Читать книгу Сигил: Башня Скорби - - Страница 2

Над троном возвышалась огромная картина. Обойдя престол, мальчик попытался ее изучить. Первое, что он увидел под картиной, была покрытая пылью табличка, на которой красивым почерком была выгравирована надпись на “темном”. Но что-то мешало ему сосредоточиться на смысле слов. Он посмотрел на тусклые краски. Алые и темно-красные цвета на потускневшем полотне врезались в сознание, вызывая где-то глубоко внутри отголоски минувших дней:

Правитель пришел в себя.

Первое, что предстало его затуманенному взору был обращенный к воротам человек в болотно-темном одеянии, больше напоминающем тряпки заключенного. Это нечто стояло рядом с его матерью, привязанной к колонне большого зала.

Мужчина в бело-золотой робе, сидевший между королем и, казалось, ничего не слышащей фигурой возле колонны, издавал тихий хрип. Это был наместник. Тусклый свет факела падал на скрюченную фигуру седого дипломата и было видно, как его рука мертвой хваткой приникла к животу, из которого торчало что-то бурое, склизкое, змееподобное.

Правитель прищурился, чтобы разглядеть его получше, но, быстро осознав увиденное, с ужасом отвел взгляд, сдерживая рвотные позывы.

«Словно во сне».

Сознание окончательно вернулось к правителю Клоэра: «Больно» – пронеслось в его голове. Король осознал себя сидящим на троне, а его руки были связаны сзади, затекли, шла кровь. Что-то колючее обвивало его запястья, а почти полностью онемевшие руки были обвиты вокруг спинки трона. «Бесполезно!» – очередная попытка освободить руки повлекла за собой вспышку острой боли.

Боясь пошевелиться, он задал себе единственный вопрос: “Почему я на престоле”?

Нужно осмотреться: мать привязана к столбу и, судя по всему, находится без сознания. Фигура в тряпье игнорирует любое шевеление с его стороны и, кажется, уставилась в одну точку – в открытые ворота.

Сам трон находился на величавым удалении напротив ворот. Королю открывался вид вечернего зарева. Закатное солнце будто бы прощалось с покоями дворца, ласково касаясь каменных стен внутреннего двора. Казалось, что лишь факелы будут свидетельствами существования Селинталь.

Облизав пересохшие и запачканные твердым налетом губы, он спросил:

–Где моя жена? – Где-то вдалеке потрескивал костер. – Слышишь меня? Отвечай! – эхо пронеслось по залу.

Сосредоточив свое внимание на фигуре, сторожившей его мать и ожидая увидеть его реакцию на вопрос, король не удивился, кода холодные руки, покрытые какой-то плотной и неприятной тканью, обогнули каменное навершие престола и обхватили его сзади.

Холодное и цепкое прикосновение возбудило в нем воспоминания. Мысли хаотично двигались, словно обладали собственным сознанием, а голова была будто в тумане. Он сразу начал вспоминать: последний раз он, правитель, находился в королевский покоях, когда у жены принимали роды.

В его памяти всплыл образ: белая простыня, красно-золотые занавеси с гербовым змеем и кровь, липкими пятнами въевшаяся в кровать. Последнее, что он тогда видел, была худая сморщенная повитуха, державшая комок бурой плоти в руках.

В тот момент, когда, казалось, всякая жизнь покинула комнату, ее глаза обратились к нему, а сквозь безумную, вымученную улыбку, проскрежетали слова, которые теперь темным эхом отдавались в зале коронации возле трона: «Видите, ваше высочество? Вы всегда будете нашим истинным королем».

Солнце село.

Придя в себя мальчик осознал, что продолжает пялиться на картину, которая изображает мужчину, сидящего на троне. На месте глаз его пустовали два черных отверстия. А может, это всего лишь время взяло свое и изображение потускнело настолько, что невозможно было разобрать, есть ли там что-либо.

Изображенный монарх обвил себя руками, как будто пытался обнять свое же тело, а открытый в последнем крике рот добавлял изображению тревожности. Подняв глаза на голову мужчины, мальчик увидел несколько небольших кольев, вбитых в голову короля, которые создавали иллюзию надетой короны.

Надпись на картине гласила: “Пожравший солнце. Селинталь”.

Парень отпрянул и, споткнувшись, упал на сбившийся неподалеку от лестничного пролета ковер.

Он осмотрелся в поиске следующей нужной ему картины. В коридоре послышался треск, как будто кто-то развел огонь.