Читать книгу Жизнь и смерть - - Страница 7

«О, вот в магазин надо зайти, купить чего-то вкусненького внучкам», – Иван направился в супермаркет «Шериф», находящийся на его пути домой, возле центрального рынка.

Как обычно в субботу в магазине было очень многолюдно, сказывалось то, что к вечеру рынок заканчивал работу и торгующие на нем жители окрестных сел заходили накупить необходимого товара домой.

В основном была слышна молдавская речь.

«Да, скоро совсем русских в городе не останется, все уезжают, остаются одни молдаване, а среди них много недовольных приднестровской властью, не дают им видите-ли в Европу стремиться», – думал Иван выбирая соленые семечки, которые так любили его внучки.

«Пожалуй возьму еще пару пирожных, сока ну и себе колбаски какой-нибудь к чаю», – Иван, набрав продукты, подошел к кассе.

У кассы в огромной очереди он заметил знакомого казака – Евгения, мужчину лет 45-и.

«Женя здорово, – поздоровался Иван, – ты чего столько носков, мыла, зубной пасты и туалетной бумаги набрал»?

«Собираюсь ответить на зов Николая, вот завтра едем», – ответил Евгений.

«А, ну молодцы, деньги на дорогу, то есть», – спросил Иван.

«Не переживай, Коля обеспечил дорогу, там еще и кормить будут, да и не за деньгами едем, едем Родину защищать», – не без пафоса докладывал Женя.

Уже выходя из магазина, Иван пожелал казаку удачи.

Подходя к своему дому, Иван уже издалека услышал громкие разговоры своих внучек.

«Ну, сейчас начнется», – подумал Иван.

Зайдя в дом, он позвал, – «где мои маленькие внучечки, где мои лапочки красотулечки»?

«Деда, деда пришел», – к Ивану со всех ног бежали две маленькие белобрысые девочки в колготочках и маечках.

Дедушка подхватил обоих девчонок на руки, подкинул их к потолку и стал слушать их беззаботную болтовню , – «дедушка, а что ты нам принес, а как твои дела, а что ты без нас делал»?

Иван достал гостинцы, вручил их счастливым внучкам и пошел на кухню поздороваться с женой и дочкой.

«Привет жена, привет дочка, а где мой любимый зять»? – спросил Иван женщин, готовивших ужин.

«Задержался у родителей», – ответили жена и дочь в один голос.

«Ясно, – проговорил Иван, целуя жену Наталью и дочку Машу, – что у нас сегодня на ужин»?

«Сегодня у нас крольчатинка с картошкой, салатики вот закатанные – пятерочка, лечо, сваты дали, – проговорила жена, – ты хлеба то купил»?

«Конечно купил, я же знаю, что для вас это всегда было трудным делом, – усмехнувшись проговорил Иван, кстати, как там сваты»?

«Ох вредина, – хором проговорили женщины, – лишь бы уколоть нас женщин, мы вон девочек с самого села тащили, не хотели возвращаться, там столько женихов, а сваты нормально, хозяйством занимаются».

«Ладно, бабская мафия, пойду внучек гляну, а то они что-то притихли», – и усмехаясь Иван пошел в зал, где были внучки.

Зайдя в зал, он увидел, что две девчонки, обнявшись, измазанные в пирожных, спали под мультики, идущие в вечернее время по телевизору.

Иван взял влажные салфетки, вытер маленькие девчачьи моськи, отнес внучек в детскую, где уложил в их маленькие детские кроватки.

«Спите родные мои», – сказал тихонько Иван и пошел в зал смотреть телевизор.

Вскоре ужин был готов, вся семья, откушав, отдала должное родственникам за продукты и стали готовиться ко сну.

Дочка пошла спать к деткам, а Иван с женой уединились в спальне.

«Ох Наташка, ну и соскучился я по тебе, – говорил Иван, обнимая свою ненаглядную бабу, – какая ты у меня ладненькая, сладенькая, мой пампусик, я тебя люблю».

«Я тебя тоже любимый мой», – проговорила, сгорая в истоме жена Ивана…

…потом, обнявшись они еще долго лежали, разговаривая о том, о сем и незаметно уснули.

На следующий день проснувшись, лежа в кровати Иван рассказал жене, что приезжал Коля, собирал казаков и звал их на Украину на помощь.

«Ты не вздумай ехать Ванечка, мы без тебя пропадем, – насторожилась жена, – не надо сюда к нам в Приднестровье звать «лихо» и так жизнь у нас не сладкая, помнишь нашу войну, нашего бедного сыночка».

Иван помнил, помнил прекрасно…

…

С молдавской стороны город Дубоссары обстреливался артиллерией, под огонь попали жилые дома в городе и местных сёлах, а также расположение 14-й армии, сохранявшей строгий нейтралитет и продолжавшей невмешательство в конфликт. Особенно жестокими были обстрелы городских кварталов города Дубоссары с 17 по 22 мая 1992 года. Пять суток продолжались варварские обстрелы жилых кварталов города, которые принесли Молдове «урожай побед»: около 20 убитых и более 60 раненых местных жителей в своих домах (всего только в мае 1992 года погибло 39 человек в Дубоссарах, в том числе из них 24 защитника Приднестровской Молдавской Республики и 15 мирных жителей – гражданских лиц).

Самым чудовищным был ночной обстрел Молдовой села Цыбулёвка из реактивных установок «Град» со стороны села Оксентия в период вооружённой агрессии Молдовы против населения Приднестровской Молдавской Республики).

