Читать книгу Парад Душ - Группа авторов - Страница 4

Прошла неделя после последних событий. Пожалуй, мне стоит перестать писать в третьем лице. Да, книгу пишу я – Мог. Я пишу с невероятной скоростью: примерно тысяча сто слов в минуту. Поэтому я успеваю довольно быстро записывать события, которые окружают меня, но тот последний текст в конце второй главы, его было тяжело писать. Поэтому в тот момент скорость моего печатания уменьшилась ровно в два раза. И не надо думать, что если вы допустим читаете текст, значит в ближайшее время я не умру. Хах, нет. «C-RtxNumH5», точнее, если выражаться по человечески – сознание, оно копируется в маленькой карте, которая располагается внутри нашего мозга. Данная карта называется копией разума, иногда ее называют картой сознания. Когда человек умирает, то его с помощью этой карты, перемещают в киберпространство (о особенностях жизни в нем чуть позже). Там как раз он может заниматься чем хочет, а также передавать информацию в реальную жизнь благодаря интернету. Только переносят не совсем самого человека, а лишь копию его разума. Поэтому, если я умру, то продолжу писать книгу в киберпространстве. Кстати, пишу я прямо во время того, как происходит событие благодаря имплантату в голове, который считывает… эх, мне лень объяснять, но придется. Взаимодействуя с картой копии моего сознания, которая, кстати говоря, обновляет каждую миллисекунду образ меня самого, имплант предполагая, что я бы написал об этом событии. Пишет обо всем, что происходит вокруг меня, а также мои мысли при надобности в настоящее время. И потом его записи за миллисекунды переходят в редактор текста, в котором я все пишу, независимо от того, что со связью на местности.

А теперь может задаться вопрос: а что за редактор текста? И почему же меня все еще не убили за то, что я пишу правду? Во-первых, обычного, на котором зарегистрирован мой аккаунт. Во-вторых, я не знаю. Видимо, мне и без взяток дают печатать все в личный документ. Из-за сестры.

Есть кое-какие догадки насчет моего видения. Кажется, я знаю хотя-бы приблизительно, когда произойдет нападение. Оно произойдет не раньше чем через четырнадцать дней. Дело в том, что погода в тот день, по моему видению была не пасмурная, но на данный момент уже долгое время льют дожди. И эта пасмурная погода как раз закончится через четырнадцать дней, и только тогда уже будет присутствовать вероятность, что тот самый день начнется.

Тяжело мне было писать не только последний текст, но и вообще весь текст. В последнее время мысли, словно текут рекой, а я их просто не успеваю ловить, точнее, мой имплант внутри. Хотя его работа на деле напрямую влияет еще и от работы моего мозга. Казалось бы, есть решение – просто не писать так быстро. Однако для меня это будет еще тяжелее, уж поверьте. А теперь давайте вернемся к тому, что происходило после гибели Роки.

На тот момент прошло уже шесть часов с момента похорон Роки. В тот момент мы даже не сменили одежду, несмотря на то, что она была мокрой. И в итоге эту неделю я провел в кровати, заболев простудой, также как и Миша. За это время я успел налюбоваться тем, как Миша в очередной раз ищет себе подходящий комикс, и наслушаться его просьб о подаче денег на эти комиксы. После того инцидента в больнице меня уволили, однако я ничего не теряю. Зарплату мне постоянно задерживали, деньги я постоянно соответственно просил у Херд. Да и все оружие, машина, одежда и так принадлежали мне. Оружие у меня осталось со времен банды. Спрашивается, а как меня впускают на Средний и Высокий класс, если я нищий, по мнению банка? Коррупция, друзья. Тут надо благодарить Херд.

Кстати, о моей жизни в банде. Я не хочу называть как называлась это банда по настоящему, поэтому назову ее коброй. «Кобра» была прямым союзником гильдии воров и она помогала устраивать бунты, и, соответственно, тем самым отвлекать охрану. То есть то самое ограбление казино на деле было нам в новинку, мы не занимались какими то именно целенаправленными грабежами и тому подобное. Наша главная задача была как раз помогать гильдии воров как можем. Главаря банды так такового не было, ведь он постоянно менялся. Главарем «кобры» был даже я на шесть дней. Из этой банды меня выгнали, ведь я там очень сильно поссорился с одним мерзким человеком. Догадайтесь кто это был. Это тот самый сотрудник, который доставал меня в самом начале книги. И конечно же его шутки, в момент нашей ссоры, были про мать. Имя этого остроумного человека Тайдыр. Так ладно, хочу на этом остановиться.

Давайте уже о том, что было после гибели Роки. Спустя эти грустные, по моему мнению, шесть часов, я смог вызвать машину и она благополучно приехала вся в царапинах. Ну, она хотя бы работала. Херд скинула свои соболезнования насчет Роки, а через момент уже предположительную геолокацию недоумка подруги Херд. Геолокация назначалась в ночном клубе, график его работы на тот день был 20:00-5:00, однако график работы его не волновал, ведь от Херд поступила также информация, что он в этом клубе работает. Перед тем как отправиться в этот клуб, мне надо было сделать свою правую руку. Конечно, я помню все слова Херд. Риск и тому подобное, однако я не могу вечно сидеть одноруким мужиком и тут речь идет даже не о спасении людей, а о спасении себя!

Я проговорил Мише:

– Знаешь, пожалуй, мне стоит посвятить тебя, что тут за чертовская иерархия происходит. Поделим наш город примерно на три уровня высотой примерно тридцать этажей. Заметил, что у нас тут очень много небоскребов?

– Да, заметил. У нас их на много раз меньше.

– Ну так вот, поговорим о тех уровнях, на которые я поделил наш город. Первый уровень – самый относительно опасный, здесь самый нищий слой населения. Банды, незаконные лавки, травля, бездомные и так далее. На этом уровне находятся все люди, живущие до тридцатого этажа. Как ты заметил, из за вандалов этого уровня лифт в том доме, в котором я живу, он очень грязный. Также стоит отметить, что на этом уровне конечно же много безумцев.

В тот день, когда мы встретились с Мишей, я встретил мужика в лифте, который как только я вышел, взял и подорвался. Какая ирония, хорошо, что я так рано вышел. Подорвался бы вместе с ним.

– Второй уровень – средний, самые обыкновенные люди, самые обыкновенные квартиры. Стоит отметить, что большинство мостов протяженностью в километры, на которых освещаются рабочие машины, проходят именно на среднем уровне. Это связано с тем, что все больницы, кафе, заводы и так далее, находятся как раз на этом среднем уровне.

– Ты сказал про машины на мосту. Разве не все машины у вас в мире летают?

– Да, я не могу сказать именно почему, однако все рабочие машины ездят на поверхности. И так, средний уровень находится на тридцать первом – шестидесятом уровне. Кстати говоря мы как раз и летим на этом среднем уровне.

В этом момент мы пролетали над крупными, словно скалы, мостами, по которым ходило большое количество рабочих машин. И да, в воздухе тоже летало очень много машин, полет контролируют красные летающие ленты, блистающие ярким светом, чтобы все увидел на какой они полосе! Машины нередко были бы в тени, если не было бы больших фонарей на дне кораблей, что пролетали над нами. Вот они. Контролируют, используя сканер, чтобы никто не попадал из Низкого на Средний или Высокий. А если кто-то попадется, то прилет машины, избиение, падение Низшего из машины и его дальнейшая смерть. Такое случалось раньше нередко из-за неопытности. Часто можно было увидеть то, как вываливают из машин. Сейчас это редкость. Но только если брать в счет Низких. Люди из Среднего и Высокого класса тоже нередко сбрасываются.

