Читать книгу Дороги жизни - - Страница 7

Мои предки по матери были донскими казаками, поэтому участие казаков в борьбе с татарами и их взаимодействие со служилыми людьми для меня особенно интересны. Несколько исторических фактов позволяют представить, в чём это взаимодействие заключалось. Из монографии В. П. Загоровского:

«Большую помощь строителям Белгородской черты оказало занятие летом 1637 г. Азова донскими казаками, оборвавшее на несколько лет татарские вторжения в Россию. <…> Пока донские казаки владели Азовом, крымские татары не решались выступать крупными силами против южных русских городов. <…> Русское правительство, не желая начинать большую войну с Турцией, не приняло от казаков Азова, и после длительного “азовского сиденья” казаки в 1642 г. оставили город. Строители Белгородской черты, жители южных русских уездов сразу же по усилившимся татарским вторжениям почувствовали изменение обстановки в низовьях Дона. В 1642 г. нападения татар совершаются ещё небольшими силами, враг почти не пытается проникнуть глубоко в Россию. Но, выяснив расположение новых русских укреплений и не беспокоясь за свой тыл, в следующем году татары наносят серьёзные удары по наиболее уязвимым местам. С 1643 г. возобновляются крупные татарские вторжения в Россию, достигающие наибольшего размаха в 1644–1645 гг. Засуха и голод в Крыму, продолжавшиеся в течение нескольких лет, помогают татарским мурзам [8] собирать под свои знамёна тысячи рядовых татар и направлять их на грабёж русских сёл и деревень» [26, с. 94, 97, 106, 107].

В самом начале 1646 года Московское правительство наметило ряд мер в целях предупреждения татарских нападений, включая увеличение численности донского казачества и организацию нападений на ногайские улусы и Крым со стороны Дона [25, с. 368]. Приведем несколько выдержек из монографии А. А. Новосeльского:

«Второй мерой, принятой правительством в 1646 г. против татар, была организация похода со стороны Дона на Крым и улусы ногаев, участвовавших в набегах на Русь. Правительство ставило своей целью отомстить татарам за их постоянное нарушение шерти [9], т. е. показать крымцам, что оно не оставит без возмездия ничем не вызванное нарушение соглашения, а вместе с тем предупредить новые их нападения… Самой оригинальной чертой организации похода на татар было широкое привлечение к участию в нём вольных и охочих людей украинных городов… Был дан наказ московскому дворянину Ждану Кондыреву с товарищами о назначении его на Воронеж для сбора там вольных людей и отправлении с ними на Дон. Здесь он должен был принять всех вольных людей, которые придут из других украинных городов, и со своей стороны призывать их на донскую службу. Ему было указано набрать 3000 человек, с ними отправиться на Дон и во главе их участвовать в боевых действиях. В дальнейшем посылка вольных людей на Дон должна была увеличить силы донского казачества и усилить его боевую активность. Жд. Кондырев должен был, явившись на Дон, передать всех вольных людей по спискам казачьим атаманам. Жд. Кондырев должен был следить за тем, чтобы, когда он будет возвращаться на Дон, ни один человек из числа вольных людей не ушёл бы с ним обратно. Все они должны были остаться на Дону в распоряжении войска. Правительство не ставило никакого срока пребыванию вольных людей на Дону. Правительство хотело усилить казачество, чтобы оно было в состоянии энергичнее действовать против Крыма и ногайских улусов. Войско Донское было уполномочено держать в повиновении вольных людей, карать их за непослушание и распоряжаться ими по своей воле и ни в каком случае не выпускать их с Дона.

Вольным людям был объявлен указ о послушании во всём войске. По окончании похода на Дону оставлено было до 2200 вольных людей по спискам, а фактически – гораздо больше. <…>

Посылка на Дон вольных и охочих людей из украинных городов соответствовала пожеланиям московских служилых людей, которые они высказали ещё на Земском соборе 1642 г., рекомендуя правительству подкрепить силы казаков, засевших в Азове, за счёт вольных и охочих людей украинных городов. <…>

Поток вольных людей прорвал все установленные правительством границы. Яблоновский воевода С. Измайлов писал, что много вольных людей ушло на Дон. Смотря на них, в разных числах марта туда же сбежало 84 московских стрельца. Из числа посланных за ними в погоню 20 стрельцов до половины не вернулось и присоединилось к беглецам. Гораздо важнее было то, что набор в службу на Дон увлёк множество владельческих холопов и крестьян. <…>

Действия русских войск на Дону в течение 1646 г. не были во всём одинаково удачными, но основной своей цели они достигли. Крымцы прекратили свои нападения, их намерение совершить новый большой поход на Русь не было осуществлено» [25, с. 373–386].