Погибшие мирные жители села Цыбулёвка: 7 человек (в т. ч. 2 ребёнка), а также ещё 5 жителей с. Цыбулёвка, погибших при обороне г. Дубоссары похоронены на Мемориале Славы; в честь них на входе в школу с. Цыбулёвка создан Музей памяти односельчан, погибших во время агрессии Молдовы в 1992 году.

В итоге 19 мая пятитысячная толпа жителей г. Дубоссары захватила часть танков и зенитных установок «Шилка» 14-й армии, возвращавшихся с полигона из с. Афанасьевка, и вывела их на позиции силами дубоссарских трактористов, тем самым через несколько дней прекратив варварский обстрел жилых домов г. Дубоссары со стороны сил Молдовы (очевидцами всех вышеописываемых событий является каждый второй житель г. Дубоссары, из тех, кто не стал беженцем в 1992 году).

…

Иван был дома, он вернулся с позиций немного передохнуть, поглядеть на жену и маленькую дочку.

Начинался очередной варварский обстрел города. Жена и дочь ушли в подвал. Иван остался, он устал прятаться и просто лежал, наблюдая в окно пролетающие трассеры. Иногда недалеко разрывалось что-то более тяжелое.

Вдруг раздался телефонный звонок, Иван снял трубку и услышал голос начальника штаба дубоссарских казаков ,– «Иван, ты пил сегодня, если нет надо помочь, эти козлы со стороны Кочиер бьют по городу из всех стволов, возле швейной фабрики много попаданий в один из домов, там много женщин и детей, подвала нет, с позиций мы сейчас никого вызвать не можем идет бой, вот сейчас возьмем резервный БТР, казаков, гвардейцев кто сейчас в городе и пойдем выручать, давай собирайся ты идешь с нами, пункт сбора швейная фабрика».

Сказав «так точно», Иван быстро оделся, взял оружие, боеприпасы, забежал в подвал, предупредил, что уходит и направился в сторону швейной фабрики.

Там уже стоял БТР-70 и десятка два вооруженных людей – казаков и гвардейцев.

Командовал начальник штаба, – «так все проверяем оружие и милости прошу на броню господа, вперед поехали».

БТР, взяв десант, рванул с места.

Метрах в 300-стах от швейной фабрики стояла пятиэтажка, в которую все время попадали трассеры. Спешившись десант залег недалеко от дома, БТР подъехал к одному из подъездов так, чтобы люк смотрел в его сторону. Бойцы стали забегать внутрь и выводить женщин, стариков и детей.

Забрав таким образом всех, не смотря на несколько пулевых попаданий, БТР отъехал в безопасное место.

Женщины со слезами на глазах благодарили своих спасителей, дети тоже плакали, они сильно испугались, особенно совсем маленькие, особо еще ничего не понимающие в жизни, но чувствующие, что в их дом пришла беда, от которой не может защитить ни мама, ни папа.

Люди загрузились в подъехавший автобус, который увез их в безопасное место, подальше от обстрела, насколько это было возможно в насквозь простреливаемом городе.

Казаки и гвардейцы сидели за БТР-ом недалеко от швейной фабрики и после пережитой операции делились впечатлениями: «видали как Андрюха кверху жопой ползал, я ему кричу жопу то опусти, а тот глазами хлопает и молчит».

Все засмеялись. Андрюха закурил, послав всех по неопределенному адресу.

Тут из БТР-а высунулась голова стрелка, – товарищ начальник штаба, вас по рации вызывают».

«Кто»? – спросил начштаба.

«Кажется атаман», – ответил стрелок.

«Когда кажется, надо креститься», – недовольно ответил начштаба и полез в БТР.

Вскоре он появился.

«Ну что начальник, мы расходимся», – спросили бойцы.

«Я вам разойдусь, – грозно проговорил начштаба, – есть информация как будто к новой больнице прорываются ОПОНовцы, срочно садимся на броню и вперед».

«Десантники» как один выругались, вздохнули и полезли на БТР.

Подъезжая к больнице, БТР с десантом попали под жесткий обстрел с двух направлений.

«Все с брони, быстро», – крикнул начштаба.

Все спрыгнули и вовремя в БТР попал заряд из гранатомета, машина загорелась.

Вытащив из машины, контуженных и уже успевших обгореть механика-водителя и стрелка, казаки и гвардейцы заняли круговую оборону кто за подбитым БТР-ом, кто за забором, а кто и просто в траве.

Вокруг было уже совсем темно, трассеры чертили пространство как лазеры в каком-то фантастическом фильме.

Но это был не фильм, появились раненые и убитые.

«Иван, бей вон по тому забору, они там засели, суки», – кричал начштаба, уже получивший пулю в бедро.

Казаки отстреливались как могли, но силы были не равны, из-за больницы выехал БТР националистов и стал поливать все вокруг из крупнокалиберного пулемета.

«Пойдем со мной, обойдем их с тыла, а то нам пиздец», – позвал Иван знакомого казака.

Они вдвоем с гранатами, в том числе одной противотанковой перебежками устремились как будто назад в свой тыл, за что получили немало приятных криков от бойцов.

На самом деле выйдя через частные дома в тыл ОПОН-овцам, Иван кинул противотанковую гранату в БТР, выведя его из строя, кинжальным огнем вместе с напарником заставили ОПОНовцев запаниковать и отступить.

Атака националистов сорвалась. Но казаки и гвардейцы дорого заплатили. Несколько бойцов было убито и почти все ранены.

Стали прибывать подкрепления, появились медики, которые стали забирать погибших и раненых.

«Спасибо за службу, – проговорил начштаба, лежа на носилках, – вы спасли город ребята, всех представлю к наградам, молодцы».

Те, кто не был ранен до утра обустраивали позиции у больницы, а утром сдали их прибывшему подкреплению отправившись в тыл на отдых.