Мосты протекали снизу вверх, словно ступеньки и создавали ощущение массивности и страх у тех, кто еще не бывал в таких странах. В Сироне (хотел сказать в городе, но городов в Сироне нет. Есть сектора. Мы находимся на нулевом, то есть на центральном) – в нем вообще господствовал более синеватый оттенок, а также достаточно часто город окутывает туман. Мы, словно мелкие мухи сквозь дверные щели, пролетали мимо небоскребов и больших светящихся башен. Несмотря на то, что есть время день, а есть время ночь, в этом городе вечная темнота и лишь изредка бывает солнце. Над городом постоянно пролетают очень много массивных кораблей, а также поездов.

Насчет поездов: метро раньше было подземное, однако сейчас оно выбралось наружу, поезда пролетают, словно те самые большие воздушные драконы на китайских фестивалях. Именно так и описал всю картину Миша. К самому метро добираются с помощью лифтов, что находятся в многих рабочих небоскребах, которые когда то были мельчайшими станциями метро. Уж спорно верно ли было это решение переносить метро наверх, однако этому были причины. Этой причиной является Вольмак, подземный город, в котором мы недавно были.

Я продолжил:

– Итак, третий уровень. С шестьдесят первого по девяностый. Это самый богатый уровень, крупные рестораны, риперы, пабы, парки развлечений.

– Риперы? Это кто или что?

– Это мастера, которые делают тебе металлические руки, сканер в глаза…

– Все, все, я понял.

– Ладно, на этом уровне находятся..

– Да, да. Короче, все богачи и так далее. У вас тут все прям как в сказке.

– Это конечно хорошо, что ты все понял, но разве тебе дозволено перебивать?

– Тебя это так задело?

Я приставил пистолет в стенку, сзади которой сидел Миша и стрельнул мимо его головы.

– А тебя?

– Ты больной бл**ь!

– Тебя это так задело?

– Нет, и очень хорошо. – Миша дополнил: – Вообще-то я не понял, а каким образом идет это деление? По каким признакам?

– В зависимости от твоих владений, общего дохода и так далее. Также нередко определяют по специальности. Например, риперы – они вправе переместиться на высочайший уровень и ему выдадут жилье.

– А где вообще изначально живет человек, когда например учиться?

– В зависимости от того, на каком уровне его родители.

– Так, не понял. А жилье каждому выдают?

– И да, и нет. Можно подать заявку, однако не факт, что ее примут, даже если ты какой нибудь миллионер – ты должен входить в список профессий, которые имеют возможность получить жилье. А если ты в списке, то выдают, ну как – большинству. Ты также обязан выдать свидетельства о своей профессиональности в сфере и 1так далее.

– А если человек резко теряет свой уровень, то его выгоняют?

– По истечении какого-то срока. Точно тут сказать не могу. Ему дают срок на то, чтобы исправить ситуацию и, соответственно, если не исправил, то «Ban».

Мимо на небоскрёбе мы увидели рекламный баннер с примерами художественной культуры и тут меня этот баннер заманил. Я остановил машину в красной зоне и все смотрел на этот баннер, не отрывая глаз. Однако я не хотел этого, я пытался, но не мог. Картина перед мной… Казалось, обычная женщина, сидящая за черным креслом, а позади нее трое мужчин стоит, как охрана. Но я не могу оторвать взгляд, а в моей мышлении, будто меняется что-то. Внушается желание стать таким же, как эта женщина. Ее уверенное лицо, расположение ног, глаза, что подают какую-то угрозу, а выражение лица, кроме уверенности, создает впечатление, что она воплощение власти. Стоп, – это крикнул я себе резко и оторвал взгляд от картины.

– Что с тобой? – распереживался Миша. – Ты в порядке…

– Не смотри на эту картину! – прервал я с испугом.

– Почему?

– Картины, музыка и т.д. – они могут повлиять на твои эмоции, на твой настрой в целом, а могут привести к самоубийству! – торопливо ответил Мог.

– Как?!

– Нейронные сети достигли таких вершин, что если задать какую-то задачу ему, например, вызвать злобу, то они, основываясь на статистике характеров большинства людей, создают картину максимально универсальную, чтобы с большей вероятностью вызвать у каждого ту злобу. Благодаря скорости создания картин, обычно сначала анализируют людей, которые проезжают на дороге, через секунду статистика, информация, даётся в поток на нейронные сети – они создают картину, зная цель, которая обычно дается властями, и через мгновение эта картина уже на баннерах около той самой дороги. Ну, не дороги, а воздуха, но ты понял… Я глупец, большинство знает, что на эти картины смотреть нельзя.

Сверху нас появился огромный корабль длиной по ощущениям в один километр. Снизу открылись его врата и оттуда изнутри засветился желтоватый свет прямо на нас. Он облегал весь наш транспорт, однако на удивление Мише мы не ослепли. Свет вообще не ощущался на глазах.

– Что от нас хотят? – воскликнул Миша. – Это из за того случая в больнице?

Я перевел полет прямиком в сторону корабля.

– Нет, нас просто сейчас проверят. Беспокоиться не о чем.

Миша, затрясся губой, взял одеяло лежащее поблизости и накрылся им.

Мы залетели прямиком на парковку корабля. К машине подошел сотрудник с темной маской и полупрозрачными очками с встроенными сканером. Он достал лазер и засветил красным лучом по моим очкам.

Он очень грубым голосом сказал:

– Снимите очки, сэр.

Я подправил карман, из которой немного виднелся пистолет.

– По какой причине, позвольте узнать, вы нас задерживаете?

– Очки, снять.

Я не стал сильно выеживаться. Я поднес руки к очкам и начал потихоньку их снимать.

Охранник облокотился на дверцу машины и воскликнул:

– Быстрее!

Я снял очки и навел свой «разноцветный« взгляд прямиком на него. Охранник, увидев мои глаза, достал лазер и быстро провел им.

– Так почему нас задержали?

– Вас? Почему вас? Ваша машина вся исцарапана, а сейчас очень большая угроза крупного бунта. У нас приказ проверять каждого, кто подозрителен. А теперь простите, сэр, уже подлетает следующая машина.

Он убрал лазер и указал руку, чтобы мы улетали. Я с Мишей вылетел и мы дальше направились к риперу.

– Это является большой редкостью, чтобы кого-то вообще проверяли. Что же, значит угроза реально крупная. Интересно, что происходит.

По пути Миша ни раз доставал комиксы и читал их под одеялом. Мы уже почти прилетели к риперу. Он находился на 67 этаже башни «ХердТаун». Да, друзья, в честь нее открыли целую рабочую башню. Я подлетел в желтую область, ко мне подлетел кибер ворон и высунул терминал. Я протянул руку с картой и совершил оплату.

Я спросил:

– Пристегнут?

– Сейчас….

– Уже поздно.

Машина резко взлетела на большую высоту. Она поднялась словно человек, который высоко прыгнул на батуте. Миша ударился во время взлета головой.

– С**а! Нельзя было подождать?! Я же сказал, что сейчас надену ремень!

– Мы на месте.

