Читать книгу Экологическая детерминированность основных заболеваний и сокращения продолжительности жизни - - Страница 2

В 1804 г. великий французский ученый-натуралист Жан-Батист Ламарк высказал весьма пессимистическое суждение, «…что назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав Земной шар непригодным для обитания» [166]. И только спустя более чем 200 лет эта пророческая мысль, по существу, получила научно обоснованное оформление в виде подготовленного международным коллективом ученых различных специальностей официального документа «Повестка XXI века», принятого и подписанного 182 странами по итогам Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (1992 г.). В этом фундаментальном документе констатируется, что, в случае если экономическое развитие пойдет и далее по прежнему сценарию, т. е. с продолжающимся загрязнением ОС и в связи с этим ухудшением состояния здоровья как нынешнего, так и будущих поколений людей, – угроза существованию человечества станет реальностью. В общем виде это важное положение получило развитие в следующих тезисах концепции устойчивого развития: 1) необходимо признать, что в центре внимания должны быть люди, которые имеют право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой; 2) охрана ОС должна стать неотъемлемой компонентой процесса экономического развития; 3) необходимо в равной мере обеспечивать как процесс развития, так и сохранение ОС для нынешнего и будущих поколений; 4) вопросы охраны здоровья неразрывно связаны с достижением целей устойчивого развития; 5) загрязнение ОС в городских районах обусловливает повышенную заболеваемость и смертность населения; 6) важнейшей задачей здравоохранения в наше время является оценка рисков для здоровья, связанных с вредным воздействием загрязнения ОС; 7) необходимо учитывать ухудшающиеся демографические тенденции при анализе взаимосвязей загрязнения ОС и угрозы здоровью населения экологически уязвимых регионов [156].

Перечисленные тезисы убедительно подчеркивают необходимость широкого признания и практического применения выводов о наличии тесной функциональной взаимосвязи между состоянием здоровья различных групп населения и ухудшением качества ОС как концептуальной основы формирования конструктивной эколого-экономической политики и истинно первичной профилактики [94]. Такой взгляд на существование тесной взаимосвязи в системе «экология – здоровье» вытекает также из фундаментальных представлений о том, что динамика изменений состояния здоровья и особенности патологии человека должны расцениваться в качестве функционального элемента единой антропоэкологической системы [167, 322]. Как в свое время справедливо отмечала Е. Л. Райх [173], «…оценка воздействия измененной окружающей среды на человека – это главный базисный принцип экологической экспертизы и прогноза последствий различных преобразований в природе». В этом контексте состояние здоровья населения следует рассматривать в качестве важнейшего критерия экологического риска реализации крупных проектов и лимитирующего фактора экономического развития регионов [89, 91].

Однако, несмотря на принципиальную важность этих выводов и обобщений, при разработке перспектив и планов экономического развития российских регионов по-прежнему мало внимания уделяется учету и прогнозу вредных последствий неблагоприятного влияния ОС на здоровье населения, а экологическая составляющая, вопреки ее несомненной очевидности, как правило, выпадает из поля зрения экологической экспертизы программ и планов «освоения» природных ресурсов.

В этой связи следует критически оценить содержательный смысл широко используемой в последнее время формулы соотношения долевого вклада в нарушение здоровья человека таких ключевых факторов, как генетика (18–22 %), окружающая среда (17–20 %), образ жизни (49–53 %) и состояние здравоохранения (8–10 %), на основании которой у нас часто делаются ошибочные выводы и заявления о малой значимости вредных экологических воздействий на состояние здоровья населения. В значительной мере это объясняется некритическим переносом этой формулы, ставшей популярной в англоязычной литературе, в нашу реальность, без ее адаптации к совершенно иной экологической ситуации, сложившейся в России. Действительно, в развитых западных странах данная формула, предложенная в свое время на основе обобщенных оценок экспертов ВОЗ, относительно верно отражает соотношение перечисленных факторов, оказывающих влияние на состояние здоровья населения, поскольку в этих странах на протяжении последних 50–60 лет значительно лучше решались острые проблемы экологии и здравоохранения и, соответственно, их долевой вклад в формирование статуса здоровья населения стал относительно меньшим. Однако в случае России, где экологический кризис, напротив, прогрессировал, а отставание в области массовой лечебно-профилактической медицины стало признанным фактом, соотношение долевого вклада отмеченных факторов в состояние здоровья выглядит совершенно иначе. Во-первых, в ухудшении здоровья населения России в основном повинны давно сформировавшееся и прогрессирующее экологическое неблагополучие в сочетании с продолжающимся уменьшением федеральных расходов на охрану окружающей среды (табл. 1).

