Читать книгу Встреча - - Страница 12

– Эй, каторжанин, вставай давай, а то застудишься весь на камне.

Вася открыл глаза, уже вечерело, и камень правда был холодный.

– Пошли-пошли, баня уже готова, а после к столу, попробуешь моей ядреной.

– Чего попробую?

– Давай пошли.

Дед помог встать Васе, и они прямиком направились в баню. Одежда уже прикипела вместе с грязью к Васиной коже.

– Ой, худоба-то какая, – запричитал Игнат. – Заходи, щас отмоем тебя и станешь совсем как человек. Я принесу ножницы, обрежем твои космы. – Вася молчал.

Дверь в парилку отворилась, и густой пар быстро наполнил предбанник. Отчетливый запах пихты сразу ударил в нос.

– Залазь на полку и ложись, а ноги кверху, под самый потолок поднимай. Голова в холоде должна быть, а ноги в тепле.

Вася лег на устланный пихтовыми вениками полог и поднял ноги. Приятное тепло медленно расходилось по телу, поры раскрылись, и пот капельками пропитывался на поверхность, грязная кожа намокла. Все тело было испещрено тоненькими струйками черного цвета.

– Смотри, грязь с тебя сама слазит.

Игнат поддал кипятка на камни, вода забурлила, превращаясь в пар. Становилось сильно жарко. Дед взял в руки веник и махал им рядом с Васей, создавая невыносимую температуру.

– Давай прикрывай хозяйство руками, я тебя обхожу веничком.

Вася прикрылся, но дед вместо этого положил ему веник на лицо.

– Дыши носом.

Гость послушно выполнял все команды. Первые удары причиняли небольшую боль. Но когда поступил приказ перевернуться, выполнил без колебаний. Вот тогда он полностью расслабился и получил настоящее удовольствие. «Почему я раньше не любил баню». Вышли на улицу подышать воздухом. Вася сел на скамейку, а дед пропал куда-то. Прошло минут пять. Выходит из-за бани, а в руках новый веник из свежей травы.

– Что это? – удивился Василий.

– Поворачивайся спиной, крапива это.

Вася спорить не стал, повернулся и зажмурил глаза. Дед хлестал его что было сил и по ногам, и по рукам, даже по лицу пару раз ударил. Но, к удивлению Васи, никаких болевых ощущений не было, а даже, наоборот, только приятное покалывание.

– Все, заходи обратно, только вылей на себя воды, смой крапиву.

Вася зачерпнул ковш ледяной воды и без особого содрогания вылил на себя. Опять лег и ноги задрал. Так продолжалось четыре раза, пока наконец у деда силы не закончились. Вася тоже порядком устал от водных процедур и по-честному ему хотелось только спать, а впереди был еще ужин и ядреная. При этой мысли он закатил глаза и запрокинул голову назад.

В дверь постучали и послышался голос Насти.

– Я чистое белье вам тут на пороге положила.

Игнат встал и передал Васе чистую, пахнущую лесными травами рубаху и штаны. Рубаха свисала до колен.

– Она мне большая, – Вася развел руки в стороны.

– Странный ты какой-то. На вот, возьми.

Кинул ему веревку. Вася стоял с ней в руках и смотрел на Игната. Тот подпоясался и повязал узлом на бедре, и ночнушка превратилась в рубаху.

Спустя какое-то время пелена, что была перед глазами, рассеялась, и спать не так сильно хотелось. Вася проголодался и ждал ужина.

Жилище деревенских скромное, но уютное. Подкупало Василия своей простотой и теплотой. Приятный запах дымка из печки, треск дровишек в топке. Настя накрыла стол белым сукном для гостей. Она поставила на стол соленые рыжики и вареный картофель в мундире. Дед засолил вчерашний улов. Достал из подпола запотевший пузырь. Налил стопку. Протянул Васе.

– Вот моя ядреная. Попробуй, тут брусника и кедровый орех.

Вася без колебаний забросил огненную воду в рот. Хотя вообще-то он водки не пил. Лечебным жжением прошел глоток по горлу. Закусывать Игнат не позволил. Сразу налил еще одну. После второй разрешил занюхать вынутым из печи хлебом.

