Читать книгу Свинцовые башмачки - - Страница 4

Мелкий злой снег сыпал крупой на черный песок, ленивые волны обдавали его кружевной пеной. Скалы тонули в низких тучах. С моря надвигался багровевший туман: эрн Шиал готовил атаку. В ясные дни с береговых укреплений хорошо видно было его владения: каменистый остров-вулкан, раскалявшийся, когда Шиал гневался, а сердился он часто. В такие дни черная гора дышала огнем, и небо на западе наливалось алым. Это означало, что в скором времени в сторону берега полетят воины-фои и огненные снаряды. Вторые назначены, чтобы повредить укрепления или рассыпаться тучей ранящих огненных брызг, первые будут пытаться прорваться через ущелье в долину, если береговая стража не помешает им.

Диаль бросила быстрый взгляд налево: двух других крепостей сейчас было не разглядеть, лишь очертания Второй смутно вырисовывались в тумане. Но она знала, что и там, и в Третьей, так же как и в Первой, где служила Диаль, часовой у рога бури ждет только сигнала от дозорного, а лучники на стенах готовы обрушить на врага град стрел.

Стоит протрубить в рог, и налетит шквальный ветер со снегом, гася пламень фоев, затрудняя их передвижение, превращая обжигающий град в бесполезные угли. Те из воинов, кто все же приблизится к берегу, будут сражены стрелами с наконечниками, пропитанными ядом ледяных червей. Ну а если и этого окажется недостаточно, настанет очередь воинов ата. Расправив огромные крылья, они устремятся вниз и не будут знать пощады.

Оборону крепости удалось прорвать лишь однажды – и то потому, что часть сил перебросили на границу с Кельдой. Это было давно, и хотя с тех пор фоям ни разу не удалось преодолеть бурю и успешно высадиться на берег, эрн Шиал не оставлял попыток. О том, что происходит в его владениях, никто толком ничего не знал: сообщение между Хенниленом и фоями прекратилось в незапамятные времена, тогда же, когда началась вражда, и терять бдительности не следовало. Шиал был гневлив и опрометчив, но ни в коем случае не глуп, ему служили сильные маги, и появление у фоев новых, более совершенных доспехов или других средств, благодаря которым они смогут одолеть защитников Хеннилена – всего лишь вопрос времени. Они могли летать, пусть низко и на небольшие расстояния, а среди лайхха на это были способны лишь воины ата. Сколько времени пройдет, прежде чем колдуны изобретут зелье, благодаря которому фои смогут летать выше и дольше, а не только рывком преодолевать расстояние, отделявшее огненную землю от Хеннилена? Что еще смогут придумать Шиаловы маги, чтобы эрн добился своего? Заслать призраков-шпионов, отвести глаза береговой страже, объединиться с кильдирим? А у лайхха было так мало. Любой корабль вспыхнет от огненного снаряда как щепка. Они могли только обороняться, не атаковать, но это не может продолжаться вечно – Шиала следовало либо склонить к миру, либо победить. Предложения о первом он неизменно отклонял, что же касается второго… Способ был, но связанный с чересчур высоким риском, и эрн с советниками пытались придумать что-то другое.

Пока ничего не нашлось.

Диаль со своим луком дежурила на башне, ее коса полыхала пламенем. Она была единственной фойлой по эту сторону моря – полукровка, единственное дитя, когда-либо родившееся от союза с «огненной демоницей». Хотя Диаль выросла в Несна-Хен и считала эти места своим домом, нет-нет да и находился кто-то, кому хватало ума спросить, каково это – сражаться против своих, на что Диаль со свойственной всем фойлам запальчивостью отвечала, что не принадлежит к их племени, ведь ее отец из Несна-Хен. Огнедышащая гора была ей столь же чужда, как и всем в Хеннилене, Диаль не знала языка фоев, не была знакома ни с кем из них и имела полное право возмущаться подобными вопросами. Никто не заподозрил бы в ней полукровку, когда бы не внешность: доставшиеся от матери золотистая кожа, черные глаза без белков и, конечно, пламенная коса явственно выдавали кровь фойлы.

Провожорки подняли гвалт. Поджав губы, Диаль повернулась в сторону бухты и всмотрелась, пытаясь выяснить причину шума, однако выступающая скала загораживала обзор, и понять, что встревожило зверушек, было невозможно.

– Чего они там зевают во Второй, – недовольно сказала Диаль, обращаясь к напарнику. – Слышишь, как надрываются?

Бренид лениво пожал плечами. Диаль изрядно раздражали его флегматичность и нерасторопность, и только безграничное его добродушие временами останавливало ее от того, чтобы в очередной раз на него наорать.

– А я почем знаю, – равнодушно ответил он. – Не поделили кусок.

– Они не должны себя так вести, – раздраженно сказала Диаль. Всем было известно, что провожорки – самые мирные зверушки на свете. У них был мягонький серый мех, бурые лапки с присосками, позволявшими ловко карабкаться по стенам пещер, маленькие славные ушки и приятнейшее обыкновение воздерживаться от каких-либо звуков. Провожорки были сообразительны, быстро приручались, поэтому их часто заводили в качестве питомцев для детей. Единственное время, когда провожорки становились крикливыми и агрессивными – это время выведения потомства. Только в этот период, стоило чужаку вторгнуться на их территорию, они с пронзительными воплями атаковали пришельца яростной серой тучкой, ощетинившейся сотнями острых зубов и цепких когтей, и могли в считаные секунды порвать неосторожного в клочья. Никто в здравом уме к ним сейчас не полез бы.