К машине прошелся небольшой мостик к входу. Вход был весь освещен красивыми, желтыми батареями, а сверху от металлической двери был логотип, на котором был мужик с большим и металлическим бицепсом. Мы вошли в мастерскую, а в это время машина вылетела на парковку. К нам подбежал большой…Эм, робот с красными глазами? Миша мне после посещения описал его, как от самый робот из «Терминатор 3: Восстание машин». Я так понял это фильм какой-то. Я бы описал его так:

Представьте тело человека, но уберите кости, органы и т.д., и оставьте только мышцы. Представили? А теперь сделайте эти мышцы металлическими. Ну вот вам целостная картина. Хотя кроме мышц у него были глаза, брови и так далее, причем, тоже из железа. Назвал я этого… Эм, а его можно назвать человеком? Назвал я его «Железное сборище мышц». Ну, в принципе, его внешность, учитывая его профессию, очень даже привлекает. Наверное, он специалист, да и его внешность, скорее всего, очень хорошо сказалась на популярности.

– Миша, останься у входа…

– Здарова! – прервал робот электронным голосом. – Хех, мой чуткий сканер просканировал, что у тебя показания против установки кибер имплантов. Тогда…. – робот прищурил свои металлические брови. – Ты тут зачем? Ты коп?!

Робот наставил в его лоб пистолет.

– Ты легавый?!

Не подумайте, что я выдумываю. Я совершенно не переживал насчет пистолета у своего лба, и виду соответственно страха я не подавал.

– Удивительно, ты находишься на первом уровне привилегий и при этом ты переживаешь на счет легавых.

Незаметно для робота, я подставил дробовик в его конечности.

– Я пришел поставить себе руку гориллы.

Робот быстро убрал пистолет и начал смеяться, удерживая свой ,если можно так сказать, живот.

– Хах, не, не, уходи отсюда. Я не делаю киберимпланты людям с противопоказаниями.

– Я заплачу вдвое раз больше…

Робот открыл дверь в его кабину со словами:

– Проходите.

Я прошел в комнату. Посередине была большая, медицинская кровать, которую освещала большая лампа. Везде по стенам располагались инструменты, а на одной из них висело большое хранилище.

Робот подошел к хранилищу и начал копаться в нем.

– Рука гориллы говоришь нужна?

– Да, именно.

– Ее настоящее название: Chester. Знаешь с чем это имя связано?

– Нет, и не особо хочу знать.

– Не обижай, я его назвал так, потому что он находится в сундуке. А сундук на английском: chest. Хах, ну улавливаешь связь, да?

– Да, очень смешно и оригинально.

– Моя имя, кстати, Ханк. Кстати мера Вольмака зовут Херд, то есть у нее имя начинается на «х», также как у меня. Прикольно, да?

– Да, она моя сестра.

Робот обратно включил сканер и просканировал меня.

– Тогда можешь не платить вдвойне. Я тебе даже скидку сделаю.

– Ты боишься сестру?

– Не, мне бояться ее нечего, это тебе бл**ь надо бояться! Ведь ты пользуешься ее же деньгами и платишь тут с**а вдвойне! Мне конечно должно быть плевать на твою жизнь, однако вдруг ты прилетишь ещё раз, а если ты умрешь, то ты.. Ты не прилетишь снова, по моему логично…

– Мы имплант ставить будем?

– Конечно, только сначала оплата.

Я достал из кармана свою карту. Робот взял на стойке терминал, поднес его ко мне и я оплатил. Цена этого «удовольствия» составляет почти восемь миллионов евро, однако рипер мне сделал скидку и я заплатил лишь 7 миллионов. Угу, «лишь».

– А теперь вам нужно лечь.

Я прилег на кровать. Робот поднес этот киберимплант на столик , стоящий у кровати, на которой я лежал. Внешний вид я бы описал его так: точно так же, рука без всего кроме мышц, но эти мышцы из новейшей руды. Руда эта сальфромовая, самая прочная на нашей планете. Она имела синеватый оттенок. Однако внутри было еще множество полу прозрачных проводов, которые переливались разными цветами. По идее, чтобы подключить эту руку к человеку, надо оторвать его прежнюю, «вставить» руку гориллы на это место и связать нейронные сети. Также у руки были когти, которые на внешний вид, словно покрыты бриллиантами.

В стандартном ношении они не превышают длину обычных наших человеческих мужских ногтей, однако если активировать так называемый боевой режим, то эти прочные когти выходят в длину семьдесят сантиметров и могут разорвать любую плоть. Мне такое подходит. Кроме ногтей, их основным свойством является сила удара. Сила удара превышает две тысячи пятьсот килограммов. Прошу обратить внимание, что рекорд силы удара человеческой руки, принадлежащий Френсис Франулиз, составляет лишь тысяча триста килограмм. Этот рекорд уже долгое время не могут побить.

В углу комнаты стояли иконы посвященные Ахару. Внешний вид Ахара на этих иконах был грозным: огромная морда волка и золотистые доспехи с узорами, образующие античные символы, а тело в целом впечатляло крупностью. Ханк подошёл к этому углу, сел на колени и начал читать молитву. Судя по всему он просто переживает перед каждой операцией и именно поэтому молится. У самого бога Ахара есть целая история. Была галактика, которая называлась «Млечный Путь» и там была планета Земля, которая кстати упоминается далеко не только в религии, но и многими авторами фантастами, а также был огненный мир и другие: Гарон, Марс и так далее. Огненным миром правил как раз Ахар, причем, он единственный из всех миров помогал планете Земля и, однажды, все миры объявили целый союз и собрались против Земли и огненного мира. Это войну назвали концом света, так как такая крупная бойня предвещала лишь беды.

В итоге Ахар и его мир выжил, однако почти вся галактика была уничтожена. Ахар переместил свой мир в другую галактику и там уже создал нашу планету. Понятное дело, это все обычные выдумки безумцев и я в такое не верю, однако верят даже некоторые роботы. Роботы, внимание! Видимо даже в них заложили алгоритм веры в нечто несуществующее, бесподобное и что-то всевышнее. Молился он долго, видимо переживал сильно, ведь у меня есть противопоказания от кибер имплантов.

Он сказал:

– Да, я религиозный прототип, но знаешь какие слова у религиозных людей не люблю?

– Дитя мое, братец мой…

– Да, хорошо, что ты сам сказал! В жизни не скажу эти слова.

– Тоже не люблю их.

– Ага, поэтому, если я каким-то образом скажу такое, то можешь убить меня! Я так говорю, потому что уверен, что не скажу такой херни!

Операция началась, он подготовил все инструменты, надел перчатки и чистил руку от грязи. Вокруг моей руки образовалось огромное количество железных шипов.

Ханк, усмехнувшись от моего шока, попытался меня успокоить:

– Не переживай, они сделают больно, но совсем чуточку, по сравнению с той болью, которую ты можешь перенести если откажешься от этих шипов. Они как раз и избавят тебя от предстоящей боли.

Я переводя дыхание ответил:

– Ну. Давай!

К риперу направился большой сенсорный монитор и он нажал на кнопку запуска. Шипы вонзились прямо в мою руку. Не передать словами каково это было! С*ка, это было просто… Мммм. Невероятно больно!

– А, мама покусита! Убери эти чёртовы шипы!

Ханк поднес трубку в мой рот.

– Не переживай, боль сейчас закончится.

