Читать книгу Жесть. Сборник хоррор рассказов - - Страница 4

Что самое кошмарное и не поддающееся осмыслению может сделать демон в теле хозяина?

Правильно – завести отношения.

Он думает о ней постоянно – они оба. Как соло на одной клавише: не перестроить, не заткнуть. Она кажется ему чем-то запредельным. Она женственна, как никто, и все, что она делает – необычно, своеобразно, волнующе – от манеры говорить, до смущенной улыбки.

Они встретились через полторы недели у кафедрального собора в «китай городе» – он делал репортаж о вспышке вандализма, ведь человеческая работа никуда не делась, а она реставрировала витражи, как один из немногих специалистов в городе.

Андрей долго клял судьбу за паршивое чувство юмора. Демон, напротив, почти урчал от удачного стечения обстоятельств.

Им нравится запах сирени, исходящий от ее тонкого шарфа, нравится смотреть, как она закусывает в смущении губу и как смело приглашает его выпить кофе. Андрей не может противиться целой половине себя: соглашается, заказывая маккиато с большим количеством сливок, чтобы в приступе нечестной нежности мазнуть ими Лилию по щеке. Аллегория с едой в виде блондинки выходит потрясающая, демон только хмыкает – не мешает вести непринужденную беседу, ожидая своего времени.

Как она смеется, улыбается, говорит – им нравится. Он хочет раствориться в ее свете и слиться с синевой ее глаз – с Лилей он чувствует себя живым и свободным. Даже демона контролирует лучше – уживается с ним, приходит к компромиссам.

На прошлой неделе, заталкивая тело, вроде бы, женщины, в стиральную машину, удивляясь любви Аббадона с белым приборам сантехники, Андрей даже смог вставить свое слово. Когда они пережевывали куски разорванной плоти, чтобы лучше умять месиво в полуметровый диаметр барабана, Аббадон позволил оставить ступни нетронутыми. Некрасов мог утрамбовать в себе чувство отвращения, как вытекающие глаза жертвы из черепной коробки, но с воняющими ногами на языке смириться не мог, как и с разделыванием толстой кишки. Кровь – да, она хотя бы красная. Аббадон не возражал.

Имея хоть такое право голоса, он все больше чувствует себя собой. Только не Андреем Некрасовым, ставшим пристанищем для демона после пьянки на корпоративе, не неудачливым репортером, тезрающимся всепоглощающим чувством вины, а Аббадоном – существом целостным, сильным, беспрецедентным.

Андрей понимает, почему в этом году в Москве зима бесснежная – потому что она может растопить своим взглядом айсберг быстрее, чем ак-360 сделает свои шесть тысяч выстрелов. Ему до ее внутреннего света, как до луны в ластах ползком. Даже когда Андрей был просто Андреем – когда не было разрушающе-приятного «мы» внутри черепной коробки.

Они много говорят о кино, Лиле нравится необычный взгляд Андрея на искусство – он почему-то видит много темноты, мрачности, раскрывает ей истинные мотивы создателей, вроде рекламной маржи и пропаганды алкоголя в подростковых фильмах. Для нее необычно видеть темную сторону, которая есть, оказывается, у всего. Андрей говорит, что даже белая роза отбрасывает черную тень: это завораживает и Лилия хочет узнать, есть ли тьма в ней самой. Она привыкла видеть свет. Лилия не знала, на сколькое закрывает глаза: не видит лжи, лицемерия, подлости и воровства. Но вопреки всем ожиданиям, интерес к жизни только возрос. Это интересно – проверять свои границы и знать, где можешь перейти черту.

Она, оказывается, не могла. Даже ругалась фразочками вроде «какой наглец!» или «Карлин бы в гробу перевернулся, услышав ваши шуточки, уважаемый».

Андрей даже заставил ее подойти к нахальной даме из газетного киоска, ответить на ее «краска все мозги выжгла, милочка? Если нет, то выбирай быстрее».

И Лиля, честно, пыталась. Набрала в грудь побольше воздуха, развернулась на сто восемьдесят и, укалывая каблучками асфальт, направилась обратно для отстаивания своей чести.

– Знаете, – грозно фыркнула девушка, – меня не будет учить жизни какая-то продавщица с наколками по всем рукам. А ваши татуировки, они… Они прекрасны! Какой интересный шрифт, дизайн сами разрабатывали? Андрюш, посмотри, я когда-нибудь сделаю себе такую!

Они разговорились и договорились встретиться на выходных на открытии инсталляции стиля гранж.

Некрасов только хмурился, затыкая голос в собственной голове, который только и делал, что облизывался и ухмылялся, подбивая хозяина обладать целиком и полностью этой наивной девчушкой. Понимал, что в глазах Лили он видит мира больше, чем за окном.