– Ах, еще горячий, – немного морщась от горькой, сказал Вася.

После третьей дед произнес: «Налетай», и Вася принялся жадно пожирать жирную рыбу, все губы и руки блестели от жира, он жевал без остановки, запивал ключевой водой, глотал комком и опять набивал рот, не снимая мундира с картошки. Дед не уставал подливать. Настя тоже на удивление выпивала, но через одну. К позднему вечеру, когда сверчки зажгли свои фонарики, а кузнечики вовсю стрекотали, троица сидела за пустым столом и только бутылка со стопками не отпускали их по постелям. Девушка раскраснелась, глаза ее блестели. Она казалась Васе прекраснейшим созданием на Земле. Он смотрел, не отрывая взгляда. Дед тертый уже калач. Не один каторжанин побывал здесь, и каждый вот именно так смотрел на нее.

– Ты это, глаза-то не пучь на девку, знаю я вашего брата. Вы там сидите без баб, – он погрозил пальцем. – Только тронь мне ее, пристрелю к чертям. Я тебе помог, и ты будь добр уважать мои правила. Запомни, – он схватил его за нос очень больно, – полезешь на нее, закопаю или нашему Дрозду сдам.

– Я понял-понял, – Вася почесал кончик носа и вытер слезу, что выбило.

Игнат, будучи опытным в этих делах, не мог не заметить искорку в глазах Насти, что зажглась в те минуты игры взглядов. «Ну а что, молодая девка живет тут со мной, стариком, может пора уже отпустить вожжи». Он замолчал, задумавшись: «Скоро ведь тридцать лет, а мужика-то и не знала. Ну, да ладно, посмотрим, жизнь покажет. В таких делах торопиться не надо».

Вася получил комплект своего постельного белья в виде перьевой подушки, шкуры убитого медведя, постелить на сырую землю и овечьи шкуры, накрыться. Вышел на улицу, лег прямо посреди двора и уставился в необъятное небо, усыпанное звездами вдоль и поперек, «Да-а, в том мире такого точно не увидишь». Туманность нашей галактики, Млечный путь, была как на ладони – все было так четко и ярко, глаза разбегались. «Это лучшее зрелище перед сном».

Очень давно Вася не был близок с женщиной, наверное поэтому ему часто снились его подруги, с которыми когда-то свела судьба. Так было и в этот раз.

Прекрасная девушка Аня, с которой он познакомился в клубе. Их роман закрутился мгновенно, она буквально вскружила ему голову. Рыжие вьющиеся волосы и красивые белоснежные зубы и зеленые глаза. Вначале все было прекрасно. На некоторые странности он не обращал внимания. К тому моменту Вася был студентом, и каждая копейка была на счету. Чтобы сводить свою любимую в кино или кафе, нередко ему приходилось одалживать денег у друзей, но это уже после того, как мама категорически отказывала.

В один понедельник он таки накопил нужную сумму, чтобы купить билеты на новый фильм. Мать давала ему деньги на проезд до университета, а он ходил пешком по часу в каждую сторону, и все ради любимой. Договорились встретиться возле входа в зал и вместе выбрать места для поцелуев.

Вася был на месте в указанное время. Но Аня опаздывала, причем постоянно писала ему сообщения и говорила, что уже через минуту приедет. Прошло полчаса – ее нет, час – никого. Вдруг звонок.

– Але, – уже взведенный Вася ответил.

– Ты где, Вась? Я тебя жду уже сорок минут. Короче, я домой поехала.

– Стой!!! – заорал он в трубку. – Ты че, совсем что ли?! Я уже час тут на морозе. Куда ты поехала?

– Домой. Все, я уже в автобусе.

Вася взорвался от такого наглого поступка, и сжимая горевший экран телефона, стремительно побежал на остановку. Не замечая ничего вокруг, думая только о том, как бы автобус не уехал (на конечной стоял и ждал, пока придет побольше пассажиров). Вдруг слышит вой сирен, и полицейская машина обгоняет его и подрезает, почти наезжая на ноги, из нее выскакивают трое мужиков и валят его на землю. Вася даже опомниться не успел, а руки уже стянуты за спиной наручниками, и голова уже проталкивается внутрь бобика.