Из тех, кто знаком с повадками провожорок – а это все, абсолютно все в Хеннилене.

Диаль еще немного потопталась, затем резко бросила Брениду:

– Ты пока подежурь. Я пойду проверю, что там.

Куда смотрят эти из Второй? Пусть только пройдет атака, уж она выскажет начальнику гарнизона все, что думает. И эрну нажалуется, это уж непременно.

Ругаясь вполголоса, Диаль сбежала во двор и свистнула, подзывая мерка. Эти существа, похожие на огромных собак, в качестве сторожей или бойцов никуда не годились, поскольку были удручающе, до смешного для столь зловеще выглядящих зверей игривы, беззлобны и дружелюбны, а крылья их слишком слабы, чтобы далеко унести такую здоровенную тушу, да еще и с всадником. Но здесь, где все укрепления располагались на высоком крутом берегу, представлявшем из себя сплошные неприступные скалы, их часто использовали для коротких перемещений туда, куда долго или невозможно было быстро добраться пешком.

Повсюду в огромных чашах пылал огонь. Как ни странно, здесь, на побережье, несмотря на постоянные нападения фоев, предпочитали живое пламя – в отличие от Несна-Хен, где в основном пользовались «пещерными пряхами» йери, дающими мягкий белый свет без тепла. Никому бы в голову не пришло, разумеется, зажечь факел на стене или башне, чтобы облегчить фоям жизнь, но в тех местах, которые с моря было не видно, огонь пылал день и ночь. Тем более что горного масла из скальных трещин сочилось сколько угодно.

Крикнув начальнику гарнизона, за чем и куда собралась и кивнув часовым у ворот, Диаль подошла к краю скалы у подножия башни и вместе с псом спланировала сначала на скалу у бухты, а с нее на прибрежный песок – если посмотреть вверх, над головой Диаль возвышалась Вторая крепость, а прямо перед полуфойлой зияла пещера, где нянчили детенышей провожорки. Причина шума выяснилась сразу: зверьки ожесточенно трепали девушку, которая лежала у входа в пещеру, закрывая руками голову.

Диаль отогнала провожорок, которые охотно отстали и вернулись в свое обиталище, стоило полуфойле оттащить девушку на безопасное, по их мнению, расстояние.

– Ты что, дура? – переворачивая ее, крикнула Диаль. – Зачем ты туда полезла?

Мало того, что все тело девушки было в царапинах, оставленных зубами и когтями провожорок, платье пропиталось кровью из большой раны. Диаль оторвала кусок от нижней юбки девчонки, замотала ей бок и с тревогой посмотрела в сторону моря: небо уже полыхало вовсю, а трубить в рог и не думали.

Диаль рывком подняла девчонку на ноги.

– Пошли.

Та сделала несколько шагов, поддерживаемая Диаль, но споткнулась и упала. Диаль выругалась, рога затрубили, но опоздав на мгновение – стремительно, как ниоткуда, прилетел огненный снаряд и рассыпался обжигающими каплями – полуфойле они не могли нанести никакого вреда, а девчонка получила несколько ожогов. Тут же ударила буря, взвихрился снег, огненные брызги зашипели, опадая в море и на черный песок золой и углями.

Поздно: над волнами уже мчались красные всадники. Трубите же! Поспешно ударила вторая волна бури, вслед за ней полетели стрелы – кто-то из фоев, мгновенно убитый, тонул, часть повернули назад, большинство продолжали стремиться к берегу.

Диаль выпустила несколько стрел в тех из фоев, кто подлетел близко к ним, убедилась, что об остальных позаботятся буря и лучники на стене, и повернулась к девчонке. Кое-как пристроив ее на спине мерка, она хлопнула его по боку, веля подниматься, и сама со скоростью ящерицы принялась карабкаться к подножию крепости, цепляясь за выступы и торчащие камни.

Наверху мерк сбросил девчонку и, скуля, жался к земле. Фои всегда наводили на мерков страх – впрочем, как и многое другое. Жалкие, трусливые животные. Диаль взвалила девчонку на плечо, пробежала вдоль стены и спустилась к ущелью – через него не видная с моря тропа выводила в долину.

Диаль опустила девчонку на землю и, надавав ей по щекам, заставила встать.

– Ступай в долину, поняла? Пошла, ну!

Для верности Диаль подпихнула ее в спину и та, спотыкаясь, послушно побрела по тропе. Полуфойла знала почти всех и в Несна, и в Весса-Хен, а эту припомнить не могла. Кто она и что забыла в пещере провожорок? Позже Диаль сообразила, что вместо того, чтобы гнать девчонку в долину, ее надо было доставить в крепость и допросить. Объяснением, хотя и не оправданием, служило то, что в рог протрубить опоздали, фои ломились на берег вовсю, и присутствие Диаль требовалось в крепости. В тот момент ей просто недосуг было возиться с девчонкой, и Диаль думала только о том, как бы поскорее избавиться от нее.

Однако сейчас, стоило девушке скрыться в ущелье, как Диаль мгновенно о ней забыла и помчалась в крепость, время от времени останавливаясь, чтобы выпустить в огненных всадников несколько стрел, или укрыться за камнем от очередного порыва снежной бури.