Читать книгу Лабиринты проклятого леса. Том 1. Сезонное безумие - - Страница 4

В пятнадцати минутах ходьбы от фермы расположен огромный зеленый луг для выпаса стад. Если пройти по нему дальше, то можно дойти до фруктового сада, а справа от сада находятся горы-границы, которые с такого расстояния совершенно не видны, даже если взобраться на самое высокое дерево. Однако, если подъехать к ним поближе, то вы обнаружите высокие утесы, уходящие вверх, словно желающие дотянуться до неба. Их стены настолько крутые, что по ним практически невозможно взобраться, не имея специального снаряжения. Но мы сейчас здесь и слева же от луга расположен густой лес, в основном состоящий из родных сосен, кедра и берёз, за которым в ста метрах от границ леса, в который дозволено входить, протекает река Ариясма. Выше по течению она образует огромное озеро, которое назвали Аррикама́лу.

Сам зеленый луг примечателен тем, что на его площади возведены четыре высокие каменные стены высотой под десять метров, толщиной в метр и шириной в пятнадцать метров. Они расположены попарно на двух параллелях, расстояние между параллельными стенами так же пятнадцать метров, однако от концов одной пары до концов другой уже четыре метра. Высокие каменные стены возведены для создания тени от палящего света звезды, дарующей жизнь этой планете. Да, это не Солнце. Имя этой звезды – Ка́енесснесс, а освещает она планету под названием Са́ррай, что смогла успешно заменить людям Землю, пусть многие трудности проживания здесь пока и непреодолимы.

Переселение на Саррай было очень длительным и трудоемким. Это не произошло за один раз, даже в новый дом мало кто переселяется лишь один раз приехав туда. Люди прихватили с собой память о всех тех живых существах, что ещё остались на Земле, опасаясь того, что могут возникнуть серьезные проблемы с пропитанием, да и жалость взяла своё. Это были как сельскохозяйственный скот, так и дикие животные, и звери, а также семена всевозможных растений. По задуманному проекту была совершена попытка воссоздать Земную модель живой среды. Перед этим отдельные участки земли на Саррае были буквально выжжены. На восстановившихся территориях возводилась имитация родных мест. Помогло то, что захваченный материк с самого начала не обладал большим количеством опасных хищников и их удалось быстро истребить. Но далеко не везде людям так повезло…

Заповедный лес постоянно расширяется, буквально поглощая города на своём пути. Для кого-то это отличный шанс стать частью развитой цивилизации и возможность зажить спокойной жизнью. Но для слуг Коррозии – это потеря своей власти и влияния. Где-то Леса расширяются активно, а где-то серьёзно тормозят. Именно поэтому гражданам запрещено перелезать через стену из красного кирпича и блуждать по запретной территории, ведь в таком случае их сочтут за вражеский шпионов и будет крайне трудно доказать обратное.

Ещё остались целые континенты, именуемые «Нетронутыми землями», на которых проживает опаснейшая местная флора и фауна, куда человек до сих пор не переселился из-за слишком тяжелых условий для выживания, что уж говорить о мирной спокойной жизни… Однако же какие-то земли людям всё же удалось обжить, с активным использованием цехов сознания и их уникальных способностей. Цехи сознания были обнаружены на этой планете и удачно освоены. Носители этих существ одновременно очень полезны, но и чудовищно опасны. С появлением таких представителей, пришлось придумать большой список мер по их контролю, так как отказаться от них полностью в условиях освоения местных земель просто невозможно. Лесники говорят, что теперь изучение и применение цехов сознания является одной из основных задач и никто и никогда не откажется их использовать. Однако порядок их эксплуатации очень строг, Пограничный очаг возникновения этих объектов и вовсе строго засекречен, известно лишь то, что Лесники тщательно маскируют его местоположение где-то посреди Заповедного леса. Существуют и другие очаги возникновения цехов сознания, однако их свойства имеют свои специфические особенности, поэтому Пограничный пока считается одним из самых важных и ценных.

На территории Заповедного леса расположена группа городов, каждый из которых стремится к независимости, чтобы избежать эффекта домино, если что-то вдруг случится с одним из них. Между городами налажены рыночные отношения и даже военная поддержка, но людям редко позволяют переезжать из того города, где они родились, такой чести удостоены лишь ценные специалисты, отправляемые для передачи опыта и знаний, да и то на время. При этом все города живут по одним правилам, прописанным в кодексе Единого мира, составители которого, Рэ́данн и Люце́тус, жившие на этой планете много сотен лет назад. По слухам, их цветки сознания до сих пор существуют и вместе с Лесниками следят за тем, чтобы Кодекс не забыли и строго соблюдали. Кодекс Единого мира – это спасение для всех и гарантия процветания.