– Ну все, попался, ворюга, – говорит ему полицейский бурят. – Телефон тянул, а убежать-то не смог, ха-ха.

– Да вы че, ребят, какой телефон, я на остановку бежал, на автобус опаздываю. Девушка моя там меня ждет.

– Ага-ага, рассказывай.

– Ну, давайте проверим.

– Давай, как?

– Ну, можно позвонить на мой номер, я его наизусть помню. Не мог же я украсть телефон и запомнить номер.

Позвонили – мелодия Вивальди звонко запела, предвещая весну. Полицейские уже без бывшего энтузиазма.

– Ну ладно, какая последняя смска была?

Вася назвал слово в слово. Переглянулись, молча расстегнули наручники и отпустили. Когда Вася отходил от машины, крикнули ему в окно: «Больше так быстро не бегай».

Быстрым шагом, но не бегом, пошел он на остановку. Залез в автобус. Тот сразу тронулся, словно только его ждал. Вася проверил пассажиров, Ани там не было. Набрал номер.

– Ты где?

– Я возле кинотеатра стою, тебя жду.

– Стойте!!! – закричал Вася водителю. – Остановите. Я здесь выйду.

Двери захлопнулись за ним, и громоздкая машина двинулась. Легким бегом побежал Василий обратно в кино. На месте никого не было. С Аней было покончено. Хотя она запала ему в душу. И он часто вспоминал про нее, и даже сегодня Аня явилась ему во сне.

Ночью Вася замерз. Температура опустилась так, что посеребрило инеем траву. В этой деревне был свой микроклимат, отличный от других мест. По ночам мог быть минус, зато днем очень жарко и сухо. Зима так вообще с октября по март, целыми месяцами трещали морозы.

Не вылезая из под-шкур, он увидел Настю. Она шла с реки, окруженная туманом, в руках по ведру с водой. Сарафан прилегал к телу и небольшой жирок трясся при ходьбе. Стан ее был прямой, и взгляд устремлен на горизонт. «Потрясающей красоты женщина». В Васе боролись два демона: один хотел остаться под овчиной и наблюдать, другой же авантюрист хотел выскочить и помочь с ведрами, а заодно и познакомиться поближе. Вася поддался первому и остался. Когда Надя скрылась в избушке, он медленно вылез и потянулся, глубоко вдыхая морозный и влажный утренний воздух.

– А кто это у нас тут потягушки делает на травке? – мерзкий, вкрадчивый голос послышался сзади.

Вася обернулся и увидел маленького, лысого мужичишку. Тот стоял, опершись на палку, воображая, что это трость. Его чистенькая и беленькая одежда раздражала деревенских своей опрятностью.

– Василий я, – Вася поднялся на ноги и протянул руку.

– Дроздов Алексей Петрович, – пожал руку дохлой рыбой. – А вы у нас кем приходитесь уважаемому Игнату и Настеньке? Уж точно не родственником. Хе-хе. Я всю родню их знаю как своих.

Вася молчал, в голове крутились варианты, что ответить. «Это тот самый Дрозд, которому Игнат обещал меня сдать, если плохо буду себя вести». Дверь скрипнула у Васи за спиной. Дроздов наклонил голову и выглянул из-за плеча Василия.

– Тебе чего? – Игнат специально понизил голос до баса.

– Да я так, вот спрашиваю, интересуюсь, что это за гости такие в деревеньке нашей?

– Твое какое дело? – грозно спросил Игнат.

Вася повернулся и увидел за спиной деда Настеньку, та с любопытством выглядывала из-за шторки.

– Да никакое, просто. Ты же меня знаешь, Игнат, я с людьми люблю, – он замялся, – поговорить, познакомиться.

– Знаю-знаю. Ну, знакомься. Это Василий – жених Насти моей.

Шторка резко задернулась. Вася уставился на Игната. Ему казалось, что глаза его выпрыгнут от удивления. На лице застыл немой вопрос. Но дед и виду не подавал.

– Еще один? Сколько же у нее женихов?

– А вот это не твое собачье дело, – уже явно взведенный до предела ответил Игнат.

