Читать книгу И тогда ты меня спасёшь - - Страница 1

Стояла середина осени, спешно забравшей с собой тепло прошедшего лета, не оставив от него ни следа. В одном из районов Санкт-Петербурга расположились блочные дома, в обычный вечер ничем не отличающиеся от сотен других. Но в эту ночь в одном из подъездов гремела стрельба, переполошившая всех жильцов.

Владислав Барсов или просто Барс – темноволосый мужчина среднего возраста, который только что подстрелил грозного вида бандита, стоящего на стрёме у входа в раскуроченную квартиру. Изнутри доносились истошные женские крики и грубая мужская ругань.

Влад, пригнувшись, и тихо ступая по осколкам стекла, устилавшим старый линолеум хрущёвки, пробирался в глубь квартиры. Он знал только то, что в ней жила плохо обеспеченная семья какого-то рабочего с завода, некого гражданина Сергея Ласкина, нашедшего весьма ценную заначку главаря одной бандитской группировки. По глупости или на пьяную голову, мужик решил принести находку в свою квартиру, за что и поплатился, когда к нему заявились вооруженные ребята, жаждущие вернуть своё.

Сам Барс работал наёмником, и сегодня его босс решил, что нельзя упускать шанс. Целое состояние находилось в какой-то незащищенной хрущёвке – редко выпадает такая возможность.

Раздался выстрел, заставивший женщину замолчать навсегда. Влад подорвался и выскочил из-за угла. Быстро сориентировавшись, он выстрелил одному из трёх бандитов прямо в голову. Началась потасовка с мешаниной из громких звуков, чьих-то судорожных рыданий и свистящих пуль. Внезапно всё затихло. Влад тяжело дышал, по лбу стекали струйки пота. Он вылез из-за спинки дивана, которую использовал как укрытие.

Квартира выглядела отвратительно. В стенах зияли отверстия от пуль. Все ящики выдвинуты, их содержимое бандиты разбросали по полу, пока искали своё сокровище. Там же, среди смятых бумаг и осколков тарелок, лежали четыре тела. Два бандита, подстреленные Барсом, и женщина с мужчиной, видимо, хозяева квартиры.

Влад зарычал и со злостью впечатал кулак в стену, размазывая по костяшкам кровь. Заветного мешка нигде не наблюдалось. Последний бандит сбежал, всё-таки умыкнув с собой заветную заначку.

– Прелестно, блять, – тихо выругался наёмник.

Раздался телефонный гудок – мужчина прислонился спиной к стене и набрал номер босса, чтобы доложить о случившемся.

– Забрал? – из трубки послышался грубый голос.

Влад сглотнул ком в горле. Это была далеко не его первая ошибка, но он ещё никогда не ошибался настолько сильно, что полностью проваливал работу.

– Нет. Последний убежал и всё забрал.

– Он видел тебя?

– Да.

Барс знал, что это значит. У него, как и у его босса, были проблемы с ребятами из этой банды. Слишком часто происходили стычки, слишком много они знали. И при первой попавшейся возможности могли заложить его и всех его работодателей. И сейчас Влад заявляется за чужой партией и убивает троих человек. Он тут же прочувствовал, в насколько глубокой яме он оказался.

В трубке стояла гробовая тишина, тисками сдавливающая мозг. Барс ждал неминуемого вердикта. Побелка, пылью отлетевшая от стен, осела, испачкав лакированные туфли и иссиня-чёрный плащ из дорогой ткани, всегда безукоризненно выглядевший, словно с иголочки. На нём отчётливо прослеживались пятна крови. Раньше мужчину бы это напрягло, и он бы пренепременно достал платок, чтобы привести себя в порядок. Но не сейчас. Его жизнь скорее всего оборвётся в ближайшее время. И не важно, заберёт его полиция, приехавшая на сообщения о выстрелах, люди босса, за проваленное дело и навлечённые проблемы, или члены другой банды.

«Ну вот и всё, Барсов, пришел твой конец, шуточки закончились, – опустошённо подумал мужчина. – Лишь ангел может тебя спасти. Да вот только какой ангел пожелает пригреть убийцу?»

От тягостных размышлений Влада отвлёк назойливый звук. Он был настолько тихий, что звон в ушах после выстрелов, а потом и телефонный разговор, делали его практически незаметным.

Барс встрепенулся и оглядел комнату. Из-за опрокинутого шкафа определённо раздавался скулящий плач. Мужчина привычно поднял пистолет на изготовку и подошёл к шкафу. Тот лежал на боковой части, отсекая от комнаты пространство угла за собой. Влад наклонился и заглянул в образовавшуюся нишу.

– Ммм, босс? – неуверенно промычал он в трубку, разглядывая неожиданную находку. – У меня тут подросток, может студентка, с простреленной ногой. Похоже на то, будто её пытали на глазах у родителей.

– Живая? – неожиданно для Влада, голос звучал заинтересованно, словно и не было той звенящей тишины.

– Да. Избавиться?

– Нет, – последовало после несколько секундной тишины. – Не в этот раз, у меня есть идея. Очень хорошо, что ты помешал им её добить. Считай, она – свидетельница, которая видела, как её семью жестоко убили в собственной квартире, – мужчина самодовольно хохотнул и понизил тон. – Отличный способ уладить некоторые разногласия. Мне она нужна живой.

– Но ведь тот бандит знает, что она может быть ещё жива. Наёмники придут за ней, если просто отправить девчонку в больницу, – возразил Влад, вяло обводя скорчившегося за шкафом подростка взглядом. – А без врача она долго не протянет, уже полудохлая.

– А это уже не моё дело, а твоя новая работа. Держи её живой, пока она мне не понадобится. Её никто не должен найти. Ни полиция, ни эти ублюдки, понял? И не смей просирать всё опять, твой опыт тебя не спасёт, ты отлично знаешь, что бывает с такими ребятами. Тебе сегодня и так крупно повезло, что ты её нашёл. Не многим ангелы дают второй шанс.

