Читать книгу Дай руку и пройдись по моей душе скальпелем - - Страница 5

Мне кажется, что каждый ребенок мечтает быть не единственным в семье. Иметь братика или сестренку – это прекрасно, несмотря на огромное количество своеобразных минусов, которые могут зародиться в процессе взросления младшего ребенка в семье.

Как Вы уже поняли, повествование в этой главе я поведу сама. Я – Маша, старшая сестра для своего брата – Никиты. Когда он родился, мне было всего два года и семь месяцев. Эта разница в возрасте, как считают наши родители, самая идеальная, потому что за двумя маленькими детьми гораздо сложнее следить, а большая разница в возрасте может способствовать разладу и большому количеству ссор.

Вообще, Никита был крохой. При рождении он весил меньше, да и по росту я тоже его превосходила. Мама рассказывала, что мой брат родился не том же городе, что и я, потому что в тот год роддом нашего поселка закрывали на карантин, и ей пришлось ехать в близлежащий.

Знаете, у более старшего поколения в нашей семье есть особенная черта: на каждый Никитин день рождения бабуля вспоминала, как я, будучи еще маленькой шпулечкой, приезжала вместе с папой к окнам роддома, в котором лежала мама, и кричала сквозь закрытые окна, что «уже пора ехать домой». Папа и мама всегда смеялись с этой истории, а я немного смущалась, а потом смотрела на брата и не могла не улыбаться.

Когда родился Никита, наши мама и папа уже начинали задумываться о переезде в большой дом, так как места в квартире было маловато, да и мама говорила о том, что нужны разные комнаты для нас, потому что в одной мы не уживемся. Конечно же, в доме у меня была своя комната, большая и просторная, но никто же не мог гарантировать то, что, находясь с братом в разных комнатах, мы не будем баловаться.

Помню, как в детстве мы с Никитой очень много ссорились и дрались. Казалось, что не на жизнь, а на смерть, и однажды даже разбили зеркало. Правда, нам двои тогда досталось по заслугам: мне за то, что спровоцировала, а брату – за излишние эмоции.

Наше взросление было не лучшим временем для наших родителей: в доме всегда стоял крик, гул и гам, что не давало даже нормально поработать. Но, знаете, когда в моей жизни появился брат, она изменилась: я стала более ответственной, серьезной, как будто повзрослела, и это было важным событием для меня. Самая большая радость была, когда мама оставляла меня с Никитой наедине: я играла с ним в машинки, рассказывала что-то, а он все слушал и не перебивал – ему нравилось, как я балаболила без умолку. Ой, вы бы видели его глаза в этот момент!

Никита, на самом деле, был для меня больше, чем просто кровный брат; он был моим другом, помощником, иногда и наставником. У меня было прекрасное детство рядом с ним: везде вместе, за любую движуху вместе, ну, и воспитательные беседы родителей мы «посещали» вместе. И знаете, сколько бы ссор не было между нами, мы никогда не оставляли друг друга в беде. Иногда казалось, что именно Никита понимает меня лучше всех, особенно в более старшем возрасте.

Никита рос забавным мальчуганом, любящим сладкое, но у него была ужасная аллергия на него. Помню, ему исполнялся годик, и мама купила тортик в виде обезьянки – символа года его рождения, так он вместо того, чтобы дуть на свечи, пытался своими первыми зубками откусить кусочек. Такой смешной! А еще, он обожал телевизионные передачи и каналы про животных. Вы бы только знали, как я ненавидела «ZooTV», особенно выпуски про пауков, потому что у меня жуткая боязнь этих насекомых.

***

Обычный вечер пятницы сулил мне много домашних хлопот: Максим задерживался на работе, поэтому мне стоило забрать детей из детского сада, а после заниматься своими обычными, повседневными делами – уборка, готовка, глажка. Впереди нас всех ждали долгожданные выходные, что мы все так любили. В такие дни можно было часами нежиться в постели, пока дети спали в своей комнате, готовить что-то очень вкусное для всей семьи и устраивать вечерние посиделки в гостиной за просмотром какого-нибудь сериала, где сюжет растянут на сотни часовых серий.

