Читать книгу Инволюция - - Страница 3
Пролог
ОглавлениеУильям захлопывает тяжёлую армированную дверь, отделяющую их секцию исследования генетических мутаций и тератологии1 от главного коридора. Немногочисленный персонал, вышедший на работу в выходной, созвали в комнату совещаний. Комиссия нагрянула внезапно и переполошила весь научный комплекс. Счастье, что они с Агатой постоянно перерабатывают, нередко проводя в стенах лаборатории выходные напролёт. Иначе им бы не удалось достойно встретить комиссию. Проверяющие обнюхали каждый сантиметр их секции, но найти прямых доказательств не смогли. В попытках отыскать хотя бы призрачную зацепку, они собрали младший персонал лаборатории для «допроса». Если и на нём комиссия не найдёт достаточно подтверждений заявлению Валери, то проекты Агаты останутся на финансировании. Уильяма это определённо радовало.
Балансируя коробками, доверху наполненными чашками Петри, он не спеша подходит к столу. Ценный груз осторожно перекочёвывает на поверхность. Наконец-то, освободив руки, Уильям снимает очки с толстыми стеклами и протирает их краем халата.
– Агата! Они ушли! – кричит он. – Сказали отправить на проверку все микроструктуры. Даже витамины для растений! Поверить не могу, что Валери пошла на такое. Это же настоящий цирк.
Ответом ему становится тишина. Водрузив очки обратно, он оглядывается. В лаборатории царит строгий порядок. Склянки, колбы и инструменты отражают в отполированной поверхности белый свет ламп. Разложенные в строгом порядке папки с зафиксированными результатами раздраженно поглядывают на несортированную документацию. Безмолвная тишина опустевших помещений навевает мысль о том, что Уильям единственный их посетитель.
«Странно». Уильям чётко расслышал, как Агата сказала о своём намеренье ещё раз перепроверить учётную документацию. Может, она решила навестить своих любимых «детишек»? Общение с подопытными животными всегда действовало на неё успокаивающе. Особенно с крысами. Коронованным её любовью грызунам разрешалось носиться по лаборатории, пугая особо впечатлительных сотрудников, дремать в карманах её безупречно выглаженного халата и даже забираться на голову, пока сама Агата работает с документами. Её сердце не выдержало бы, если бы комиссии вздумалось забрать и их. Как-никак, предъявленные обвинения касались всего, до чего его подруга успела дотронуться в лаборатории. Уильям чувствовал – это только начало бури. Валери разошлась не на шутку. Но если они поднажмут, то вместе справятся и с этой напастью.
– Агата! Ты где?
Уильям углубляется в лабиринт помещений. Виварий встречает его гнетущим молчанием. Агаты и здесь нет. Испуганные животные прячутся по углам клеток. Их поведение приковывает блуждающий взгляд Уильяма. «Быть не может. У них же удалены миндалевидные тела!» Дрожь пробирает тело. Только сейчас до него дотрагивается невидимая рука едва уловимой в воздухе опасности. Напряженное затишье сдавливает незримыми тисками. Стены кажутся слишком белыми и чистыми. Свет – ярким до боли. Произошло нечто непоправимо плохое, отчего даже те, кто не испытывает страха, почувствовали угрозу.
Тщательно проверив одно помещение за другим, Уильям, наконец, подходит к большой чёрной двери. Доступ в эту часть лаборатории есть только у него, Агаты и её матери, миссис МакГрегори. Катерина МакГрегори не работала в их комплексе, но уважаемая должность судмедэксперта центрального полицейского управления позволяла ей беспрепятственно и незаметно доставлять неживой материал в лабораторию. Она, как и Уильям, всецело поддерживала проект Агаты.