– Принято, – устало ответил Влад и услышал в трубке гудки.

Мужчина молча навис над израненным клубком, стонущим у его ног. Он испепелял девчонку настолько тяжелым взглядом, что сам не понимал, как та всё ещё в состоянии дышать, пусть и хрипло. Владу казалось, что он бы не смог разжать лёгкие под таким грузом.

«Надо бы остановить кровь, чтобы совсем не откинулась».

После наскоро наложенного жгута он взвалил девчонку на плечи с двоякими мыслями. Возможно, лучше бы та сдохла от пули или потери крови, и ему самому не пришлось бы из убийцы переквалифицироваться в сестру милосердия и тащить подростка в свой дом. Он представлял, сколько проблем теперь на него свалится. Мужчина не терпел слабость, не мог смотреть на калек и уж точно не питал тёплых чувств к представителям молодого поколения. Но, с другой стороны, эта девчонка, пусть и не зная, спасла ему жизнь.

Чертов ангел, о котором Барсов просил, всё же снизошёл к нему. Может, и душу убийцы можно спасти?

***

Дверной замок звякнул и прокрутился, пропуская в квартиру. Кряхтя от напряжения, Барс стянул туфли в прихожей, вынужденно наступая носком одной на пятку другой. Он в злости стиснул зубы, не в силах принять такое наплевательское отношение к обуви от самого себя. «Надо бы их хорошенько почистить. Или купить новые, эти уже никогда не будут сиять, как прежде».

Влад потащил свою ношу в ванну, куда и пренебрежительно скинул. Девушка давно была без сознания. От количества запёкшейся крови стало невозможно определить местоположение ран.

Из душа полилась прохладная вода. Она размачивала одежду, позволяя наконец отлепить ее от тела. Влад раздел девушку до нижнего белья и принялся беспристрастно осматривать. Та оказалась ещё более худощавой, чем выглядела на первый взгляд – острые кости выступали из-под тонкой бледной кожи, казалось ещё немного и они её проткнут, прорывая себе путь наружу.

К великому облегчению Влада, серьёзная рана была только на ноге, от выстрела. Те, которые багровели на теле, явно были нанесены гораздо раньше. «Подралась что ли?» – мужчина в раздумьях почёсывал затылок.

Закончив отмывать тело, он обдал холодной водой лицо и волосы. На затылке рана от тупого предмета, на шее и скулах оказалось несколько глубоких порезов, грозящих стать шрамами в будущем. Хотя в том, что у девчонки оно будет, Влад весьма сомневался. Придёт босс к соглашению с бандой или нет – всё равно убьют. Либо потому, что найдут наёмники, либо для того, чтобы закрепить перемирие и обоюдно уничтожить улики друг на друга. Так что, о шрамах можно было не волноваться.

Барс собирался было закончить с водными процедурами, но вид тонких спутавшихся волос неопределяемого цвета, с засохшими в них комочками крови выводил чистоплотного наёмника из себя. Сначала он достал ножницы и срезал большой ком, находящийся прямо у раны. Он собирался поступить так и с остальными волосами, но решил, что это будет совсем по-варварски, учитывая, что они не были в настолько плохом состоянии. Безосновательно портить что-то было не в его стиле.

Влад тихо выругался и, достав из аптечки перекись, начал поливать ей пряди. Кровь пенилась и уносилась в слив. Он почти маниакально пропускал волосы сквозь пальцы, вымывая их. Оказалось, у девушки они были светлыми, почти пепельными. «Так красиво», – заторможено подумал мужчина, увлекшись своим занятием. Чувство прекрасного не оставляло даже в такие моменты.

Обработав и зашив все раны, в том числе и свои, сняв с девчонки лишние вещи и натянув на неё хлопковые пижамные штаны и футболку, Влад положил её на диван в гостиной. «Нужно все-таки попытаться очистить обувь», – не выдержал мужчина и вернулся в прихожую. Окинув её свежим взглядом, он в ступоре остановился. Дорожка крови вела к ванной, ей же был заляпан весь коридор. Влад тяжело вздохнул и пошёл за шваброй.

– Этот ангелок должен мне пожизненно, – раздалось недовольное бормотание.

***

Александра досматривала очередной сон, когда тот начал исчезать, оставляя вместо себя лишь головную боль и слабость. Виски словно проткнули раскалёнными железными прутьями. Всё тело ломило. Сильно мутило. «Надо же мне было так нажраться, – сквозь дрёму подумала девушка. – Родители убьют, если я что-то заблевала». Просыпаться не хотелось, но страх перед отцом был сильнее, и Саша лениво разлепила веки.

Спустя несколько отрешенных морганий, Ласкина осознала, что смотрит не на свои жёлтые обои с цветочками, а на чужие – белые. Девушка было решил, что заснула в чьей-то квартире после вечеринки, но воспоминания вмиг нахлынули волной. Каждый услышанный тогда выстрел теперь болью выжигал мозг. Крики матери и разбитое лицо отца напрочно отпечатались в сознании.

Последнее, что девушка помнила – равнодушный мужской голос. Будто тот не заметил целый мир Саши, в одночасье рухнувший и не оставивший даже руины. «Да. Избавиться? Принято», – стучало у неё в голове. Надо бежать. Не важно, где она сейчас находится. Убегать от проблем всегда было лучшей её тактикой, которая никогда не подводила.

Девушка подтянулась к краю чёрного дивана. Из приоткрытой двери раздавался звон металла. Надо бежать. Саша свесила левую ногу на пол, потащил за ней вторую, и, вдруг, истошно закричала, рухнув с дивана. Ногу пронзила острая боль, по сравнению с которой, голова не чувствовалась вообще.

Звуки металла стихли. Послышались торопливые шаги, и на пороге комнаты оказался темноволосый мужчина высокого роста, с густыми бровями, небрежной щетиной и голубыми глазами. Саша могла поклясться, что не уверена, кто сейчас выглядит более пораженным и испуганным – она или этот мужчина.