Таблица 1

Федеральные расходы РФ на охрану окружающей среды в % к ВВП [107–109]

И во-вторых, низкий уровень финансового и материально-технического обеспечения лечебно-профилактических учреждений, который составлял и поныне составляет в бюджете страны весьма скромную долю, что несопоставимо мало по сравнению с расходами на здравоохранение в развитых странах (табл. 2).

Таблица 2

Расходы на здравоохранение в развитых странах и России по данным 2017 г. [234]

Поэтому использование вышеуказанной формулы без соответствующей коррекции в российских реалиях следует считать ошибкой. К тому же содержательное значение такого обобщающего понятия, как «образ жизни», и доступность условий, возможностей и средств для его качественного обеспечения в нашей стране, по сравнению с развитыми странами Запада, имеют также существенные различия, и не в пользу России.

В частности, вследствие некритического использования вышеупомянутой формулы в условиях России принято считать, что ухудшение здоровья в основном связано с несоблюдением индивидуумом правил здорового образа жизни. Отсюда следует заблуждение, что главная вина за ухудшение здоровья (даже в экологически загрязненных регионах) и развитие основных заболеваний ложится на самого человека.

По существу, именно такой взгляд на эту фундаментальную проблему свойственен официальной позиции представителей властных структур и руководителей медицинских ведомств в России. Однако содержательный аспект понятия «здоровый образ жизни» – это не только (и не столько) отсутствие вредных привычек, но также целый перечень условий и возможностей, которые должны быть обеспечены и гарантированы государством. А именно: каким воздухом мы вынуждены постоянно дышать в быту, на производстве и на отдыхе; насколько чистую и безопасную для здоровья воду мы ежедневно потребляем; насколько загрязнены вредными химическими веществами продукты питания, приобретаемые нами в магазинах или выращиваемые на промышленно и химически загрязненных почвах; насколько доступны (и территориально, и материально) для граждан специальные места и учреждения, которые предназначены для оздоровления и реабилитации, а также экологически чистые зеленые парковые зоны для профилактики и рекреации.

При этом следует заметить, что в результате широкомасштабного загрязнения и накопления в течение длительного времени токсических веществ в объектах окружающей среды сотен промышленных городов и регионов страны площадь территорий, которые соответствовали бы требованиям экологической чистоты, постоянно сокращалась. В итоге размеры особо охраняемых территорий в России составляют в настоящее время лишь несколько процентов (табл. 3) от общей суммарной площади, что представляет собой критически малую величину с точки зрения потенциала и возможностей рекреации загрязненных территорий в будущем [94, 247, 369]. Причем площадь особо охраняемых территорий федерального уровня составляет только 3,2 % от общей площади страны, а регионального и локального уровней – 7,3 и 1,6 % соответственно.

Таблица 3

Площадь особо охраняемых территорий РФ [369]

Кроме того, надо учитывать, что после распада СССР и вследствие возникших и продолжающихся осложнений межгосударственных и межнациональных взаимоотношений возможности большинства жителей России пользоваться традиционными, обустроенными и ранее весьма доступными санаторно-курортными учреждениями и туристическими базами Кавказа, Закавказья, Украины, Молдавии, Прибалтики и Средней Азии резко сократились. По нашим подсчетам, почти 65 % учреждений, предназначенных для санаторно-курортного лечения, после распада СССР фактически остались за пределами государственных границ России, а более 7 % оказались в зонах напряженных межнациональных конфликтов и даже эпизодически возникающих локальных боевых столкновений [94, 95].

Иными словами, налицо явное несоответствие между высокой потребностью в рекреационно-оздоровительных мероприятиях и отдыхе (особенно среди различных групп населения, постоянно проживающего в экологически неблагоприятных для здоровья городах и регионах страны) и реальным сокращением как числа доступных санаторно-курортных учреждений и туристических баз, так и экологически чистых территорий, пригодных для полноценного отдыха, рекреации и оздоровления. Все сказанное выше объективно ограничивает возможности людей соблюдать самые необходимые рекомендации по здоровому образу жизни в полном объеме.

При этом, как следует из данных многочисленных медико-экологических и гигиенических исследований, более половины территорий России, на которых постоянно проживает около 60 % населения, можно охарактеризовать как экологически неблагоприятные для здоровья [109, 159], а долевой вклад экологической составляющей в ухудшение здоровья и развитие экологически детерминированной патологии составляет около 40–60 % [15, 89, 90, 95, 424]. Тем не менее многочисленные сведения о неблагоприятном влиянии загрязнения ОС на здоровье человека зачастую встречают недопонимание в том числе среди медицинских работников, что можно объяснить рядом следующих обстоятельств.

