Читать книгу Ассорти с горькой начинкой. Сборник рассказов - - Страница 4

Вениамин Серебров – сорокалетний владелец сети популярных в Москве кофеен, вот уже более четверти часа неподвижно стоял у окна собственной квартиры с видом на Москва – реку и машинально вертел в руке свой «Айфон».

– Ну, ты чего там застыл, Вениамин? – окликнула его жена, суетливая миловидная блондинка, снующая из комнаты в комнату, словно заводная игрушка. – Помогай собираться! В конце концов, не я охотник и рыбак, а ты. Я что ли должна оружие твоё укладывать, удочки и прочую дребедень. Я?!

– Не нравится мне это приглашение, Катя, – задумчиво произнёс Серебров, не отрывая взгляд от окна.

– Здравствуйте, приехали, – всплеснула руками жена, – то есть, как это не нравится?

– Ты же мечтал выбраться когда-нибудь на настоящую охоту. Не на зайчиков и уточек, а на…, – Катерина смешно округлила глаза и, засмеявшись, выдала, – на крупный рогатый скот!

Сереброву понравилась шутка, он отошёл от окна и, улыбаясь, уселся в кресло.

– Кого ты имеешь в виду, позволь поинтересоваться?

– Ну, лоси, олени, в крайнем случае, коровы, – напустив на себя серьёзный вид, ответила Катерина.

– А как же козы, бараны…? – продолжая улыбаться, спросил Серебров. – Хотя нет, вряд ли ты их относишь к крупному рогатому скоту.

– Ну, ладно, хватит прикалываться, – притворяясь обиженной, надула губы Катерина и тоже уселась в кресло, – давай, рассказывай, что тебя смущает.

– Видишь ли, Катюша, Герман далеко уже не тот, каким ты его помнишь со студенческих времён. Он очень сильно изменился и, думаю, ничего не делает просто так, – начал Серебров, но жена не дала ему договорить.

– Глупости, – возмутилась она, – в кои-то веки, захотелось увидеться со старыми университетскими друзьями в неформальной обстановке. Что в этом плохого? И не ищи, пожалуйста, подводные камни там, где их нет.

– Ты знаешь, чем занимается фирма нашего бывшего студенческого заводилы? – сощурись, спросил Серебров.

– Нет. А что?

– А то, Катерина, что занимаются они скупкой различных предприятий, мелких и средних, больших и не очень. А потом перепродают их активы с весьма приличной выгодой для себя. Я навёл справки и узнал, что фирма Германа причастна к некоторым нашумевшим рейдерским захватам. Вот так-то.

– Но к нам это, какое имеет отношение?

– К сожалению, с недавних пор, самое прямое. Не хотел тебе говорить, но раз уж зашёл разговор… Короче. Несколько дней назад, он сделал мне предложение о покупке нашего бизнеса.

– Да ты что?! – чуть не подскочила в кресле Катерина.

– Естественно, я ему отказал. Но думаю, на этом Герман останавливаться не собирается и, наверняка, захочет сделать мне ещё одно предложение, теперь уже, как ты правильно заметила, в неформальной обстановке.

Катерина, молча, посмотрела на мужа и после небольшой паузы серьёзно сказала: – В таком случае, нам просто необходимо ехать, Веня. Попробуем вместе отговорить Германа от этой затеи. Вдвоём мы его одолеем. Вот увидишь.

Серебров вздохнул и встал с кресла.

– Может, ты и права. Ладно, как говорится: «Бог не выдаст, свинья не съест». Пойду собираться.

– Давай, – тихо проговорила Катерина и проводила мужа долгим задумчивым взглядом.

Герман Сергеевич Борецкий, будучи заядлым охотником, давно мечтал приобрести домик где-нибудь в сибирской глубинке, чтобы там, вдали от мирской суеты, без помех предаваться своему любимому хобби. Долгое время у него не получалось осуществить задуманное. Попросту говоря, руки не доходили. И вот, наконец, свершилось. Год назад риэлторы нашли ему именно то, что он хотел – небольшой домик в Иркутской области на окраине села с мрачноватым названием Глушь. Домишко, конечно же, сломали и в короткие сроки поставили на его месте добротный двухэтажный сруб с камином и прочими прибамбасами, необходимыми для комфортного времяпрепровождения. Борецкий, несмотря на то, что ему уже стукнуло 40, был холост. О таких людях обычно говорят – он женат на своей работе. Так на самом деле и было. Борецкий совершенно искренне считал, что семья ему будет только мешать строить карьеру. Собственно, именно по этой причине, он много лет назад расстался с единственной настоящей любовью всей его жизни – девушкой по имени Люся. Они разбежались сразу же по окончании универа, по инициативе Германа, уже тогда твёрдо решившего никогда не жениться. По крайней мере, пока не добьётся успеха в жизни. В итоге, успеха он добился, и не малого, а желание создать семью так и не появилось. Отчасти в этом была виновата та самая Люся, успевшая за эти годы дважды выйти замуж и дважды развестись, родив от каждого из своих мужей по ребёнку. Чем старше становился Борецкий, тем чаще он вспоминал беззаботные студенческие годы и своих друзей с кем провёл (теперь он окончательно это осознал) лучшие годы своей жизни. Вечно ржущий Венька Серебров, Катька Моргунова, ставшая впоследствии женой Вени, Генка Чудин и Люся – Людмила Зыкина, почти полная тёзка знаменитой певицы. Эта развесёлая компашка, позже, уже на пятом курсе к ней присоединилась будущая Генкина жена Элла, и сейчас, спустя почти двадцать лет, вызывала у Борецкого самые тёплые воспоминания. Расстраивало только одно, что за всё это время они почти не виделись. Недавняя личная встреча с Серебровым была не в счёт, поскольку носила исключительно деловой характер. Фирма Борецкого часто выступала посредником в сделках по купле-продаже всего, что можно было купить или продать. В случае с Серебровым дело обстояло именно так. Заказчик попался серьёзный, настолько серьёзный, что Борецкому никак нельзя было ему отказать, иначе он поставил бы под удар дело всей своей жизни. Тут-то и пришла ему в голову идея совместить приятное с полезным. Пригласить старых друзей хорошо провести время, а заодно попытаться уговорить Веньку Сереброва пойти на сделку. Борецкий знал, что Венька, как и он, фанат охоты и надеялся, что тот, разомлев от тёплого приёма и от добытых им трофеев, согласится продать свой бизнес. Хорошим подспорьем в предстоящих переговорах было и то, что заказчик разрешил Борецкому существенно поднять цену.