Однако, тот быстро сориентировался, подскочил к девушке и помог ей подняться на диван, где та теперь полулежала, насупившись и исподлобья разглядывая нового знакомого. Одет тот был в чёрные домашние штаны и облегающую футболку того же цвета, выгодно подчеркивающую рельефы мышц поджарого тела.

– Таблетки на тумбочке, выпей две, – то ли посоветовал, то ли приказал хриплый мужской голос. Тот же, который Саша слышала, лежа на полу в луже крови. Она повернула голову и действительно увидела стакан с водой и горстку таблеток в прозрачном контейнере. Названия написано нигде не было.

Ласкина не знала, что делать. Она определённо находился в квартире у человека, который как то причастен к той ужасной стрельбе, и который совсем недавно обещал кому-то от неё избавиться. Пить что-то, особенно неопознанные таблетки, она боялась. С другой стороны, неповиновение может привести к чему похуже.

Саша отлично помнила металлический привкус дула пистолета в своём рту, кровь, заливающую глаза, и истошные крики избитой матери, казавшиеся тогда чем-то нереальным и отдалённым.

От воспоминаний по телу прошла дрожь, сбилось дыхание. Она не могла пошевелиться.

Ты так сильно приложилась головой, что слова перестала распознавать? – устало произнёс мужчина, пытаясь понять реакцию. – Если ты сама не выпьешь, я впихну их в тебя силой.

Фигурка на диване вздрогнула и затрясла головой. Делать нечего – придётся пить. В руках оказался стакан и две таблетки, сжимаемые тонкими пальцами. Девушка некоторое время смотрела на них, не решаясь.

– Это наркотики? Я умру от них? – не выдержав неизвестности, прохрипела она. Голос не слушался.

Через несколько секунд тишины мужчина захохотал. Он широко улыбался, обнажив ровные белые зубы. На прищуренные глаза упала чёлка. Тело содрогалось от мягкого смеха. В тот момент он выглядел словно кинозвезда в очередной рекламе какой-то безумно дорогой лабуды, недоступной простому люду. Саша даже позавидовала, что сама, когда смеётся, больше похож на потрёпанную гиену. По крайней мере, так говорил ей отец.

– Да что??! – девушка не поняла, чем могла вызвать столь бурную реакцию, что мужчина схватился за диван в попытке успокоиться.

Мужчина отдышался.

– Ты вот дурочка, скажи? Я, по-твоему, три дня тебя, как наседка, выхаживал, пока ты без сознания лежала, чтобы сейчас, когда ты проснулся и можешь наконец сама дойти до туалета, убить? – он покрутил пальцем у виска.

– Три дня? – опешила девушка. Она почувствовала, что кровь предательски приливает к щекам и становится жарко. Неизвестно, что мог делать с ней этот ненормальный всё это время. Да и она сам, наверное, в несознанке ходила под себя. Но, судя по ощущению чистоты на теле и приятному цветочному аромату, её подмывали.

Саша уткнулась лицом в колени. Уши пылали. Ещё и дурочкой обозвали. Ужасно унизительная ситуация, как ни крути.

Игнорируя защитный жест и неловкость девушки, Влад недвусмысленно подтолкнул руку, до сих пор сжимающую стакан. Саша закинула в рот сразу две таблетки и выпила залпом. Поморщилась от горечи во рту.

– Тебя как звать, кстати?

– Александра. Ласкина. А вас? – подняла голову, вглядываясь в синеву глаз. Она так и не поняла, откуда ждать опасности в этом доме. Мужчина агрессию не проявлял. По крайней мере, пока что.

– Владислав. Барсов, – повисла пауза, грозящая перерасти в неловкую. Влад встрепенулся. – Ты, кстати, голодна? У меня не получилось в тебя ничего засунуть за эти три дня, даже воду пила кое-как.

Будто в ответ на это, у Ласкиной проурчал живот. Девушка прислушалась к внутренним ощущениям и поняла, что ей действительно чертовски хотелось есть.

Не дожидаясь более вразумительного ответа, Влад помог ей подняться и потащил на кухню. Квартира наполнилась шипением и трехэтажным матом. Простреленная нога пульсировала и озарялась новыми оттенками боли каждый раз, когда касалась пола.

***

Влад сидел за небольшим деревянным столом, задумчиво подперев руками подбородок. Он рассматривал Саню, расположившуюся напротив и жадно уплетавшую приготовленный мужчиной салат с рукколой и пасту в грибном соусе. Изначально Барсов не рассчитывал, что девушка подаст признаки жизни, так что приготовил порцию на одного себя. Ту самую, которая сейчас жадно поглощалась чужим ртом.

Саня была похожа на нахохлившегося воробушка, с выпирающими, точно крылья, костлявыми лопатками. Ростом девушка не отличалась, поэтому, когда она забрался на стул, поджав здоровую ногу под себя, и сгорбилась, нависая над едой, как над единственным сокровищем, была не сильно ниже своего обычного состояния. «И кто учил её так отвратно сидеть за столом?» – раздражённо подумал Влад и по привычке выпрямил и без того идеально ровную спину.

Откровенно говоря, Барс был в глубокой заднице и растерянности. Он не знал, что ему делать со свалившейся, будто снег на голову, подопечной. Сколько придётся её тут прятать? Как себя вести? Приковать её к чему-нибудь, чтоб не волноваться, что та может сбежать, или попытаться объяснить ситуацию? И нужно что-то делать с ногой.

Количество криков по дороге на кухню было неприемлемо высоким, у Влада, привыкшего к тишине в доме и звуку только собственного голоса, даже начала болеть голова. Вариант принести еду в гостиную, чтобы Саня поела, сидя на диване, даже не рассматривался. С детства приученный к порядку и чистоте, Влад не мог позволить ни себе, ни другим их нарушить.

Пока Влад пребывал в размышлениях, Саша закончила трапезничать. Она волчком смотрела на мужчину, будто и не замечающего её присутствия.