Навыки и эрудированность младшей МакГрегори в различных областях и её упорство вызывали у Уильяма восхищение. Он получил разрешение обращаться к ней не в официальной форме, а в шутку говорить «моя дорогая тыковка». Даже когда она рассказала, что скрывается за армированными дверьми закрытой части лаборатории, он не отвернулся, дав всепоглощающему пламени идеи зажечь и его сердце.
Обшарив карманы, Уильям вынимает пластиковую карточку и прикладывает к электронной панели. Мерзко пищащий звук предупреждает об открытии двери. Рабочему персоналу приказано обходить это помещение за метр: Агата хоть и учёный, но результаты опытов защищает не хуже, чем Цербер. Руководство подобное положение дел особо не тревожит. Несколько инцидентов с кражей испытательного материала подкрепили идею обособить помещение со стартовыми наработками от остального цеха. Поразительно, как неудачу можно развернуть в выгодную сторону, и скрыть от посторонних глаз то, что действительно происходит за дверьми.
– Милостивая матушка! Что здесь произошло?
Погром и торжество хаоса встречают его возглас пугающей тишиной полумрака. Столы перевернуты, все пробирки, реагенты со средами – разбиты и растекаются разноцветными лужами на полу. В беспорядке разбросаны бумаги и опрокинуты шкафы. Содраны плакаты с напоминаниями о мерах безопасности при работе с боксами. Даже лампы сорваны с потолка и теперь едва держатся на тонких проводах, подмигивая умирающим светом.
Где носит Агату? – это первый вопрос. Второй, не менее важный – кто сотворил подобное? Закрыв за собой дверь, Уильям убирает карточку в карман. Мозги готовы вот-вот вскипеть от обилия мыслей. Обратиться к помощи охраны? Точно нет. Нельзя, чтобы то, что они скрывали все эти годы, выползло на поверхность. Проверка ушла из их секции. Но не из здания. Миссис МакГрегори? Только она могла здраво рассудить, что предпринять дальше. Не застрянь она на «допросе», то несомненно, была бы уже здесь.
– За такое нас бы точно прикрыли, – вздыхает Уильям.
Он проверяет, заперта ли дверь, и, в расстройстве, ещё раз оглядывает несчастное помещение. Взгляд цепляется за следы когтей и пятна крови в некоторых местах. Тревога возрастает с новой силой. Кто-то из подопытных сбежал? В их отделе проходило множество экспериментов как на живых, так и на мертвых существах. Чаще всего опыты заканчивались для них мутацией всего тела или различных его частей. Как бы назвала их безмозглая гусыня Валери – монстры. Но на его памяти эти уродливые порождения науки редко впадали в агрессию, по большей части безучастно созерцая своё преображение.
Дрожь пробегает по телу. Уильям осторожно ступает в полумрак помещения. Под ногами хрустят осколки колб и пробирок. Глубокие борозды на столах и стенах оставлены внушительного размера когтями. Кто-то очень злой метался по комнате, снося всё на своём пути. Уильям хмурится. Он не может припомнить никого из подопытных, кто мог бы нанести подобный ущерб. Даже сорок четвертый. Ежедневные проверки системы безопасности, надёжность клеток не позволили бы такому случиться.
Беспокойные мысли меняют направление. Присутствовала ли Агата в лаборатории, когда это произошло? С её слабым здоровьем дать отпор сильному и крупному врагу не представляется возможным. Уильям старался ежедневно устраивать физкультурные перерывы под её недовольное бурчание, но это мало чем помогало. Что, если Агата сейчас лежит где-то без сознания? Раненая и обессиленная?
Уильям заглядывает за каждый перевёрнутый стол с надеждой и страхом. Под тусклым светом разбитых ламп с пола поднимается человеческая фигура. Рыжие волосы растрепаны, халат порван. Покачиваясь из стороны в сторону, она бредёт в его направлении.
– Агата? Ну и напугала ты меня! – Уильям облегченно вздыхает.