…

Военные действия в Дубоссарах прекратились летом 1992 года, после кровавой бойни, учиненной националистами в Бендерах, и начала мирных переговоров.

И даже после заключения мира Молдова нарушила его, обстреляв из гаубиц Дубоссарский горсовет во время собрания руководителей пищевых, заготовительных предприятий и торговых организаций г. Дубоссары.

На ступеньках горсовета погибло 8 руководителей гражданских предприятий (в том числе две женщины: директор хлебозавода и директор райпотребсоюза), тяжело ранена была 19-летняя Людмила Терентьева, лишившаяся глаза и ноги выше колена.

…

После обстрела горсовета маленький Миша с отцом шел к нему на службу в пожарную часть, так как мальчик остаться дома не мог, мама еще раньше ушла на работу.

Их дорога проходила как раз мимо обстрелянного участка. На улице было много военных, да и простых людей. Некоторые плакали, – «что сволочи натворили, – рыдала пожилая женщина, – столько людей на части разорвало, что они вам сделали подонки, они просто кормили горожан, да и ваших селян румынов, ремонтировали дороги и дома, у них остались дети и внуки, сволочи, вы сволочи, нет вам прощения». Женщине стало плохо, гвардейцы, взяв ее под руки потащили в здание горсовета, одновременно крича, – «медика, срочно».

На деревьях возле здания горсовета висели какие-то тряпки, куски чего-то красного, разорванного, на земле валялась обувь.

Отец закрыл Мише руками глаза и быстро потащил его подальше от этого страшного места.

Миша только много позже, повзрослев, понял, что это были за куски – это были оторванные куски человеческого тела. Потом все это ему еще долго снилось в кошмарных снах.

Придя в пожарную часть, отец приказал Мише сесть на кровать в караульном помещении и посмотреть телевизор, а сам пошел принимать командование караулом, которым он командовал.

После формальностей, караул приняв дежурство расположился в караульном помещении. Один из пожарников предыдущего караула задержался рассказать о ночном обстреле, – «казаки заходили после обстрела рассказали как было, поймали в вилку наших директоров-руководителей, сначала снаряд упал возле пожарки, ну мы тут все это видели, прочувствовали на своей шкуре так сказать, потом второй снаряд попал в гостиницу «Днестровский сад», а третий бахнул как раз когда они вышли из горсовета, попал прямо в крыльцо и всех кто был на улице просто на куски разорвал, даже случайно проходящую мимо девушку сильно зацепило, неизвестно выживет ли. Видать профессионалы стреляли, все четко сделали».

Отец Миши сказал, – «Следили за ними, это точно. А может кто-то из своих брякнул на ту сторону. Ладно, караул внимание, сегодня по плану занятия по взбиранию на высоту на время, всем приготовиться, через полчаса начнем».

Пожарники, в полном защитном обмундировании, разве что без кислородных баллонов, по команде, используя штурмовые лестницы, принялись выполнять нормативы.

После занятий, приведя себя в порядок, они только расположились на отдых, как раздалась команда диспетчера, – «караул на выезд, по улице Ломоносова, у дома № 25 горит гараж».

Караул, быстро одевшись заскочил в пожарный ЗИЛ, отец, взяв Мишу с собой, приказал выезжать. Водитель, включив сирену, нажал на газ.

Подъехав к месту, пожарники увидели горящий гараж и толпу людей вокруг.

«Людей разогнать, приступить к тушению пожара», – распорядился начальник караула.

Пожарники, выскочив из машины разогнали людей и размотав пожарные рукава стали поливать гараж водой.

«Есть хозяин гаража», – спросил отец у людей.

«Да, я хозяин, – подошел пожилой человек, – там у меня еще полный газовый баллон».

«Чего же вы молчите, – возмутился отец, – твою мать! Давай ключи от гаража, быстро».

Взяв ключи, отец, опустив забрало шлема, в изолирующих рукавицах открыл гараж. Внутри все полыхало, горела «Волга», стеллажи, в углу занимался газовый баллон.

«А ну ка, бойцы хватайте баграми баллон, быстрее, – но обернувшись, отец увидел, что пожарники стояли как вкопанные, – в чем дело»?

«Командир, баллон сейчас рванет, давай убираться отсюда», – проговорили пожарники.

Выругавшись, отец приказал дать ему багор, облить его водой. Затем он ринулся в огонь. Зацепив баллон багром он выкатил его на улицу.

«Не вздумайте лить на него воду, оберните кошмой», – приказал отец.

Видя решительные действия начальника караула, подчиненные быстро накинули кошму на баллон, вытащили «Волгу» пожарным ЗИЛом, затушив и машину, и гараж.

Сдав работу подъехавшему пожарному дознавателю, караул направился на базу.

Всю дорогу Миша смотрел на отца как на героя. Он еще никогда не видел, как папа тушит пожары, а ведь практически каждый день пожарники совершают героические поступки, спасают людей и имущество. Сколько они рисковали своей жизнью во время войны один Бог знает.

Вечером за Мишей пришла мама, а папа остался на ночное дежурство.

Идя с мамой домой, Миша рассказывал ей о дневном приключении. Мама, улыбаясь погладила мальчика по головушке, – «родненький ты мой малыш, папа у нас герой».

Миша еще не мог понять, что его мама тоже герой, как и все остальные горожане, которые в условиях боевых действий продолжали свои как, казалось бы, рутинные дела, ходить на работу, обеспечивать как мама, людей едой, как другие светом, водой, чистыми улицами и домами. Все эти люди были героями, в отличии от тех, кто чинил беспредел, убивал невинных людей, сбегал в другие страны вместо того, чтобы защищать Родину.

