Читать книгу Конечно, не Чехов… - - Страница 6

Быль сия не является сценарием к одноимённому фильму с Жаном-Клодом Ван Даммом, где он, сбежав из Иностранного легиона, крушил своих ворогов направо и налево. А повествует она о трёх первых славных днях моего пребывания в рядах доблестной российской армии, как защищал я рубежи Родины от ворога ненавистного. Какого – не скажу: то военная тайна!

Было это в году одна тысяча девятьсот девяносто каком-то. Динозавры тогда уже вымерли, а вот мамонты попадались. Стриглись они, правда, налысо, прятались в Африке и Индии и «косили» под слонов. Многие тогда «косили». От армии. Я не косил. Я пошёл служить спокойно.

Было это тридцатого мая. Явился я со своими родными к городскому военкомату, а там ещё одна семья призывника провожает. Был это Саня Р. Учились мы с ним в соседних школах и друг друга знали. Сказали нам, что будем мы с ним служить в одной части только двое из Аши. Когда проходил медкомиссию, мне сказали: «Парень ты спортивный, слух у тебя хороший – будешь служить в разведке». Да мне без разницы, где подвиги совершать, ордена да медали получать.

Построили нас с Саней и объявили, что к завтрему быть нам должно в стольном граде Челябинске. Оттуда прибыть на пересыльный пункт в город Копейск, а оттуда – куды нам Родина-мать перстом укажет! Вручили нам военные билеты, личные дела и отправили домой. Вечернего поезда дожидаться.

Надо сказать, что всех призывников всегда сопровождали представители военкомата и дела личные на руки не давали. А вдруг призывник выкинет дело и поминай как звали! Но нам доверили. Не побоялись, что драпанём мы и лишится воинство русское двух чудо-богатырей!

Встретились мы вечером на вокзале, обняли родных, поклонились земле родной и, усевшись в паровоз, поехали до славного городу Парижу. Тьфу ты, до Челябинска!

Едем мы с Саньком и дни службы считаем: отслужили мы с ним, получается, уже часов пять, а служить нам ещё полтора года. Немного дольше, получается. Попили мы чая и улеглись спать. Так прошёл наш Первый день воинской службы.

Наступил день Второй. Доехали мы до Челябинска, сели в автобус и доехали до Копейска, а там язык довёл нас до распределительного пункта. Встали мы перед воротами КПП (контрольно-пропускного пункта по-нашенски). Вышли из него два витязя, и молвят они нам языком человеческим:

– За какой такой надобностью вы прибыли в нашу тихую обитель? Откуда и куда путь держите и где ваши отцы-командиры?

Мы хоть и из города уездного, а не растерялись:

– Прибыли мы из Аша Балашовской земли. Люди мы работные, пришли землю русскую от супостата защищать.

Выслушали нас витязи, запустили в ворота железные и послали дорогой прямой до казармы. А там человек в погонах пошлёт нас ещё куда подальше. Долго ли коротко ли шли мы и подошли через сто метров к казарме белокаменной. Встретили мужика в погонах, а он нам и говорит, что припозднились мы, что комиссия сейчас уйдёт на обед, а потом и вовсе по своим теремам разъедутся господа. А нам нужно было доказать, что ноги у нас деревянной нет и крюка железного тоже нет. Потому как, если будут они в наличии, то служить нам не на земле, а на море-окияне в пиратских войсках.

Побежали мы по этажам, докторов отлавливать. Кого в коридоре поймали, кого на лестнице. Один окулист только в своём кабинете убедился, что все глаза у нас на месте. В общем, минут за пятнадцать доказали мы, что можем служить на суше. А Великая испанская армада и Шестой флот США выдохнули облегчённо. А то бы мы им таких торпед наваляли! Солнце стало к закату клониться. Отужинали мы чем Бог послал, показали нам кровати железные, и отправились мы вскоре почивать. Так прошёл Второй день нашей службы.

Наступил день Третий – судьбоносный. Утром, как у Высоцкого, «разбудил нас не петух, прокукарекав, сержант поднял нас, как человеков». Позавтракали, сходили на построение – развод, по-военному. Сказали нам ждать своих «покупателей». А на дворе птички поют, солнышко греет, первый день лета. Народу на территории этого распределительного пункта тьма тьмущая – некуда даже своё мягкое место усадить. И порешили мы тогда перелезть через забор и поваляться на волюшке. А ежели горнист начнёт в свой бубен стучать на построение, то мы уже тут как тут: к ратной службе готовы!

Перелезли через забор, лежим, отдыхаем, соломинки жуём. И тут пришла беда, откуда не ждали: нависла над нами туча грозная в виде двух курсантов военного училища. Говорят они нам:

– Являемся мы охотниками за головами – патрулём военным, а вы – беглые холопы: покинули расположение воинской части, и ждёт вас (нас с Саней) трибунал военный, кандалы и каторга в Сибири.

Оправдания они наши слушать не стали и отвели нас на КПП. Встретил нас там дежурный по КПП, забрал у нас военные билеты и поведал, что, так как мы присягу ещё не приняли, то мы ещё пока недосолдаты, недовоины и отправит он нас не в разведку служить, а самое элитное воинство – стройбат! Но есть у нас шанс поправить судьбу: выполнить боевую задачу. Вручил он нам два опытных образца самого совершенного оружия под названием «Метла» и сказал мести от него и до поворота, которого и не видать совсем.

И пошла наша с Саней воинская служба. Я правую сторону дороги мету, он – левую. И такую мы с ним пыль подняли, что ежели бы какой супостат решил нашу диспозицию с высоты полёта спутника изучить, то он не только бы Копейск не увидел, но даже стольный град Челябинск.

Вдруг видим: из пыли возникает образ человеческий. И молвит он нам, что пришла амнистия и ждут нас на построении на плацу. Глашатай там будет объявлять, кто какую вотчину оберегать отправится. И понеслись мы с Саней на плац быстрее скакунов арабских. Прибежали. Построились. Ждём своего назначения.

И стал глашатай фамилии выкрикивать и посылать служить кого в Тмутаракань, а кого в Тридевятое Царство. И выпала нам доля лететь на Дальний Восток, в столицу его – город Владивосток. Это ещё дальше той Сибири, куда нас опричники сослать грозились.

Через пару часов приехал за нами гужевой транспорт под названием «автобус». Погрузились мы в него и поехали в аэропорт. Там мы сели в железную птицу – самолёт – и полетели охранять рубежи нашей Отчизны от ворога. Не скажу какого – военная тайна! Тем и завершился Третий день нашей славной службы.

Тпру-у-у, залётные!!! Есть такое слово мудрёное – «постскриптум». Ну так вот, он родимый. Отслужил я свои полтора года верой и правдой. В самоволку больше не ходил, а вот на гауптвахте пару раз посидеть пришлось! Ну да это уже совсем другая история.