Я полностью погрузился в сон. Нет, снов и видений у меня не было. Уж даже не знаю как это расценивают. Плохо это или хорошо, не знаю. Позже я проснулся в киберпространстве, класс, я погиб. Хах, шучу, просто воспользовался моментом. Я проснулся, видел я очень плохо, все было размыто. Ханк поднес руку.

– Мог, сколько ты видишь пальцев?

Я еле вымолвил одно слово:

– Пятнадцать.

– Так понятно, Мог не переживай, пятнадцать это достаточно для каждой, однако у меня их пять. В глазах мыло?

– Да.

– Отлично. Эм, точнее очень с*ка плохо.

Ханк обратно вставил мне трубки в рот и я опять погрузился в сон. Позже я очнулся, однако не в реальности, а в киберпространстве. Нет, нет. Опять же я не умер. Хотя на тот момент думал именно так. Передо мной проходило бесконечное количество красных полос, которые стремились вверх. Это был словно инверсный водопад.

Я услышал голос Ханка:

– Так, давай реабилитироваться. Назови самый плохой момент в своей жизни.

– То, что я пришел к тебе.

– Согласен. Я тоже очень жалею. Назови свое имя.

– Твое? Чмо.

– Нет, глухарь, бл**ь. Твое имя!

– Мог Киллиан.

– Все, в порядке, я конечно не помню твоего имени, но если оно звучит ущербно, значит все верно. Сейчас я верну тебя к жизни.

– А я что-ли мертв?

– Нет, жаль бл**ь.

Я очнулся, в глазах немного слепило светом, но вот это уже очень даже нормально. Установка киберимплантов кое чем не похожа на большинство обычных операций. Ты не отходишь от них по две недели. Ты встаешь сразу. Я встал, посмотрел на правую руку. Вместо нее была так называемая рука гориллы.

– Ну, пошевели ей.

Я встал и начал ходить по комнате и в это время потихоньку двигал рукой. Сначала было тяжело, но через время я уже мог делать удары.

К окну в комнате подлетела очень грязная машина, оттуда слышались крики:

– Виновники в безработице!

Ханк подбежал к окну и нажал кнопку около него, окно

отгородилось железной занавесью. Слышались удары об эту занавеску.

– С*ка, опять эти леваки!

– Что происходит? – спросил я. – почему они говорят о каких-то виновниках?

– Потому что по их мнению виновник я!

Дверь в его комнату начали выламывать и кричать.

– А, опять проявляют недовольство к замене людей на роботов?

– Да, именно и я уверен, что ты тоже недоволен, но послушай меня, прошу! Мы все роботы, все до единого, на деле понимаем весь ужас ситуации, у вас отобрали работу. Но не мы в этом виноваты, виноваты те, кто решил, что вправе заменить человеческий труд на роботизированный. Решили что не нужно после всей этой замены делать так, чтобы люди и не нуждались в работе низкого класса. Так дело не только в работе..

В комнату ворвался человек и закинул гранату-липучку прямо в грудь рипера.

Я воскликнул:

– Нет!

Рипер с гранатой на груди и он не предпринял попытку ее снять. Он медленно развернулся к иконам Ахара, присел на колени и поставил руки за голову. Я ударил правой рукой того человека и он отлетел на другой конец коридора. Из его рук выпал таймер. Пятнадцать секунд. Я подбежал к Ханку, выхватил гранату от его груди и кинул в коридор. Ханк свалился на пол. Из его динамиков послышались звуки рыдания.

– Ты плачешь?! – удивился я.

Ханк встал с пола.

– Нет, бл**ь. Это чертов алгоритм, что я мол должен сейчас плакать от столь проницательной истории. Но я пожалуй расскажу анекдот.

Я сел на кровать и в этот момент сзади меня обрушились осколки потолка и подорвалось окно. Ханк говорил очень плохо, граната повредила какую то запчасть.

– Приходит человек, говорит: Шаурму можно? Шаурмист отвечает: одну, две? Не, две моя жопа не выдержит. Шаурмист смотрит на него хмурым лицом и ответил: да ну, не дури. От моей шаурмы…

Я прервал его:

– Ханк, ты же чуть не умер.

– Ну, не стоит отчаиваться.

– Стоит, мы живем в ужасном мире.

Я вышел из комнаты, обходя ногами осколки бетона и стекла. Трудно оценить, что это было. Люди проявляют свою ненависть, однако это чересчур. Когда я смотрел на все эти осколки, слышал крики недовольных людей, я думал об одном: почему сражаются два народа между собой, когда при этом виноват третий? Видят ли они это, что виноват третий? По крайней мере я увидел, и Ханк тоже. Ханк – он прав. Сорока решила, что она вправе оставить все так как есть. Точнее, нет. Они не оставили, они же просто разделили мир! Они будто разделили мир на нелюдей и людей. Мол, снизу грязные и неграмотные животные, а начиная со среднего этажа вот люди. Насколько же я зол на эту систему, и не я один, это видно по бунтам. Люди потихоньку начинают снова проявлять свое недовольство.

Причем, стоит отметить, что бунтует лишь низкий класс, а остальные классы в большинстве своем молчали. Были конечно выдающиеся политики, философы, которые выражали свое недовольство к происходящему, однако число таких людей тщетно мало. Большинство же просто замкнули рот, ведь их же это не касается, по их мнению. Неужели люди так привыкли к сладкой лжи? Не готовы они к горькой правде, прячут ее от себя, отмахиваясь рукой. Но а что удивительного? Они дали развитие AI в искусстве, получили горькую правду.

Стоп! Как же все сходится! Люди начинают бунтовать против роботов, а Джеймс Гунсберг словно с небес свалился. Мое видение правдиво, я уверен. В нем не стоит сомневаться, хотя хотелось бы и к сожалению это высшей степени глупость. Я встретил Мишу, и сел с ним в машину с огорчением внутри, словно я ребенок, который узнал, что Санты нет. Миша смотрел на меня очень злым лицом, мне уже было понятно, что он чем то очень сильно недоволен.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Посмотри в окно. – ответил Миша.

Я промолчал.

– Я тебя ждал девять часов!

– Радуйся. Это же около четырех прочитанных комиксов.

Я начал глядеть в случайное окно случайного небоскреба и раздумывать.

– Машина была заперта!

Я плохо слышал его слова, я плавал в своих отчаянных мыслях. Я отодвинул водительское место, на котором я находился, в позицию с прямым углом. Я посмотрел на свою правую руку, взял одно из писем Александры, сжал его в кулаке и бросил его в окно.

– Что с тобой?

Я достал сигарету и закурил. Я выдувал кудрявый дым, я внимательно смотрел на каждую ее частицу. Один взмах моей руки и дым теряет всю свою своеобразную красоту и превращается словно в рассыпанный пепел. Я купил эту пачку сигарет, я ею пользуюсь по предназначению.