…

После вооружённого конфликта в Приднестровье Дубоссарский район оказался разделённым на две части: молдавскую и приднестровскую. В настоящее время Молдавия контролирует некоторые территории и населённые пункты на левом берегу реки, заявленные властями ПМР как территория Республики. Проблемной остаётся принадлежность городского микрорайона Коржево, который контролируется властями ПМР, но Молдавия считает его отдельным селом. По мнению молдавской стороны, руководство Приднестровья «игнорирует факт принадлежности села Молдавии», а также препятствует работе полиции, пытающейся установить контроль над Коржево.

Из-за конфликта многие земли, номинально якобы принадлежавшие сёлам Дубэсарьский райсовет (в изгнании) Республики Молдовы и частные владения жителей этих сёл оказались разделены или изолированы от их так называемых "владельцев Молдовы" рыбницкой автотрассой Приднестровья. Общая площадь таких земель в Дубоссарском районе составляет 8925,25 га. Формально эти территории принадлежат молдавским Кочиерам, Кошнице, Дороцкому, Новой Маловате и Пырыте. Реально же они принадлежат и обрабатываются с 1992 года сельскохозяйственными предприятиями Приднестровской Молдавской Республики. Согласно молдавским источникам, приднестровские сельхозпредприятия не допускают жителей этих населённых пунктов, которым Молдова на бумаге раздала данные земли (не согласовав с ПМР) за рыбницкую автотрассу для обработки земель. СМИ Молдовы распространяют информацию, что якобы территории за автотрассой заброшены и никем не контролируются.

Половина погибших – это простые жители г. Дубоссары, нашедшие свою смерть на своих рабочих местах или в своих домах. Наиболее значима для жителей города память о погибших 6 июля 1992 года руководителях пищевых и торговых предприятий города после обстрела Дубоссарского горсовета из гаубиц Молдовой: Рафаэл Гареев, Илья Гуриценко, Вячеслав Додул, Геннадий Кузнецов, Наталья Луполова, Галина Марченко, Степан Покотило, Василий Радовский.

Четверть погибших (погибли с оружием в руках) – это жители г. Дубоссары – защитники города в основном 1955—1970 годов рождения (но есть группки и старше 1935—1955 и младше 1970—1975 годов рождения).

Другая четверть из погибших с оружием в руках – пришедшие им на помощь жители сёл Дубоссарского и Рыбницкого районов, добровольцы с казачьих подразделений России (Дона и Кубани, Урала), добровольцы из русскоязычной части Прибалтики и Молдовы и т.д.

Многие дубоссарцы после войны 1992 года остались без родителей или стали инвалидами.

1 августа объявлено в Дубоссарах – Днём скорби и памяти.

…

После завершения войны казаки, вместе с ними Иван и его друг Коля, 1 августа 1992 года сидели в ресторане «Нистру» города Дубоссары, отмечая Победу и поминая павших.

Было много гостей-казаков из Рыбницы, Григориополя и Тирасполя. Все делились впечатлениями от войны и планами на будущее о развитии казачества.

Казаки сожалели о погибших. Вспоминали покойных атаманов – Сазонова, Кучера и Дриглова.

Один из казаков Тирасполя, участвовавший в июньских событиях в Бендерах, рассказывал:

«Насколько Кучер был боевым офицером, а погиб в дорожной аварии, глупо как-то, ему бы погибнуть как Дриглову, в бою.

А знаете братья казаки, как погиб Дриглов? – поистине, смертью храбрых!

…В то время защитники Бендерского исполкома с надеждой ждали любую помощь. Очень сильной был вера в то, что русская 14-я армия не бросит их на произвол судьбы, а город – на уничтожение. Очень верили!.. Надежда окрепла ещё более, когда вдруг со стороны моста и крепости раздался грохот большого боя. Поэтому, услышав приближающийся рёв двигателей и характерный лязг тяжелой техники, три ополченца, прячась между елями, побежали выяснить кто это. Двое погибли сразу, срезанные пулемётными очередями, третий, с криком: «Румыны!», прибежал назад в исполком.

Это была большая колонна техники. Через площадь, шелестя гусеницами и поливая всё вокруг из пулемётов, челноками засновали три МТЛБешки. Стреляли не только по горисполкому – по жилым домам, магазинам, расстреляли стоявшие поблизости легковые машины… За ними шли грузовики с артиллерией. В кузовах полицейские, ящики со снарядами… И тут на исполком пошла ещё одна колонна бронетехники. Её встретила группа Дриглова…

– …Походный и говорит Олегу Оттингеру: «Бери гранатомёт, пошли на «охоту». По Ленина «хищники» идут…» Третьим был наш кошевой Юра Сороколетов. Хотел было с «охотниками» пойти и Бондарчук, но Макарыч его «отсеял»: «Куда тебе ночью с четырьмя глазами? Сверкать только будешь», и посоветовал вернуться в Дом связи – как чувствовал, что там будет!.. Дриглов вышел на крыльцо, и крикнул в сторону елочек: «Хлопцы, кто со мной – пошли!» На зов откликнулись Рябинский, Коля Радченко и Олег Борейко… Когда уж дошли до магазина – он наискосок от площади, то группу догнал подхорунжий Семакин, успевший укрыть нашу машину во дворе исполкома. Он заменил Рябинского – его срочно вызвали в исполком, так как разведчики вернулись. Следом за Рябинским Макарыч отправил Олега Борейко – слишком молод. Сказал, напутствуя: «Беги, сынок, если что – прикрою, тебе ещё жить»… То, что совершили это парни, безусловно, можно назвать одним словом – подвиг! Среди них был Олег Оттингер, по национальности немец, но – казак! Многим черноморцам была памятна фраза Оттингера, ставшая крылатой: «Казак – это не нация, а понятие интернациональное, это – состояние души»!.. Осиротел он, ещё будучи мальчиком. Учился в ПТУ, работал, занимался спортом, служил в армии. В 92-м пришел в храм, принял православие и поверстался в казаки. С первых дней боевых действий – на передовой. Оружием владел мастерски. Именно этот парень, там, в Бендерах, вечером 19 июня, меняя позиции, перебегая со своим гранатомётом вдоль колонны «румын», подбил и сжёг ещё два, прорвавшихся к исполкому, бронетранспортёра. …Выстрел – каскад искр – взрыв – пламя, ещё один выстрел – фейерверк!!!… Пораженный увиденным, Дриглов крикнул Олегу: «Тридцать лет прослужил в армии, а такой картинки ни разу не видел!».