В отличие от своих однокашников Гена Чудин никаких особенных успехов в жизни не добился. Более того, недавно он потерял очередную работу, в связи, с чем его семейство пребывало не в самом лучшем расположении духа. Получив приглашение Борецкого, Гена поначалу хотел проигнорировать его. Откровенно говоря, ему было стыдно перед успешными студенческими друзьями, особенно перед Венькой Серебровым. Вениамин, в отличие от примерного студента Гены, учился так себе и окончил университет с грехом пополам. Чудин был уверен, что удел товарища работать простым инженеришкой в каком-нибудь заштатном НИИ. Ан нет, все вышло с точностью, до наоборот. Это он, Генка Чудин, закончивший университет с красным дипломом, так и не смог реализовать свой потенциал, и вынужден был довольствоваться ролью, которую прочил своему университетскому товарищу. Однако Элла, жена Чудина, узнав о приглашении Борецкого, вцепилась в него мертвой хваткой.

– Ты что, идиот?! – накричала она на мужа, когда он сообщил ей, что они не поедут в гости к Борецкому по причине того, что он, Гена Чудин, не охотник и, тем более не рыбак. И вообще, терпеть не может природу и все ей сопутствующие «прелести». В частности, злющих таёжных комаров.

– Какие, к черту комары?! Ты что не понимаешь, что это твой, может быть последний шанс получить, наконец, нормальную работу? Господи! За что мне такое наказание?! Я выходила замуж за человека, в котором видела перспективу! А получила? Малогабаритную двушку в Бирюлёво и мужа-неудачника, который, имея красный диплом престижного университета, не может, как следует продать свои знания.

Это было правдой. Умение преподать себя, добиться чего-то, было ахиллесовой пятой Гены Чудина. Так что, как ни крути, а стыдится, ему было за что.

– Ну почему ты, Эля, думаешь, что он даст мне работу? – спросил он жену. – У нас даже нет с ним общих интересов. Вот Венька Серебров другое дело. Он охотник, да ещё и при деньгах. Ему там будет хорошо. Вот и пусть едет. А мне там делать нечего.

– Нет, ну ты точно дурак, – возмущённо сложила на груди руки, Элла, – если бы Борецкий хотел просто поохотиться в хорошей компании, он бы позвал только Веньку Сереброва. А он приглашает нас всех. Понимаешь ты, олух царя небесного? Я тебе больше скажу, он даже Люську пригласил, представляешь?

– Ни фига себе! – изумился Чудин. – Как у него только совести хватило. В своё время попользовался девчонкой и выбросил, словно надоевшую игрушку. Надеюсь, она послала его куда подальше?

– В том то и дело, что нет, – ухмыляясь, ответила Элла, – она приняла приглашение.

– Дурдом! Совсем гордости нет у нашей Людмилы. Ндаа…, о времена, о нравы! Интересно, как они друг другу в глаза посмотрят?

– Увидим, – сказала Элла, – но тебя, Геночка, это должно беспокоить меньше всего. Мы туда едем с одной целью – получить работу. И ты ни на минуту не должен забывать об этом.

– Хорошо, – сдался Чудин, – едем.

Камуфляжный «Хаммер» Борецкого, несмотря на всю свою мощь, с трудом тащился по размокшей от почти непрерывно моросящего дождя, грунтовке.

– Да. Погодка…, – с нескрываемым разочарованием произнёс Гена Чудин и отвернулся от окна внедорожника.

– Да ладно тебе ворчать, Гендос, – весело сказал Борецкий, – ты же знаешь – у природы нет плохой погоды. И вообще, радоваться надо. Мы снова вместе, как в молодости! Разве не здорово?!