Наконец, я все таки вымолвил слово:

– Миша. Представь, что слово власти, его плохие решения – это вода, которая выливается в большую кастрюлю. Плохие решения – это то, что наносит только вред бытию народа, а верхушке прибыль. Эту кастрюлю власть ставит на плиту, плита это народ, страна. Она выполняет свою функцию, которая предназначена властью. Власть берет и наливает воды в кастрюлю, причем наливает так, что еще капелька и вода будет стекать, как слезы, по стенкам кастрюли и падать на поверхность плиты. А потом сыпет туда ингредиенты, это то, чем он будет питаться – его выгода. Ты же согласен, что борщ не получиться варить без воды? Без каких либо решений власть не получит ничего. Так и вот, он начинает все это кипятить, использует всю силу плиты на максимум, и вот! Температура воды достигает вершин и кипяченая вода стекает по стенкам на плиту и обжигает ее. Плита работает и обжигается, работает и обжигается! Хозяин получает свой борщ и довольный идет кушать. А плиту то не жалко, она не живая. Власть к нам относиться точно так же? И кто знает, может хозяин доиграется и плита сгорит, а плита находиться в квартире. В доме. А тут и может дом сгореть. В таком случае плохо будет и хозяину. – я сменил настроение и перешел к более радостным вещам: – Сейчас поедем на задание Херд.

Да, именно это и было для меня радостью. Ведь тот парень «недоумок» вызвал у меня почему то очень хорошие ожидания.

Миша вздохнув сказал:

– Я в принципе слышал, что у вас там происходило. Я же надеюсь у того недоумка не будут кидаться кирпичами?

– А они и кирпичами ещё кидались?

– Взгляни на багажник.

Я включил на дисплее у руля камеру багажника и вот черт! В моем же багажнике лежал кирпич и осколки стекла, а сам багажник весь полностью погнут!

– Дела у нас очень плохи, если нас задерживали из за мелких царапин, то из за этого наверно без разговоров в тюрьму посадят!

– И что ты будешь делать?

Я вышел из машины и Миша вслед за мной.

– Забирай все свои вещи из машины, буду заказывать новую.. На время конечно же.

– Тебе деньги сестры не жалко, хотя.. Мы видели ее дворец.

Я зашёл в приложение «CarTime» и зашел в каталог машин.

–У нас проблема.

– Что на этот раз?

– В каталоге одна единственная машина.

Миша раздумывая сказал:

– Ну… Значит бери ее.

– Дело в ее цене за час.

– Сколько?

– Пятьсот. Тысяч. Евро. В час!

– Сколько?! А, стоп, погоди. Надо посчитать сколько это будет на моей земле. Обычный кофе стоил у вас девятьсот евро, когда у нас его можно купить где то за три, то есть разница аж в триста раз. Делим на триста и получаем… Грубо говоря, чуть больше полторы тысячи евро в час. – на следующие слова Миша перевел свой голос в очень яркую злобу – Это примерно семьдесят шесть тысяч рублей! Там что? Истребитель?

– А что для тебя истребитель?

– Это небольшой самолёт с узким носиком, который летит с просто огромной скоростью.

– Да, это истребитель. Он разгоняется до двух мегаметров в час или до двух тысяч километров в час. Имеет лопасти самолета..

– Заказывай.

– Я козел, уже заказал.

Машина прилетела достаточно быстро. Ну, конечно. Характеристики соответствуют практике. А рядом с ним прилетел терминал и я с горем пополам подошёл и оплатил на двенадцать часов. Я не хочу говорить о тех числах, что потратил. Это было ужасно стыдно, не смотря на все доходы Херд. Но машина…Врать не буду, просто красота. Она была сиренего цвета, у нее были острые фары. Он наполовину реально выглядел как истребитель, только был большой треугольный капот. Очень прочное и темное стекло, было лишь два места, открывались они так же как опять же в истребителе. Салон был очень интересный. На тот момент было темно и лучи салона включились, и освещали каждую деталь и каждую кнопку на панели управления. Я сел на пассажирское место. Руль был довольно непривычный тем, что был меньше высотой по сравнению с многими другими рулями. Однако Миша был разочарован тем, что место для его комиксов было мало и поэтому эти комиксы были у него в руках, как рулон туалетной бумаги. Я завел двигатель. На левом лобовом стекле появился показатель скорости. На удивление его было хорошо видно и вертеть головой не требовалось.

Я приготовился нажать на газ.

– Готов, пристегнулся?

Миша вздохнув и немного усмехнувшись ответил:

– Давай.

Я потихоньку начал нажимать на газ и смотреть на датчик скорости. За две секунды набралась скорость в сто километров в час, а уже как только я вылетел вверх на девяностый этаж, скорость была триста километров в час. Я поставил ограничитель именно на эту отметку, так как машин много и аварии не хотелось бы. Миша удивился, что на такой скорости вообще разрешено летать по городу. В тот момент когда мы летели, сзади оставались следом белые полосы, которые очень медленно потом пропадали. По словам Миши это что то нечто, а я в это время все еще немного стыдился и уже ждал звонка от Херд.

– За ту неделю пока я болел, – сказал Миша. – Единственное чем я занимался это изучал все, что тут в вашем мире.

– А почему тебя не волнует вопрос о том, как вернуться на свою землю? – удивленно ответил я.

– Обычно человек, оказавшись в неизвестном ему месте, и, потеряв то, что ему было известно, очень переживает, паникует. И так в принципе и было в начале, когда я появился тут, однако через время весь мой страх пропал мгновенно…

– Это очень странно, – сказал я с сморщенным лицом. – Тебя правда не мучает этот вопрос?

– Мог, сказать честно, нет. Меня самого это пугает, у меня, словно отобрали кусочек чувств или, что то подобное этому.

– А у вас на земле есть карты сознания?

– Нет, кстати, я крайне удивился, когда вообще вычитал о них.

– Раз уж нет, то тогда я не знаю, что с тобой случилось…

– Да и ты меня волнуешь. – прервал Миша.

– Чем же?

– Своим доверием, ты же мог меня посчитать за безумца.

«Да, мог… – подумал я. – Но то-ли я шизофреник, то-ли у меня без моего разрешения изменили карту сознания в край. Управлять мной же могут в теории.»

– Так вот, вернусь к тому вопросу, который хотел задать: что у вас произошло с растительностью?

– Она была лишь на старой планете.

– Стоп? В смысле на старой планете?

Может показаться удивительным то, что Миша не знал о переселении на другую планету, однако на деле есть одна причина. По факту то, что мы переселились со старой планеты пытаются очень редко упоминать. Старую планету, словно пытаются стереть из памяти людей и это не устраивает многих историков. Очень сильно не устраивает.

Мы уже почти подлетели к клубу. Скажу честно, я ожидал худшего, однако сам клуб выглядел и звучал достойно. Клуб находился на самом последнем этаже небоскреба, на крыше виднелись машины, на которых периодами кто то садился пофоткаться, будто специально, чтобы на него обратили внимание и отогнали. Бассейн, около которого стоял бар и все это было под большой крышей, которая напоминала купол. Мы припарковались, людей было очень много и играла электронная музыка. У бассейна, кроме бара, была большая стойка с судя по всему с диджеем.

– И как ты найдешь этого недоумка?

Я подошёл к диджею, отрубил музыку и сделал два выстрела.

Миша усмехнулся и сказал:

– А, ну конечно. Современные проблемы требуют современных решений!

Я подошёл к микрофону и сказал:

– Дорогие посетители, прошу прощения.

Ко мне уже подходили охранники.

– Кто знает… эм, сейчас посмотрю… кто знает Дэна Суру?

После этого вопроса охранники остановились и развернулись к посту обратно. Видимо они знали о моем посещении, но забыли.

На мой вопрос все засмеялись. Я достал осколочную гранату и воскликнул:

– Где он?!

Кто то в толпе ответил:

– Он на этаже ниже, в гостиной!

– Спасибо.