Знаете, такие выходные, что я проводила вместе с мужем и детьми, были поистине волшебными и дружными, как будто вся семья становилась именно семьей: Маша и Никита играли в машинки, строили горки из кубиков, сооружали городки, которые нравились им обоим, а я отдыхала, положив голову на сильное плечо Максима, и наблюдала за всей этой тихой и мирной жизнью, что воцарялась в нашей уютной квартире.

– Мама, включи скорее «ZooTV», – послышался голос Никиты, который совсем недавно научился хорошо выговаривать букву “Р”.

– Нет уж, никаких передач про животных, – возмутилась Маша, помахав перед лицом Никиты пальчиком, – там опять будут рассказывать про этих твоих пауков, жуков.

– И что?

– Я их вообще-то боюсь. Мы не будем смотреть эти передачи, – топнув ножкой и насупившись, сказала дочка.

Мы с Максимом всегда забавлялись этим картинам. Наши маленькие зайки взрослели не по дням, а по часам, выдавая каждый раз что-нибудь новенькое.

– Машенька, – обратился Максим к дочери, – давай мы с тобой поиграем, а Никита с мамой посмотрят передачу про животных?

– Мама, ты что, любишь пауков? – с огромным возмущением спросила Маша.

– Конечно, люблю, – я еле сдерживала смех внутри себя.

– Вот видишь, – вмешался Никита, – мама их не боится, потому что они милые и пушистые, не то, что ты, колючка, – показав язык Маше, засмеялся он.

– Сам ты колючка, – немного обидевшись, произнесла дочка, – вот и смотрите своих пауков, а я буду с папой строить замок.

Мы переглянулись с Максимом и улыбнулись друг другу. Это было наше совместное счастье.

Счастье – это смотреть передачу про пауков и собирать конструктор вместе со своими детьми.

***

Говорят, что после рождения второго ребенка, старшему начинают уделять меньше внимания. Ой, не знаю, кто и что говорит, но лично в моей семье такого не было. Мы с Никитой все получали в равных долях, и, кстати говоря, на эту тему даже не ругались.

Пока Никита рос, у него появлялись различные хобби, и, почему-то, на первый план вышел именно киберспорт. Сначала, я не очень одобряла такие увлечения, потому что они оказывали существенное влияние на школьное образование брата, но со временем, он научился планировать свой день и уделять достаточное внимание своему обучению. Конечно, это случилось далеко не сразу и было много разговоров о прекращении занятий данным видом «спорта», но я всегда пыталась ему привить чувство ответственности за то, что он делает. Конечно, получалось далеко не всегда, и были моменты, когда Никите хотелось сдаться, особенно под гнетом предмета «истории», но я никогда не оставляла его одного. Возможно, именно эти действия с моей стороны развили доверие между нами.

На сегодняшний день, если говорить откровенно, Никита прошел со мной очень много разных ситуаций и всевозможными способами всегда старался мне помочь, если это требовалось. Причем, я не просила об этом. Он просто приходил ко мне в комнату, садился на кровать и говорил, что, чтобы не случилось, он всегда будет рядом со мной и перевернет весь мир с ног на голову, лишь бы мне стало лучше. Такие моменты не раз умиляли меня, и я думала, что это всего лишь слова поддержки, в которой я так нуждалась, но, повзрослев, Никита доказал другое: если хоть один человек на этой чертовой земле посмеет меня обидеть, он сотрет его в порошок, и ничто его не сможет остановить. Он стал моей порой и сильным тылом за спиной, который никогда не подрывал мое доверие к себе.

