут студент вспомнил. Первая ночь Ма Кая в камере – он напал на другого заключенного. Наверняка синяков ему наставили охрана и сокамерники.

– Вы на кого-то напали?

Хотя Ма Кай не ответил, его дыхание стало тяжелым.

Заметив эту перемену, Фан Му занервничал еще сильнее. Однако продолжал говорить.

– Что произошло? Вы пили его кровь? Мне казалось, вы упоминали, что мужская кровь слишком густая и плохо усваивается.

«Черт! Ну вот зачем я опять…»

Рот Ма Кая исказился в кривой усмешке.

– За неимением лучшей сгодится. Твоя, например.

В его глазах мелькнуло голодное выражение – как у летучей мыши, ищущей добычу.

У Фан Му закружилась голова. Он сухо рассмеялся:

– Думаете, я ничего не принес с собой для защиты?

– О? – Ма Кай уже начал вставать, но тут заколебался. Мгновение спустя он расслабился снова. – Невозможно. Тебе ни за что не позволили бы находиться тут с оружием.

– Думаете, нет? – парировал Фан Му. Несмотря на принужденную улыбку, внутри у него все тряслось.

Внезапно Ма Кай вскочил на ноги, кинулся к нему и потянулся своими тощими руками к его шее.

Нервы Фан Му, и без того натянутые до предела, не выдержали. С криком он вскочил со стула и перебежал на другую сторону стола, напротив Ма Кая.

Вдвоем они начали бегать по кругу, словно играя в догонялки. Глаза Ма Кая увеличились и налились кровью, он тяжело дышал, будто в предвкушении. Несколько раз пытался запрыгнуть на стол, но Фан Му мешал ему, размахивая своей сумкой с книгами, отчего ее содержимое по частям вылетало и сыпалось на пол.

Он пытался кричать, звать на помощь, но слова застревали у него в горле.

Наконец Ма Кай утратил терпение и все-таки заскочил на стол. Фан Му в отчаянии размахнулся сумкой, но поскольку практически все книги из нее уже выпали, удар оказался не тяжелей перышка и не произвел никакого эффекта. Ма Кай потянулся к нему. Фан Му отшатнулся, наступил на шариковую ручку, рассыпавшуюся вместе с остальными вещами, и рухнул на пол лицом вниз.

Воспользовавшись преимуществом, Ма Кай кинулся к нему, пытаясь ухватить за шею. Фан Му перехватил его руки, уперся ногой нападавшему в живот, а потом лягнул изо всех сил, так что Ма Кай отлетел к противоположной стене.

Пока преступник извивался на полу, хрипя от боли, Фан Му вскочил и бросился к двери и заколотил по ней, взывая о помощи. Секунду спустя Ма Кай сзади дернул его за рубашку, снова повалив на пол.

Предыдущая схватка до того измотала Фан Му, что у него уже не было сил сопротивляться. Ма Кай, напротив, несмотря на истощенный болезненный вид, оставался неутомим и жаждал крови.

«Долго я не продержусь», – думал Фан Му, видя, как разинутый рот Ма Кая склоняется ближе и ближе. Инстинктивно он отвернул лицо, но так его сонная артерия оказалась открыта противнику.

Тяжелое дыхание Ма Кая эхом отдавалось у Фан Му в ушах, слюна капала ему на голую шею. Фан Му почти что чувствовал боль, с которой эти острые зубы сейчас вопьются в его плоть.

«Помогите…»

* * *

Не открывая глаз, он услышал, как железная дверь распахнулась и кто-то ворвался внутрь. Железная хватка Ма Кая на его плечах ослабла – Вампира сдернули с Фан Му.

Он открыл глаза и увидел встревоженное лицо Тай Вея, склонившееся над ним. В руках у него была полицейская дубинка.

– Ты в порядке?

Тай Вей протянул ему руку и помог встать. Шатаясь, Фан Му уцепился за край стола, чтобы не упасть. Сделав несколько захлебывающихся вдохов, он ощупал шею. Внезапно накатила тошнота; Фан Му перегнулся пополам, и его вырвало.

Несколько охранников прижимали Ма Кая к полу, надевая назад ручные и ножные кандалы.

Фан Му подождал, пока уймется дрожь во всем теле. Потом с трудом наклонился и подобрал свои вещи, рассыпавшиеся по полу, обратно в сумку.

