Читать книгу Пазлы Судьбы - - Страница 5

Люблю закаты и рассветы, сейчас я не могу понять, что видят мои глаза, как будто солнце стоит на месте. Очень красиво, невозможно оторваться, даже тяжело вниз посмотреть, в глаза летит пыль, перемешанная с запахом клубники. До меня начинает доходить, что я не один, от меня не может пахнуть клубникой, наверное, это духи девушки. Я не хочу упустить момент, когда солнце сменит направление – вниз или вверх, но глаза человека не способны уловить это движение, они моргают каждые четыре-пять секунд.

Тёплое прикосновение начало выводить меня из размышлений, чья-то рука прикоснулась к моему мизинцу. Я смутился, но продолжал смотреть на небо, что-то сдерживало меня, и я стеснялся. Попробовал не моргать и заметил, что небо темнеет, и не успел засечь, когда опустилось солнце. Посмотрев вверх, я увидел первую звезду и вспомнил, что когда-то так же встретились закат и рассвет в прекрасной легенде. Прикрыв глаза, я почувствовал, что начало холодать и рука, которая держала меня за мизинец, резко обхватила всю левую ладонь целиком. Мои щеки покраснели, а в воздухе опять повеяло клубникой. Через пять секунд я услышал дыхание, долгое и протяжное, по спине слегка пробежали мурашки, я сглотнул слюну и решил повернуть голову.

– У нас осталось три минуты, – сказал нежный голосок.

Рядом была девочка в розовой куртке с длинными белоснежными волосами. Долго пытался рассмотреть её лицо, но видел только профиль; она указательным пальцем начала мять мой мизинец. Меня это смутило и показалось странным, она касалась слегка, и было щекотно. Над нами стояло тёмно-синее небо и светили звёзды. Я потянулся правой рукой, чтобы повернуть её голову к себе, и отпрянул. На полпути моей руки я заметил её губы, стекающие вниз… Меня охватил ужас, а она продолжала массажировать мои пальцы. Я начал оглядываться и понял, что мы стоим на башенном кране с 200 метров в высоту. О чёрт! Я смотрел, как что-то красное стекает по её нижней губе, и не видел силуэта, она левой рукой потянулась ко рту и начала облизываться. У девочки весь рот был красный, потом она открыла его и языком вытащила целую клубнику, зажав в зубах. Мне показалось, что я стал выше на пару дюймов. Она нахмурила бровки и раздавила её. Слышно было, как сжались зубы, клубника вместе с мякотью потекла по её губам и подбородку, капли падали на кран и медленно собирались, растекаясь, как кровь по телу.

Перед нами расстилался город, внизу бегали маленькие человечки, похожие на муравьев. Они что-то кричали нам и махали руками, и тут я задумался: а что мы тут делаем? В голове помутнело, и я увидел танцующий свет, как будто её глаза затягивали в глубину; меня дезориентировало.

Мне кажется, мы давно знакомы с ней, её ямочки на щеках очень радуют мои глаза. Девочка вдавливает клубнику мне в зубы, и та разбрызгивается по моему лицу. Она напоминает мне ребёнка, такого милого и беззаботного.

Внизу слышны шум и какая-то возня, звук сирен, холодный ветер веет по нашим шеям, и я смотрю: тепло ли она одета? По крану стекает клубничный сок, и я вижу, как муравьи начинают сбегаться на него. Муравьи или люди? Один, а следом второй… Меня это веселит, я облизываюсь, и меня охватывает эйфория. Западный ветер обдувает мне губы, и они набухают, как весенние почки на деревьях.

– Помнишь легенду про закат и рассвет? – спрашиваю я у девочки.

Она улыбается и садится на кран, свесив ноги, я замечаю кошачьи ушки на её колготках и сажусь рядом.

– Конечно, помню. Давным-давно во Вселенной сошлись две планеты – Солнце и Велон. Они всегда спорили, что важнее – Свет или Тьма? Однажды Велон сказала: «Во тьме спокойно, а ты только распыляешься!» Солнце закипело и выплеснуло всю свою злость на Велон. И та взорвалась, поглотив своею тьмой все участки Вселенной…

Я засмеялся:

– Глупая легенда, правда? – и заметил, как моя кожа на лице начала стягиваться, а дотронувшись, понял, что весь липкий.

– Я не думаю, что легенда глупая, а вдруг раньше Вселенная была другого цвета? Белая, например?

– Я тебе даже больше скажу, если существует другая раса, где-то на другой планете, то, возможно, они видят другие цвета и у них Вселенная, естественно, иного видения.

Она потёрла ладошки и ухмыльнулась, а мне показалось, что мы уже говорили на эту тему…

Кран пошатнулся, стая муравьёв уже была на кабине, девочка встала и помахала им рукой, пока кто-то из толпы внизу не выстрелил.

Я кинулся в быстрой спешке к ней, схватил правой рукой за талию, мои глаза намокли от слёз: «Она сейчас упадёт, что мне делать?!» – в ужасе думал я. Над моим ухом началось тихое бульканье, пока я прижимал её к себе, тёплая жидкость стекала мне на плечо. Прижав её голову, я старался не смотреть на её кровоточащий живот, она что-то пыталась мне сказать, а мои щёки только сильнее намокали. Сзади доносились крики, я не мог её удержать и замечал, что муравьиные клешни постепенно приближаются к нам, пуская свои невидимые металлические усы. Левой рукой я со страшной болью взял её голову и решил посмотреть на её лицо. Такая красивая, она теряет фокус лица и постоянно опускает глаза, во рту собирается красная пена, и она, как шампунь выплевывает её.

– Я обещаю тебе, мы всегда будем вместе, – говорю я и целую её в лоб.

Она плачет и отталкивает меня.

Всё, что мне остается, – это смотреть, как она отдаляется от меня, выпуская мои ладони, летит вниз с распростёртыми руками и улыбается. Последняя секунда, последний вздох, последняя капля крови, упавшая в толпу, и я парализован. Я знаю, что нужно сделать – пойти за ней, просто спрыгнуть вниз, но тело не двигается, только ужас и её мертвые глаза, в которых отражается ночное небо. Что мы наделали?!

Один шаг, стоя на краю крана. Я прыгну к ней в объятия или нет? Слышу ветер, который разносит её аромат, смотрю последний раз вниз, на толпу, которая не знает, как снять её тело. Я любуюсь им в последний раз. Наша сладкая кровь разольётся по этому миру, и, может, о нас сложат легенду, и только чувство вины никогда не покинет меня, даже после смерти.