– Вы меня похитили, да? – прямо спросила Ласкина. Если её собрались пытать или продать на органы, она решила узнать об этом сразу, чтобы морально подготовиться. Всё лучше, чем неизвестность.

– Я полагаю, да.

– Полагаете? То есть вы не уверены, что конкретно я делаю в этой квартире?

Влад пристально на неё посмотрел, будто прикидывая, что он может сказать.

– Ты будешь жить со мной, пока мне не последует другое распоряжение.

– И вы запрёте меня в тёмном подвале, закуёте в кандалы и будете приносить еду раз в день? – у девушки заблестели глаза от собирающихся в уголках глаз слёз, голос сорвался. – Я не хочу, можно мне домой?

– У тебя больше нет дома. Да и я не собираюсь бросать тебя в подвал. По крайней мере, пока, раз уж ты мне жизнь спасла.

– Нет дома? Я спасла? – серые глаза округлились.

Мужчина махнул рукой, показывая, что долгая история, и он не хочет ничего объяснять.

– Ты первый человек, которого я похитил, не чтобы пытать, требовать выкуп или убить. Так что я не знаю, что с тобой делать.

– А зачем вы похитили?

Влад встал из-за стола, забрал тарелки и понёс их к раковине.

– Чтобы тебя не убили те же люди, которые убили твою семью, – ответил он, методично промывая тарелки губкой под тёплой водой.

Саша поёжилась. Она всячески старалась выкинуть ту страшную картину из головы.

– А почему тогда я не могу пойти в полицию и сказать, что вы меня п-похитили, а моей с-семьи больше н-нет? – шепотом спросила Ласкина, запнувшись на некоторых словах, будто осколками льда резавших сердце.

– Потому что тебя убьют, только ты заикнешься об этом. Те стрелки были не обычной шпаной, ты не можешь просто прийти и написать на них заявление.

– А почему тогда вы должны меня охранять от них?

Влад закончил с посудой и развернулся к девушке.

– Потому что, Сань, ты – ценный свидетель. С твоей помощью можно посадить одного мафиозного главаря далеко и надолго. Только нужно подождать, пока заинтересованные в этом люди не уладят все проблемы.

Саша дёрнулась от своего имени, непривычно звучащего от незнакомого человека. Родители и друзья редко называли её Саней, только Шура и Саша. Она почувствовала мурашки, разлившиеся в районе шеи, и поняла, что "Саня" ей очень даже нравится.

– Тогда я пока что не вижу для себя никаких минусов похищения. Правда, ты – мой первый похититель, так что, может, ты просто – статистическое исключение.

Влад скривился, и Саша поняла, что ляпнула что-то не то.

– Я что-то не помню, когда мы с «вы» перешли на «ты», – прорычал Влад.

– Поняла, – испуганно пискнула девушка. Резкая смена настроения мужчины выбила из неё весь её было появившийся оптимистичный взгляд на будущее.

– А теперь давай я включу тебе какой-нибудь фильм, а ты не будешь меня отвлекать. А то ещё немного, и кто-то рискует заработать билет в подвал.

Саша энергично закивала. В подвал совершенно не хотелось.

***

Неделя тянулась до невозможного медленно. Каждую ночь Саше снились кошмары про смерть её родителей. Иногда она кричала во сне и молила мать помочь ей, которая в ответ лишь окидывала её равнодушным взглядом мёртвых глаз, никак не реагирую на страдания дочери. Иногда она, наоборот, порывался помочь ей и вырвать из лап убийц. Но всё заканчивалось одинаково плохо. Саша просыпалась вся в слезах и холодном поту.

Владу приходилось вставлять беруши в уши, чтобы этого не слышать.

Каждый день Саша просыпалась на чёрном диване гостиной от толкающего её в бок Влада. Он первым делом осматривал и обрабатывал раны. Далее по плану шли водные процедуры и завтрак, куда похититель практически волоком тащил Ласкину, не обращая внимания на возражения. Ела Саня всегда одна, в тишине и под пристальным взглядом синих глаз. Сам мужчина, судя по звукам, доносящимся из столовой, питался только после того, как возвращал её на диван.

Этот ритуал происходил три раза в сутки. Остальное время Влад занимался своими делами, игнорируя существование Саши, как таковой. Убирал квартиру в тех местах, которые его робот-уборщик достать не мог, затачивал лезвия ножей, полировал обувь, готовил. Будто Ласкина – тамагочи, которого сводил в туалет, покормил и оставляешь спать до следующего раза, пока не зайдёшь в игру.

По наблюдениям Саши, больше всего мужчина любил своё оружие. Он завороженно разбирал многочисленные револьверы, автоматические пистолеты и снайперские винтовки на столе в гостиной, начищал каждую деталь, невесомо касаясь её длинными, тонкими, украшенными множественными порезами, пальцами. В эти моменты его глаза-океаны словно светились изнутри детским восторгом, будто он узрел перед собой самое ценное сокровище. Один раз Саша осмелела и всё-таки спросила, что же такого Барс видит в оружии. Ответ был ожидаемо простым и лаконичным: «Это искусство».

По всему виду Барса было понятно, что новой соседки, ещё и такой несамостоятельной, он не рад, и носиться с девчонкой не входило в его планы на жизнь. Но, тем не менее, мужчина ни разу не повысил на неё голос и не высказал во всех красках, какая она криворукая, когда Саша разбила тарелку, случайно спихнув её локтём со стола. Поначалу она думала, что Влад выдерживает сладкое натянутое дружелюбие, как злодеи в фильмах, которые, добившись доверия персонажа, предают его и показывают истинное лицо, выставляя дураком. Но через пару дней она уже поняла, что Влад – просто Влад. Он привык жить по строгим правилам и этикету, без надобности не вмешиваясь в чужое личное пространство. И то, что было принято за «натянутое дружелюбие», оказалось простым человеческим равнодушием.