Знаете, а Никита ведь был не только хорошим и внимательным братом. Он был превосходным сыном. Да, ссоры между родителями и детьми – это излюбленная тема для написания книг, очерков, статей по психологии, но о любви сына к матери, на мой взгляд, пишется достаточно мало. Я не говорю о том, что брат был идеальным сыном, нет, наоборот, нашлись бы еще более послушные, трудолюбивые и так далее, но когда я увидела Никиту именно со стороны заботливого и нежного сына, который с трепетом относится к своей матери, я не поверила своим глазам…

***

Лето – это особенное время для каждого человека: время любви, счастья и полета. Сама природа шепчет о наступлении чего-то хорошего, теплого и безумно радующего. Я обычный пацан, которому совсем недавно исполнилось восемнадцать. Я даже, на самом деле, поверить в это мог с большим трудом. Казалось, что день моего совершеннолетия абсолютно ничего не поменяет, ведь дата рождения в паспорте остается той же, но, когда я понял, что вырос, точнее сказать, принял этот факт, начал осознавать и видеть этот мир с абсолютно другой стороны.

Мой первый большой заработок я получил, когда поехал вместе со своим отцов на калым. Слово, конечно, странное, но, в нашем городе оно использовалось повсеместно. Калым – это негласное место работы. В течение последних лет мой отец очень часто брал меня на такую “работу”, которая заключалась в обустройстве домов и снабжении их электричеством. Мы работали большой компанией на таких объектах: я, отец, его близкий друг – Яков Васильевич – и его сыновья – Стас и Женя. Помню, как Маша называла Женю дядей. Она это всегда делала с улыбкой на лице, подшучивая над их разницей в возрасте, хотя она и не была большой.

На самом деле моя сестра была интересным человеком, поэтому меня никогда не удивляло, что на нее обращают так много внимания. Дело было даже не в ее красоте, походке от бедра или же фигуре. Весь секрет заключался в манере ее общения и харизме. Да, именно в этом. Она цепляла многих пацанов в нашем городе своей добротой, желанием помочь всем и вся, теплотой и оптимизмом. Я никогда не думал, что ко мне будут подходить мои друзья и спрашивать о ней и ее личной жизни. Понятное дело, что я, как брат, ревновал, а порой меня даже выбешивало, что с ней хотят познакомиться, но сейчас не об этом.

Маша всегда была жизнерадостной девушкой с чистой душой, которая озаряла всех своей улыбкой. Ну, и, видимо, Жека не стал исключением. Я даже не знаю, что происходило между ними, но дядя Яша всегда говорил, что Маша была бы прекрасной невесткой для его старшего сына. Когда мы работали, она всегда звонила и спрашивала, когда мы должны вернуться с объекта, узнала, как у нас дела, и чего бы мы хотели на ужин. Она была поистине прекрасной сестрой для меня и дочерью для нашего папы, хотя, порой, мы не особо придавали этому значения.

***

– Мальчики мои, ну, что, как вы там? Никто не пострадал еще? – легкий смех послышался на другом конце телефонного провода.

– Доча, не переживай, все в порядке, скоро приедем домой, – промолвил отец, что сейчас взбирался на крышу дома.

– Хорошо-хорошо, жду, вы мне позвоните, чтобы я знала, когда разогревать обед, – произнесла сестра, – все, целую, жду вас дома.

– Давай-давай, – проговорил я, сбрасывая телефонный звонок и убирая мобильный в карман.

Сейчас мы с отцом работали на очередном объекте. Проводили электричество. Работа шла полным ходом, но я уже очень сильно хотел оказаться дома, потому что там меня ждала сестра. Ну, и компьютер, конечно же.

– Макс, тебе так повезло с дочуркой, – произнес Яков Васильевич, держа стремянку, на которой стоял отец.

– Ой, и не говори, – усмехнулся папа, – ты бы только знал, как она говорить умеет. Ой…пальчики оближешь!

– Я бы не отказался попробовать творения кулинарии от Вашей дочери, Максим Валентинович, – с улыбкой на лице сказал Женя.

