Читать книгу Выстоять и победить - - Страница 14

Часть 1.
НИ ШАГУ НАЗАД!
Глава 2.
ВРАГ НЕ ПРОШЁЛ!
Никто не хотел уходить!

Оглавление

В половине девятого утра противник предпринял новую атаку на позиции первого батальона бригады Красовского. Восемь танков и два пехотных батальона бросили фашисты против понёсших значительные потери гвардейцев. Но стойкость воинов была безгранична. Выдержавшие только что сильный огневой налёт, бойцы словно вросли в землю. Они мужественно обороняли Предмостный кирпичный завод и опушку леса. На той опушке стоял насмерть изрядно поредевший взвод младшего лейтенанта Полозова.

Взводный, трижды раненный (вторая пуля угодила в левую руку), тяжело привалясь к стенке окопа, руководил боем – по его собственному выражению – «с печки». Большая потеря крови вынудила обеспокоенного и бесстрашного командира облюбовать себе «тихий уголок» по соседству с ПТР сержанта Кузнецова.

– В случае чего ты меня огоньком прикроешь, – шутил Полозов, обращаясь к сержанту.

– Случай-то, товарищ лейтенант, тут как тут, – отозвался Кузнецов. – Вон те две «каракатицы» в нашу сторону повернули.

И, звонко клацнув затвором своего противотанкового ружья, он медленно повёл длинным стволом.

– Валяй! – одобрительно бросил Полозов и заковылял по ходу сообщения, покрикивая: – Бить только по пехоте!

– От потери крови скоро ноги протянете. И эти вот, на вас глядя, тоже уходить не хотят, – сердито сказала хлопотавшая возле раненых медсестра Нюся Кодунова.

– Кто это не хочет уходить?

– Да вот, бойцы ваши, – Кодунова кивнула в сторону раненых.

Взводный, нахмурясь, повернул голову, однако ничего не успел сказать. Справа басовито ударила ПТР Кузнецова. Взвод замер в ожидании: «Попал? Или не попал?»

Вражеский танк резко остановился, будто на стену наткнулся, слегка развернулся на месте, лязгая траками, повёл было орудием… Но тут в утробе бронированного зверя что-то глухо ударило, и серый дым потёк из смотровых щелей.

Второй немецкий танк заметил бронебойщика. Башня его развернулась, орудие хлестнуло огнём. Перед самым окопом Кузнецова рванул осколочный. Сержант ткнулся лицом в землю, глухо застонал, затем вдруг поднялся, и, стиснув зубы, снова припал к ружью. Нажал на спуск и почувствовал удар в плечо… Сержант лежал на боку и не видел, как окутался дымом второй танк. И не слышал в забытьи, как подхватили его крепкие спасительные руки медсестры…

Тем временем на северной окраине Предмостного шёл не менее ожесточённый бой. Сюда была брошена основная масса вражеской пехоты и пять танков Т-III. Солдаты противника старались как можно ближе подтянуться к своим танкам, чтобы под прикрытием их брони вплотную подобраться к нашему переднему краю.

Лейтенант Алексей Данилович Терещенко, раненый, внимательно прислушивался к бою, но не улавливал знакомой скороговорки «максима».

– Как думаешь, Павел Елисеевич, – спросил лейтенант бинтовавшего его Подгорного, – с чего бы это расчёт Калашникова молчит? Может, они боезапас экономят?

– Разрешите взглянуть? – спросил Подгорный.

– Э-э, нет! – лейтенант через силу улыбнулся. – Я, брат как-нибудь сам. А ты, Павел Елисеевич, давай здесь устраивайся получше. Сейчас здесь жарко будет.

Задевая широкими плечами за шершавые края хода сообщения, Терещенко заторопился на позицию старшего сержанта Калашникова, стараясь отогнать страшное предположение о гибели пулемётного расчёта. К счастью, опасения оказались напрасными: «максим» Калашникова, вынесенный чуть вперёд от левого фланга третьей роты, был в полной боевой готовности. Рядовой Водолазов, вцепившись в рукояти, то и дело нервно дёргал пальцами рук, после чего немедленно раздавался строгий окрик Калашникова:

– Не дёргайся! Рано!

Наконец танки противника вышли почти на одну линию с нашим пулемётным расчётом.

– Огонь! – тотчас скомандовал старший сержант.

Водолазов дал длинную очередь. У него был верный глаз охотника. Вражеские автоматчики попадали в траву. Фланговый огонь «максима» отсёк всю пехоту противника от танков, атаковавших фланг третьей роты. Почуяв неладное, две машины резко изменили направление и двинулись в сторону наших окопавшихся пулемётчиков.

Калашников достал из ниши противотанковые гранаты.

– Не спеши, старшой! – раздался рядом голос Терещенко. – Сейчас им сорокапятка врежет.

А танки приближались и, словно принюхиваясь, поводили стволами орудий вправо-влево, стараясь обнаружить в обгорелой, забросанной землёй траве глубокую выемку пулемётного гнезда.

Командир противотанкового орудия сержант Саров, уже подбивший в бою под Моздоком три танка, сам выполняя обязанности наводчика, старательно взял передний танк в перекрестие панорамы. Выстрел сорокапятки, прокатившийся над самой землей, потерялся в грохоте боя, но советский бронебойный снаряд прошёл сквозь крупповскую броню. Один из танков задымил, дёрнулся вперёд, потом назад и замер. Однако орудие его продолжало изрыгать огонь. Сержант приладился было ударить по нему вторично, но в танк угодил наш тяжёлый снаряд. Взрывом страшной силы вырвало башню и отбросило метров на десять.

– Ну и силища! – воскликнул с восторгом Саров.

Впрочем, завидовать и восторгаться было некогда. Экипаж второго вражеского танка засёк орудие Сарова с первого же выстрела и пытался с ходу поразить его огнём пушки и пулемёта. Но сержант успел раньше: снаряд его сорокапятки разворотил гусеницу, и танк завертелся на месте.

Выстоять и победить

Подняться наверх