Читать книгу Сказка про Змея Горыныча и депрессняк - - Страница 7

***

Излюбленным местечком Змея Горыныча в парке был пруд. Он часто приходил туда подумать о жизни да покормить уточек. Утки его узнавали, завидев издалека, и громко крякали, дескать, давай корми уж, раз пришел.

Но сегодня Горынычу было не до них, утки, поняв, что булочка им не светит, обиженно нахохлились и притихли. Придя за добрых полчаса до назначенного времени, он внезапно осознал, что не имеет понятия, в какой конкретно части парка ожидать царевну, поэтому отчаянно метался по всей территории, чтобы не разминуться.

Уточка из парка

Где-то на пятом круге по возгласу «Ой!» Змей сообразил, что по неосторожности кого-то сшиб, и притормозил, дабы воочию лицезреть жертву своей панической атаки. Оглянувшись, он увидел, что в кустах сидит девушка необычайной красоты. Знакомое головокружение однозначно подсказало:

– Царевна! – сам не понял, как произнес вслух, и поспешил помочь подняться на ноги, рассыпаясь в извинениях.

– Елена Прекрасная, – подтвердила девушка. – А Вы, должно быть, тот самый богатырь? Я Вас узнала по трем головам!

– Да-да, я богатырь, – подтвердил Змей Горыныч, – У меня меч есть! – похлопав по деревянной рукояти в доказательство.

– А как, простите, к Вам обращаться? – уточнила она на всякий случай.

– Можете называть меня Змеезавр Трехликий, – пафосно соврал Змей, вживаясь в новый имидж.

– Какое удивительное имя! – поразилась Елена Прекрасная, с удовольствием отмечая про себя, что прежде не слыхала ничего более благородного, – Идемте же гулять!

Лена столько раз фантазировала, каким будет богатырь ее мечты, что с готовностью наградила бы выдуманными чертами любого, кто хотя бы отдаленно им соответствовал. Ничто ни во внешности, ни в поведении спутника не могло поколебать ее любви к вымышленному герою, полностью перекрывающей как реальные слабости, так и сильные черты ни в чем не повинного Змея Горыныча.

Зато он вовсе ни о чем не загадывал, а балдел от обворожительных улыбок, явно выраженного расположения и заинтересованности, густо краснел, бледнел и радовался, что под чешуей этого не видно.

– А что Вы закончили? – полюбопытствовала Елена Прекрасная. – В смысле, образование…

Вопрос застал врасплох. Не успев сочинить ответ, подобающий «настоящему» богатырю, «старшая» Горынычева голова честно ответила:

– Институт всех на свете наук Тридевятого царства, летный факультет по ускоренной программе. – «Средняя» и «младшая» головы любовались царевной, благоразумно помалкивая, опасались сболтнуть лишнего. О том, что программу ускорили специально для него, когда нечаянно чуть не разнес вуз, Горыныч предпочел скромно умолчать.

Институт всех на свете наук

– Так Вы летчик?! – впечатлилась Лена.

– Н-нет, не совсем, – растерялся Змей. – Я в некотором роде предприниматель. Гостиницы на горячих источниках приносят неплохой доход за счет туристов. Среди барышень бытует мнение, что горячие минеральные ванны полезны для кожи, а я, признаться, в душе романтик и верю, красота спасет мир. Но Вы прекрасней всех царевен, которых я встречал! – комплимент прозвучал от «младшей» головы и получился неуместным и неуклюжим, чего, безусловно, избалованная похвалами царевна не могла проигнорировать.

«Опять красота… – раздосадовано подумала она про себя. – Не хочу, не хочу, не хочу! – но все еще верила, что сумеет подтолкнуть беседу в правильное русло.»

– Должно быть, Вы хороши в математике, не так ли? – кокетливо стрельнув глазками, спросила Елена Прекрасная. – Ведь в полете точный расчет – основа основ!

– Нууу, – протянул Горыныч задумчиво, – наверное. Вообще-то, я от рождения летун, – и покачал крыльями, прежде аккуратно сложенными за спиной.

– Вот оно что… – первоначальная влюбленность царевны стремительно испарялась.

Змей Горыныч чувствовал, что-то пошло не так, но не понимал, чем не угодил на этот раз, ведь он очень-очень старался.

– Хотите, прочитаю Вам стихи? Балуюсь иногда, знаете ли… – в надежде вернуть благосклонность предложила «средняя» голова. – Вот послушайте…

– Нет-нет, спасибо… – нахмурилась Лена, – Мне пора, – она уже окончательно разочаровалась в своем идеале, поэтому ответ прозвучал довольно грубо. Но, глядя на расстроенные головы Горыныча, не способного скрывать чувства, смягчилась и добавила искренне, – Простите, Вы в самом деле милый, приятно было подружиться, но мне действительно надо идти.

«Хотя он весьма неплох, забавный, – рассуждала она позже. – Но ведь я же совсем ничего про него не знаю, даже имя у него какое-то чуднОе!» – странно, но Елену Прекрасную только что осенило, что цепляясь за несуществующий образ, она, возможно, прямо у себя под носом проморгала личность от совершенства далекую, но по-своему тоже замечательную.