Согласно боевому расчету, все должны были работать на гранатометчика – огнём из автомата его прикрывал Дриглов, гранаты подносил Радченко, казаки очередями сметали десант, сидевший на броне подходившей техники, стреляли вслед разбегавшимся полицейским, не давая им окопаться, и не давая себя окружить. Неожиданно во время боя появился второй гранатомёт – хорунжий Ергиев принёс: «Это на всякий пожарный – вдруг тот у вас откажет». Пока бежал – был легко ранен пулей в плечо…

«Румыны» не ожидали от горстки приднестровцев такой «жесткой» встречи – колонна стала расползаться, одни БТРы попятились, другие пытались окружить казаков – ОПОНовцы уже знали, где казаки. Бой был жесткий. Шесть казаков против бронированной колонны! …Ткнулся и вспыхнул, начавший было выруливать, МТЛБ – в его борт влепилась граната, выпущенная кошевым атаманом Юрием Сороколетовым. Осталась одна граната. Зарядив её, Оттингер бросился вслед за убегавшим БТРом, как из окна двухэтажного здания спортшколы, что была напротив, метров с 10-12 внезапно ударила автоматная очередь. Не ведали казаки, что в здании спортшколы незадолго до вторжения скрытно и под усиленной охраной полицейских и волонтеров был оборудован склад оружия и боеприпасов, а в квартирах прилегающих домов под видом родственников тайно осели снайпера и диверсанты… …Так погиб приказный атаманской сотни ЧКВ Олег Оттингер.

Придя в себя и поняв, что защитников всё же мало, «румыны» стали напирать. Но отходить казакам уже было некуда – они оказались отрезанными от исполкома и укрылись во дворе жилого дома с встроенным магазином. Патроны на исходе, гранат нет.

…Пулеметной очередью зацепило подбежавшего к Оттингеру полковника Дриглова – он хотел вынести из-под обстрела тело Олега, но тут в него с балкона пятиэтажки бросили две гранаты. Этот храбрый офицер успел отшвырнуть одну обратно, вторую смог лишь поднять и замахнуться …как она разорвалась у него в руке! Дриглов упал на Оттингера.

Так погибли эти герои-черноморцы…»

…

Войсковой атаман генерал-майор Игорь Петрович Небейголова встал из-за стола, – «расскажу вам братья-казаки как все начиналось, как погиб наш первый казак-тираспольчанин.

Первого марта у вас, в Дубоссарах был подло убит начальник РОВД майор милиции Игорь Сипченко – активный участник возрождения казачества в районе. Организаторы этой акции укрылись в здании полиции. Казаки-дубоссарцы и казаки-добровольцы из России и просто неравнодушные горожане пошли на штурм здания.

При изоляции и разоружении полицейских Молдовы были убиты казак М. Зубков и подъесаул В. Мешков – оба из Всевеликого войска Донского.

Войсковой атаман ЧКВ А.В. Кучер объявил, что казачьи воинские формирования, находящиеся на территории ПМР, выступают на защиту Приднестровья.

В этот же день атаман Кучер выехал в Дубоссары для детального ознакомления с обстановкой, и с этого же дня казаки ЧКВ регулярно стали выезжать на боевые позиции.

Одним из первых и самых активных бойцов ЧКВ был Игорь Антюхов. Он взял отпуск на заводе и поехал защищать молодую Республику.

Парень несколько раз выезжал в боевые командировки к Дубоссарам. Вместе с гвардейцами оборонял мост при въезде в город. Вначале к казакам относились недоверчиво, ставили их на второстепенные позиции. Но увидев их в деле, стали доверять более ответственные задания.

13 марта 1992 года атаман ТКО А. Рудчук привез очередную боевую вахту – меня, тогда еще урядника, казаков Александра Щукина, Николая Вознюка, Михаила Квашнина, Леонида Пузика и Игоря Антюхова. Трое из них отдадут жизнь при защите Республики.

Нам доверили опасную позицию у очистных сооружений города. ОПОНовцы Молдовы и «Бурундуки» просачивались из Кочиер и оказывались в тылу у гвардейцев и в городе.

Приехали войсковой атаман Кучер и походный атаман Дриглов. С ними приехало и дополнительное пище- и боепитание. Дриглов приказал дооборудовать позиции в инженерном плане.

Организовали наблюдение. Для укрытия использовали выемку в изгибе дамбы. Обогревались у небольшого костра, подогревали еду и кипятили чай. Спали посменно. Имелись палатки и по два матраса на каждого. Антюхов то ли в шутку, то ли в серьез сказал, – «чтобы не было холодно», – и поверх шапки одевал каску.

Мы тесно сотрудничали с гвардейцами, которые были на соседней позиции.