– Да не то слово, Гера! – вступила в разговор Элла, сделав мужу страшные глаза. – Ты просто, красавчик. Собрать всех после стольких лет, лично я о таком уже и не мечтала.

– Вень, – обратилась она к Сереброву, – ты-то, наверное, на седьмом небе от счастья?! Вон, целый арсенал с собой привёз.

– Что, правда, то правда, – признался Серебров.

– Как выяснилось, мечты иногда сбываются, – заметил Герман.

– Согласен, – кивнул Серебров, – в конце концов, лучше поздно, чем никогда! А знаете, ребята, что в этой связИ бесит больше всего?

– Догадываюсь, – хмыкнул Борецкий.

– Правильно догадываешься, Гера. Живём в одном городе, а так за восемнадцать с лишним лет и не удосужились встретиться, поговорить по душам, вспомнить…. Ведь нам же есть, что вспомнить! Эх! Да что говорить! Столько времени зря потеряли, – с досадой, рубанул воздух Серебров.

– Ничего, Веня, – сказал Герман, отчаянно ворочая руль «Хаммера», – всё наверстаем, обещаю. Кстати, ребята и девчата! Минуту внимания! Хочу представить вам план мероприятий на ближайшие дни, пока вы будете моими гостями.

– Фу, как официально, – поморщилась Элла, и все засмеялись.

– Так вот, – отсмеявшись, продолжил Борецкий, – сегодня праздничный ужин, но предупреждаю, без фанатизма, ибо завтра рано утром мы с Вениамином на охоту.

– А я? – поспешно спросил Гена, предварительно получив чувствительный тычок от жены, – мне можно с вами?

– Ну, если есть желание, пожалуйста, – слегка усмехнувшись, ответил Герман, – экипировку мы тебе подберём. Лишнее ружьё тоже найдётся. Ты стрелять-то, надеюсь, умеешь?

– Из охотничьего не приходилось.

– Научим, дело не хитрое. А вы девчата, остаётесь на попечении бабы Фроси. Это моя, так сказать, домоправительница, она из местных. Соседка. Помогает мне по хозяйству. Когда я уезжаю в Москву, они с Митричем за домом смотрят.

– А кто этот Митрич? – спросил Серебров.

– Муж её. Охотник-промысловик. С ним завтра на охоту и пойдём. Надо сказать, что Глушь, несмотря на название, село довольно большое. Здесь всё районное начальство проживает. Народ местный в основном в леспромхозе работает, но есть и особая каста, охотники-промысловики, как Митрич. В общем, люди, как люди. Есть и плохие, и хорошие. Вас девчата на охоту не приглашаю, уж извините, все-таки это дело мужское. Но не беспокойтесь, пока мы с мужиками будем идти по следу «священного» оленя, вам скучать не придётся. Во-первых, банька. Гарантирую омоложение минимум лет на десять. Во-вторых, осмотр окрестностей с экскурсоводом в лице бабы Фроси. Места здесь такие…, ммм, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать. Впечатлений наберётесь выше крыши. Заодно к столу свежих грибов да ягод наберёте. А при желании можно даже искупаться в озере. Водичка, конечно, бодрит, но для любителей острых ощущений – самое то.

– У нас нет купальников. Ты ж не предупредил, что на самом деле мы едем не на охоту, а на курорт, – улыбнулась Катерина.

– А они вам и не нужны, – хохотнул Борецкий, – в тех местах, кроме бабы Фроси, за вами вряд ли кто-то будет подсматривать. Разве что медведь полюбопытствует.

– Чего? – встрепенулась Элла.

– Да шучу я, шучу. Нет там никаких медведей. Купайтесь, загорайте, если погода позволит. В общем, отдыхайте и ждите нас. А вечером такой пир закатим, чертям тошно станет. Ребята, стейк из оленины, это нечто!

– Да, вот ещё что, – уже серьёзно продолжил Борецкий, – пока нас не будет, по селу одни не разгуливайте. Женщины вы приметные, мало ли что. С женским полом тут напряжёнка, так, что лучше не дразнить. Недавно я одного такого охотника до молодого женского тела с леганца урезонил. Ходит теперь волком на меня смотрит, того и гляди кинется.

– Кто такой? – поинтересовался Серебров.

– Есть тут один, Гундин Сашка по кличке Гуня.

– Как оригинально, – вставила Элла, – и что он сделал, этот Гуня?

– Напился сволочь и к девчонке одной полез. Ну, я ему и заехал пару раз.

– О! Так ты ещё защитник слабых и угнетённых, Гера. Колись! Сам глаз на неё положил?

– Ну что ты несёшь, Элька? Ей всего восемнадцать. Что я маньяк какой, что ли?

– Ну-ну. И как же зовут твою подопечную? – не унималась Элла.

– Мария. С недавнего времени сирота. Отец её пару лет назад в тайге сгинул, а мать умерла, ещё и месяца не прошло. Хорошо, хоть на работу её пристроили (участковый подсуетился) в леспромхозовскую столовую, а то совсем ей было бы худо. А девчонка она и вправду хорошая, иногда приходит ко мне помогает бабе Фросе. Есть у меня мысль в Москву её забрать, а то она здесь совсем зачахнет. Когда я ей намекнул об этом, она меня чуть не задушила на радостях.