– Так, сын, – повернулся папа в мою сторону, – мне кажется, что нашу Машку могут похитить ради сытного обеда!

Отец залился смехом и гордостью за то, что ему жизнь подарила такую дочь, как Маша. Я гордился не меньше. Поверьте.

Маша, как считал отец, определенно являлась подарком для нашей семьи. Он говорил, всегда говорил, что она будет прекрасной женой. И дело здесь касалось не только готовки, а в целом ее личности. Сестра умела выслушать, понять, подсказать. Она умела любить так, как никто не умел, даже я. Она особенная.

– Пока я не попробую то, что готовит Маша, Вам, Максим Валентинович, бояться нечего, – улыбнулся Жека.

– Пап, давай пригласим Яков Васильевича и Женю к нам на обед? – предложил я, – думаю, Маше не составит труда накрыть стол на четверых.

– А ведь и правда, что это я, – с долей сомнения к себе, произнес отец, – мужики, как вы смотрите на то, чтобы отобедать всем вместе у нас дома?

– Мне кажется, Жека уже заочно согласен, – сказал Яков Васильевич с долей сарказма в сторону своего сына.

– Бать, ну, не открывай всех секретов, – посмеялся Женя.

– Ну, все, решено, – хлопнув в ладоши, сказала папа, – Никитос, звони Машке.

Я снова набрал цифры телефонного номера сестры и сообщил, что планы поменялись, и мы приедем большой голодной компанией. Она лишь посмеялась и ответила: «спасибо за предупреждение, тогда накрываю на стол».

Сестра очень гостеприимный человек. Когда к нам приезжал кто-либо, она готовила много еды, прибиралась, всегда ухаживала за гостями и встречала их с широкой улыбкой на лице. Маша всегда радовалась таким ситуациям, как будто наполняя наш дом светом и счастьем.

Хотя, почему “как будто”?

И вот мы уже едем домой. Там нас ждала сестра, которая заканчивала все приготовления к приходу нежданных гостей.

– Никит, – обратился ко мне Жека, – а что Маша любит? Ну, может сладкое или цветы.

– Опа, я что-то не понял, – заулыбался Яков Васильевич, – а чего это ты так заинтересовался, а?

– Ну, – Женя потерялся, – негоже в гости с пустыми руками, как-то не по-людски это.

Мы с отцом залились радостным смехом.

– Жека, – обратился к сыну своего друга отец, – ты мне это дело брось!

– Максим Валентинович, остановите поток Ваших мыслей, – засмеялся Женя.

За время этого диалога я понял, что, видимо, Жеке хотелось произвести впечатление на Машу, что льстило как мне, так и нашему отцу.

«Маш,» – я позвонил сестре, – «мы приехали, открывай дверь.»

Она встретила нас на крыльце нашего дома. Это было поистине волшебное ощущение каждый раз, когда я наблюдал эту картину. Маша внешне выглядела так по-родному, что сложно описать: на голове красовался пучок из собранных русых волос, дачный костюм светлых оттенков и полное отсутствие макияжа. Она даже вышла встречать нас босиком.

– Всем привет, – промолвила она с искренней улыбкой на лице.

– Привет, доча, – обнимая Машу и целуя ее в щечку, проговорил отец.

– Здравствуй, Марусь, – сказал Женя, заострив на ее образе свой взор.

Мне кажется, что я ревную. Не люблю делить свою сестру с кем-либо.

– Мария Максимовна, здравствуйте, – целуя ее запястье, сказал Яков Васильевич, – Вы поистине великолепно выглядите.

– Да-да, я бы сказал, что волшебно, – произнес Женя.

– Мужчины, мне очень приятно слышать комплименты, но, прошу к столу, иначе все остынет, – со смехом сказала сестра.

