Читать книгу Путешествие в другие миры - - Страница 11

"Когда я поднялся с Трехиндры, то вскоре оказался там, где человек никогда не мог существовать в своей земной жизни – далеко за пределами земной атмосферы. Я поднимался всё выше и выше, пока передо мной не открылась, словно карта, вся Западная Европа, с Великобританией и Ирландией на синем море, как коричнево-зелёный треугольник на синем поле. Я поднимался все выше и выше, пока передо мной не раскинулись белые Альпы, и я увидел, что передо мной открываются царства Азии, озаренные рассветом. И дальше, все выше и выше, пока вся земля не стала казаться огромным шаром, на котором где-то был свет и где-то тьма, отмеченная лишь огнями городов.

Поднявшись, я вскоре приблизился к одному из больших метеорных потоков, которые проносятся сквозь пространство со скоростью пушечных ядер. Я выбрал один большой метеор и, закрепив к нему свой аппарат, понесся вместе с ним вперед к вашему спутнику, который вырисовывался в черном эфире как далекий шар, частично светлый, частично темный.

Когда я приблизился к нему в бескрайних просторах космоса, я отцепил свой аппарат от метеора, а затем, восстановив силу гравитации, помчался под воздействием притяжения лунной сферы к её южному горному региону, окружающему лунный Южный полюс. Это было удивительно величественное и в то же время жуткое зрелище – эти огромные и пустынные кольца лунных гор. Цепочка за цепочкой, круг за кругом, кольцо за кольцом потухших вулканов открывались моему взору, – все они сверкали в ярком солнечном свете. Для человека жара была бы смертельной. Кипящая вода была бы для него пустяком. Термометр поднялся до отметки 400 градусов. Но наша природа способна выдержать гораздо больший жар, чем этот. В нашем мире, расположенном так близко к солнцу, мы часто сталкиваемся с подобным. Будучи выше и сильнее человека в жизненной силе, освобожденные от его низших потребностей, мы можем процветать и наслаждаться полноценной жизнью там, где он бы умер. Поэтому сильная жара не причиняла мне неудобств. Я лишь с восхищением смотрел на великолепное зрелище – такое зрелище, какого я никогда прежде не видел, хотя в некоторых моментах оно больше напоминало сцены на Венере, чем на Земле. Самое близкое, с чем я могу сравнить это зрелище на Земле, – это вид на Альпы с некоторых швейцарских гор. Я видел нечто подобное, когда однажды отдыхал на вершине Юнгфрау и смотрел на цепи альпийских пиков – на Эйгер, Веттерхорн и далекий Монблан. Пик за пиком, цепь за цепью открывались моему взору. Но отсутствие кольцеобразной формы гор указывает на разницу между земными и лунными горными массивами. В этом лунные горы больше похожи на наши, чем земные, хотя Везувий и горы Сандвичевых островов немного напоминают огромные кратеры Луны.

Я специально пролетел над огромным кратером Тихо, как называют его ваши астрономы. Передо мной открылся огромный круг крепостных валов (немногим ниже самых высоких гор Европы), с ужасающими обрывами с отвесными спусками в милю и более. Замкнутая область кольца была больше многих английских графств, но это была огромная пустыня, не ровная равнина, а труднопроходимая, с грудами камней, реликтов древних вулканических извержений. Центральные конусы несколько выделялись, как Малверны посреди равнины Вустершира. Представьте себе полный круг: Котсуолдс и валлийские горы в десять или двадцать раз выше, до уровня высоких Альп; Малверны возвышаются над Бен Круаханом; равнины Вустера, Херефорда и Глостера – безжизненная пустыня, покрытая камнями, и вы сможете получить слабое представление о том, что такое Тихо.

Вокруг меня все было мертво. Не было видно ни города, ни дома, ни дерева, ни даже травинки. Сплошной ужас, запустение, смерть! И все же, несмотря на это, природа, даже в этом мертвом мире, обладает какой-то странной красотой.