Хотя голову Ма Кая тоже держали, он не сводил с него глаз, и выражение их казалось чуть ли не безмятежным. Не осмеливаясь встретиться с ним взглядом, Фан Му предпочел сосредоточиться на содержимом своей сумки, которое тщательно рассортировал, а потом сразу направился к двери. Тай Вей кинулся помочь, но Фан Му его оттолкнул.

– Не тронь! – крикнул он полицейскому. И, не оглядываясь, вышел из камеры.

* * *

Час спустя в небольшом ресторанчике неподалеку от университетского кампуса Тай Вей сидел за столиком напротив Фан Му, который пил воду стакан за стаканом, не поднимая головы.

– Ну ладно, ладно, – сказал полицейский, протягивая сигарету. – Все еще злишься на меня?

Сначала Фан Му не хотел ее брать, но потом увидел, что сигарета дорогущей марки «Чжонгуа», и согласился.

Тай Вей торопливо поднес ему зажигалку.

– Вот и правильно. Злиться не надо.

С сигаретой во рту Фан Му пробормотал что-то вроде «я и не злился».

– Я уже наорал на охранника, – отчитался Тай Вей, наблюдая за выражением лица Фан Му. – Хорошо еще, ты не пострадал, иначе криком не обошлось бы.

Фан Му, казалось, немного расслабился. В действительности он и сам был отчасти виноват в том, что произошло в тюрьме. Если б он не раздразнил Ма Кая своим замечанием, то сумел бы удержать ситуацию под контролем. Однако Фан Му все еще не мог простить Тай Вею, что тот покинул свой пост и его едва не убили.

– Слушай, ну давай, поешь чего-нибудь. Я угощаю, – настаивал Тай Вей, преисполненный чувства вины за случившееся. Он заказал целую кучу еды и несколько бутылок пива.

Выпив пару бокалов, оба они заговорили свободнее, словно позабыв страшные события прошедшего дня.

– Знаешь, – сказал, раскрасневшись, Тай Вей, – я восхищаюсь тобой, братец. Если б не ты, еще неизвестно, когда бы мы раскрыли это дело.

Фан Му только с улыбкой покачал головой и сделал еще глоток пива.

– Но есть кое-что, чего я не понимаю, – продолжал Тай Вей.

– Да, – отозвался Фан Му, – и что же?

– Во-первых, откуда ты узнал про внешность Ма Кая? И где он живет, и что у него за семья?

Фан Му опустил свой бокал на стол.

– В первую нашу встречу ты показал мне кучу фотографий с мест преступлений и отчетов по ним. Потом я лично побывал в квартире, где он убил Яо Сяоян и похитил Тон Юй. Единственное, что можно было по ним заключить: полнейший хаос. Он выбирал жертв спонтанно, не планировал преступления заранее и не избавлялся от улик. Ножи, чтобы вскрыть тело, брал в домах у жертв и там же бросал. Я пришел к выводу, что наш преступник относится к так называемому дезорганизованному типу.

– Дезорганизованный тип?

– Да, в противоположность организованному. Эту классификацию придумали американцы из ФБР, в восьмидесятых годах прошлого века. Так называемые дезорганизованные серийные убийцы обычно страдают от тяжелых психических расстройств. Постепенно они лишаются разума и социальной ответственности – если вообще их имели – и становятся частично или полностью оторванными от реальности. У их преступлений имеются характерные отличительные признаки – например, они действуют импульсивно и совершают преступления в хорошо им знакомых местах. Они не заботятся об уликах – довольно беспечно, правда? – бросая их где попало. В случае с Вампиром все эти признаки были налицо.

– Пожалуй. И все равно, по этим данным не установишь ни внешность убийцы, ни его происхождение и семейные обстоятельства.

– Конечно, нет. Но позволь задать тебе вопрос. Бывало у тебя такое, что ты с первого взгляда понимал, плохой перед тобой человек или хороший? И впоследствии оказывалось, что твое интуитивное суждение оправдалось?

Поразмыслив мгновение, Тай Вей кивнул.

– Бывало, да.

– Как думаешь, почему?

– Понятия не имею, – честно признался полицейский.

Фан Му улыбнулся.

– Потому что тот человек был похож на кого-то, с кем ты встречался раньше и насчет кого сделал такой же вывод. Когда у тебя появился новый знакомый, твое подсознание сравнило его с тем, предыдущим, и в результате он сразу понравился тебе – или нет. Как мы уже знаем, очень часто такая интуиция оправдывается, и это здорово помогает решать подобные загадки.