При этих словах, Людмила поджала нижнюю губу, что не укрылось от всевидящего ока Эллы.

– Чудной ты мужик, Гера, – вступила в разговор Катерина, – при твоих возможностях, запереться, чёрт его знает куда. Тебе ж только пальцами щёлкнуть, вернее, банковской карточкой помахать, и тебе такую охоту организуют!

– Не понимаешь ты, Катюха. Надоели мне такого рода развлечения. Скучно. А о такой романтике я мечтал с самой молодости. Я ведь родом из маленького сибирского городка, можно сказать из недр тайги или ты забыла?

– Наверное, забыла, Гера. Столько лет прошло.

– Внимание, леди и джентльмены! – торжественно провозгласил Борецкий. – Добро пожаловать в Глушь!

Пока «Хаммер» медленно проезжал по центральной и единственной мало-мальски пригодной для движения улице, его пассажиры, не сговариваясь, сошлись во мнении, что данная местность не зря носит своё название. Может, моросящий по-прежнему дождь, навеял им такие мысли, но, как бы то ни было, когда американский вездеход, наконец, подъехал к дому Борецкого, настроение у его гостей оставляло желать лучшего. Перед распахнутыми настежь воротами их встречали трое. Женщина и двое мужчин. Устало урча, «Хаммер» медленно въехал во двор.

– Здравствуйте, здравствуйте гости дорогие, – тепло приветствовала приехавших румяная дородная женщина лет шестидесяти. Мужчины тоже поздоровались, но вышло это у них не так радушно, как у женщины. Один из них был одет в форму полицейского, и на вид ему можно было дать лет тридцать пять. Высокий, крепкий, о таких обычно говорят – ладно скроенный. Он смотрел на вновь прибывших настороженно, как будто заранее ожидал от них неприятностей. Другой мужчина, по виду ровесник женщины, тоже крепкий, коренастый, с обветренным морщинистым лицом выглядел абсолютно бесстрастным. Герман, улыбаясь, тепло приветствовал женщину, потом дружески поздоровался с представителями мужского пола. Знакомство гостей Борецкого с аборигенами прошло быстро и непринуждённо. Женщина и была та самая баба Фрося. Неулыбчивый мужчина оказался её мужем, Митричем. Полицейский представился местным участковым капитаном Федорычевым. Несмотря на свой суровый вид, и он, и Митрич приняли самое активное участие в разгрузке «Хаммера» и заносе багажа в дом.

– Да, Гера, впечатляет! – восхитилась Элла, плюхаясь на роскошный кожаный диван напротив отделанного изразцом камина.

– Согласен, неплохой домик получился, – скромно заметил Борецкий, – ну, что, располагайтесь друзья. Гостевые комнаты наверху. Их там, как раз, три. Выбирайте, кому какая нравится. Из одной комнаты, средней, есть выход на балкон.

– Чур, мы её займём! – воскликнула Элла.

– Это почему ещё? – возмутилась Катерина, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

– Хотя бы потому, что мы с Генкой курим, а вы нет.

– Да ладно тебе, Кать, – махнул рукой Серебров, – пусть занимают.

– Господа, товарищи, минуту внимания! – вдруг громко произнёс полицейский. От неожиданности все вздрогнули и повернулись к нему лицом. Между тем участковый вышел на середину комнаты и, указывая на зачехленное оружие, сказал: – Попрошу предъявить охотничьи билеты и разрешение на оружие.

– Послушай, Сергей Васильевич, – обратился к нему хозяин дома, – ну, ты нашёл время включать законника! Люди устали с дороги. Неужели ты думаешь, что кому-то позволили бы провезти в самолёте оружие, не будь на него соответствующих документов?

– Ну, хорошо, – после небольшого раздумья сменил тон участковый, – черт с вами, отдыхайте. Пойду, не буду вам мешать.

– А ты чего вообще приходил, Сергей Васильевич? – спросил Борецкий.

– Как чего? – отозвался участковый. – Для порядка. Новые люди, да ещё с оружием.

– Понятно. Ты вот, что, Василич, ты завтра, если будет желание, заходи вечерком. Мясом угостим. Так сказать, с пылу с жара, с моего мангала. О, стихами заговорил! Это неспроста, Веня, – повернулся Борецкий к Сереброву, – помяни моё слово, ждёт нас завтра удача.

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – шутливо погрозил ему пальцем участковый и вышел во двор. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Борецкий громко хлопнул в ладони и сказал: – Ну, что застыли?! Давайте устраивайтесь. А то уже не терпится выпить за встречу.

– Митрич, – обратился он к охотнику, – мы с Веней попозже к тебе зайдём, обсудим планы на завтра. Хорошо?

– Договорились, Герман Сергеевич.

Сказать, что Венька Серебров был счастлив, это ничего не сказать. Впервые за свою любительско-охотницкую карьеру, ему удалось добыть по-настоящему солидный трофей. Причём с первого же выстрела. Он покосился на лежащую на земле косулю, и его лицо расплылось в довольной улыбке.