Но вот именно процветание Заповедного леса не даёт спать спокойно его заклятым врагам – слугам Коррозии. Они мечтают уничтожить города, забрать пограничные цехи, а сам очаг и вовсе уничтожить. Им удалось раздобыть свои ценные объекты из других очагов, но те по своей природе опасны и разрушительны, они оказывают на тело носителя уже другое воздействие, так как каждый очаг рождает уникальные цехи. Расширение территорий протекает довольно медленно, но остановка не планируется, ни с той стороны, ни с этой. Разница лишь в том, что Заповедный лес поглощает те участки территорий, которые уже освоены, либо пусты и почти безжизненны, а слуги Коррозии вынуждены бороться и с Лесом, и с местной фауной, и плюсом ко всему ещё и друг с другом. Но это не мешает двум сторонам оставаться грозными и едва уступающими друг другу. Сторон конфликта, конечно, больше, но остальные в счёт не берутся из-за своей слабости и малозаметности. Со слабыми странами пытаются то подружиться, то их ограбить, поэтому они привыкли никому не доверять и больше не принимают ни чью сторону.

Пограничный цех сознания выглядит как: круглое ядро, вырабатывающее энергию, с растущим из него скелетом ядра, который выглядит как длинные жгутики. На каждом из жгутов расположены органы, именуемые щитками, которые делятся на жаровые и защитные. Более детальное строение пока на стадии изучения. Всё это имеет едва различимую оболочку. Обычно цехи сознания помещаются в младенцев через ещё не заживший родничок, в противном случае уже во взрослом возрасте цех придётся помещать уже в брюшную полость из-за чего могут остаться некрасивые шрамы. Медицинские комиссии отслеживают тех, кто носит в себе цех сознания, не зарегистрировав его наличие официально. Принято, чтобы ценный объект вживлялся только в детей, чтобы иметь возможность контролировать процесс его использования. Для взрослого же человека получить звание носителя является настоящим испытанием со множеством проверок. Да и чаще всего взрослые уже не имеют той энергии и воли, что молодые, они наслаждаются своим предсказуемым спокойствием и не дают ценному ресурсу раскрыть свою силу. Люди, имеющие шрамы от операций или травм, обязаны постоянно проходить проверки, что они не сделали поверх старого разреза свежий, чтобы скрыть нарушение табу.

***

Полдень, 17 мая. Вот уже несколько дней ничего не происходит, а терпение начинает заканчиваться. Проще найти неприятности самостоятельно, чем просто их ожидать, тем более, что уже очень сильно хочется домой. Юноша сидит посреди зеленого поля в тени каменной стены и наблюдает за коровами – местные фермеры учат его пасти стадо. А вот и первая обязанность. Потом прибавятся и другие. Парень в шутку называет себя «студентом фермерской академии», чтобы было не так мучительно здесь находиться. Студент – это временный статус, для кого-то он длится несколько лет, а кто-то собирается избавиться от него уже через пару дней… Максимум через неделю. Герой крайне возмущен своей текущей несвободой. И хотя он может прямо сейчас встать и пойти куда угодно, его быстро остановят, да ещё и доложат об этом матери. Побег должен произойти ночью и скрытно, чтобы создать запас времени. Здесь так тихо и безопасно, странно, но в новостях постоянно мелькают жалобы на храс я’храс – отшельников, что решили жить как им вздумается.

«– Неужели за всю практику здесь произойдёт лишь один раз что-то интересное? Нет, так я только потрачу время», – возмущается Герман.

Вчера, когда герой впервые в жизни помогал пасти стадо коров, то еле дождался вечера – чуть не помер от скуки и ощущения впустую потраченного времени. Надо было захватить с собой книгу, но тогда казалось, что с коров нельзя сводит взгляд ни на минуту. Да и как бы это смотрелось со стороны? Пастухи наверняка сделали бы замечание. Очень не хочется прослыть здесь «городским», в оскорбительном смысле этого слова.

Парень нервно дёргает ногой, не скрывая своих волнений. Сегодня нет никакой суеты, лишь осторожность. Два фермера – Райт и Остин – пасут неподалёку коров. Зачем люди в таком большом количестве? Необходимо охранять ценное имущество и, разумеется, ещё и друг друга от я'храс и храс – предателей города, ушедших в леса жить отшельнической жизнью, не редко причиняя вред фермам; на перечисление всех их преступлений может уйти целый день. Всё идёт скучно и спокойно: рогатые жуют траву, многие прячутся в тени высоких каменных стен, пастухи наблюдают за своим стадом из нескольких десятков голов. Но по какой-то причине одна из коров отбивается от стада и идёт в сторону леса. Фермеры зовут парня подойти к ним.