– Какие загадки?

– А такие, что иногда люди, которые выглядят похоже, действительно похожи.

Тай Вей нахмурился.

– Ты говоришь о Чезаре Ломброзо? Прирожденные преступники?

– Да-да, горячо. В своей книге «Преступный человек» Чезаре Ломброзо выдвигает теорию о так называемых прирожденных преступниках. И описывает физические приметы разных их типов. Например, у убийцы обычно холодные отрешенные глаза, орлиный нос, выступающие скулы и большие уши; у воров – короткие волосы, узкий лоб и густые, смыкающиеся на переносице брови. Эти теории критиковали за отрыв от реальности, но на самом деле Ломброзо был эмпириком. Он основывал свои выводы на материальных свидетельствах. И хотя большинство современных эмпириков в этом сомневаются, я убежден, что его теории о прирожденных убийцах полностью научны. Например, среда, воспитание, культура и питание – все это определенным образом сказывается на преступных наклонностях.

– Каким именно образом?

– Позволь я приведу простой пример. Ты когда-нибудь замечал, что мужья и жены со временем становятся похожи?

– Конечно.

– Мужчина и женщина, различающиеся внешне, вступив в брак, начинают походить друг на друга. Какова причина? А дело в том, что когда люди живут вместе, они одинаково питаются и придерживаются одинаковых распорядков работы и отдыха. В результате внешние различия нивелируются. Они становятся все больше и больше похожи друг на друга.

– Пожалуй. – Тай Вей кивнул, явно призадумавшись.

– Теперь посмотрим на Ма Кая. К выводу о его худобе я пришел по двум причинам. Первая: мы знаем, что некоторые жертвы активно ему сопротивлялись. Второе: его преступления выдавали крайнюю степень тревожности, которую я связывал с потерей крови или другими проблемами со здоровьем. Сам посуди: если человек долгое время живет в тревоге, пострадает и его питание – скорее всего, он потеряет вес, то есть будет выглядеть худым и слабым. Неспособный удовлетворять свои базовые потребности, он тем более не станет заботиться о внешности. Среди прочего, перестанет стричься и будет ходить с отросшими грязными волосами. Насчет того, что он живет один: живи он с друзьями или семьей, кто-нибудь уже занялся бы им и не позволил его тревожности развиться в паранойю. Скорее всего, болезнь появилась у него только в последние несколько лет, иначе он убил бы гораздо раньше, а прежде в городе подобных преступлений не отмечалось.

Фан Му отпил воды и прикурил очередную сигарету.

– У дезорганизованного убийцы имеется несколько классических характеристик, – продолжал он. – В их числе плохая адаптация в обществе, склонность к тревожности и неспособность выполнять квалифицированную работу. Чаще всего это младший сын в семье, он не следит за новостями и живет один, как правило, рядом с местом своих преступлений. Вот почему я решил, что убийца живет поблизости. Район Хоньюань находится в старой части города, и коммерческого жилья там очень мало. Это важно. Потому что убийца, неспособный выполнять квалифицированную работу из-за психического расстройства, не сможет и оплачивать жилье по рыночной цене. Соответственно, он, скорее всего, живет в доме, унаследованном от родителей. Это означает, что они работали на государственном предприятии, потому что только там предоставляли недорогое жилье.

Фан Му стряхнул пепел с сигареты.

– Суммируем: убийца моложе тридцати лет, худой, неряшливый, живет поблизости от мест преступлений, родители работали на государство, страдает тяжелым психическим расстройством.

Тай Вей не отрываясь смотрел на Фан Му. Он был поражен, и ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

– Боже… Ты во всем оказался прав.

Фан Му слабо улыбнулся.

– Не совсем. Я ошибся насчет связи между кровью и его преступлениями. Я думал, что его озабоченность кровью как-то связана с погодой.

– Серьезно? – Тай Вей задумался. – Ах да, теперь вспомнил. Когда он похитил Тон Юй, ты сказал, что убийца будет одет слишком тепло.

– Именно. Поскольку первое убийство он совершил в конце зимы, я подумал, он боится, что его кровь замерзнет или что-то в этом роде, и старается находиться в тепле – среди прочего, носит теплую одежду. Но, побывав на месте убийства Тон Юй, я понял, что его паранойя связана с каким-то недостатком крови.

Заметив, с каким уважением смотрит на него Тай Вей, Фан Му рассмеялся.