Маша скрылась на просторах кухни, откуда доносился превосходный аромат только что приготовленного борща и свежеиспеченных пампушек. Я не особо любил такие тяжелые супы, в принципе, но вот Машин борщ – это творение богов. Она, каким-то чудесным образом, готовила так, что я съедал его полностью и даже без разговоров.

– Мальчики, я приготовила борщ и испекла хлебушек, – подавая все к столу, приговаривала сестра, – на второе плов, если кому-то будет мало, и сейчас поставлю чайник.

Маша бегала от столешницы до стола, подавая свои кулинарные шедевры нам.

– Доча, спасибо, моя принцесса, – поцеловав Машу в лобик, произнес отец.

– Какой же стоит аромат во всем доме, – сказал Яков Васильевич, – Жень, какая прекрасная невестка бы была Маруся.

– Бать, хватит, – смутившись, ответил ему сын.

– Дядь Жень, – смеясь, произнесла Машка, – не смущайтесь, правду же говорят.

Она, как и папа, залилась смехом. Он был настолько живой и искренний, что это не могло не зацепить и оставить равнодушным никого из тех, кто сейчас находился в этой комнате.

– Ты опять называешь меня “дядей”, – насупившись, произнес Женя, – я же просил так не делать.

– Правильно-правильно, доча, он уже старый, – сказал папа, который до сих пор продолжал смеяться.

– Все, мальчики, я пошла учиться, – закончив накрывать на стол, промолвила Маша, – как покушаете, просто оставьте посуду в раковине, я потом ее помою. Всем приятного аппетита!

– Какая же у Вас дочь, Максим Валентинович, – говорил Женя, смотрев на накрытый стол, – она все так быстро приготовила.

– Жека, – вмешался я, – не забывай, что она и моя сестра.

– Да-да, я помню, Никитос, – ответил Женя, уплетая Машкин борщ за обе щеки, – вам обоим и правда очень повезло.

– Она ведьмочка, – усмехнулся папа, – мужчин завораживает не только своей красотой, но еще и умом, увлечениями.

– Ага, видимо, еще и своей едой околдовывает, – добавил Яков Васильевич.

Мы все засмеялись.

***

Знаете, Маша всегда была для меня не просто сестрой; она была другом. Я знал, что как бы ей ни было сложно или плохо, она всегда мне поможет справиться с чем-либо, будь то какое-нибудь домашнее задание по истории или же душевная боль. Да, Маша была старше меня на два с половиной года, но мне всегда казалось, что она понимает меня больше всех остальных.

Сестра никогда не обесценивала моих проблем, какими бы они не были; старалась всегда помочь и дать совет, который был мне безумно нужен именно от нее. Она всегда слушала меня. Казалось бы, слушать – это самое простое действие, которое может человек, но я так не мог. Она как будто чувствовала меня, видела изнутри. Бывало, я рассказывал ей то, что меня безумно тревожило, а она, вместо каких-либо слов, брала мою руку или обнимала меня. И знаете, это было наилучшим вариантом. Ее внутреннее тепло и переживания за меня всегда выливались наружу в такой обстановке.

Как сейчас помню 2020 год, когда мы готовились закончить с сестрой школу. Она прощалась со своим одиннадцатым классом, а я – с девятым. Тогда я не думал, что Маша, под гнетом своих собственных проблем с поступлением в университет, станет помогать и мне. Она почти каждый день старалась разговаривать со мной насчет профессии и на тему «кем я хочу стать», но я не знал абсолютно ничего и безумно боялся того, что будет дальше, а она все равно продолжала со мной говорить об этом и подыскивать варианты колледжей.

Моя сестра готовилась к поступлению в медицинский институт на специальность “Стоматология”, а я, глядя на нее, думал, что и мне это будет по душе. Как будто старался на нее равняться.

***

– Маша, ты помнишь, что тебе сегодня нужно отправить документы на поступление в университет? – прокричала мама из другой комнаты.