Пока Барс изучал раны и оружие, Ласкина изучал его самого и его многочисленные незримые правила, рассекающие острыми нитями каждый сантиметр квартиры. Она быстро поняла, что мусорить ни в каком виде нельзя, нельзя случайно размазывать кровь из открывшейся раны, нельзя разбрызгивать воду в ванной, и уж тем более – нельзя ронять еду. Пунктик на чистоте и опрятности также выражался в идеально вычищенных и выглаженных рубашках, костюмах и плащах, занимавших весь гардероб Влада.

Колоссальная часть одежды была чёрного цвета, кое-где красовались минималистические рисунки. Больше всего Сашу удивило состояние домашней одежды. Она свято верила, что дома принято донашивать старые майки-алкоголички, щеголяющие дырками и пятнами от соуса, да джинсовыми шортами, выродившимися на этот свет путём отрезания штанин от потёртых джинс. Но уж никак не стильно выглядящую футболку и дорогие хлопковые штаны, оголяющие щиколотки.

Очередным утром Саша поняла, что головная боль уже не вызывала желание вскрыть черепушку, чтобы ослабить давление на мозг. Ну, или же она просто привыкла, хотя, знаю свою непереносимость малейшей боли, в этом она вообще не была уверена. Ну, или же сказывалась значительная доза таблеток. Порезы на лице начинали затягиваться красными полосами и опасности не представляли, но девушку волновало далеко не это. Она и раньше не блистала красотой и не могла похвастаться тем, что парни часто обращали на неё внимание, но она привыкла к своей внешности и научилась её принимать. А теперь она в ужасе мялась перед зеркалом, не решаясь поднять глаза. Порезы рассекали кожу уродливыми полосами, натягивая и искривляя кожу. Из-за них Саня чувствовала себя чудовищем, отбросом общества. Будто позорная метка, кричащая о том, что эта девушка пережила тот ещё ужас. Такое не может происходить с обычными нормальными людьми в благополучных районах. Таких людей не берут на работу, с ними не пытаются подружиться, а мнительные мамочки в парках хватают детей за ручки, чтобы отвести подальше. Никто не хочет видеть рядом с собой ходячее напоминание о том, какие ужасы происходят вокруг.

Но сколько бы ни пугали внешние уродства, жизни они не угрожали, и это хоть немного, но позволяло расслабиться. Серьезное беспокойство вызывала только нога. Нет, Саша понимала, что от пули ничего хорошего быть не может, но она надеялась, что та прошла через мягкие ткани и улетела восвояси. Однако, каждый раз при осмотре ноги, брови Барса сводились всё ближе к переносице, рот кривился, а голубые глаза-океаны наполнялись льдом.

Ну что там такое? – не выдержала Саша в одно утро. Она не переносил вида крови и травм, так что отворачивалась каждый раз, когда тонкие мужские пальцы умело порхали над бинтом, избавляясь от него.

За всё время совместного проживания у них состоялся только один более-менее полноценный разговор, как раз тот, который был в первый день. После того, как Влад погнал Ласкину к телевизору, они обращались друг к другу лишь короткими фразами, и то по делу: «У тебя нет аллергии на эти продукты?», «Ты закончила?», «А как переключить с тв на флешку?», «Я хотела бы почитать, тут есть книги?».

Пару раз, когда мужчина, казалось, был в приподнятом расположении духа, Саша пыталась завязать разговор сама. Она неловко болтала о погоде за окном, опавших с деревьев листьях и наступлении холодов. Пересказывала смешные видео с домашними животными, которыми раньше скрашивала студенческие будни, и пыталась обсудить просмотренные фильмы. Вспоминала ароматные круассаны, которые так любила покупать в пекарне неподалёку от университета и запивать их горячим кофе, обязательно с сиропом. Один раз даже рискнула спросить, куда делись все её кольца и браслеты, которыми она вечно обвешивалась в обычной жизни, без которых Сане теперь было очень некомфортно. Но любые беспечные пустые разговоры Барс пресекал ледяным взглядом.

Этот снег в океане глаз мужчины пронизывал Сашу насквозь, заставляя кровь стынуть в жилах. В такие моменты она чувствовал ком в горле и затыкалась. Предупреждения были понятны без слов.

– Цвет какой-то странный, – озвученная фраза заставила девушку вынырнуть из рассуждений и вернуться в реальность. – Может, проблема в том, что нога заживает вместе с осколками, мне кажется, я не все смог вытащить перед тем, как зашить, а может, просто заражение.

– Какие осколки? – не поняла Ласкина.

Влад повернулся к белобрысой голове и с сомнением взглянул. Будто был не уверен в умственных способностях собеседницы.

– От кости, конечно, какие ещё там, по-твоему, могут быть?

– И что они делают в моей ноге?

– Прости, конечно, но ты дурочка? Тебе кость прострелили, она раздроблена была. Я достал пулю и всё, что смог, остальное заживает, – Барс задумчиво потёр шею. – Ну, или пытается.

– Во дела, – изумленно выдохнула Саня. Всё это время она свято верила, что кости у неё все целы, – я думала, оскольчатые переломы сильнее болят.

– А ты таблетки не пей, тогда и почувствуешь сполна.

После завтрака раздался телефонный звонок. Барс бросил свои дела, чтобы ответить. Слушая собеседника, мужчина оживился, встрепенулся. В глазах заиграл озорной огонёк. Положив трубку, он довольно хлопнул в ладоши. До этого плавные и размеренные движения сменились на суетливые, нетерпеливые. Он засиделся в душной квартире с не самой приятной компанией, которой предпочел бы своих любимых тишину и одиночество, и предложение работы стало только в радость. К тому же, деньги никогда не бывают лишними.

– Что-то случилось? – подала голос Саша, взволнованная такой сменой поведения.

– Я на работу, не знаю когда вернусь, – Барс надел кобуру, – наверное, к вечеру.

