Читать книгу По звёздам прямо не ходят. Части 1, 2 - - Страница 5

Нужно было возвращаться домой. Как-то он смог забраться на стебли и, минуя стражей кладбища и болот, добраться, залезть и упасть поглубже в свою нору, забиться в самый дальний тёмный угол и там лежать и, не засыпая, видеть сны. В них он снова и снова говорил и говорил с Ели, всё пытаясь что-то ему рассказать, доказать и объяснить. Эти бесконечные и бессмысленные монологи отчаяния не приносили облегчения, наоборот, вызывали лишь слёзы, которые текли рекой и заново солили свежие раны. Боль была повсюду, внутри, снаружи, страшная, всепоглощающая, непрекращающаяся, пронзительная и звенящая боль. Золотая шкатулка бесчисленно доставала и задвигала блестящие грани, сенобиты приходили пытать, меняясь возобновляемой каждый день и ночь чередой. Это было чистилище Долины петель.

Он не хотел никого видеть и ни с кем говорить, куда-то выбираясь и чем-то занимаясь, он должен был всё время быть уверен, что в любой момент сможет быстро и незаметно сбежать или уйти. Слёзы могли начать литься внезапно и неостановимо. Лёли не хотел, чтоб его видели таким. Он ненавидел слабость и жалость. Раздражался и злился, что не может побороть эти дурацкие чувства, это же его чувства, и он должен ими управлять, держать под контролем их и себя. После того, что произошло, он должен был вычеркнуть из памяти всё и идти дальше, не вспоминая и не оглядываясь, а его так размазало. «На обиженных воду возят»,– пилил он себя голосом матери прописными истинами стеблевого мира.

Его тело и сознание изменилось. Он думал, что, как раньше, немного полежит, очухается, придёт в себя, встанет на лапы и всё будет как прежде. Что он сможет жить, отстранившись, не обращая внимания на эту поверхностность, глупость и пустоту, царившую вокруг. Ведь жил же он так раньше, значит, сможет снова. Уж лучше так, чем то, во что он превратился сейчас. Словно заживо гниющая и раз за разом переваривающая, выплевывающая и снова поедающая себя разваливающаяся трясущаяся плоть. Как будто бы его тело и кровь были насквозь отравлены изнутри ядом, который не выходил и не приживался. Тело отекло и раздулось, защищая себя и его от любого, что может причинить ещё хоть чуточку боли. Любая капля могла стать последней пулей в лоб. И жаль, что её всё так и не было. Чем так мучиться… Только бы больше не…

Спасительные периоды забвенья, иногда он снова и снова уходил и терялся там, блуждал в своём Запустенье, без цели, без чувств, без мыслей, без слов и слёз, без боли. Всё более приближаясь к ровной прямой линии после тех бешеных амплитудных скачков в крайние точки шкалы вверх и вниз.

«Куда уехал цирк, он был ещё вчера» (1). «Что-то я совсем тону, а до конца не тонется, походу, даже смерть меня не хочет, – усмехнулся он, – надо как-то выбираться». «A little party never killed nobody», – и Лёли поехал кататься со всеми вкакую-то очередную бессмысленную и пошлуювылазку на весёлом паровозике («Из Ромашково», –фыркнула внутри лиса). Что-то ели, что-то пили, о чём-то смеялись, и он даже смеялся в ответ. Остановились, спешились, поезд начал разворачиваться, Лёли стал отходить, оступился и свалился в овраг. Подняться и встать он не мог, кажется, он сломал левую лапу в колене. Сверху раздавался смех, кто-то высунулся, увидел его, помахал и крикнул: «Ну, давай! Выберешься – догоняй!» Голоса наверху стихли. Все ушли. Лёли лежал один и смотрел на звёзды.

(1)В.Леонтьев

(2)Fergie