Во-первых, как следует из анализа специальной литературы и материалов междисциплинарных дискуссий [218], экология среди большого числа ученых и врачей до сих пор рассматривается сугубо как раздел общей биологии, мало связанный с медицинскими (особенно клиническими) дисциплинами.

Во-вторых, существование столь важного раздела общей экологии, как экология человека, в нашей стране длительное время вообще не признавалось, несмотря на то, что за рубежом уже с 1940-х гг. это направление регулярно обсуждается в фундаментальных монографиях и руководствах, международных исследовательских программах и на конференциях.

В-третьих, данные о заболеваемости и смертности различных групп населения на протяжении длительного времени были и остаются рассредоточенными в отчетных сведениях различных служб и ведомств (в т. ч. секретных), что привело к известной противоречивости, недостоверности и несовместимости обобщающих статистических показателей.

В-четвертых, традиционно сложившаяся практика анализа официальных статистических данных о состоянии здоровья и заболеваемости, в отрыве от показателей загрязнения ОС, не позволяет исследовать взаимосвязи этих показателей и накапливать базу данных о последствиях и особенностях воздействия загрязнения ОС на здоровье.

В-пятых, классификации, используемые для статистического учета заболеваемости, не ориентированы на оценку и прогноз патогенетического вклада неблагоприятных факторов ОС в изменение здоровья.

В-шестых, у нас до настоящего времени отсутствуют программы подготовки специалистов в области экологии человека, экологической медицины, а также экспертов по оценке медицинских аспектов экологической экспертизы проектов.

В-седьмых, в стране фактически нет института независимой комплексной экологической экспертизы и доступных печатных органов, постоянно информирующих население о загрязнении ОС в экологически неблагоприятных регионах, о результатах проведения экологических экспертиз хозяйственных проектов различного масштаба с учетом их воздействия на здоровье различных групп населения.

В данном контексте следует подчеркнуть еще одно важное обстоятельство, состоящее в том, что выведение медицинских факультетов из состава российских университетов, совершившееся повсеместно после 20-х гг. прошлого века, привело фактически к отрыву медицины от комплекса фундаментальных наук и утрате ею широких естественно-научных и мировоззренческих взглядов. А между тем именно в традиционных университетах дореволюционной России формировались сугубо экологические взгляды и представления. Достаточно сказать, что уже в 30–40-е гг. XIX в. глубокие идеи о единстве «организм – среда» развивали К. Ф. Рулье в области биологии, А. И. Полунин в области медицины, а далее в 60-е годы экологические представления нашли отражение в трудах И. М. Сеченова, С. П. Боткина и А. А. Остроумова. Таким образом, важной чертой мировоззрения отечественных ученых всегда была потребность связывать патологию человека с физиологией, биологией и средой обитания в экологическом контексте.

Хорошо иллюстрирует мировоззрение и широту взглядов, свойственных университетскому профессору того времени, суждение крупного ученого-патолога Ю. Ф. Конгейма [155] о проблеме предупреждения болезней. Так, он утверждал, «…что пределы этиологии почти безграничны, и что она неизбежно приходит в соприкосновение с разнороднейшими науками. С космической физикой, метеорологией, геологией, равно как и с социальными науками, с химией, так же, как и с ботаникой, и зоологией». Эта мысль фактически перекликается с утверждением И. В. Давыдовского [113] о том, что «…глубокое изучение проблемы этиологии уводит нас за пределы медицины». Совершающаяся на наших глазах экологизация медицины и наук о человеке делает сегодня более понятным смысл и значение этих фундаментальных идей.

Сказанное выше диктует необходимость дальнейшей разработки актуальных задач и предмета экологической медицины, в частности, изучения патогенетического значения и вклада загрязнений ОС в возникновение, развитие и хронизацию основных заболеваний человека, предрасполагающих в свою очередь к росту показателей преждевременной смертности и сокращению продолжительности жизни [90, 93]. В широком смысле экологическая медицина есть важный раздел общей патологии и экологии человека, нацеленный на изучение, оценку, прогноз и коррекцию адаптационных, дизадаптационных, предпатологических процессов и экологически детерминированных заболеваний с учетом вредного воздействия физических, химических, биологических и информационных факторов окружающей и производственной среды [90].