Чёрная спортивная сумка из непромокаемой ткани наполнялась верёвками, несколькими прицелами и снайперской винтовкой. Саша украдкой наблюдала, как мужчина собирается, и пыталась понять, насколько ей самой повезло. Раньше Влад тоже уходил, но только в продуктовый, и не больше, чем на пятнадцать минут. Девушка боялась разворачивать спасательную операцию в такой короткий срок. Благодаря простреленной ноге, она бы даже не успела вернуться на диван и скрыть следы неповиновения.

– Надеюсь, ты не вздумала что-то предпринимать, – голос раздался прямо за спиной. Кожа Саши покрылась мурашками. Она и не заметила, как мужчина успел подобраться так близко. – Можешь не пытаться кричать, стучать, или что ты там уже запланировала. Не беспокой соседей зря, – Барс скептически окинул её взглядом сверху-вниз и изогнул бровь. – И даже не пробуй сбегать. Я не хочу потом собирать тебя по кусочкам из-за того, что ты не смогла ускакать на одной ноге.

Саша с опаской закивала.

– Я не шучу, Ласка, – мужчина обернулся, уже открывая входную дверь. – Если понадобится, я закую тебя в наручники в подвале и отрежу ноги. С ровным срезом возни явно будет меньше, чем с твоим переломом, да и не нужно будет беспокоиться о перемещениях, одни плюсы, получается. Для меня. А ты, думаю, этого не хочешь. Так что будь хорошей девочкой-ангелочком и веди себя тихо.

Только через пятнадцать минут после ухода Барса, Саша, наконец, смогла выдохнуть со спокойной душой. Быть послушным щенком и сидеть ждать, пока хозяин вернётся, она не собиралась. Хотя было страшно. Безумно страшно. Очень хотелось просто завернуться в пледик, включить очередной фильм, коих за последнюю неделю она, казалось, просмотрела десять миллионов, и пролежать так до возвращения мужчины. А там мог и ужин подвалить.

Было страшно что-то предпринимать. Было страшно, что Влад скоро вернётся. Было страшно, что Саша испробует все известные ей способы сбежать и потеряет последнюю надежду, которая ещё теплилась. Было страшно всё-таки сбежать и осознать, что бежать ей-то и некуда. И больше всего было страшно закончить так же, как и родители. В растёкшейся по грязному полу луже собственной крови, приправленной ошмётками разлетевшихся мозгов.

Ласкина, прихрамывая и чертыхаясь, начала обследовать квартиру. На кухне ничего интересного не оказалось. Холодильник заполнен овощами и сырым мясом. Никакого намёка на готовую еду, которую нужно только разогреть, не было. Девушка грустно вздохнула, также не обнаружив нигде ничего сладкого, и привычным движением скользнула пальцами одной руки по другой. Но вместо прохладного металла колец и крепко обвивающих запястье браслетов, которые всегда служили ей опорой, она почувствовал пустоту. Неприятно.

Доковыляв до спальни мужчины, в которой Саша никогда не была, она ахнула. Большую часть пространства занимала двуспальная кровать. Чёрное дерево, тёмное постельное бельё, множество подушек. Кровать короля, не иначе. Ласкина, неделю ютившаяся на узком диванчике, завистливо зашипела. «Ну вот нельзя было и мне на ней спать? Мог бы подвинуться, я много места не занимаю», – проворчала девушка и удивилась своим мыслям. С каких пор её ожидания от жизни так понизились, что пределом мечтаний является делить кровать, пусть и такую замечательную, с убийцей, похитившим её? Проклиная себя и всё на свете, она поспешила покинуть комнату. Ну её.

Осмотрев всю квартиру, Саша поняла, что никакого пути отступления, кроме входной двери, из квартиры не было. Нет, очевидный выход в окно никто не исключал, но удовольствие лететь несколько этажей прямо в объятия асфальта она решила отложить на крайний случай. Вариант привлечь внимание прохожих отпадал, потому что окна квартиры, как назло, выходили на дремучие заросли. Там даже с собаками не гуляли.

Входная дверь была двойной, причём внутренняя обита чем-то мягким. Невозможно постучать, чтобы в подъезде услышали. Идеальная квартира для содержания жертвы. Как взламывать замки она, конечно, не знала. На пробу поковырялась какой-то железкой в нём, но ничего этим не добилась. Оставалось единственное, что можно было сделать в её положении. И она закричал. Рвала глотку криками о помощи и бессмысленно колотила кулаками дверь.

Минут через пятнадцать Саша обессиленно затихла. Она тяжело дышала от нехватки воздуха в лёгких, стараясь перевести дух. Светлые вьющиеся волосы прилипли к вспотевшему лбу. Она уже было сдалась, понимая, что её тюремщик прав, и никуда ей отсюда не деться. И тут послышался щелчок, а за ним – шорох. Девушка с новой надеждой прильнула ухом к замочной скважине. Ну точно, кто-то вышел из соседней квартиры и в подъезде хлопнула дверь. Забыв про усталость, Ласкина принялась кричать, что есть мощи. Худощавое тело билось выпирающими костями о дверь, сотрясая стены.

– Помогите! Вызовите полицию, меня похитили! – шаги затихли прямо у двери, за которой, точно загнанное животное в попытках вырваться, билась девушка. Будто человек в подъезде прислушивался. – Помогите, он убийца!

Шарканье возобновилось. Кто-то, кто мог бы ей, молча уходил.

– Помогите… – хрипела Саша из последних сил.

Это конец. Она не сможет выбраться. Саня сползла на пол, прислонившись спиной к двери, и зарылась пальцами в забранные в низкий хвост волосы, избегая остриженного места у раны на затылке. В висках стучала кровь. Как ей сейчас не хватало ощущения тяжелых колец на пальцах и их успокаивающего холода. Как же ей не хватало материнских объятий, которые означали, что всё будет хорошо.

***

Барсов вышел из машины в хорошем расположении духа. Работа прошла быстро и аккуратно, так что любимое чёрное пальто не нуждалось в очередном визите в химчистку. В таком виде можно и куда-нибудь зайти, не страшась наткнуться на подозрительный взгляд.