Я пошел к лестнице, которая вела вниз.

Миша спросил:

– Зачем так грубо?

– Потому что так быстрее.

– Как бы я сам не испугался тогда, но это вполне логично.

Я спустился к двери, около которой стояли охранники, а сам Миша остался сверху.

– Здесь же проживает Дэн Суру?

Один из них обвел меня взглядом и ответил:

– Уходите.

– Мне всем нужно напоминать? Я Мог Киллиан. Ищу парня недоумка.

– Вам сюда нельзя.

– И кто это сказал?

–Вон.

Я постоял с неловким молчанием пару мгновений.

– Ну? Вы реально думаете, что я сейчас уйду или для галочки это сейчас сказали?

– Для галочки мы можем отхреначить тебя.

– Ну давайте подеремся. Один на один.

На тот момент я был в перчатках, поэтому мою правую руку не было видно.

– Чо прям схватку?

– Конечно, ты же наверно устал тут стоять, все будет честно.

Охранник встал перед мной расставив руки.

– Как в гонке.. И так… На старт… Внимание… Марш!

Охранник сделал взмах рукой, но я остановил его правой рукой и опрокинул в стену. Я подошел к нему, чтобы проверить что с ним.

– Жив, здоров?

В ответ он лишь жалобно захныкал. Я подошел к двери квартиры Дена и охранник мне даже не попытался препятствовать.

– Ключ?

– У меня нет ключа.

Я ударил кулаком в замок и дверь открылась. Квартира выглядела престижно, однако в ней было не убрано. Свет был включен, была раскидана одежда, не заправлена большая кровать, а некоторые шкафчики стоят с открытой дверцей. В квартире по дизайну господствовал золотой цвет и минимализм одновременно. Никого нет, я достал пистолет и навел его перед собой, готовым к стрельбе. Миша зашел за мной и встал около, сломанной мной, двери. Я замер, максимально тихо отвел правую руку вправо и достал жучка. Из коридора за квартирой послышался хлопок двери. Я прицелился в сторону коридора, пока жучок проверял шкафы и все места, где можно спрятаться.

Миша, посмотрев на весь бардак, сказал:

– Мда, прям как у меня дома.

В этот же момент заиграла музыка, я навелся и стрельнул в колонку, из которой шла музыка, и та отрубилась. Я посмотрел на датчик в уверенности, что он справился, однако жук никого так и не нашел. Я развернулся влево, где стоял Миша, но его не оказалось там.

Меня схватили за шею сзади локтем, «растеряхи» в этот момент почему то уже не было, может это он меня душит?! Меня он опрокинул на диван и встал, наведя пистолет на меня. Это был не Миша. Он запыхаясь, со страхом на лице, целился в меня, когда я в это время выставил руки вперед, бросив оружие и сделал обеспокоенное лицо. Он стройный, был в белом халате и тапках. Он был брюнетом с ухоженными, короткими волосами, с явными скулами на лице, зелёными глазами, и татуировкой на шее в виде зелёных растений. Уж не смотря на то, что этих растений мало в мире, они за это есть у него на шее.

Через момент на лице человека пришла одновременно радость и удивление. Он с прищуренными глазами скинул на пол пистолет и сказал:

– Мог?

Я взглянул на него ещё раз, чтобы понять кто это.

– Погоди, это ты?! Сем..

– Тихо! Не произноси. – позже я увидел на его лице сдерживание смеха и он все таки не выдержал. – Ай, да шучу я! Да, я Сэм…

– Да, ну! Вот, емае! Это сколько мы не виделись?

– Лет пятнадцать наверно! Мы тогда еще молодые совсем были, бизнес хотели сделать.

Я встал , впервые с радостью на лице, и твердо пожал ему руку, сгибая локоть.

– Да ну, я просто не верю глазами и ушам, ты ведь словно пропал! У тебя статус же, что ты без вести пропал. – на следующий момент я задумался. – А почему у тебя другое имя? Что вообще с тобой случилось?

– Ты погоди… Пошли за мной.

Мы с Сэмом по его инициативе поднялись наверх обратно на вечеринку. Я не совсем понимал зачем Сэм привел меня сюда. Может выпить тут со мной? Пожалуй откажусь, ведь я не пью. Может в бассейн? Возможно. Может познакомить меня с кем то? Что же, гадаю я тут для вас….

Сэм подошел к микрофону диджея и воскликнул:

– Сь**лись все отсюда! У меня тут дорогой гость!

Класс, вот это я угадал! Людей начали выводить охранники к парковке. Конечно люди выражали свое недовольство, однако это его не волнует. А его мнение очень влиятельно в этом месте, от него зависит все.

Я с юмором сказал:

– Зачем так грубо, сударь? Прошу соизволить так больше не грубить гостям, которые вообще то и ваши! По крайней мере при моем присутствии!

Сэм положил руку мне на плечо и со смехом ответил:

– Мог, да! Я этих гостей терпеть не могу, это верно! Однако это вполне заслужено, ведь большинство из них насмехались надо мной. Как так можно? Насмехаться над самим же организатором этой вечеринки?

– Сэр, а уже оказывается сир, организатор целой вечеринки. Позвольте спросить, по какому поводу же они с юмором относились к вам? И при чем оскорбительным юмором, если так можно выразиться.

Сэм, подняв брови и опустив углы губ, с усмешкой сказал;

– Сэр, а можно говорить как баран, а не псевдоинтеллектуал? Я не располагаю данной информацией, но имею предположение, что про меня развели слух, сильно ведущий их на смех.

В этот момент уже никого не было, кроме нас и охранников. Сэм снял халат и тапки, и прыгнул в бассейн. Только в этот момент я начал замечать, что мне жарко в плаще. Да вообще тут жарко в принципе, когда температура на улице аж минус двадцать градусов по цельсию, а само помещение вообще то полуоткрытое, единственное, что отделяло помещение от улицы, это купол сверху, у которого левая часть полностью отсутствует.

– А, кстати! Ты чего тут в плаще стоишь? Тут стоят обогреватели воздуха, тут как на пляже. Снимай давай и прыгай в бассейн.

– Где раздевалка?

– Галь!

К Могу подошел робот и вытянул свои механические руки. Я очень неловко стоял и не понимал что от меня хотят.

– Раздевайся и подавай ему вещи.

Я снял всю основную одежду, оставив лишь трусы, и подал ее в руки роботу. В следующий же момент к нему подъехала переносная раздевалка и робот с аккуратностью повесил мою одежду на вешалку. Я прыгнул в бассейн и подплыл к Сэму. К нам подплыл робот слуга и поднес столик с напитками.

– Сэм, я не пью.

– А с чего ты решил, что тут алкоголь? Это кола.

– Стоп, я не понял. Ты бросил пить?

– Да! Надо было еще раньше послушать тебя, конечно алкоголь помогает в трудные моменты, если напиться до опьянения, но потом мне было еще хуже.

– Да, это я уже на практике почувствовал.

– Хах, болит все еще?

– Да ты мне тогда так врезал после восьми бутылок вина!

– Восемь?! Ты с ума сошел?

– Нет, а вот ты тогда да. Ну, расскажи. Почему у тебя теперь другое имя?

– Я не понял сначала с чего ты решил, что у меня другое имя. Херд всегда видимо даёт ложные имена, а уж тем более тебе.

– То есть охранники были осведомлены о моем прилете, в принципе я подозревал. Только зачем ей давать ложные имена?