– Слушай, я вовсе не провидец. Я многого не понимал – например, как он выбирает жертв, почему вскрывает трупы, зачем смешивает кровь с другими жидкостями, почему унес Тон Юй из квартиры… да кучу всего!

– О… – пробормотал Тай Вей, словно внезапно осознал что-то. – И об этом ты расспросил Ма Кая на вашем интервью?

– Конечно.

– Ты изучил кучу разных преступлений. – Тай Вей многозначительно уставился на него. – Хочешь стать криминологом?

Фан Му нахмурился.

– Не думаю. Вообще-то я никогда не загадываю так далеко.

– Так почему ты интересуешься всем этим? – спросил Тай Вей, наконец-то озвучив вопрос, уже давно преследовавший его.

Лицо Фан Му потемнело; несколько секунд он молчал. А потом ответил:

– Я не знаю.

* * *

Когда они вышли из ресторана, Тай Вей был немного пьян.

– Братец, – сказал он, хлопнув Фан Му по плечу, – ты здорово мне помог. Проси что хочешь – любая награда твоя.

Фан Му улыбнулся и покачал головой:

– Ничего не нужно.

– Нет, нужно! – возмутился Тай Вей. – Может, хочешь премию? Или чтобы я написал благодарственное письмо в университет? Или, погоди… – Внезапно что-то вспомнив, он потряс головой. – Да, наверное, лучше это буду не я.

Фан Му уже хотел спросить, что он имеет в виду, но тут полицейский изо всех сил хлопнул его по спине и воскликнул:

– Даже если чертов департамент тебя не наградит, то я награжу! О чем мечтают студенты в наше время?.. – Он поскреб в затылке, силясь угадать.

– Не беспокойся, – сказал Фан Му, отмахнувшись. – Ничего не надо.

Он увидел, как Тай Вей потянулся за кошельком, и побледнел.

– Тай Вей, как, по-твоему, мы друзья?

Полицейский активно закивал.

– В таком случае не делай этого.

Снова почесав в затылке, Тай Вей задумался. Наконец решительным жестом он достал из кобуры револьвер и крутанул барабан. Вытащил из него патрон и потянулся за рукой Фан Му.

– Что это ты? – изумленно спросил тот.

– Для нас, полицейских, оружие – лучший друг. – Лицо Тай Вея посерьезнело. Он вложил патрон в ладонь Фан Му и сжал ее в своей. – Ствол я тебе дать не могу, поэтому пусть будет вот это. Храни его как сувенир.

«Черт, братец, – подумал Фан Му, – а это часом не дурная примета? Вот так вот запросто дать боевой патрон, словно это конфетка, и сказать: “Давай, попробуй”?»

Тем не менее он осторожно опустил патрон в карман брюк. Потом помахал Тай Вею на прощание.

– Мне давно надо быть в общаге. А ты смотри, езжай осторожно!

Фан Му развернулся, собираясь уходить, но не успел сделать и пары шагов, как Тай Вей окликнул его. Фан Му оглянулся.

Несколько секунд Тай Вей на него смотрел, словно изучая.

– Фан Му, – серьезным тоном произнес он наконец, – ты не хочешь подумать о том, чтобы в будущем стать полицейским?

– Ни за что! – решительно отрезал Фан Му, снова развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.

Смущенный, Тай Вей с силой распахнул дверцу машины, плюхнулся за руль и завел мотор. Глянув на наклейку с «Пятью запретами полицейского»[6] на лобовом стекле, он мысленно взмолился о том, чтобы не попасться.

…Вместо того чтобы отправиться к себе в общежитие, Фан Му пошел к остановке в дальнем конце кампуса. Спрятавшись за ней, он проследил, как машина Тай Вея скрылась из виду, а потом сел в автобус.

Добравшись до улицы Вечной Жизни, Фан Му вышел. Немного пройдя вперед, свернул на улицу Долгой Жизни, где находился самый большой в Цзянбине рынок ритуальных принадлежностей. Вечная жизнь, долгая жизнь – в действительности там торговали могильными венками и поделками из папье-маше. Как будто без того непонятно, что ничего вечного нет и быть не может…

Двадцать минут спустя юноша сел в обратный автобус до кампуса, держа в руках большой черный полиэтиленовый пакет.

Час ночи

Осторожно неся шуршащий пакет перед собой, Фан Му на цыпочках поднялся на седьмой этаж. Шелест страшно его раздражал: этаж был девичий, и если б какая-нибудь незадачливая барышня в этот момент вышла из туалета, то запросто могла бы от страха свалиться в обморок.