На следующий день, ближе к ввечеру, я увидел крадущуюся вдоль берега вниз по течению надувную лодку и в ней четверо или пятеро вооруженных бандитов. До берега оставалось совсем немного, а там националисты могли укрыться в дачных домиках. Мы открыли огонь. Леонид Пузик, сильно рискуя, спустился с дамбы и метким огнем уничтожил лодку и всех, кто в ней был.

Пережив стресс, мы решили поужинать. Не успели поесть как прибыла смена из Тирасполя. Приехал десятник Михаил Сапигора и с ним казаки Валерий Сапигора, Василий Куцай, Вишневский и Жуков. Из старой смены на позициях остались Квашнин и Щукин. Остальные во главе со мной выехали в Тирасполь. Это было между 21 и 22 часами. С нами поехали еще три донских казака, один из которых был ранен в руку, но автомат не выпускал. Оружие было и у меня. Я сидел за водителем, там же стояли две канистры с бензином.

Когда въехали в лес неподалеку от Григориополя автобус стали обстреливать практически со всех сторон. Я стал отвечать прямо через стекло. Автобус едва не перевернулся, так как водитель, испугавшись, потерял управление. Стрелял и А. Рудчук, выхватив автомат у раненого донца. Выкинув из автобуса пробитые канистры, я вместе с несколькими казаками прочесал лес, но в нем уже никого не оказалось. Засада, получив отпор, отошла.

Мы стали ощупывать себя, не ранены ли, а то в горячке боя было не до этого. Вдруг послышался слабеющий голос Игоря Антюхова: «Ой братцы плохо, больно».

Повезли его в больницу в Григориополь, но врачи лишь констатировали смерть. Игорь погиб одним из первых. Земля ему пухом».

Казаки выпили, батька, смахнув скупую мужскую слезу сел обратно за стол и стал слушать, что-то говорившего ему, помощника.

…

«А помните Сашку Капонина и Колю Сиденко, – начал говорить тираспольский казак Женя Михальский, – Сашка 17 марта вместе со мной пришел в штаб Черноморского казачьего войска. Он выезжал в Дубоссары, у Кочиер оборонял очистные сооружения. Потом, когда нас перебросили «на Кошницу» и сформировали разведвзвод, Капонин стал разведчиком. Тогда семья его еще сильно возражала. Но Саша никого не стал слушать. Зато, когда он погиб его жена Ольга не озлобилась на нас, а пришла на место мужа, только фельдшером и продолжила боевой путь супруга.

6 мая Саша последний раз побывал дома. Обещал вернуться в День Победы. О сложностях службы никогда не рассказывал. Иногда вспоминал веселые эпизоды о том, как вместе с «адмиральшей» Андреевой сидел в окопе».

«Напомни и о Коле», – обратился к Михальскому один из казаков.

«Да, сейчас, – ответил Женя, – Коля Сиденко свое время служил в армии. Стал сержантом. Умудренный жизнью, он понял, что пришло время вставать на защиту родного Приднестровья. В феврале 1992 года он пошел в гвардию, но уже 14 марта пишет прошение атаману ЧКВ о приеме его в состав казачьего подразделения как потомственного казака. С этого время Дубоссарский район становится его вторым домом.

Через какое-то время он, как и Сашка Капонин, был включен в специальную разведгруппу.

…в один из дней на позиции снова обрушился огонь ОПОНовцев. Казаки, прикрываясь броней ГМЗ (гусеничный минный заградитель), разгружали боеприпасы из подъехавшего «газика». Обстрел усиливался, около ГМЗ стали падать мины. Одна из них разорвалась совсем рядом, Саша и Коля на мгновение были оглушены. В этот же момент механик-водитель ГМЗ, не знавший, что сзади остановился «газик», поняв, что его накрывают минами, решил сменить позицию. Он завел двигатель, включил заднюю передачу и рывком сдал назад. Тогда выскочить из «газика» успел только я, сотник Притула прижался к днищу кузова и остался невредим.

От полученных травм Колька умер по пути в больницу, а Сашка скончался, когда его оперировали врачи. Еще несколько часов он был жив, но все-таки он слишком сильно пострадал.

В итоге им достались две медали «Защитнику Приднестровья» и два креста на Аллее Славы кладбища Дальнее в Тирасполе».

«Да, погибли ребята глупо», – высказался один из казаков.

«Война, это вообще глупое дело», – сказал другой.

«Самое хреновое еще в том, что вскоре жена Кольки Сиденко – Надежда, потеряла кроме мужа и брата – Кудряшова Игоря Леонидовича, – продолжал свой горький рассказ Женя Михальский, – тоже казак, в тот день 17 мая недалеко от Кошницкой развилки, на грунтовке с нашей стороны стояла мощная, бронированная инженерная техника. За ней прятался автобус, который привез из Дубоссар горячую пищу для казаков. Мимо проехала машина с четырьмя гвардейцами. Как только она повернула в сторону Дубоссар, по ней националисты открыли мощный огонь. Машина сразу загорелась, но бойцы каким-то чудом успели из нее выскочить, двое оказались ранены. Стреляла «Шилка» – счетверенная 23-мм зенитная установка. Ее снаряды с легкостью прошивали БТРы.

После машины гвардейцев машина смерти перенесла огонь на ГМЗ, стоящий на позиции, вывела из строя пулемет и ударила по инженерным машинам. Ее снаряды пробивали ножи у бульдозеров и создавали ударную волну, от которой повылетали все стекла автобуса.