– Да-да, я уже этим занимаюсь, – усердно что-то печатая, прокричала сестра, – а что с поступлением Никиты? Определили хотя бы направление?

– Если ты обращалась ко мне, то я хочу как ты, – ответил я, лежа на своей кровати.

– Что? – Маша резко перестала бить по клавиатуре.

Я услышал резкий звук, который дал понять, что кресло, на котором сидела сестра, сдвинулось с места. Быстрыми шагами Маша достигла пределов моей комнаты и села рядом, тихо спросив: «Ты это серьезно сейчас?».

Я не знал, кем хочу стать, а стремление сестры стать превосходным врачом вселяло в меня веру, что и я смогу так же. Я смогу свернуть горы и стать ее правой рукой в медицине. Мы бы вместе делали домашние задания, в процессе которых она объясняла бы мне материал, что я недопонял. Мы оба ходили бы в медицинских халатах и начали бы новую эру нашей семьи – эру врачей-стоматологов.

Маша – это человек с удивительным устройством головного мозга. Она с легкостью усваивала материал, что рассказывался на уроках в нашей школе, проводила открытые занятия по многим предметам, и я понимал ее лучше любого учителя. Она проводила огромное количество сравнений, которые помогали запоминать мне учебный материал в полном объеме.

– Да, Маш, я говорю тебе эту идею с полной серьезностью.

– Никит, солнышко, ты должен понимать, что как в школе не будет. Здесь будет сложнее, гораздо сложнее, – в ее голосе я находил отголоски страха.

– А что сложного? – я был озадачен.

– Медицина не так проста, как кажется, – она сейчас говорила с полной уверенностью в своих словах, – я сама безумно боюсь в нее погружаться. Я буду изучать строение не только зубов, но и всего организма в целом.

– А что изучать-то? Вот руки, вот ноги, – с иронией произнес я.

– Мне нравится твой положительный настрой, но давай взглянем на это все с другой стороны, – она положила свою ладонь мне на плечо.

Это был жест искренности и любви в мою сторону. Она, не сказав ни слова, как будто передала мне через касание слова «не торопись, давай обсудим это чуть обширнее». Я хотел разобраться во всем, что вызывает страх у Маши, чтобы оградить ее от этой неизвестности.

Она была прекрасной сестрой, ради которой я хотел становиться лучше…

***

Я помню вечер, когда Маруся пришла ко мне в комнату и в очередной раз стала со мной говорить насчет поступления в колледж, а я был в тот день морально раздавлен, и, повернувшись в ее сторону, я просто посмотрел на нее, а в моих глазах блестели наливающиеся слезы. Я не знал, что мне делать. И знаете, Маша не стала меня упрекать в чем-то, не ушла. Она присела ко мне ближе, обняла и просто тихим шепотом сказала: «Все будет хорошо». Я поверил ей. Я знал, что она рядом и никогда не уйдет, сколько бы мы с ней ни ругались. Сестра поддержит любое мое решение, каким бы странным оно не было.

Однажды она мне сказала одну вещь, которая осталась у меня в памяти как яркий отпечаток:

«Никит, сколько бы между нами с тобой ни было плохого, сколько бы ни было ссор и разладов, роднее тебя никого не будет. В нас течет одна кровь. Родители близкие люди, а мы с тобой родные. Да, мы разные, у нас разный склад ума, но это не значит, что ты глупый или не способный. Я больше понимаю в естественных науках, а ты разбираешься в математике и экономике. Я умею хорошо готовить, а ты хорошо понимаешь устройство электросчетчика. Мы разные, но так похожи друг на друга, и от этого никуда ни деться. Я очень сильно тебя люблю, хоть и показываю это по-другому…».

Я слушал ее, а по моим щекам катились слезы. У меня есть сестра, которая переплюнет любую девчонку. Она как премиум танк: отличные заводские, механические и физические качества. Никто с ней не сравнится.

