Читать книгу …И грезы их ясны… - - Страница 17

Никогда, никогда не было так легко, как этой прозрачной до зеркального блеска, ночью. С хриплым присвистом носились мелкие Лунные птахи. А сама Луна с хрустом вгрызалась в мозг и перемалывала идеи. Нет сна. Мягко, с кошачьей нежностью, что-то ласково щебечет Счастливая Труба. Печаль. Степная печаль. Степь. Жизнь. Молодость и красота. Какое странное чувство.

Какая отточенная страсть. Почему ты еще не умерла? Почему ты опять не умерла? Хочется петь. Голос ушел, навсегда ушел. Подло и грязно оставил изнурительный хрип. Этот хрип у нас песней зовется.

Давай построим дом и подгадим на крыльцо! Давай нальем бокал кроваво-красного вина и плюнем в колодец, и в вино, и в глазик. Друг другу. Ты мне – я тебе. Люди – волки, люди – мухи, люди – Мухин…

…С шумом захлопнув дверь бункера, к свету, к Лунному свету, вышла Добрый Врач, Животнолюб и Старший Вивисектор, мечтательная и живая, умудренная и просветленная Маня Мертвецкая.

Капельки росы, слюны и спинно-мозговой жидкости повисли на ее тонких, изящных пальцах…

…Собачка умерла.

– Это Пес, это Пес – оправдывала себя, нервно вздрагивая, Маня. Но на душе было скользко.

Ах, женщины, отмеченные сладким поцелуем Праздничной Смерти. Сколько в вас неприкрытой радости, солнечной ночи и общей, захватывающей, перспективы!

Сбросила Маня в сточные воды ненужные конечности, органы, кости, и сама будто освободилась от ненужного тела. И летит! И летит. Счастьем светится ее полет.

А там, внизу, Вольный Охотник Костя Краснухин вскидывает помповое ружье и сладко, печально шепчет: «Солнце, солнце зовет меня в свое жаркое лоно. Идти к нему, ползти, грызть теплую землю, нагретую его лучами и выть от тоски. Выть по-щенячьи, зная, что сам уже ничего, никогда не сможешь сделать. Пусть придет небесный огонь! Пусть пожрет все вокруг и очистит души, завязшие в сумерках бессильных размышлений.

Но я здесь не за этим…

…Глубоко вздохнуть, поймать в прорезь прицела эту прекрасную песню молодости и нажать на курок. И все! И слезы по щекам. Слезы солнца, уходящего прочь»

И грянул выстрел. Но ошибся Костя Краснухин, не птица это, а счастливая Маня Мертвецкая. И летает на облаках Лунного Ветра. Только ночью. Как дано только немногим. И еще раз ошибся Костя Краснухин. Не убить некоторых пулей! Не убить! Дайте, дайте серебра и оборвите крылья, и задушите Счастливую Трубу. Но не убить некоторых пулей.

И третий раз ошибся Вольный Охотник Костя. Рожденный в лесу, укушенный всяким неприличным зверьем, не знал он – лишь Мертвая кровь, Мертвая кровь заменит его меткий выстрел, лишь мертвая кровь оградит животных от последней ласки, заставит Нас танцевать самый светлый, самый жаркий и возбуждающий танец с Той Которая Всегда.

И заплакал пораженный неудачей Костя Краснухин. И, кажется, пела чистую песню Добрый Врач Маня Мертвецкая…

…За околицей, по-утреннему хрипло запел Ванька Темкин. Убегала, убегала далеко на запад Хозяйка Луна, маленькая хозяйка такого большого дома.

Солнце выпирало из-за леса. Вставали Наши. Вставали где-то Враги, которые не дремлют. Лучик обжег тонкие изящные пальцы.

На Большом Холме торчал умный Шаман.

Ночь ушла. Маня Мертвецкая с шумом захлопнула дверь бункера. Ее ждала работа. Тяжелый, изнуряющий труд, большие надежды.

Спасибо тебе, Маня! Спасибо за тех, кто здесь, и тех, кто там. За чистые стерильные столы и мерзкие следы разложившейся плоти на них, тоже спасибо! За воду в блюдце и за полное отсутствие Шляпы, страшной и пугающей нас своей Бодростью – спасибо тебе, Маня Мертвецкая!