– Видишь, корова отошла? – спрашивает Райт у парня и указывает пальцем в сторону животного. – Пригони её обратно.

Парень смотрит на мужчину вопросительно, тот подходит к нему и делает пару хлопков ладонью по спине, подгоняя.

– Давай-давай, учись, – нескрываемо усмехается фермер. – Когда сбежишь от матери, начинать с чего-то всё равно придётся, а в жизни всё пригодится.

Ах да, Герман вспоминает, что каким-то случайным образом удалось создать образ этакого бунтаря, уставшего от материнской гиперопеки. Не признаваться же честно, что жить на всём готовом удобнее и… Да, теперь придётся поддерживать легенду.

Парень вздыхает и с неохотой топает вперёд, пусть он и не планирует становиться пастухом, но проще не спорить и подыграть.

«– Мама слишком осторожная, чего она так боится? Прямо сейчас могу зайти в самую чащу и наконец освободиться от этой трудовой практики».

Он едва замедляет шаг: вот бы позволить корове убежать подальше, тогда он и сам может попасть в какую-нибудь ловушку, наверняка же это какая-то ловушка. Сделав глубокий вдох, студент даже прикрывает глаза, идя по траве вслепую, фантазируя об одиночестве, где наконец никому нет до него никакого дела. Но редкие, драгоценные минуты счастья быстро обрывают.

– Ты что там, уснул? – кричит Райт, он на всякий случай решает проследить за новичком. – Хочешь, чтобы она до реки дошла? Сам за ней поплывешь!

Это, конечно, было преувеличение, ведь река находится немного в другом месте. Однако, герой пока не совсем понимает местные маршруты и поэтому ведётся.

– А они умеют плавать? – спрашивает парень, обернувшись в пол оборота.

– А ты думал! Конечно умеют!

– Ладно…

Шаг ускоряется. Наконец, догнав корову, студент встаёт перед ней и начинает шугать её руками.

– Кыш! Кыш! Иди обратно!

Но корова лишь ходит вправо-влево, не зная, как обойти человека, за спиной которого уже начинается густой лес. Что-то сильно тревожит её, это видно по стеклянным глазам и дикому рвению убежать, парень даже начинает бояться, как бы ему не прилетело твердыми копытами прямо в голову, но ведь это не лошадь… Хотя, кто её знает, городскому мало что известно о поведении тех, кого он видит не так часто, да ещё и издалека, так что почему бы и нет.

– Палку возьми! – советует издалека Райт, со смехом наблюдая за пареньком.

Тот осматривается и видит под деревом сухую ветку справа от себя, и вот уже делает пару шагов в её сторону, как корова быстро обходит его с левой стороны и рывком мчится в лес.

– Да что ты делаешь! – не выдерживает фермер и уже сам бежит за коровой.

Растерянно постояв немного на месте, студент всё-таки берёт палку и идёт следом. Услышав ломающиеся сучья позади себя, мужчина разворачивается и рявкает:

– За стадом иди следи! Я и без тебя тут справлюсь!

Парень пугается и, растерявшись, останавливается. Ничего не отвечая, идёт обратно. Не хочется спорить с человеком, чьё настроение так быстро меняется, да ещё и по безобидной причине. Хотя для его матери такое поведение довольно привычно, поэтому Герман не сильно обижается.

«– И с этими нервными людьми я должен провести следующие три месяца своей жизни? Нет уж, увольте!» – парень лишь тихо взвывает с досадой.

Но его успокаивает Остин – в отличие от массивного, черноволосого Райта – худощавый, светловолосый мужчина, чуть выше парня ростом, он говорит, что около лесов всегда все на нервах, даже хуже водителей в час пик.

Корова ни в какую не хочет идти обратно, упирается и пытается обойти фермера, даже плети не удаётся уговорить её развернуться, но как только разговор становится более жёстким, беглянка сдаётся и возвращается обратно.

– Да что с ней такое сегодня? Трава на поляне надоела – ягод решила поискать? – вслух недоумевает мужчина.