Мыслями мужчина вернулся к девушке, одиноко коротающей свою юность в чужой квартире. Саня оказалась довольно умной. Она не визжала, не ныла по пустякам, роняя мерзкие слёзы вперемешку с соплями, не отвлекала зря, не молила отпустить, не мешала обрабатывать раны, пытаясь что-то доказать.

В общем, всё шло не так страшно, как показалось Владу на первый взгляд. Он даже поймал себя на мысли, что, возможно, совсем капельку, рад этому вынужденному сожительству. Внезапно осознал, что сладостные объятия тишины и одиночества, которые были его лучшими друзьями на протяжении многих лет, уже начинали наскучивать. То ли Влад устал от них, и ему просто хотелось вернуться в какое- никакое, а общество, пока он совсем не сошел с ума, то ли его привлекала именно Ласка, как он успел её наречь, со своей ребяческой способностью заводить надоедливый бесполезный монолог практически на любую бессмысленную тему. Барс не знал ответа на этот вопрос.

Зато мужчина отлично помнил, что девушка скучает по ароматным круассанам с шоколадной начинкой. Такие невероятно восхитительные круассаны, по её словам, можно найти только в одной пекарне, напротив её, уже бывшего, универа. В которую Барс и приехал. Надо же чем-то отблагодарить своего ангела за спасение бренного тела и спокойно проведённую неделю.

Но кто бы спас его душу.

***

Ключ провернулся в замке в замке. Барс открыл входную дверь, весело насвистывая незатейливую мелодию. Но не успел он сделать и шага в квартиру, как его голову пронзила боль. Послышался звон, будто от десятка осколков, летящих по полу. В глазах потемнело, Барс пошатнулся и схватился за дверной косяк. Он в растерянности провёл рукой по волосам, чувствуя тёплую вязкую субстанцию. Кровь.

Влад поднял затуманенный взор и, наконец, увидел прямо перед собой Сашу. Та испуганно сжимал побелевшими руками остатки вазы, ещё недавно украшавшей комод в коридоре. На лбу выступил холодный пот, лицо потеряло румянец, приобретая болезненную белизну, нижняя губа подрагивала.

– А второй раз ударить, чтобы добить, смелости не хватило, а? – прохрипел Барс, приходя в себя. Удар у девушки вышел довольно робкий, неудивительно, что он устоял.

Ласкина попятилась, понимая, что дело плохо. Надо же, она опять всё испортила. Мужчина коротким рывком сократил расстояние и прижал её спиной к стене. В руке он сжимал охотничий нож, ловким движением выхваченный из незаметного кармана. Острие коснулось шеи девушки, прямо у артерии. Её кожа покрылась мурашками. Если раньше она видела во Владе только домашнего мужчину со страстью к чистоте, то сейчас перед ней стоял настоящий убийца, с горящим синим пламенем взглядом, словно выжигающим душу изнутри.

Саша сильнее вжалась в стенку, стараясь оказаться как можно дальше от острого лезвия, и зажмурилась. Сердце испуганно трепыхалось в груди, отдаваясь звоном в ушах. «Только бы это было быстро, не хочу мучиться, пока он будет медленно вытаскивать мои кишки и развешивать их, как гирлянду», – в голове сквозила паника, к подбородку начинали скатываться слёзы. Кто придумал, что храбрецы не плачут? Очень даже, особенно, когда морально готовятся к своей скорой смерти.

Вопреки ожиданиям Саши, она не почувствовал режущую боль от того, что тонкие края кожи податливо расходятся под лезвием, выпуская из горла кровь. Девушка с опаской открыла глаза и увидела, что Барс распахнул пальто, открывая взору торс, облачённый в тёмный свитер с высоким горлом. После этого мужчина обхватил кисть Саши и вложил туда нож, крепко обвивая рукоятку её собственными пальцами.

– Судьба подарила тебе еще один шанс, – вкрадчиво прошептал он. – Тебе нужно только добить меня, и будешь свободна. Сразу упорхнёшь отсюда на своих ангельских крылышках. Дверь открыта.

Ласкина судорожно вцепилась в нож и приставила лезвие к груди мужчины. Она почувствовала биение чужого сердца на острие. Зажмурилась, ведь знала наверняка, что ей не хватит смелости нанести удар, если после этого придётся увидеть кровь, хлещущую из раны, и услышать хрипы боли. Барсов молчал, замерев, точно каменное изваяние, и затаив дыхание.

Кисть нещадно тряслась. «Просто занести руку и сильно ударить несколько раз, ничего сложного. Это практически самооборона, он ведь меня похитил и держит тут, а я буду, как героиня, который сбегает от маньяка в фильме. Я не сделаю ничего плохого, если убью убийцу, – уговаривала она себя. – Не сделаю ведь?». Саша не была уверена. Она не выдержал, приоткрыла глаза, и увидела перед собой два бездонных океана. В них так красиво, что хотелось утонуть. Нож с громким лязгом упал на пол, так и не прорезав тёмную ткань свитера. Саша вся дрожала. С головы неподвижного, словно неживого, Влада всё ещё стекала струйка крови.

– Я не могу, – наконец выговорила Ласкина, пряча глаза. Она потянулась дрожащей рукой и неловко стёрла с его лица кровь, размазывая по лбу.

– Так я и думал, просто сущий ангел, – вздохнул тот, наконец дождавшись завершения представления, конец которого был известен ему заранее. Скука. Лишь пустая трата драгоценного времени.

Влад перехватил палец девушки и осторожно прошёлся по нему влажным языком, слизывая багровую жидкость. Ему показалось, что ангелу не пристало пачкаться в грешной крови убийцы. Неправильно.

Саша хотела было отдёрнуть руку и наскоро вытереть, чтобы избавиться от слюны мужчины. Но она не смогла. Тело не слушалось. Она просто стояла и ошалело смотрела на Барса. По загривку разлилась волна мурашек.