– Хороший экземпляр, – перехватил его взгляд Митрич, – отлично стреляешь. Признаюсь, не ожидал.

– Ну что, с почином тебя! – поздравил Вениамина Борецкий.

– И я поздравляю, – уныло пробубнил Чудин.

– Спасибо, мужики! – сердечно отозвался Серебров.

– Гера, – обратился он к Борецкому, – только, позволь мне приготовить стейки, договорились?

– Как скажешь Веня! Сегодня твой день, банкуй!

Подготовка к празднику по случаю удачной охоты была в самом разгаре. Все женщины, включая бабу Фросю, в поте лица трудились на кухне. Мужчины тоже без дела не сидели. Борецкий и Серебров занимались мясом. А Гене Чудину поручили растопить во дворе мангал. Митрич, сославшись на усталость, ушёл домой отдыхать. Мясо уже готово было к жарке, когда со двора вернулся перепачканный сажей Чудин и не без гордости сообщил об успешном выполнении данного ему задания. Ему налили рюмку водки и отправили на второй этаж приводить себя в порядок.

– Ну что, я пошёл? Думаю, мне достаточно будет получаса. «Может, чуть больше», – сказал Серебров, беря в руки поднос с разложенными на нём кусками мяса.

– Не жёсткое будет? – засомневалась Людмила, – всё-таки дичь. Она бегает.

– Скажу больше, Люся, – улыбнулся Борецкий, – она ещё и прыгает.

– Тем более.

– Не будет оно жёстким, Люся, обещаю. Я в приготовлении мяса на углях спец. Так что не переживай. Лучше помоги мне донести все, что нужно до мангала.

– Ладно, я пошёл в подвал за напитками, – сказал Борецкий и скрылся под лестницей.

– Веня, надень куртку! – крикнула вслед мужу Катерина. – Да и ты Людка оденься. Там вроде опять моросит.

Серебров молча поставил поднос на стол, послушно надел свою охотничью куртку и повернулся лицом к жене.

– Теперь можно идти, товарищ генерал?

– Свободен.

Серебров и Людмила вышли во двор.

– Что-то Чудина моего долго нет, – заметила Элла, – поди, завалился на кровать и телек смотрит. Пойду, позову.

– Не трогай ты его, Элка, всё равно ему здесь делать нечего, – сказала Катерина.

– И то, – согласилась баба Фрося, – пусть себе отдохнёт, намаялся с непривычки-то.

Элла махнула рукой и принялась резать зелень. Вернулась Людмила и сообщила с порога: – Отослал меня твой муженёк, Катюха, помощники, видите ли, ему не нужны. Просил только принести рюмку водки, сказал ему нужно глаз навострить, чтобы мясо не пережарить.

– Ну, неси! – не сговариваясь, хором воскликнули все три женщины и засмеялись. Разделяя всеобщее веселье, Людмила подошла к холодильнику и достала из морозилки бутылку «Абсолюта».

– Огурчик солёный порежь…

– Не умничай, Катерина, – оборвала её Люда, доставая из банки сочный огурец. Поставив на поднос рюмку водки и тарелку с нарезанным огурцом, Людмила наскоро накинула на плечи плащ, взяла со стола поднос и вышла во двор. Спустя минуту послышался её душераздирающий вопль.

Серебров лежал навзничь с широко раскинутыми по сторонам руками и смотрел на небо невидящим взглядом. Из-под его спины медленно сочилась бурая жидкость, до боли напоминающая кровь. Склонившаяся над мужем Катерина закричала так громко, как-будто хотела, чтобы вся тайга услышала о случившейся трагедии. Во двор выбежала баба Фрося. За ней спешила Элла, а на балконе появился взволнованный Чудин.

– Венечка, Господи! Что с тобой?! За что?! Кто это сделал?! – Катерина, стоявшая на коленях рядом с телом мужа, подняла заплаканное лицо и обвела взглядом стоящих вокруг неё людей.

– Что?! Что случилось?! – во двор буквально ворвался полуодетый Митрич. Увидев лежащее на земле тело, он остановился и замер, как вкопанный.

– А может, он ещё жив? – с внезапно вспыхнувшей в глазах надеждой, всхлипывая, спросила Катерина. Людмила нагнулась, взяла руку Сереброва за запястье и через несколько секунд отрицательно покачала головой.

Глаза Катерины закатились, и она упала бы, если бы стоявший рядом с ней Борецкий, не подхватил её на руки.

– Неси её в дом, Гера, – распорядилась Людмила, единственная из женщин, взявшая себя в руки. Баба Фрося и Элла плакали навзрыд. Митрич куда-то ушел и вскоре вернулся с куском брезента, которым накрыл покойника. Спустя полчаса все, кроме Катерины, её накачали успокоительным и уложили спать, собрались в столовой.

Первым нарушил молчание Борецкий.

– Надо вызвать полицию, – сказал он, – связь здесь говёная, но у меня для таких случаев есть спутниковый телефон.

– Вызвать, конечно, надо, – поморщился Митрич, – да толку-то. Дороги развезло. Пока доберутся, пока то, да сё.