Для пастухов время тянется привычно и уже даже незаметно, а вот для городского каждая минута как пять и ощущается как жуткое мучение. Чем сильнее жажда побега, тем невыносимее заточение. Но это лишь по началу, в конце концов, привычное чувство городской суеты отступает и наступает спокойствие, словно душа входит в новый ритм окружающей действительности. Но всё равно скучно. Единственная здешняя радость на данный момент – это долгожданный прохладный ветер, что мягко и освежающе обдаёт тело. Но стоит с блаженным чувством прикрыть глаза, как ветер-предатель тут же куда-то пропадает. Сейчас настолько жарко, что приходится сидеть в тени стен. Недавно прошёл мелкий дождь, и теперь испаряющаяся влага пугает ощущением, словно на ноги дышит огромный невидимый пёс.

И вот скажите, кто выдержит такие условия климата? Разумеется, что не все. Прире́ригана – подземный город, истинное название которого намеренно не произносят те, кто этот город открыто презирает и полноценным городом не признаёт. Он находится как раз под Пятым и имеет множество вдохов и выходов прямо посреди наземных улиц. По состоянию этих входов-выходов отчётливо можно проследить отношение жителей отдельно взятых улиц к жителям Прирериганы в целом. Хотя этот город первоначально был построен из-за нехватки земли, а ещё бункер на случай войны, люди, что подолгу живут там, давно отвыкли от жизни на поверхности и им теперь крайне тяжело вернуться обратно, в том числе и психологически. У них есть собственные сады с прозрачными крышами, выходящими на поверхность, чьи окна периодически открываются, поэтому нехватки ультрафиолета и свежего воздуха мало кто ощущает – после работы всегда можно пойти в сад и посидеть на лавочке. Так как под землёй можно спутать день с ночью, не имея при себе часов, рабочие смены и в целом режим дня сильно сбиты, по сравнению с жизнью на поверхности. Большинство людей бодрствуют уже в три часа утра, работают до полудня, а ложатся спать часов в пять вечера. Школы, правда, есть только на поверхности и имеют лишь один график обучения, поэтому чем ты младше, тем проще переезд на «верхние этажи» и адаптация к нормальной жизни.

Подходит время обеда. Прямо в тени всё той же стены, где сидит парень, пастухи расстилают покрывало и разворачивают прихваченную с собой еду. Очень похоже на обычный пикник, в целом так и есть. Очень удобно в стенах выдолблены полочки и места под ящики для хранения металлической посуды и прочих вещей. Незаметно корова-беглянка подходит к мирно сидящим людям и ложится на траву рядом с ними.

– Что такое? – спрашивает Райт, повернувшись к корове. – Пришла нас послушать?

Корова не отвечает, лишь смотрит по сторонам, словно осматривая территорию вокруг.

Еда на удивление оказывается вкусной – особенно острое мясо, – чем заметно поднимает настроение, а нахлынувшая порция прохладного ветра окончательно прочищает голову. Взору наконец пристаёт то самое лето, которым всё никак не удавалось насладиться. Привычное лето для Германа – это не прогулки с друзьями, а бесконечные дополнительные занятия с репетиторами. Именно поэтому, когда он сбегает, чтобы побыть ребёнком, его мама серьёзно злится.

– Эта корова так странно на меня смотрит, – замечает студент, встретившись с рогатой взглядом. Она смотрит в упор прямо на чужака, не моргая.

– Испугался? – подкалывает Остин. – Говорят, животные чувствуют плохих людей.

«– К чему он вообще сказал это? Не понимаю местный юмор. А, хотя… Они не доверяют мне? Это намёк или проверка?»

Кто знает, что в голове у той, кто даже не может объяснить это на понятном языке или хотя бы жестами? Никакой мимики, никаких сигналов, даже мотание хвостом ничего не означает, кроме как желание отогнать от себя насекомых. К тому же, студент впервые находится нос к носу с таким большим животным, что тяжелее его в разы – чего только стоит эта огромная голова! – и это безмолвное переглядывание до жути пугает. Парень и корова вскакивают на ноги практически одновременно. Это пугает героя ещё больше.

– Воу-воу, – Райт встаёт между Германом и коровой. – Да мы же просто пошутили, не знаю, что с ней сегодня. Может, капризы беременной…

– Она беременна? – спрашивает студент и отходит вбок, чтобы рассмотреть корову повнимательнее. Корова в ответ также рассматривает подростка с ног до головы.

– До сих пор не заметил? – спрашивает тот, кто заслоняет собой вид.

– Я коров каждый день вижу, по-вашему? Откуда мне знать, толстая она или беременная?

– Беременная, рожать скоро, – говорит Остин, теребя в руках какую-то травинку. – Завтра в коровнике оставим, а то ещё в поле рожать начнёт.