Он делает несколько шагов навстречу другу, но резко останавливается. Девушка двигается слишком неестественно. Плечи нервно дергаются. Походка отрывиста. «Что-то не так», – успевает пронестись в голове Уильяма. Сделать он ничего не успевает.
Подобно игрушке, Уильям отлетает в сторону. Мензурки бьются под его весом, впиваясь осколками в тело. В миллиметре от глаз проносятся острые когти. Уильям едва успевает увернуться. Свистящий поток ветра срывает с него очки, лишая зрения. Рука беспорядочно шарит по полу. Нащупав чудом уцелевшую банку со спиртовыми шариками, Уильям замахивается, с силой кидая её в лицо монстра. Взвыв, существо отступает.
Уильям вскакивает на ноги. Размытый взгляд скользит по опрокинутым столам. Подрагивающие ладони хватают увесистую упаковку с порошком агар-агара. Перед глазами пляшет мешанина из кроваво-мрачных цветов. Прищурившись, он целится в трясущуюся голову монстра. Знакомые черты невыносимой болью отдаются в сердце. Перед ним жалкое подобие человека, некогда бывшее его лучшим другом. Белок и зрачок слились в бездонную черноту, по всему телу тянется гнилостная венозная сеть, а изо рта течёт вязкая слюнная жидкость грязного оттенка. Но хуже всего руки. Её прекрасные, аристократично-бледные пальцы… с длинными острыми когтями… больше обычных в несколько раз. Неужели она решилась на это? Может, Рошель права, и Агата…
– Ты сошла с ума.
Низкий рык вырывается из глотки существа. Уильям запускает «снаряд». Промах. Бьющиеся в голове мысли не хотят доверять глазам. Агата безумно мечется по лаборатории, пытаясь убить его. Но даже в такой момент он не в силах ранить её. Решение приходит незамедлительно. К чёрту всю эту скрытность. Пусть их хоть трижды распнут в Страсбурге за незаконные испытания. Уильям не готов потерять друга ради идеи. Он приведёт помощь.
Петляя между столов, Уильям устремляется к выходу. Бежать. Закрыть дверь. Не дать выбраться Агате на свободу. За спиной раздаётся грохот. Существо, почуяв свое превосходство, пускается в погоню. Не сбавляя скорости, Уильям подхватывает поднос с инструментами и запускает их в монстра за спиной. Острые предметы пролетают мимо. Вслед за ними отправляется ещё пара колб. Жидкость растекается по стенам от удара. Отпугнуть. Задержать хотя бы ненадолго. Но не ранить.
Запинаясь об опрокинутые микроскопы и стулья, Уильям подбегает к двери. Руки лихорадочно шарят по карманам. Заветной карточки в них нет. Вернуться? У него нет времени искать столь небольшой предмет в полутьме и беспорядке. Поток мыслей прерывает острая боль, вспыхнувшая в спине. Помещение проносится перед глазами. От удара тела стол ломается, опрокидывая содержимое колб прямо на Уильяма. Остатки сил покидают его. Не видя иного выхода, он предпринимает последнюю попытку спасти жизнь.
– Ты… ты совсем не узнаёшь меня?
Гортанный рык становится громче. Неужели их детище способно настолько сильно извратить разум человека?
– Это же я, Уильям! Твой друг!
Пощёлкивая зубами, существо приближается к нему. Руки с огромными острыми когтями, которые, словно лезвия, блестят в свете мигающей лампы.
– Агата, чёрт тебя дери, очнись!
Чёрные глаза невидяще смотрят на него. Смолянистая кровь вытекает из открытых ран.
– Прошу, приди в себя.
Последняя горящая лампа, мигнув на прощание яркой вспышкой, срывается с потолка, окончательно погружая помещение в непроглядную тьму.
– Не… не подходи ко мне. Стой, где стоишь, слышишь?! А-а-агата… А-А-А!
1
Тератология – наука, изучающая уродства на базе сравнительной, патологической анатомии, эмбриологии и генетики.