– И что вы предлагаете? – спросил Геннадий.

– Для начала, надо вызвать Сергея. Участкового нашего. Мужик он толковый, к тому же, это его работа. Одного я не могу взять в толк, кому Вениамин мог насолить всего за сутки?

– Вы намекаете, что моего мужа убил кто-то из местных?

Этот вопрос, произнесённый звенящим от ярости голосом, прозвучал, как гром среди ясного неба. Все сидевшие за столом разом вздрогнули и повернули головы в сторону лестницы, на которой стояла опухшая от слёз, Катерина.

– Катя, иди в постель, прошу тебя, – поднялась со своего места Людмила. Не обращая на её слова никакого внимания, Катерина медленно спустилась с лестницы и подошла к сидевшему во главе стола хозяину дома. Со словами: «Это ты гад, его убил!», она влепила ему звонкую пощёчину. От неожиданности Борецкий дернулся так, что едва не упал со стула. У Катерины началась истерика. С большим трудом, её снова уложили в кровать. На этот раз вдову решили не бросать в одиночестве. В её комнате осталась дежурить Элла.

– Скажи, Гера, – внезапно спросила, несколько минут, внимательно наблюдавшая за Борецким, Людмила, – а ты действительно не убивал Веню?

Герман буквально взвился от этого вопроса.

– Ты что, Люся, охренела?! Зачем я в собственном доме буду убивать своего друга?!

– Бывшего друга, – напомнила ему Людмила, – последний раз мы по-настоящему дружили, когда учились в универе.

– Но зачем, скажи на милость, мне понадобилось его убивать?! Зачем?!

– Вот именно, зачем? – задумчиво произнесла Людмила, не сводя с Борецкого глаз.

– С таким же успехом и Генка мог убить. Насколько я знаю, его тоже не было с вами в столовой.

– Чего? – округлил глаза Чудин. – Ты, Гера, говори, да не заговаривайся.

– Между прочим, – продолжал Борецкий, даже не взглянув в его сторону, – и у тебя, Люсенька, с алиби дело обстоит неважно. Ведь, если я не ошибаюсь, последней, ты Веньку видела живым. Так?

– Не ошибаешься. Именно так, – спокойно подтвердила Людмила.

– Хорош собачиться! – вмешался Митрич. – Не пойман, не вор. Любое обвинение требует доказательств. И доказательства эти должен добывать профессионал, а не вы. В общем так – сидите здесь и ждите меня. Я за участковым.

– А если его нет дома? – спросила Людмила.

– Тогда жена подскажет, где он, – мрачно ответил Митрич, – у него жена, всегда дома, она инвалид-колясочник.

– Как же он её одну оставляет? – удивился Чудин.

– Вот так и оставляет. Работа у него такая. А она привыкла, научилась сама себя обслуживать. И то сказать, не всё время она проводит в коляске, иногда встаёт, ходит, но недолго. Ну, я пошёл. Сидите смирно, не ругайтесь. Фрося, пригляди за ними. Не ровён час, глаза друг дружке повыкалывают.

Сергей Васильевич Федорычев никогда не мечтал служить в полиции. Но так уж сложилось, что бывший десантник, отличник боевой и политической подготовки поддавшись на уговоры начальства, сразу после армии пошёл учиться в школу, тогда ещё милиции. По окончании учёбы он несколько лет проработал в Иркутске участковым, потом, там же, пару лет в угрозыске. Однако, городская жизнь не прельщала уроженца сибирской глубинки, и он стал настойчиво добиваться назначения в родные пенаты, пусть даже простым участковым. Его старания, в конце концов, увенчались успехом. Он получил-таки назначение туда, куда так стремился. Только участок у него теперь был размером куда больше городского.

Внезапный визит Митрича, удивил участкового, но не особенно. Он с улыбкой посмотрел на вечернего гостя и с лёгкой иронией в голосе спросил: – Кто кому дал по морде?

– Мне не до шуток, Сережа, – серьёзно сказал охотник, – у нас ЧП.

Участковый, жестом пригласил его пройти в дом. Митрич отрицательно покачал головой.

– Что случилось? – спросил Федорычев.

– Убийство, – коротко ответил Митрич.

Фьююю! – не удержавшись, присвистнул участковый. – Ничего себе, поворотец! Честно говоря, я ожидал от этой публики неприятностей. Но, чтобы убийство? Уверен, что это так?

– Абсолютно. Пойдём, сам всё увидишь.

– Надеюсь, вы ничего там не трогали? – спросил участковый.

– Только тело брезентом накрыл.

– Хорошо. Ты иди, Митрич. Я по рации с начальством свяжусь, вызову опергруппу…. А пока они будут сюда добираться, попробую сам разобраться в этом деле.

Охотник ушёл.

Участковый появился в доме Борецкого примерно через полчаса. Тщательно осмотрев и сфотографировав убитого и место происшествия, он разрешил убрать труп и приступил к допросу свидетелей. Закончив опрос, он сделал знак Митричу, приглашая его выйти во двор.