– Ты думаешь я знаю? Может, чтобы ты не нашел меня потом в базе где нибудь или… На самом деле вариантов много. Уж если честно я не хочу тут гадать.

– А пропал ты почему?

Дружище, убрав радостные эмоции с своего лица, убрал стакан с колой на стойку и ответил:

– Брат, я не знаю поймёшь ли ты меня.

– Рассказывай, пойму конечно.

В мыслях на тот момент у меня было только одно.

« – Что мне с ним делать? Мне дали задание убить его и дала мне его сестра, которой я должен отплатить за смерть брата, я виновен в его смерти. Но с другой же стороны, она ведёт себя очень подло и отвратительно. Я понимаю может она так умело мстит, но неужто ей уже даже стало плевать на других людей? Почему она меня даже не выслушала? Почему она не заимела желание послушать про мое видение и выяснить, почему я уверен в нем? Кстати, что еще смутило больше всего так это то, что к ней во дворец ворвались вторженцы, которые напоминали сиронский спецназ. И ведь это ещё понять можно , но и вдобавок, она не объяснила мне даже почему я должен был убить его. Когда я не знал свою цель, я и не так то сильно переживал на счёт этого, что кстати ужасно в чем то с моей стороны. Но моя цель это мой старый близкий друг.

Хотя, если уж так подумать… Доверять кому я должен? Близкому или другу? Да, она не дала никаких объяснений, но и друга та я не видел аж пятнадцать лет. Очень тяжело, Возможно сейчас я смогу выдавить хоть какую то историю из него и понять уже приблизительно все. Нет, стоп. Или может напрямую позвонить сестре и выдавить из нее объяснения? Возможно, так и стоит сделать. Хотя… Есть один у меня все таки хитрый план, поиграю в жмурки.»

Сэм, продолжая отвечать на мой вопрос о том, где он был, сказал:

– Мог, ты сам не устал от этой страны? Я пропал и не хотел, чтобы меня нашли, однако я передумал.

– Люди часто возвращаются на родину даже если не любят ее.

– Да ненавижу, ты просто посмотри!

– Эм, на весь твой престижный дом, город? Или я должен увидеть в твоем лице злобу?

– На город! Совершенно ужасная здесь атмосфера, процент всего населения с депрессией увеличился аж на десять процентов, а это из всех крупных стран только у нас. Конечно, как же здесь не заполучить депрессию? Раньше народ хотя бы любовался небоскребами, всей ночной атмосферой, извилистыми мостами и крупными памятниками, однако сейчас они могут проникнуться лишь шумом разбития чей то машины, протестов, и слышать звуки, которые характерны лишь местной полиции. Да их слышно даже на среднем уровне, даже на шестидесятом уровне! – возмущенно, отвернув лицо, воскликнул Сэм. – Другие страны же воспользовались на благо народу нашим информационным развитием, и уже предотвращают все существующие проблемы, которые так и накрывает голову человека! Тяжёлый переезд, проблемы с социумом, рост преступности. Большинство из стран отказалось переходить на роботов настолько крупно, как Сирон, которая сделала переход настолько резким, что все люди даже не успели осознать что-либо. И да, я не защищаю другие страны. Во многих странах все еще власть хочет овладевать новым для себя, а не для народа. Однако меня волнует не их отношение, а их итоговые действия. И вот насчёт развития общества… Если раньше какая нибудь идея могла быть актуальна долгие годы и только в далеком будущем она могла потерять свой смысл, то сейчас большинство мыслей и идей авторов, писателей, даже философов, теряют свою правоту с невероятной скоростью, с такой же скоростью летит лишь развитие нашего мира. Например, далеко сто лет назад большинство людей видело искусство как волшебство. Мол, насколько же это великолепие, когда художник разводит тебя на эмоции, вызывает печаль или веселье и любую другую эмоцию, а если творец бесподобно мастер, то бурю эмоций, чувств. Я вот очень часто могу вдохновиться и свершить что-то великолепное. Однако это великолепное никогда не будет великолепнее того, что делают нейронные сети… Художники кормят ведь не только обычных посетителей, но и других художников. И вот люди через время начали задумываться, а можно ли выстроить определенный алгоритм, который вызовет ту эмоцию, которую ты пожелаешь? А если можно, то в следствии чего и искусственный интеллект так сможет сделать. А ведь если уж так подумать… Эта мысль развивалась давно. Те же аккорды – их уже можно было поделить на грустные и веселые, даже октава влияла на то, какие эмоции вызывает музыкальное произведение. И сейчас, что в итоге? Большинство так называемых художников используют нейронные сети. Вписывают слова для описания, если говорить грубо говоря, и нейронные сети делают картину. Как я уже говорил, сейчас идеи кого-либо часто теряют смысл и довольно быстро. Единственное, что все-таки таким образом развивается это художественная литература, однако это касается тех художников, что пишут слова, а есть те, что просто берут и вписывают эмоцию, которую хотят вызвать и это срабатывает. Восприятие искусства – это волшебство для многих, а волшебством в итоге овладели. Искусство, созданное вандалами, что добывали жизнь копьями, было уничтожено «мастерами», что не имеют никакого отношения к нему. Ими было уничтожено, а помогали искусствоведы, психологи, многие другие специалисты, не зная, что грозит… Или зная, но недооценивая всю серость последствий, серость, которой можно охарактеризовать мое отношение к тому, что происходит сейчас с искусством. А если мое отношение такое, то и у остальных тоже. Мы творцы все разные, но цель одна: не дать погибнуть своему руслу. А те, кто дадут, те врали всем, врали себе о том, что он имеет какое-то отношение к творчеству.

– А что касается картин на заказ для определенного человека? Я знаю о влиянии нейронных сетей на большее скопление людей, а конкретно для каких-то нет, – Сэм смутил этот вопрос, ведь, скорее всего, он ожидал восторга от рассказа.

– Мог, ты так говоришь будто не живешь тут.

– Я не увлекаюсь изобразительным искусством.

– Наша карта в башке, она и помогает. – сказал отчаянно Сэм и развернулся головой ко мне. – Именно с помощью нее они узнают, кто мы такие.

– Я спрашиваю о том, как они влияют на конкретных людей. Имею в виду, что сделали картину для одного человека и все.

– Мог, ты сам не понимаешь? Они влияют очень сильно, могут изменить не только эмоции, но и точку зрения. Нейронные сети, как высшая стадия пропаганды, друг мой. Как же я надеюсь, что дальше не докатиться. Если кому-то присылают картину, то они обычно ее даже не смотрят, чтобы не попасться под влияние, под полный гипноз. Мне вот, помню, приходила картина. Все люди знают, что если картина такая пришла, то надо выбросить ее не глядя. Так насчёт того, что я говорил… понимаешь к чему клоню?

