Читать книгу Назад к себе - - Страница 2

Во мне живут сто тысяч лиц,

И каждое – чужое.

Моя реальность – без границ,

Без сна и без покоя.

Я иногда пою навзрыд,

А иногда – немая.

О чем моя душа болит,

Порой не понимаю.

Мне маски путают следы,

Живут одновременно,

И я пою на все лады

Коленопреклоненно.

Моя реальность без границ,

Без сна и без покоя.

Из разнотравья тысяч лиц

Найти б своё, родное…

Я был немым. Ведомый стадом,

Я чётко делал то, что надо.

Я как монета на размен,

Жил в мире фальши и измен.

Я был слепым, и жажда власти

Рвала и резала на части.

Гордыней вылизанный пёс,

Я душу продавал за спрос.

Я жалок был. Купаясь в лести,

Не знал ни совести, ни чести.

Казалось, близок пьедестал.

Безумный… Я же погибал!

Свободным был. Мне так казалось.

И что теперь со мною сталось?

Об лёд безоблачная высь.

И шёпот: «Только бы спастись…»

Где моя обитель, радужный причал?

Я ищу туманное начало всех начал.

Порванное в памяти полотно дорог,

Выброшено прошлое грубо за порог.

Вот бы мне обратно на десяток лет!

В призрачной реальности мне покоя нет.

Где моя обитель и в каких краях

Я раскрою истину – кто такая я?..

Когда мне хочется плакать,

Я долго с надрывом смеюсь.

Когда всё немеет от страха,

Я лгу, что совсем не боюсь.

Когда обжигаюсь и больно,

Когда убивают слова,

Я делаю вид, что довольна,

Я делаю вид, что жива.

И только в бессонные ночи,

Смахнувши двуличия прыть,

Я страстно себе позволяю

В стихах не казаться, а быть.

Теряюсь сама в себе.

Какое лицо – моё?

Застыло одно в мольбе,

Второе – лицо-враньё,

А третье лицо – шута,

Улыбка как горький мёд.

Хотелось бы знать, раз так,

Какое лицо поёт?

Боясь укушенной остаться,

Я всё грубее становлюсь.

Чтоб уязвимой не казаться,

В своей любви не признаюсь.

Мне часто хочется отдаться

Тому, что чувствую внутри.

Но предпочла обороняться.

Всё синем пламенем гори!

Уж мне достаточно хватило,

Отныне лучше буду сталь.

Напризнавалась. Отлюбила.

Так безопаснее. А жаль.

Трусливый пёс щекочет душу,

Снаружи чёрствой остаюсь.

Хочу сказать, что ты мне нужен,

Но лишь предательски смеюсь.

Всё в жизни несложно вроде,

Но многого я не пойму:

Когда говорим о свободе,

Имея в виду тюрьму.

Когда не жалеем близких,

Но греем чужих подчас.

Когда мы сжигаем списки

Всех тех, кто молил о нас.

Когда коротаем время,

Желая забыться вдруг,

Не там и опять не с теми,

Когда замыкаем круг.

Когда говорим про душу,

Но жаждем всего лишь плоть.

Когда не желаем слушать

И правдой глаза колоть.

Когда никотин врачует,

Змеёй по крови скользя.

Опасность когда не чуя,

Мы мчимся, куда нельзя.

Когда, говоря о счастье,

Имеем в виду рубли.

Когда поддаёмся страсти,

А позже в груди болит.

Всё просто и очень странно,

Мы сами себе враги,

Мы ставим себе капканы

И слышим вослед «беги»…

Покрытое рубцами, ранами

Больное сердце будет биться.

Так очень часто. Люди странные.

Простить труднее, чем проститься.

А жизнь одна. И страшно, знаете,

Когда, пусть даже и любя,

Вы самых преданных теряете

Во имя собственного я.

Святое стало будто чуждо,

Бежим зверьём за три версты,

Боимся постоять на службе,

Боимся целовать кресты.

Бушует вирус. Страсти тоже.

Куда податься – как бы знать!

Лекарство ищем, что поможет

Болезни взять да перестать.

Забыв про веру в одночасье,

Ко лжеспасению ползём.

Мы снова порваны на части,

Мы снова Бога предаём.

Все лгут. И даже я.

Каждый сам за себя.

Каждый себе палач.

Ночь. Старый Новый. Плачь.

Изумрудов зелёное месиво,

Лёгкий шлейф Cabernet Sauvignon,

Омут ночи так праздно и весело

Раздаёт всем порокам поклон.

Кто-то страстным и шёлковым шёпотом

Прикрывает корыстную цель,

Кто-то пьяным отчётливым топотом

О ковёр вытирает метель.

Кто-то смехом натянутым давится,

Кто-то тосты кричит без души,

Кто в бумагах серьёзно копается

И с надеждой глядит – «подпиши».

Кто-то сплетнями разными делится,

Кто-то просто в обнимку сидит,

Кто-то в смеси из дыма и пепельниц

О своём одиноко грустит.

Есть и те, кто душевно и искренне

Отдыхает с друзьями, семьёй,

Люди делятся думами, мыслями,

Насидевшись, уходят домой.

И мотив многолюдного вечера

Наполняет пространство теплом,

Он питается этими встречами

И витает над каждым столом.

Эта музыка вечера пятницы

Разлетается, как ураган,

Ссоры, ревность, любовь, неурядицы —

До отвала забит ресторан!

Мы забыли, плывя по течению,

В круговерти и праздности дел

Про заботу, любовь и прощение,

Про неважность холёности тел.

Мы жестокими стали, холодными,

Мы любимых лишаем тепла,

До побед оказались голодными.

Равнодушие. Суетность. Мгла.

Мы не ищем порокам лечения.

Задыхаясь от собственной лжи,

Мы забыли, плывя по течению,

О наличии в теле души.

А счастье ведь не в деньгах,

Что «деньги – свобода» – бред.

Насытившись вволю, впотьмах

Потом не отыщешь свет.

И кожу стирая в кровь

На пальцах своих рук,

Что жизнь не вернёшь вновь,

Ты поздно поймёшь, друг.

Мы в логове пороков

И круговерти лжи

Уходим от истоков

И от себя бежим.

Расколоты на части,

Обходим стороной

То искреннее счастье,

Что нам судьбой дано.

Настало это время,

Когда на смех врагам

Мы счастливы не с теми,

Мы счастливы не там.

Реальность во вражьей власти,

Любимых домой не ждут.

Забыто, что значит счастье,

Кругом процветает блуд.

Враньё как вторая кожа,

Предательство – способ жить.

Мы верим, что смело можем

Над ближними суд вершить.

Себе же имеем смелость

Позволить всего да всласть,

Чего бы ни захотелось,

Любую мирскую страсть.

Блага. Мы спешим за ними.

Богатство – предел мечты,

Успешность – второе имя,

Мерило того, кто ты.

Забыли, Кому мы служим,

Льём силы не в тот сосуд.

Когда погибают души,

Мы холим тела.

Абсурд.

Мы часто закрываем души

И ждём, когда поймут без слов.

Мы сами не умеем слушать,

Когда другой сказать готов.

Мы служим ревностно гордыне,

Но укоряем ближних в ней.

Мы, по неведомой причине,

Ко всем вокруг строги вдвойне.

Мы всё творим по нашей воле,

А после, что страшней всего,

По-волчьи мечемся от боли,

Поняв, что рядом – никого.