Я всегда знал, что Маша – это лучшая девушка из всех, кого я только знал. Да, характер у нее иногда бывает взрывной, но ведь все мы не идеальны, но при этом, она же меня как-то терпит…

***

Чтобы описать ее, не хватит слов. Маша сочетает в себе как огонь, так и холод, как красивейшие равнины, так и высокие горы, как природу, так и бетон. Странное смешение всего самого не сравнимого, всего самого красивого и самого опасного. Эта ярая смесь сопровождала ее всегда, раз за разом разделяя на «до» и «после».

Иногда я задумывался: «Что так привлекает всех парней в моей сестре?». Да, красота, что досталась ей от нашей чудесной мамы; ум, что она развивала с каждым днем все больше и больше, уделяя чтению существенную часть своего свободного времени и приобретая огромное количество книг, которые уже некуда было ставить; статность, которая завораживала любого мужчину, не зависимо от возраста. Не знаю. Правда.

И, если быть до конца честным, то характер ей достался от нашего отца. Я говорю это не в обиду, а даже с некой гордостью, что именно она переняла некоторые привычки и очень полезные гены именно от папы. Маша всегда умела поддержать разговор, какая бы тема ни была. Помню, как посетив выставку, она часа два рассказывала о ней и описывала многие картины, которые так или иначе затронули ее внутренний мир.

Сестра никогда ничего не стеснялась, что для меня, человека с огромным количеством комплексов, было удивительно. Маша пела на большой публике, всегда участвовала в творческих конкурсах, всегда была душой компании. И я говорю сейчас это ни как ее брат, а, скорее всего, как непосредственный участник всего этого творческого беспредела. Бывало, что я сидел в огромном зале, где собирались разные люди, очень разные, начиная от возрастных разграничений, заканчивая половой принадлежностью, а она ломала свой страх и выходила на сцену с высоко поднятой головой, как будто вообще ничего не боится.

Кстати говоря, она всегда и везде пела, если на это подворачивалась возможность. В такие моменты она была собой. Той самой бесстрашной девушкой, которую я видел, с которой рос и играл в машинки в детстве. Той, которой она является.

Врубив музыку на колонке и выкрутив громкость на максимум, она танцевала посреди кухни. Она готовила изумительный ужин, который, впрочем, как и всегда был желанным для всей нашей большой семьи. Маша выгоняла всех демонов, что таились внутри нее и очень давно не видели света. Ее танцевальные движения были разнообразны: начиная от сальсы, заканчивая подобием на брейк-данс.

Я улавливал ее вайб и мог иногда пританцовывать вместе с ней. В такие моменты она очень сильно и искренно смеялась, как девчонка, застрявшая в детстве. Маша любила себя такой, такой живой и неподдельной. Ее внутренняя музыка смешивалась с разными стилями, а струны души пели во весь голос.

Я стоял, слегка облокотившись о косяк, и понимал, насколько она многогранна. Я, если честно, до сих пор не мог поверить в то, что в моей жизни есть такой человек, как она: заботливая и нежная сестра, которая безумно красива внутренним устройством своего мира, она милая, умная, та, с которой всегда есть о чем поговорить.

Может поэтому ее и любили? Слава Богу, что понимали это поздно, потому что тот, кто действительно ее любит, осознает это сразу.

А она продолжала танцевать и петь…моя старшая сестра…

Маша, ты не обязана быть сильной. Повторюсь, не обязана.

Ты не обязана работать с утра до ночи только для того, чтобы заглушить душевную боль. Ты не обязана улыбаться всем вокруг, если этого сама не желаешь. Ты не обязана любить то, что навязывает общество.

Будь настоящей, пожалуйста, хотя бы находясь со мной в одной комнате. Плачь, если это нужно, кричи и бей посуду, если от этого станет легче твоей душе, или же просто сядь рядом и выговори все, что тебя тревожит. Я возьму твою руку и заберу всю боль, что тебя раздирает.