– Если бы убили хозяина дома, – заметил участковый, – я бы не очень удивился. В Глуши есть, по крайней мере, один человек, который мог бы это сделать.

– Ты имеешь в виду Гуню? – спросил Митрич.

– Ну, да. Ты же знаешь, он злопамятный парнишка. А когда напьётся, у него башню совсем сносит.

– Но как бы он, незамеченным, сюда попал? Ворота-то на замке.

– Через забор мог перемахнуть, за домом.

– Согласен. Но это если бы убили Германа Сергеевича. А тут, человек всего сутки назад приехал. Кому он мог насолить за столь короткий срок?

– Ну, почему же за короткий? – хитро сощурился Федорычев, – а так называемые друзья убитого? Например, Борецкий.

– Герман Сергеевич? – удивлённо приподнял брови Митрич.

– Так точно. Вдова рассказала мне, что у него с убитым были тёрки какие-то, связанные с бизнесом. Я не очень хорошо разбираюсь в подобного рода делах. Большой бизнес – это не для меня. Но одно – я знаю точно. У господина Борецкого был мотив для убийства. И потом, из подсобки, где находится винный погреб, есть выход во двор. Мангал, всего в двух шагах от него. Так, что…

– А кроме Германа Сергеевича, у других гостей, есть мотивы? – спросил Митрич.

– Да, вроде, нет. Но это пока, только первые впечатления. Вообще говоря, теоретически, его могли убить трое, – тут участковый пристально посмотрел на охотника и продолжил, – или, даже, четверо.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил Митрич.

– Тех, кто, в момент убийства, отсутствовал на кухне. Господин Чудин, отдыхавший у себя в комнате на втором этаже. Кстати, из этой комнаты есть выход на балкон. Госпожа Зыкина, последняя, кто видела убитого живым. Хозяин дома, якобы, находившийся в винном погребе. И ты, Митрич. Насколько я знаю, у тебя есть ключ от ворот. Так?

– Не мели чепухи, Серёжа, – усмехнулся охотник, – мне-то, за что его убивать?

– Да я тебя и не подозреваю, Петр Дмитриевич. Я, пока, только рассуждаю. Так вот, если исключить тебя, то из оставшихся троих, только у Борецкого был мотив для совершения преступления. Хотя, этот, как его там…, Чудин. Тоже мне не по душе. Тихоня – интеллигентик. А в тихом омуте, как известно, кое-кто водится.

– А Людмила? – спросил Митрич.

– Её, скорее всего, придётся исключить из списка подозреваемых, – вздохнул участковый.

– Почему?

– Серебров был убит ударом – скорее всего, ножа под левую лопатку. Так?

– Так.

– Людмила слишком мала ростом, чтобы нанести удар под таким углом. И у неё нет никакого мотива для убийства. Вот если бы, на месте Сереброва был Борецкий, тогда, да.

– В смысле?

– Борецкий, в прошлом, имел с Людмилой близкие отношения, а потом бросил. Я вообще удивляюсь, зачем она сюда приехала. Странная женщина и не простая. Очень непростая, – участковый выдержал небольшую паузу и продолжил, как-будто, с сожалением, – но не убийца. Это точно.

– Что ты намерен делать дальше, Сергей?

– Искать орудие убийства. Возможно, оно прольёт свет на это происшествие. Вот, что, Митрич, ты завтра с утра, приведи сюда человек десять толковых ребят. Нужно обыскать территорию вокруг дома.

– Ты, всё-таки думаешь, что убил кто-то из гостей Германа Сергеевича? – с сомнением в голосе, спросил Митрич.

– Думаю, не думаю! – внезапно, раздражённо, отреагировал Федорычев. – Какая разница? Ты делай, то, что я тебе говорю, а там посмотрим.

Утро началось с того, что у дома Германа Борецкого собралась толпа любопытствующих. Весь посёлок уже знал о том, что вчера, нажравшись водки после удачной охоты, москвичи устроили поножовщину. Капитан Федорычев, прежде чем войти во двор, обратился к односельчанам с просьбой разойтись и не мешать следствию. Оживлённо судача, народ нехотя стал расходиться. Через полчаса перед воротами дома остались двое. Красивая молодая девушка и непрерывно лузгающий семечки, не совсем трезвый парень, лет тридцати.

– Шо? – осклабился парень. – Про своего московского покровителя узнать пришла, курва пучеглазая?!

– Пошёл вон, идиот! – не сводя глаз с запертых ворот, огрызнулась девушка.

– Но, но! Полегче! А то я не посмотрю…

– Что ты не посмотришь, пьянь подзаборная? Иди отсюда, пока не накостыляли!

– А это ты, Митрич, – увидев охотника, сбавил обороты парень, – кого хоть пырнули, не подскажешь?

– Иди-ка ты, Гуня, отсюда по добру поздорову, а то не ровён час…! – с угрозой сказал Митрич и, отвернувшись от наглеца, приобнял девушку за плечи.

– Марусь, ты как здесь? – ласково спросил он.

– Что с Германом Сергеевичем, он жив? – прижав руки к груди, тихо спросила девушка. – Говорят, кого-то зарезали. Это правда?