Медленно открыв люк, ведущий на крышу, Фан Му забросил в него пакет. Потом бесшумно вылез сам, подобрал пакет и пошел прямиком к северо-восточному краю.

Ночь была теплая и тихая, за исключением легкого шума ветерка, напоминавшего дружескую беседу. В углу высилась кучка песка, перемешанного с пеплом.

Фан Му, наклонившись, залез рукой в пакет и достал оттуда несколько пачек бумажных похоронных денег[7]. Распечатал их, вынул зажигалку и поджег. Маленький костер мягко озарил темную крышу.

Остальные студенты спали – кто сладко, кто мучаясь кошмаром, – и в кампусе было непривычно тихо. Ни человек, ни призрак не видел странной церемонии, проходившей на крыше общежития, – причем отнюдь не впервые.

Фан Му прикурил сигарету, сделал затяжку, а потом положил ее на кирпич рядом с собой. Зажег еще одну, глубоко затянулся и медленно выпустил дым, который разошелся в стороны погребальным покровом. Мгновение он еще висел в воздухе, а потом бесследно растаял.

«Ван Чжан, Четвертый Брат, как вы двое?»

«А ты, Чен Си?»

Слезы покатились у Фан Му из глаз.

«Я поймал еще одного монстра. Вы мной довольны? Какой он по счету? Кажется, шестой… Безжалостный, убивал женщин и пил их кровь. Я отлично справился: его арестовали, и он не успел убить последнюю жертву, да и больше никого не убьет. Он отправится прямиком в ад».

«Больше я никогда не опоздаю. Того кошмара мне хватило на всю жизнь».

«А что, если это был только сон? Все бы за это отдал!»

Фан Му тихонько бормотал себе под нос, глядя на огонь, отблески которого освещали его лицо – отрешенное, словно у спящего. По его щекам лились крупные слезы. Он не вытирал их, и они капали на крышу.

Порыв ветра взметнул тлеющий пепел. Несколько хлопьев попали Фан Му на лицо. Вытирая их, он испачкал руку черным. И подумал, что его лицо сейчас выглядит не лучше.

Тихонько усмехнулся.

«Это ты сделала, Чен Си? Ладно-ладно, я не буду плакать».

Фан Му встал и подбросил еще похоронных денег в огонь. Поглядел на сигарету – она уже дотлевала.

Он прикурил для Ван Чжан другую. И еще одну для себя.

Огонь постепенно догорел, осталась лишь кучка золы. Фан Му присыпал ее песком, а потом взял из пакета еще пачку денег и поджег.

Угол крыши осветился снова. Глаза у Фан Му уже высохли, губы сжались, брови сдвинулись на переносице. Лицо его было непроницаемым.

«Сун Мей, я пришел повидаться с тобой».

Он не особо любил Сун Мей, но не мог отрицать, что она дважды спасла ему жизнь. И какая страшная ей выпала судьба!

В любом случае, жизнь всегда заканчивается, рассыпается пеплом. Пепел рассеивается в воздухе, и приходит забвение.

«Там, в следующей жизни, тоже есть любовь. Так что постарайся быть счастливой».

Последнюю пачку Фан Му долго держал в руках. И только когда огонь почти догорел, бросил ее туда.

«Надеюсь, и ты найдешь свое счастье, Ву Хан».

* * *

До своей комнаты Фан Му добрался совсем без сил. Тем не менее его душа была спокойна: каждый раз, когда он проделывал свой погребальный ритуал, становилось легче на сердце.

Фан Му присел на рабочий стул. Свет луны лился в открытое окно. Мягко, незаметно он обволакивал его, делаясь почти осязаемым. Легкий ветерок обдувал лицо, лаская и освежая. Это было чудесно – словно что-то проходило сквозь него, оставляя его прозрачным и чистым. Юноша прислонился виском к стеклу. Веки отяжелели…

Не прошло и нескольких минут, как он, вздрогнув, проснулся.

Ду Ю разговаривал во сне: «Ребрышки в этом кафе отменные!»

Фан Му размял шею и потянулся включить компьютер.

Тот тихонько зажужжал; Фан Му открыл на жестком диске папку, озаглавленную «Ма Кай». Голубой отсвет экрана упал на его лицо – глаза снова были холодные, настороженные и предельно внимательные.