Читать книгу Валентиныч и его воображаемые читатели - - Страница 22

А вообще, скотина эта ваша собака. Я вам сейчас ещё случай из жизни расскажу.

В общем, начать следует с того, что вчера вечером Валентиныч впервые в жизни сломал диван. Жалуюсь? Нет, хвастаюсь! Чисто зарисовка для истории. Одна ножка отломалась, а вторая погнулась – вот как всё было.

А мопс тем временем сидел в кухне, запертый. Ибо несообразно мопсу в моменты Великой Радости прыгать вокруг, изображать обезьяну бандерлога и чуть ли не свечку придерживать. Негоже!

Вот он и сидел на кухне. И от того, как видится, осатанел. Нет, ну правда, ну что за фигня! Весь день на кухне, да ещё ночью – туда же! Никакой свободы самовыражения собачьей личности!

И потому, будучи кратковременно выпущенным в широкий мир, мопс тут же улучил момент проявить всю широту своей мелкой мстительной душонки. Буквально, нагадил в душу! Точнее, на конкретный предмет интерьера. Пока Валентиныч на кухне наливал себе ром с колой, мопс взобрался на диван и от всего сердца излил накопившееся. Вот ведь аспид!

И ведь не от того, что держаться больше нету сил! Нет! Я его в тот вечер трижды – вдумайтесь! – трижды выгуливал! Это он чисто из вредности характера, отмстил неразумному хозяину. Мне, аж правда, стыдно стало.

И пристыженный, я даже бить питомца не стал – вот до чего дошло! Я его лишь, согласно уложений собачьей науки, пощёлкал в нос. Говорят, собаки от этого простого воздействия враз осознают всю глубину своего падения.

Впрочем, может, какие другие собаки и осознают, а мой карманный монстр – нет. Во всяком случае, от щелчков в нос его поведение никак не изменилось, и хвост не раскрутился (а следует отметить, что настроение псов мопсов с лёгкостью определяется по их хвосту – когда хвост крючком (а копыто пятачком) – мопс полон орехов, сыт и доволен; а когда хвост выпрямлен – мопс чем-то обескуражен со страшной, нечеловеческой силой). Потому всё-таки для профилактики я его ещё пару раз тапочком по спине усовестил. Вотще!

И снова, кстати, на кухне запер. Но не из тиранства своего, а токмо заботою о животе собачьем. Он ведь, собака, любит спать под диваном – а ну, как ножки вновь подкосятся? Жалко ж зверушку неразумную!

Мопс, однако, моих высоких мотивов не осознал, и, видимо, окончательно укоренился во мнении, что его хозяин – Гитлер, и ему, мопсу, аллес капут. Думаю, меня ещё ожидают с его стороны мучения дикие, наказания яростные.

И ведь не замечает, скотина, что я его уже два дня кормлю сплошной варёной колбасой и сыром «Масдам» – по причине того, что сухой корм весь вышел, а я никак не успеваю новый купить.

На это он, значит, внимания, не обращает! А на сидение в кухне – для его же, замечу, пользы! – обращает. Одно слово – животное. Отвратительное существо неопределённой наружности. Сдать в ближайший китайский цЫрк или в зоопарк какой – чтобы понял, какую страну он потерял, но было бы уже поздно.

Вот так, наверное, и господь бог с каждым из нас мучается…