– У тебя зрачки расширились, ты будто травки курнула, – усмехнулся Влад, растягивая губы в кривой улыбке, и сделал шаг назад, прерывая контакт.

Ласкина так и осталась стоять с зависшей в воздухе рукой.

***

– Отпусти, не хочу! ХВАТИТ! – орала девушка как не в себе, пока Барс тащил её, ухватив за шиворот.

Она всеми силами упиралась и цеплялась за перила, но мало что сделаешь в такой ситуации, если у тебя руки скованы наручниками за спиной, а нога – прострелена.

«Как же она мне надоела», – думал наёмник, выталкивая Сашу в подъезд из квартиры. Несмотря на то, что никакой угрозы девушка, даже при желании, не представляла, Влад всё равно не мог оставить без внимания тот факт, что этот бесёнок разбил об его голову любимую вазу.

Он злился. Он изначально мог бросить её в подвал, посадить там на привязь, точно никому ненужную собаку, и не беспокоиться о её ранах. Отрубил бы ногу, прижёг, да дело с концом, обрубок бы быстрее зажил. В его обязанности входит только держать девушку живой и в сознании, а сколько у неё частей тела никого не волнует. Но нет же.

Барс ругал себя за то, что сжалился тогда над своим новоиспечённым ангелом, и поселил её в квартире. «И диван выделил, и еду готовил, и телевизор предоставил, и делать ничего не заставляю. Живи – радуйся. А эта скотина всё равно считает себя несчастной замученной пленницей и пытается сбежать. Вот теперь узнает, каково это».

Снизу лестницы раздался звук шагов, и навстречу им вырулила женщина средних лет. Прилично одетая, с дорогой сумкой, очками-половинками и уложенными в пучок волосами. Она остановилась и молча смотрела на мужчину, волоком ведущего девушку. Саня, надрывающая уже трижды содранную глотку, дернулась в сторону женщины и с надеждой воскликнула:

– Помогите мне, этот мужчина меня похитил, позвоните в полицию! – Женщина сжала губы в тонкую линию и скептически взглянула на Влада.

– Ну и что тут происходит, голубчик? Ты считаешь, это нормально? – она погрозила пальцем.

– Вот именно, звоните быстрее в полицию, пока он меня не убил, – заверещала Ласкина.

– Да замолчи ты уже, голова болит! – рявкнула она на девушку, отчего та отшатнулась и сгорбилась, внешне и внутренне сжавшись в комочек.

Выглядела Саша растерянно, явно не понимая, почему эта милая с виду женщина так отреагировала на её просьбу о помощи.

– Владик, ты с каких пор держишь своих зверушек дома? Она сегодня так орала, что мне пришлось выйти прогуляться, только бы не слышать этот писклявый голос.

Саша пропустила вдох и округлила глаза. В горле пересохло.

– Орала, говорите? – Влад нахмурился и оглянулся на Сашу, выглядывающую у него из-за спины. – Я, вообще-то, очень просил её так не делать, – рассеянно протянул он и обратился к девушке. – Ласка, я в тебе разочарован, только хвалил за ум и хорошее поведение, а ты…

Женщина всплеснула руками, привлекая к себе внимание.

– Простите, Марина Михайловна, такого больше не повторится. Я как раз вёл её в подвал.

– Надеюсь, Владик, а то ко мне вечером внуки приедут, не хочется их пугать. Я им пирог испеку. Ты заглядывай к нам в гости, если не работаешь вечером, они будут очень рады тебя видеть.

– Конечно, Марина Михайловна, – Влад на секунду замялся, голос непривычно дрогнул. – Хорошо вам провести вечер с внуками.

Дама улыбнулась и прошествовала по лестнице наверх, напоследок недовольно зыркнув на абсолютно растерянную девушку. Когда на пятом этаже захлопнулась дверь, Влад вновь взглянул на Саню.

– Как видишь, можешь не кричать, только силы зря потратишь, – произнёс мужчина ледяным голосом.

– П-почему она м-меня… – несвязно бормотала Саша под нос, не в состоянии выдавать что-то более членораздельное. Её мир рушился по кусочкам.

– Ты действительно думала, что я мог оставить тебя в квартире и средь бела дня тащить по подъезду в обыкновенном доме? Смешно! – Барс театрально взмахнул рукой. Его рот скривился, будто он видел перед собой не Сашу, не живого человека, а что-то мелочное и отвратительное. Голос перешёл на шёпот. – Этот дом влечёт к себе тех, кого бы не приняло нормальное общество. Тут все знают, что в чужие дела лезть не стоит. Да если бы я даже нёс труп и встретил бы всех соседей, никто бы ничего не сказал. А уборщица бы вытерла кровь со ступенек. Ты попала, Ласка. У тебя изначально не было ни единого шанса на побег.

Сашу прошиб холодный липкий пот. Страх сковал мысли. Она больше не издала ни единого звука и прекратила упираться, безвольно позволив Барсу вести себя.

***

В подвале не было света. Темно, сыро, пугающе. Серые стены, серый пол, серый потолок, серые мысли. В таком месте хочется закурить сигарету, чтобы с каждой затяжкой едкий серый дым заполонял собой лёгкие, а с каждым выдохом вырывался из носа и приоткрытых губ, и тонкими змейками расползался вокруг.

В углу лежала картонка, на которую Саша и осела, повинуясь велению мужчины, словно тряпичная кукла. Влад пристегнул одну её руку к креплению на стене и придвинул жестяной тазик, от которого исходил въедливый запах мочи и рвоты.Он уже готов был переступить через порог и закрыть дверь, как услышал за спиной слабо звучащий голос:

– Почему она приводит внуков в такой дом? – Ласкина обреченно смотрела в пустоту перед собой.

– Она никого не приводит, – тихо ответил Влад, – её дочь десять лет назад погибла в автокатастрофе вместе со своими детьми. Не все события можно пережить, без вреда для рассудка.