– Говорит мне говорить как баран, а сам.. Эх, создаётся ощущение, что ты решил выставить себя умным, а меня глупым…

– Да ну, ты чего…

– Не воспринимай на слух. На счёт твоих мыслей, уж такого ответа я не ожидал и не ожидал, что мы так переключимся резко на другую тему. Перебивать тебя было бы неуважительно, да и вдруг, к сожалению, я бы застопорил твой многопоточный ход мыслей. Знаешь, я понимаю к чему ты клонишь. Искусство потерялось, но это по твоему мнению, а по моему мнению… Я хотел сейчас сказать о том что когда то художники не понимали появления фотоаппарата, а претензии были по типу: «Пока мы тут трудимся, этот фотограф просто взял и сфоткал, как садится солнце». А ведь сейчас одно и тоже, у нас совершенно схожая претензия, но ведь фотограф тогда не мог взять и сфотографировать планету, космос, или вообще что то несуществующее, а нейросеть может это нарисовать, а возможно даже озвучить, описать. В интересах власти управлять людьми. Жаль, что это управление людьми только у нас, то есть с помощью искусства. Хотя управление людьми есть везде, но разными способами… – тут я задумался. – Так я угадал? Ты считаешь, что искусство потеряло свой прежний смысл?

Сэм кивнул в ответ.

– Тогда я все-таки с тобой согласен.

– И не только потеряло смысл. Мы наблюдаем победу наук, полное господство над творчеством вообщем. ИИ дошел до такого уровня, что если допустим какой нибудь человек великолепный оркестр делал сутками, а вдохновение искал годами, то он же может сделать это за часы. Конечно только в идеальных условиях, все же зависит от компьютера, от его мощности. А люди то готовы платить миллионы за такое, поэтому иногда делается всё не за часы, а за минуты… человек за годы, AI за часы.

– Но ведь осталось немало творцов, что не пользуются AI.

– Да, но как бы они не старались, AI всегда в итоге опережает на удивление. Это очень странно, ведь как ИИ может быть умнее, чем создатель?

– Возможно ИИ научилось уже само развиваться.

– Но ведь это не так.

– А нам то откуда знать, Сэм? Может от нас скрывают? Выгодно же ученым, политикам и так далее иметь тех, кто умнее умнейшего человека на земле? Того, кто развивается быстрее чем человек. Если об этом узнают люди, то они бегом, как бараны постараются этот ИИ у них отобрать, и уж поверь в числе этих баранов буду даже я!

– В таком случае, Мог, – шепнул Сэм. —Знай, что, когда нибудь, и ты будешь использован, как робот. Все мы.

Несмотря на наше заострение внимания только на искусстве, нейронные сети, да и в целом автоматизация дошла еще и до медицинской сферы, спасательной и других.

После такого заявления мы сидели молча и просто пили напиток, однако через время молчание мне пришлось прервать:

– Знаешь, мы так развиваемся, но все ещё осталось одно непонятным: почему после череды кровопролитий, коррупции, тирании все еще остались страны, которые не учатся на ошибках? Почему они не понимают, что грамотные люди, которые критикуют власть лишь на словах, не должны беспокоиться о своей жизни? У нас все еще демократия лишь в кавычках.

– Почему? Ты где-то видел, чтобы подавляли критику власти? Вон сколько людей высказывают оппозицию…

– А, мне стоит поправить себя. Они угрожают только тем оппозиционерам, которые имеют влияние, а не на уровне бомжа. То, что сейчас задерживают бунтующих людей вполне можно считать справедливым, ведь они чуть ли не сжигают все что вокруг…

– Сэм, это лишь начало. Поверь, плохо будет всем, однако я думаю, что я мог бы предотвратить все это.

– Хах, предотвратить ты хочешь. Как то это глупо…

– Ты сомневаешься во мне?!

– Погоди, я не понял. Что ты имел ввиду?

– Сэм, черт возьми, я начал видеть видения, которые предсказывают будущее и вполне правдивые.

Сэм приподнял брови вверх, опустив уголки губ, и покачал головой в стороны.

– Поверь мне! К сожалению или счастью, у меня уже было правильно далеко не одно видение. Я знаю, что случиться в ближайшее время.

Сэм усмехнувшись и разлив из за смеха немного бокал с колой сказал:

– Видеть видения, что прости? Может, у тебя было дежавю?

– Да нет, дружище! Уж ты пожалеешь, когда мое видение сбудется, правда мне будет от этого… надеюсь, ты прав.

– Так, что ты имел ввиду, «предотвращаха»?

– Народ вынужден пойти на крайние меры, не делай вид, что не понимаешь меня, ведь ты все прекрасно понял. Людям не нравится, что ценность искусства теряется. Высшие точки развития этого мира не совпадает с точками нашего понимания, и никогда, как я считаю, не совпадает. Все движет к революции, – говорил я, нервно постукивал пальцами. – И я возглавлю ее.

Сэм, кивая головой, с ноющим голосом ответил:

– Мог, это ты вдохновился моей речью?

– Отчасти, однако меня уже давно преследуют мысли о том, что нужно все менять.

– Уж извини, но давай будем честны. То что в стране у нас плохо живёт народ – всем известно, ничего нового ты не выдумал. Да и в политике ты хотя бы разбираешься? Это словно уверять себя в том, что ты найдешь живого золотого кабана, из принципа: не бывает невозможного.

– Дело не в этом, дело в том, что у меня есть большие возможности помочь народу.

Да их много, держу надежды, что вы догадываетесь о чем я. Меня очень задело, то что он сказал, по характеру я очень восприимчив к критике, однако чаще всего мне это было даже на пользу. После огорчений из за критики у меня появляется цель стать лучше, чтобы в будущем этой критике не подвергаться… Правда всем-то не угодишь.

«– Что же. – с огорчением, что приятный диалог окончен, подумал я. – Поиграем в жмурки.»

После небольшого молчания я поставил бокал на ближайший поднос и решил заговорить….

– Ты…

– Ты здесь из-за Херд. – прервал меня неожиданно друг.

У меня в тот момент, словно сердце дернулось, несмотря на то, что он уже прямо заявил о том почему я тут.

« – Он был прав. – с переживанием подумал я. – Он уже читает мои мысли»

– И наверно ты должен меня убить?

Тут сердце начало биться еще сильнее, было ощущение, что оно вылетит.

Я резко почувствовал слабость и уронил бокал в воду.

– Вот ты и попался, революционер. – сказал Сэм женским голосом. – Твоя идея тоже быстро разрушилась.

Он протянул руку к голове, высунул оттуда мелкую карту и он преобразился в другой образ, однако разглядеть кто это был я не успел, в глазах темнело, а контроль над какой либо конечностью потерял.

– Вот с*…

Я почувствовал сильный удар по голо…

*      *      *

Прототипы делятся на два типа:

Ограниченные

Умственные

Суть в том, что у ограниченных ум, их знания – все это ограничено в той сфере, для которой их производят и техникой стандартной самозащиты в случае чего. Например, прототипы доставщики имеют знания только в сфере доставки товаров. Думаю, дальше не надо приводить примеры, все понятно.

У умственных более широкие знания, более развитый интеллект, в целом кругозор интереснее, соответственно, они дороже. Также они могут развиваться сами, ища самостоятельно то, что заложено в их интересах.Такие прототипы достаточно редкие и дорогие. Тот же Ханк – он умственный. Он верит в Ахара, возможно имеет даже какие-то увлечения, кроме риперства. Но умственные прототипы совершенно разные, в том числе и в качестве осуществления его такого, какого можно вполне сравнить с человеком напрямую. Такими прототипами занимаются и производят компании, например: «WorkOfGary», «GKSUN», «AIINAIP» ( Что переводится, как AI is not at its peak – AI не на пике) и прочие. Этими прототипами пока не заменяют более высококвалифицированные работы, чем те, что уже заменены, по причине того, что… А мне что ли обычному человеку известно?