– А прошлый где? – не унимался Петрович.

– Помер он, вот за домом лежит, я прикопал своими руками. Откапывать будешь? Если нет, то иди уже восвояси. Нам делом надо заниматься.

– Ухожу-ухожу, – пропел Дрозд и медленно, осматривая Васю с ног до головы, пошел. Поднял руку и выкрикнул: «Совет да любовь».

Игнат сел на крыльцо. Вид у него был усталый.

– Этот гад может тебе всю жизнь испортить, осторожнее с ним.

– А кто это? – вскинув брови, сказал Вася.

– А это тот самый Дрозд. Он хочет, чтобы в нашей деревне только чистые люди жили и никакого отрепья. Это его слова. Всех, кто бежит от беспощадной машины царя нашего, он тут же сдает и старается обратно упрятать, – Вася опустил голову и тихонько сказал.

– А вы сказали, что я…

– Слюни подбери, – строго ответил Игнат. – Это сработало только один раз. Теперь надо думать, как дальше жить. На Настю все равно рта не раскрывай. Ты меня хорошо понял? – Вася только кивнул.

– Теперь слушай дальше. Чтобы нам придерживаться нашей легенды, ты должен жить с нами как член семьи, словно ты и вправду жених. Будешь работать по дому и огороду, за скотиной убирать, вообщем, возьмешь на себя всю работу по хозяйству, – Вася выпучил глаза.

– А что ты думал, я тебя кормить просто так буду? Ты хоть делать-то чего умеешь?

– Нет, но я научусь.

– Научишься, куда ты денешься. Ладно, пошли.

И Игнат стал обучать его деревенскому делу. Через два месяца Вася умел все, что должен уметь мужик: копать, полоть, поливать, удобрять, отличать конский навоз от коровьего, различать грибы и ягоды, рубить дрова, строгать лучину, топить баню. Игнат ничего по дому не делал, только руководил.

Одним жарким днем сидели они на стогу сена в поле. Настя принесла им свежий хлеб из печки, еще горячий, и молока, Вкуснее в жизни Василия ничего не было. Только дед мог первым отламывать себе корочку и наливать первую кружку молока. Объяснял это он так.

– Корочка мне по возрасту положена, поэтому руки свои убери от нее, даже думать забудь. А молоко я первый наливаю, чтобы сливок побольше было, так как они наверху скапливаются. Вот, учись, – он откусывал хлеб и набирал полный рот молока, и потом с набитым ртом улыбался. Вася довольствовался тем, что осталось.

– Знаешь, мне хорошо оттого, что ты с нами живешь, у меня и спина болеть перестала. Нам надо найти какой-то способ, чтобы насовсем тебя оставить с нами. Тогда ты сможешь хлеб первый брать, но только после того, как я помру. Так хоть будет, на кого хозяйство оставить.

Васе в голову пришла лишь одна мысль.

– Так может правда, как вы говори…

– Так, про это ты не забыл еще? – дед дал ему подзатыльник и вытолкал с сеновала.

– На вот, держи вилы и давай работай. Только об одном и думает. Размечтался он, ишь ты губу раскатал.

Васе ничего не осталось, кроме как руками с одеревенелыми мозолями взяться за черенок и бросать сухую траву в стог.

Игнат призадумался и долго размышлял, наблюдая за Васей сверху.

«А что, парень вроде работящий, не урод какой, рыжий правда, но это ладно, стерпится, не больной опять же, а то раньше все были уж совсем плохие, то без зубов, то без волос. А этот вроде нормальный».

Вечером, когда все уже легли спать, и Василий закутался в шкуры на улице, дед вдруг зажег лучину. Настя повернулась к нему.

– Что случилось?

– Да все хорошо, родная. Я вот думаю, когда зима настанет, мы что с этим соседом-то будем делать. Замерзнет ведь на улице.

Было слышно в полутьме, что Настя улыбалась.

– Ой, замерзнет. И правда. Ну, постелим ему в бане. Или в сенях.

– Да ну, в сенях, ты чего, там иногда тоже мороз такой стоит, что и картошка дубеет. А насчет бани, наверное, ты права. Ладно, после поглядим. Ложись.