Итак, при организации в 1646 году похода против татар со стороны Дона «поток вольных людей прорвал все установленные правительством границы». Это было не случайным эпизодом, а явилось продолжением процесса движения переселенцев на Волгу, Дон и Днепр, отправной точкой которого послужило начало распада Золотой Орды в конце XIV века.

Я прочитал некоторые книги об истории и происхождении казачества, в том числе изданные до революции и в эмиграции. За последние 30 лет таких книг выпущено множество. Каких только теорий происхождения казачества там нет: околонаучных, а порою и лженаучных. Нельзя не согласиться с д. и. н. И. О. Тюменцевым: «Массовое переиздание дореволюционных и эмигрантских материалов по истории казачества не столько восполнило пробелы в отечественной историографии, сколько привело к возрождению давно устаревших схем и догм, что в немалой степени запутало широкую общественность в стране и породило крайние оценки перспектив казачьего движения. Наплыв откровенно фантастических эссе на тему ранней истории славян и происхождения казачества породили устойчивый скепсис к разработкам и выводам профессиональных историков» [27].

Другие мифы насаждались в советское время. Вопрос о происхождении казачества очень непростой. В первую очередь потому, что письменных источников немного. Сами казаки не раз писали в своих отписках в Москву: «Народ у нас не записной, вольный». Однако многие факты историками установлены достоверно. Только на выводы авторитетных историков мы и будем опираться.

Русское население находилось на Дону ещё в период княжения Святослава (вторая половина X века), но формирование донских казачьих сообществ началось в конце XV – начале XVI века [28]. По данным письменных источников, возникновение казачества на Дону прослеживается с XVI века [29, с. 20]. Процесс формирования единого Войска Донского завершился во втором десятилетии XVII века [28].

Вопрос о том, из кого составлялось казачество, исследовался, в частности, в работах И. О. Тюменцева. Суть дела он резюмировал в одном из своих интервью: «В XVI веке на развитие казачества оказал решающее влияние глубокий кризис вотчинной и поместной системы в России. Он привёл к массовому обнищанию и исходу в казаки служилых людей [10]: вотчинников, помещиков, стрельцов и других. Именно они, а не крестьяне составили основу вольного российского казачества, ассимилировав выходцев из Золотой Орды и осев с 40-х годов XVI века на Волге, Дону, Днепре. Не имевший боевой подготовки крестьянин имел мало шансов выжить в Диком поле, поэтому крестьян было очень мало. Основную массу вольного казачества XVI–XVII веков составляли беглые служилые люди из России – те, кто обеднел, кто потерял всё и вынужден был искать лучшую долю с оружием в руках. Крестьяне стали бежать на Дон примерно с конца XVII века, когда он уже был освоен вольными казаками и когда здесь начало развиваться скотоводство и земледелие». Выступление И. О. Тюменцева (илл. 12) по этой тематике на авторитетном круглом столе Южного научного центра РАН, состоявшемся 19.07.2021, доступно по ссылке [30].

12. Выступает И. О. Тюменцев

А вот что говорится по вопросу о составе казачества и источниках его пополнения в учебнике по истории донского казачества, написанном специалистами Южного федерального университета: «К концу XVI в. ряды донского казачества возросли, и в них по источникам заметны выходцы из низов русского общества. Так, по данным Карамзинского хронографа, среди казаков были в то время “холопи боярские и всякие воры ерыжные”. Среди атаманов было немало представителей служилого сословия. Судя по Рязанской писцовой приправочной книге, среди донских атаманов конца XVI в. были рязанские помещики. Также в то время происходил приток на Дон украинцев-черкас. После Смутного времени, когда движение русского населения на Дон стало весьма оживлённым, происходили некоторые перемены в социальном составе выходцев на Дон по сравнению с XVI в. Так, менее заметны стали выходцы из служилых людей по отечеству [11]. Несравненно более значительное место в рядах донского казачества занимали выходцы из мелких служилых людей разных городов и уездов России, преимущественно южных» [29, с. 38].

Не раз уже упоминал, что моими предками по отцу были служилые люди, а по матери – донские казаки. Весьма вероятно, что корни у них одни и те же.