И тут какого-то черта не смотря на обстрел к позициям вырулил еще один автобус, в нем были казаки, в том числе и Кудряшов. «Шилка» тут же стала стрелять по вновь прибывшему автобусу, из которого стали выпрыгивать бойцы. Кудряшов получил тяжелое ранение в правое бедро, но сгоряча еще смог добежать и прыгнуть в окоп.

После обстрела доставили мы его в больницу, где ему отрезали ногу, но не помогло, мужик скончался. Лежит он теперь со своими братами-казаками Сашкой и Колькой на одном кладбище. Вот такие дела братцы», – Женя Михальский замолчал.

…

Один из казаков Тирасполя, вспомнил своего погибшего в Дубоссарах друга, земляка местных казаков – Ивана Шаповалова, – «братцы казаки Дубоссар вот был такой у вас земляк Шаповалов Иван, мы с ним вместе работали на ТПХБО в Тирасполе, он был помощником мастера 6-го разряда в первом ткацком цехе прядильно-ткацкой фабрики № 1, а я был простым рабочим. Но он мне во всем помогал, и я старался ему отвечать тем же.

Ваня потомственный казак. Он родился в селе Калиновка Дубоссарского района. Там же закончил 10 классов. Служил в Советской Армии, в принципе, как и все тогда, не то, что щас все косят. После армии переехал в Тирасполь, начал работать на стеклотарном заводе, а потом перешел на ТПХБО, где мы и познакомились.

Эх, каким парнем он был. Всегда спокойный, видный, добрый, отзывчивый. Когда осваивали автоматические ткацко-пневмо-раперные станки, то его одним из первых перевели на них.

И жена у него хорошая была, родили они сына и дочь. Зайдешь к ним в гости, а жена всегда накормит, все у нее чистенько так было, полный в общем порядок, детки одеты, обуты и накормлены. Ну и Ванька, конечно, помогал жене, честно работал и не обижал.

Как началась война мы с ним записались в ополчение, охраняли предприятие и другие объекты. Выезжали и к вам братцы в сражающиеся Дубоссары.

Помню тогда город подвергался жестокому обстрелу практически каждый день. Гибли люди, разрушались жилые здания и заводы. Люди устали терпеть. Тогда отец Ивана – Федор Яковлевич Шаповалов и брат Юрий, проживавшие в селе Калиновка, ушла в город и вступили в ополчение. Иван не мог оставаться в Тирасполе. Он уехал к отцу и брату и вместе с ними оборонял плотину Дубоссарской ГЭС.

Подлая пуля снайпера оборвала его жизнь. Он умер на руках отца и брата. Представляете каково было отцу хоронить сына, – рассказчик выпил рюмку водки, – за тебя брат Иван, я тебя помню и никогда не забуду.

…

На другом конце стола казаки рассуждали почему именно Дубоссары в начале войны стали ареной ожесточенных боев.

Один из казаков рассказывал, – «…самое узкое место Республики шириной 6-10 км. Находится в 10-15 км. севернее Дубоссар. Если бы националисты перерезали бы эту горловину,0 тогда каюк нам. Вот почему Молдова бросила сначала карательные отряды ОПОНовцев, а затем и армейские части в Дубоссары и его окрестности. Не случайно первые жертвы на нашей земле понесли Дубоссары. Первыми погибли в ноябре 1990 г. Казаки О. Гелетюк, В. Готка и В. Мицул.

Но ни бронированные ОПОНовцы, ни слезоточивый газ, ни пули со смещенным центром тяжести, ни другие ухищрения обезумевших неофашистов не сломили нас – защитников Дубоссар.

После первых неудач Молдова предприняла попытку вторжения в город со стороны Кочиер (севернее Дубоссар) и Кошницы (южнее города). Эти населенные пункты находились в центре описываемых Днестром излучин. Их называют еще мешками или языками. Оборонять кошницкий язык по всему периметру не имело смысла из-за большой потребности в войсках и значительных потерь в случае их сосредоточения там.

Военное руководство ПМР решило отрезать язык у основания и занять жесткую оборону вдоль шоссе Тирасполь-Дубоссары. Эту задачу поручили казакам Черноморского казачьего войска из Дубоссар, Тирасполя и Рыбницы».

Присутствовавший при разговоре сотник Александр Койрес подал голос, – «к Кошнице мы прибыли в конце марта из Тирасполя, одним из подразделений там был 1-ый казачий взвод Юрия Козловского. В списках взвода числились В. Лутошкин (дядя Вася) – заместитель командира, С. Колесников (светофор), В. Охрамовский, В. Лысый, С. Драмарецкий, В. Мироненко (бабел), С. Корабельников (огонек), С. Шолупов, Ю. Кулинский (гранатомет) и другие.

Было холодно, особенно ночью. Мы были легко одеты. Как только подъехали на «ЗИЛе», попали под обстрел и попрыгали в окопы. Разобрались – откуда-то бьет снайпер. Определили примерное направление и открыли по нему огонь. В ответ забарабанил «крупняк», да так плотно, что был слышен треск отсеченных веток. Никто не ныл и не ушел с позиции, хотя командир всем разъяснил, что те, кто не может здесь быть, могут уйти, никто не осудит. Только пусть поставят в известность. Ночью никто не спал. Еще больше похолодало, было тревожно, Огонь открывали часто, но только ответный. Двое человек простудились, были отправлены в Дзержинское. Кто-попал даже в больницу.

29 марта ОПОНовцы нанесли первый сильный огневой удар по казачьим позициям. Ни и после этого никто не дрогнул, никто не ушел. Спасибо дубоссарским казакам, их уверенность говорила нам, что бояться не надо, надо смело разить врага, что мы и делали.

