Читать книгу Николай Пржевальский – военный разведчик в Большой азиатской игре - - Страница 7

Первым официальным государственным посольством России в Китай стало посольство во главе с Фёдором Исаковичем Байковым в 1654–1657 гг. Для исполнения этой задачи 30 ноября 1652 г. по указу царя Алексея Михайловича было решено подготовить дворянина Ф.И.Байкова для отправки в город Тобольск, имевшего большой опыт в строительном деле и административной службе. 25 июня 1654 г. официальное посольство во главе с Байковым выехало в Китай. Цель поездки была определена как торгово-экономическая, никаких государственных дел в других сферах он не был уполномочен решать. Ему ставилась задача:

«Разведать тайно о расположении Хана к Российскому двору и о намерении его пошлются ли в Россию послы и купчины с товарами? Коль сильно китайское государство народом, казною, войсками и городами? Есть ли у них с кем война и, для какой причины» [87].

Цинские чиновники потребовали от Байкова выполнить обряд «челобитье». Европейские послы были хитрее и более гибкие, чем русские. Поэтому в XVII и ХVIII веках поведение голландских и португальских послов по отношению к китайским императорам усилило убеждение китайцев в своём превосходстве, поскольку на официальных церемониях европейцы вели себя как вассалы. Во-первых, они приносили богатые подарки – с точки зрения китайцев, это была дань, – число которых доходило до не скольких сотен. Во-вторых, они били земные поклоны императору, то есть простирались ниц и девять раз касались лбом земли, вставая и кланяясь после каждых трёх раз. Русские послы считали это унижением [88].

Не добившись своего, они выслали его 4 сентября 1656 года из Пекина. Чтобы избежать провала своей миссии, Фёдор Байков пошёл на все уступки в области церемониала, но ему было все же отказано в возвращении в Пекин [89].

В том же 1656 г. возле Албазина (Якс) возник ряд заимок и деревень, где разрослась слобода, жители которой занимались земледелием, торговлей и промыслами. Нерчинский острог был основан отрядом казаков во главе с М. Урасовым, но был сожжен войсками князя Гантимура. А весной 1658 г. казаки Афанасия Филипповича Пашкова заготовили и связали в плоты «двести сажен острогу» и 8 башен, которые сплавили по рекам Ингоде и Шилке до устья реки Нерча, где возвели Верхний Шилской острог, как его назвал А.Ф. Пашков [90] в отписке 1658 г., который позже стали именовать Нерчинским [91].

В это же время цинские власти попытались угнать местные племена, населявшие Приамурье «от греха подальше», во внутренние районы Маньчжурии. Это вызвало их сопротивление. Некоторые из них, как например, род эвенкийского князя Гантимура, перекочевали из Маньчжурии под защиту русских острогов и приняли русское подданство [92]. Вслед за ним ушли вожди Туйдохунь, Баодай и Веньду, имеющий такой же статус.

В 1661 году произошло важное событие, сыгравшее большую роль для Сибири, состоялась закладка ключевого города Восточной Сибири на полноводной Ангаре – Иркутска. В 1662–1667 гг. на должности Даурского воеводы находился Ларион Борисов Толбузин, а в 1668 г. Толбузина сменил тобольский сын боярский Даниил Данилович Аршинский, прославившийся на этой должности «развитием международных связей». В декабре 1669 г. и в апреле 1670 г. он принимал гонцов с посланиями императора Канси, требовавшего выдать цинским властям князя Гантимура. В ответ на это Аршинский послал к императору дипломатическую миссию из шести человек по главе с казачьим десятником Игнатием Миловановым, который следующий после Байкова посетил столицу Китая в 1670 г[93]. К этому времени обстановка на Амуре обострилась. Но русский представитель был принят в Пекине исключительно пышно, где жил при дворе под охраной целый месяц, дипломатично не допуская обострения сложившейся ситуации. Император удостоил их аудиенции. Через некоторое время Милованов был отпущен из Пекина.

До самого Нерчинска его сопровождал цинский чиновник Сонготу, привезший Аршинскому грамоту для русского царя от имени правителя. В ней Цинский император предлагал установить мир в пограничных областях, чтобы казаки «впредь бы наших украинных земель людей не воевали и худа б никакого не чинили. А что на этом слове положено, станем жить в миру и в радосте» [94]. На деле же маньчжуры усиливали военные приготовления для укрепления своего влияния в регионе. Не успел Милованов вернуться из Пекина, как цинские войска осадили Албазин. Для доклада и передачи ноты Милованов двинулся в Москву, куда прибыл в августе 1671 г [95].

Хотя отношения Русского государства с Китаем и на этот раз до конца не были до конца урегулированы, основным результатом поездки Милованова в Китай стали привезённые им сведения, подтверждавшие выгодность торговли с этой страной. Попутно он обследовал также южную часть Амурско-Зейского плато. С того времени город Нерчинск становится русским административным центром – воротами торговли с Китаем.

Весной 1672 г. чиновник Сонготу вновь прибыл под Нерчинск, но на сей раз не с дипломатической миссией, а в сопровождении военного отряда.

«И тот де богдойской воевода, – писал Д. Д. Аршинский, – ис под Нерчинского острогу государевых ясачных людей иноземцов отзывал к себе и угрожал, будет де они, ясачные иноземцы, к ним добром не пойдут, и они де под Нерчинский острог сево лета по траве придут большим войском и Нерчинской де острог разорят, а их де ясачных иноземцов, возьмут к себе неволею. И мунгальские де люди угрожают же войною» [96].

Единственным способом передвижения на большие расстояния в то время были караваны, – надежный «коридор» между Москвой, Санкт-Петербургом и Пекином. По ним привозили новых членов Русской духовной миссии и увозили отслуживших свой срок священников, учеников Академии наук и Славяно-греко-латинской академии. Через них осуществлялась торговля, научная переписка российских ученых с католическими иезуитами, переправлялись деньги для различных категорий русских людей, проживавших в Китае и выполнявших государственную службу, а также секретные задания [97].

Карта реки Амур с впадающими в нее реками, по которой живут с вершин мунгалы, а потом дауры, солоны, а к устью маньчжуры была в то время скопирована топографами каравана Еремеем Владыкиным, Михаилом Башмаковым и М.Жуковым из китайских материалов императорской библиотеки, на что ушло из казны 1500 руб. серебром. На карте, привезённой директором каравана А.М. Владыкиным, было изображено: часть Сибири, Дальнего Востока, Амурский бассейн, о. Сахалин, часть Китая, Корея, часть японских островов и схема российско-китайской границы.

И вот тут русское правительство совершило свою первую ошибку, поверив сообщению директора каравана А.М. Владыкина и свидетельству русской миссии в Пекине. Китайские чиновники лукаво представили информацию последним, что по Амуру живёт много китайского населения, а в устьях его постоянно содержится флотилия с четырёхтысячным экипажем. В доказательство они показывали свою карту. Все это было ловкой выдумкой и дезинформацией. На самом же деле низовья Амура до тех пор находились в состоянии первобытной дикости и по-прежнему не играли никакой роли ни в экономике, ни в политической жизни Китая[98].