Я направился к центральной группе гор (которые я уподобил Малвернам). Здесь, на их южном склоне, я направился вниз. Удар был сильным, хотя я старался смягчить падение. Я сошел с машины и попал в другой мир, третий мир, который я посетил. Это было торжественное и возвышенное чувство – ощущение того, что я ступаю в новый космический мир.

Я взобрался на главную вершину центральной горы Тихо. Вокруг меня на двадцать миль со всех сторон простиралась пустынная равнина, а за ней – мощное кольцо гор, без единого излома, лишь кое-где прорезаемое длинными тенями скал.

Я остановился и долго смотрел на эту чудесную, но пустынную картину, а затем, желая расширить обзор, попытался взлететь. Но тщетно. Атмосферы, которая могла бы поддержать меня, не было, и мне пришлось вернуться к машине и привести в действие ее движущие силы, чтобы отбросить гравитационную силу огромной сферы от меня и парить в эфире над ее поверхностью. Я перевалил через хребет Тихо на высоте около четырех миль над равнинами и долинами кратеров. И снова кольцо за кольцом горных кругов – одни сверкающие белые, другие затененные – открылись моему взору. Это была грандиозная сцена гор, к которой не могут приблизиться Альпы или Гималаи. Сначала я решил повернуть на юг, к большому кратеру Клавий – почти такому же большому, как Уэльс, с вершинами, высокими, как Анды, и с девяноста кратерами на его огромном пространстве – примерно столько же вулканов, сколько на поверхности всей Земли. Я взобрался на его высокий вал и, расположившись на самой высокой вершине, такой же высокой, как Чимборасо, то есть около 7010 метров, созерцал великолепную и в то же время очень странную сцену.

Эти кольцевые горы Луны почти такие же большие, как страны на Земле, а Клавий больше напоминал швейцарский кантон, чем кратер. Здесь действовали огромные силы! Были ли это огромные землетрясения, которые уничтожили жизнь на вашем спутнике? Если бы жизнь могла существовать в этих лунных кольцах, каждое из них было бы отдельной страной, так же отделенной от других, как Франция от Испании или Италии. Такие хребты не могли бы легко преодолеть никто, кроме летающих существ, но летающие существа и плотная атмосфера, вероятно, никогда не существовали на Луне. Если на этой планете и существовала жизнь, то она должна была быть очень разнообразной в своем развитии.

Я размышлял над этими мыслями, отдыхая на самой вершине Клавиуса. Я оставался там столько, сколько длится один из ваших земных дней, и наблюдал за тем, как тени сгущаются на скалах. Затем я подумал о горькой, тоскливой и долгой ночи в этом мертвом мире, и прежде чем тени удлинились на кратерах, я полетел на север к экватору.

Я отправился вперед на своем эфиромобиле и направился к кратерам-близнецам (каждое из которых размером с английское графство), которые люди называют Стофлер и Мавролик. Таким образом, я снова вернулся в царство Тихо, ибо два его больших луча из его огромного кратера направлены прямо к Стофлеру. Эти две кольцевые системы были сами по себе очень удивительны. Мавролик с его валами, высокими, как Анды, и Стофлер, словно Альпы. Здесь, на одной из вершин между двумя огромными кольцами, я отдохнул и некоторое время смотрел на ужасное запустение вокруг. В поле зрения находилась тысяча пиков, цепь за цепью, хребет за хребтом, горы; с одной стороны – обширная, сверкающая область лунного Южного полюса, а с севера – огромная цепь кратеров, поднимающаяся чередой непрерывных линий.

"Является ли все это, – подумал я, – результатом ужасных катастроф, разрушивших жизнь на этом спутнике, или же это истинная природа этого мира – мира горных хребтов, огромных кратеров, вулканического присхождения?"

Затем я поднялся вверх, в темные безвоздушные просторы эфира, и направил свою машину к массивному кратеру Птоломей.