Корова начинает мотать головой и нервно дышать.

– Что? Не хочешь дома рожать? – усмехается Райт. – Ну мы тебе не ветеринары, а если что-то не так пойдет?

«– Либо корова правда всё понимает, либо эти люди с ума сошли от одиночества в этом поле», – подумывает парень и присаживается рядом с Остином, оставляя странную корову болтать с местным чудиком.

***

– Мне вот лет семнадцать было, – говорит Райт, – я уже из дома ушёл, невесту себе нашёл, но что-то не получилось. У тебя там как, есть девушка?

Все эти навязчивые расспросы снова и снова заставляют героя закапываться в ещё большую ложь, лишь бы уйти от ответа и поскорей закончить диалог.

– А… нет, – отвечает Герман.

– Да, тяжело тебе. Наверное, не знаешь, тебя она любит или твои деньги. А съезжать, когда планируешь?

– От семьи?

– Ну да, жить отдельно-то пора.

– А… да.

– Так, когда собираешься?

– Ну вот, когда… способность появится.

– И потом работу искать будешь?

– Ага, какая способность выйдет, такую специальность и буду искать.

– Так тебе нужно не на месте сидеть, а что-то соображать.

«– Как будто я без тебя это не знаю…»

– Так вот я и жду, может, свалится моя судьба мне на голову.

– Нет ты подожди, – Райт присаживается чуть поближе. – Ждать не обязательно. Нужно очень сильно чего-то захотеть…

«– Сейчас я хочу, чтобы меня оставили в покое…»

– … Только нужно внимательно сосредоточиться, понимаешь? Некоторые очень сильно чего-то хотят и у них выходит. Только нужно, чтобы…, – Райт облизывает губы и смотрит куда-то вверх, пытаясь подобрать слова, а правой рукой будто хочет ухватить нечто невидимое, – …нужно, чтобы ты этому мог свою жизнь посвятить, чтоб ни капли сомнений, полная уверенность.

– Хорошо, постараюсь.

– У каждого человека ведь свои таланты, каждый рождается уже каким-то особенным, а если у тебя есть цех сознания, то ты сможешь показать это куда ярче обычных людей.

После обеда, когда Райт уходит к реке, чтобы прополоскать посуду, Остин остаётся с Германом наедине.

– Знаешь, зачем Райт пошёл за тобой? – спрашивает мужчина.

– М? – студент теряется от неожиданного и странного вопроса.

– С тех пор, как ты приехал сюда, я'храс рыщут по лесам чаще обычного.

– Я как-то не заметил… Думаете, из-за меня? Нет, это бред!

– Так ведь ты подросток! И у тебя проблемы с родителями, кого им ещё похищать?

«– Нет у меня никаких проблем, это вы меня совсем не понимаете!»

– К этим тунеядкам я не присоединюсь, к тому же, я видел на ферме беременную девушку, наверняка они ждут, когда она родит, – обороняет парень.

– А может, и вас двоих хотят! Тебя одурманят, а ты им дитя принесёшь, ведь им на ферму попасть сложно.

– Не присоединюсь я к ним! – герой задыхается от возмущения, отскакивая подальше.

Что за отвратительные подозрения! Этот разговор быстро наедает, и парень спешит оказаться поближе к Райту, чтобы Остин поскорей прекратил играть роль курицы-наседки. И вообще, как он посмел подумать о нём такое! Вот и понятно теперь, за кого именно его здесь держат и к чему все эти шуточки. Оскорбительно.

– Ну как знаешь… Они только и ждут, как кто-нибудь, на кого возлагают непосильные надежды и задачи, сломается.

– Я не такой, – раздраженно-уставши отвечает подросток, тяжело вздыхая.

– Извини, конечно, я ничего не говорю о тебе, но они и проклясть могут и мысли запутать, так что будь осторожен!

– Да-да-да, – протороторивает парень, отмахнувшись.

«– Я'храс, – рассуждает студент, заранее сочиняя и репетируя свою будущую речь, когда станет „важной шишкой“. – Я'храс крадут наших детей! Наша задача – искоренить их… Та-ак. Мне нужно выискивать сейчас проблемы обычных людей, чтобы потом знать, что обещать им в будущем. Так ведь обычно делают политики? Значит, я'храс… Нет, стоп! Я не должен говорить об искоренении – я должен изображать сострадание ко всем. Нужно делать вид, будто я сочувствую всем без исключения».

Дневной разговор сразу вылетел из головы, парень совсем его не помнит и не держит обиду на фермеров, его быстро успокаивают только мечты о прекрасном будущем.