Сергей Шолупов обратил на себя внимание казаков в первые же дни. Он был интересным собеседником, юморным и коммуникабельным, находчивым и изобретательным. Анекдоты, шутки, безобидные розыгрыши сыпались от него днем и ночью, даже при обстрелах.

Как-то я Сереге рассказал анекдот – продолжал Александр Корес:

– Молодой солдат попав под обстрел, захотел сходить в туалет по большому, проявив смекалку, он опростался на лопатку и выбросил все за бруствер.

– После очередного обстрела я услышал смех в окопах, оказывается Сергей рассказал им этот анекдот, добавив от себя, что это случилось с кем-то из казаков взвода и что о содержимое лопатки споткнулся ОПОНовец и атака захлебнулась.

Оружием Сергея кроме слова был пулемет Калашникова (ПКМ).

В мае 1992 года националисты еще усилили обстрелы Дубоссар и наших позиций. По всей линии противостояния они усилили свои войска артиллерией, минометами, бронированными машинами, получили новое стрелковое оружие из Румынии и боеприпасы. Только в мае на Кошницком направлении мы потеряли Н. Сиденко, А. Капонина и И. Кудряшова. Командир взвода Ю. Козловский, казаки В. Лысый и С. Драмарецкий получили тяжелые ранения. Были легкораненые и контуженые.

19 мая ОПОНовцы решили усиленной атакой выбить нас с позиций и перерезать шоссе Тирасполь-Дубоссары. После интенсивной огневой подготовки бронированная группа, состоявшая из БТР, БРДМ и МТЛБ, перешла в атаку по «зеленке».

Командир взвода дядя Вася Лутошкин находился на своем командном пункте слева от дороги, ведущей в Кошницу. Пулеметчик С. Шолупов занимал позицию неподалеку.

Правый фланг взвода запросил помощи. На подкрепление бросились командир и пулеметчик. Они перебежали через дорогу и заняли удобную для ведения огня позицию. Вскоре натиск ОПОНовцев стал слабеть. Пулемет Сергея не умолкал, но… Снайперская пуля настигла его, когда он вел огонь. Ранение было смертельным. Бой грохотал на всем правом фланге до самого города Дубоссары. Поэтому Сергея эвакуировали в больницу Григориополя. Там отважный казак скончался, не приходя в сознание».

…

Из-за стола поднялся атаман Владимир Иванович Рябинский, генерал-майор, важный человек и казак. Он заслужил почетное прозвище «Дед».

Рябинский начал говорить, – «я хочу вспомнить атамана Кучера. Его имя известно каждому гражданину Приднестровья. Оно известно во всех казачьих войсках России, и не только в войсках. Это имя известно и за рубежом, особенно в Молдове и Румынии.

Что же «натворил» он за свою короткую атаманскую жизнь? Атаман Кучер был пророком, талантливым организатором и отважным боевым командиром.

Он предвидел в возрождающемся казачестве силу, которая может в значительной степени повлиять на исход борьбы народа Приднестровья, исконно казачьей земли, за свои права и независимость. И он доказал это делом.

Полковник, заместитель командира соединения по политической части, имеющий 25 лет выслуги, на 45-ом году жизни получивший право беспрепятственно выйти в запас, иметь пенсию и квартиру в России, спокойно жить и ходить на рыбалку, он выбрал трудный путь спасения гибнущей Родины. Возглавив возрожденное Черноморское казачье войско Александр Васильевич Кучер взвалил на себя тяжелую ношу.

15 февраля 1991 года атаман убыл в Москву на Совет атаманов. Там он зарегистрировал ЧКВ как структурное подразделение Союза казаков России. Но его задачей была не только эта формальность. Кучер встретился со всеми войсковыми атаманами России. После поездки его и Дубоссарского атамана П.С. Сазонова в Приднестровье стали прибывать добровольцы из всех казачьих войск и землячеств. Они не только привозили в ПМР казачьи традиции, культуру, обычаи, но и принимали активное участие в вооруженной защите нашей Республики, привнося в казачьи подразделения ЧКВ такие важные качества, как отвага, самоотверженность и верность долгу.

Ему было очень непросто, существовало недоверие руководства к казачеству, да и простых людей тоже. Не хватало обмундирования, техники, оружия и боеприпасов. Казачьими подразделениями командовал не офицеры, а сержанты и рядовые еще Советской Армии. Но все же костяк ЧКВ Кучеру создать удалось сразу – это были опытные, подготовленные и честные офицеры, такие как Дриглов С.М. и Бондарчук В.Г.

В результате проведенной работы уже в марте 1992 года общественное мнение о казаках резко изменилось в лучшую сторону. Заговорили о них и на правом берегу, их попросту стали бояться.

Начались серьезные бои с националистами Молдовы. Кучер лично выезжал на местность, изучал обстановку, ставил задачи, проверял их исполнение, заботился о подчиненных, строго спрашивал за разгильдяйство. Кучер нередко сам садился за руль автомобиля. В одной из таких поездок, в результате автокатастрофы, атаман получил тяжелые ранения и 9 мая 1992 года скончался. Возможно, не обошлось без «бурундуков», они знали голубой «Москвич» атамана, легко могли устроить засаду и обстрелять. Кучер водил машину отлично и дороги были ему известны.

Много пришлось потрудиться новому руководству ЧКВ, чтобы продолжить дело Кучера, но Александра Васильевича не хватает и сейчас.

Светлая память Атаману и всем казакам, погибшим за Родину», – закончил Владимир Иванович.

Проникшись речью атамана, казаки закричали «Любо» и от этого клича содрогнулись стены зала.

…

Казаки еще долго сидели, поминая своих погибших товарищей.

Вечная память вам братья казаки, защитившие родную землю!