– К сожалению, правда, – вздохнул Митрич, – но Герман Сергеевич жив, не волнуйся.

– А можно мне к нему? – попросила Мария.

– Думаю можно. Пойдём.

Увидев Борецкого девушка, никого не стесняясь, бросилась ему на шею.

– Митрич! – выражая крайнее недовольство, возмутился участковый. – Зачем ты её сюда привёл?! Мы здесь не в игрушки играем и посторонним тут не место. Ясно?

– Ясно, Сережа. Куда уж ясней, – недовольно проворчал в ответ Митрич.

– Ну, а если ясно, проводи её за ворота.

– Иди, Маша, – сказал Борецкий, высвобождаясь из объятий девушки, – знай, что я ни в чем не виноват, а это главное. И помни, от своего обещания я отказываться не собираюсь.

Между тем, волонтёры, приведённые Митричем, приступили к поискам орудия преступления. Примерно, через час, один из них, нашёл охотничий нож с красивой наборной ручкой. На лезвии виднелись отчётливые бурые пятна.

– Чей? – возбуждённо спросил участковый Митрича, тоже принимавшего участие в поисках.

– Германа Сергеевича, – глухо проговорил Митрич, – но он потерял его с неделю назад.

– Понятно, – мрачно произнёс участковый.

Герман находился в столовой, когда входная дверь распахнулась, и в её проёме появился капитан Федорычев.

– Гражданин Борецкий, – с порога, обратился к нему участковый, – это ваш нож?

– Да, – внимательно осмотрев протянутый ему клинок, – подтвердил Герман.

– В таком случае, вы задержаны по подозрению в убийстве своего гостя, Вениамина Сереброва, – бесстрастно отчеканил участковый, – прошу следовать за мной.

– Я знаю, на кого эта сволочь надеется, – зло сказала Катерина после того, как Борецкий, в сопровождении участкового, покинул столовую, – на своих грёбанных адвокатов. Денег у него, как у дурака махорки, вот он и спокоен, как удав. Но ничего, у меня тоже деньги имеются. Костьми лягу, но он сядет. Вот помяните моё слово.

– Не горячись, Катя, – сказала вдруг Людмила, – как бы потом раскаиваться не пришлось.

– Чтооо?! – вскинулась Катерина. – Ты что Людка, с катушек съехала?

– И правда, Люся, – вмешалась Элла, – здесь же всё очевидно.

– Конечно, – подхватил Чудин.

– А вот мне, с некоторых пор, не вполне очевидно, – не обращая внимания на реплику Геннадия, задумчиво заметила Людмила, – и я намерена со всем этим разобраться.

– Ну, если ты полная дура, то разбирайся. Может он тебя за это хотя бы поцелует, перед тем как сядет. Ты думаешь, я не догадываюсь, зачем ты сюда притащилась? – Катерина смотрела на бывшую подругу с таким презрением, что той стало не по себе. Не говоря больше ни слова, Людмила, громко хлопнув дверью, вышла во двор.

– Куда это она? – с недоумением спросила Элла.

– Тебе не всё равно? – хмуро отозвалась Катерина.

Людмила вернулась лишь к вечеру. Выглядела она усталой, но при этом, не скрывала удовлетворения. Катерина даже не взглянула в её сторону, зато Элла, сгорая от любопытства, не выдержала и с напускным равнодушием спросила: – Чем похвастаешься, мисс Марпл?

– Завтра Элла, всё завтра. Пойду к себе, надо ещё кое над чем подумать.

– Ишь ты, сыщица доморощенная, – съязвила Катерина, – подумать ей надо. Герку своего выручить пытаешься? Так это зря, и по-крайней мере, по двум причинам. Во-первых, потому, что он истинный убийца, а во-вторых, потому, что ты ему нужна, как собаке пятая нога.

Людмила не удостоила её ответом и молча поднялась наверх.

Утром за завтраком, на котором присутствовали все, кроме Борецкого, Митрича и капитана Федорычева, состоялся отчёт Людмилы Зыкиной о своём частном расследовании.

– До утра вчерашнего дня, – заметно волнуясь, начала Людмила, – я так же, как и вы, наверное, думала, что Веню Сереброва убил Борецкий. Тем более, когда узнала от Кати, что у него для этого был мотив. Немного меня, правда, смущало, что Герман, и, особенно Веня, вернувшиеся с охоты в прекрасном настроении, никак не походили на людей, у которых есть серьезные разногласия. Тем не менее, случилось то, что случилось. Однако, одно вчерашнее утреннее событие, казалось бы, совсем незначительное, заставило меня по-иному взглянуть на трагическое происшествие, случившееся позавчера вечером.

– О чём речь? – спросила нетерпеливая Элла.

– Речь идёт о встрече девушки Маши и Борецкого. Вчера утром, здесь в столовой. Наверное, все видели.

– Ну и что? – металлическим тоном спросила Катерина.

– Полагаю, вы обратили внимание, с какой теплотой Маша обнимала Германа, а также слышали, о чём он ей говорил. Помните, девчата, что рассказывал Гера про эту девушку, когда мы ехали в «Хаммере»?