Читать книгу В тени старых акаций - - Страница 3

Юлин дом находился на одной из окраинных улиц села. Кое-где её пересекали переулки, простираясь на несколько километров из центра села, они оканчивались неподалёку, упираясь в пастбище, за которым тянулись сельскохозяйственные угодья. Один из таких переулков, под названием Пограничный, был неподалёку от места, где сидели дети.

В одну сторону, по направлению к центру населённого пункта, это переулок уходил двумя рядами жилых домов. А в другую, там где за деревьями и огородами начинались поля и пастбища, домов становилось значительно меньше, они располагались только с одной стороны, а с другой тянулись виноградники, обрамлённые стройными рядами старых акаций, которых так много было на сельских улицах.

Иван, всё ещё держа девочку за руку, свернул в переулок, но не в сторону центра, а в противоположную, туда где редкие домики терялись тени, и таинственной стеной темнели заросли винограда.

Юлю пробил озноб. Почему-то в переулке было намного прохладнее, чем на улице, с которой вышли дети. По широкой дороге, поднимая в воздух осыпавшиеся цветы акации, гулял ветер. В кустах стрекотали ночные насекомые, что-то шуршало, и изредка раздавался пронзительный крик ночной птицы.

Иван не пошёл по дороге, он потянул Юлю к обочине и зашагал по мягкой придорожной травке.

Страх снова шевельнулся в груди у девочки. Она боязливо оглядывалась по сторонам и жалась к своему спутнику. Ей казалось, что чёрные тени выбрались из дома и теперь крадутся за ними, прячась за кустами. Дыхание её сделалось отрывистым и поверхностным – дышать полной грудью не давал охвативший девочку ужас. Она с трудом сдерживалась, чтобы не вскрикнуть и броситься бежать.

Иван же шагал уверенно и бодро, его ничуть не смущали шорохи в кустах, скип веток старых акаций над головой, и резкие крики ночной птицы из виноградника.

Дружок подпрыгивал рядом, иногда убегая вперёд, как будто разведывая дорогу, а возвращаясь, искоса посматривал на детей и вилял хвостом.

Скоро они добрались до конца переулка. На самом краю, в отдалении от других построек стоял небольшой домик. Вокруг него не было забора, а вход не закрывали ворота и калитка. В неярком свете луны Юля рассмотрела аккуратное крылечко и просторные клумбы, густо усаженные розовыми кустами. Стены дома, крыльцо и даже часть крыши были увиты плетущимися розами. Аромат этих цветов разливался в ночном воздухе, а ветер подхватывал его и разносил по окрестностям.

В окошке приветливо светился огонёк, хотя остальные дома, мимо которых проходили дети, уже давно погрузились во тьму.

Подойдя ближе, Юля почувствовала, что к аромату роз примешивается ещё один странный и незнакомый запах – отдалённо он напоминал аромат поджаренной на раскалённой сковороде гречневой крупы, но был более терпким и травяным.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь понять, чем именно пахнет возле дома. Иван заметил это и сказал:

– Бабушка Марья печёт хлеб из лебеды и мари.

– Что? – Юля удивлённо посмотрела на мальчика, уж очень странными показались ей эти слова.

– Пойдём, не бойся, – улыбнулся тот, – хлеб не для тебя.

Он открыл деревянную дверь домика и пропустил Юлю вперёд. Та вошла и смущенно замерла возле входа. Как то неловко приходить в гости глубокой ночью.

Осмотревшись, она поняла, что попала на кухню. Посреди комнаты стоял большой стол, на котором были расставлены сковородки и кастрюли, а в центре лежало тесто. Оно было накрыто полотенцем, но так сильно подошло, что вылезало со всех сторон, приподнимая лежащий сверху кусок ткани.

Рядом сидела худенькая старушка. Маленькое личико её было сморщенным и тёмным, голова повязана белой косынкой, а нижнюю часть тела закрывал фартук, слишком длинный и широкий для такой крошечной фигурки.

– Здравствуйте, – робко сказала Юля.

– Здравствуй, здравствуй! – бабуля радостно заулыбалась и бросилась навстречу детям, вытирая руки фартуком.

Она принялась хлопотать вокруг девочки, усаживая её в мягкое кресло в углу комнаты, при этом расспрашивая, как она оказалась здесь так поздно ночью.

Дети совместными усилиями рассказали о тех, кто живёт в доме Юли, а также о том, что девочка боится оставаться там одна.

Старушка слушала внимательно и не проявляла никаких признаков недоверия или удивления, как если бы ей рассказывали не о доме с привидениями, а скажем, о прогулке по парку.

– А что ж ты их не прогнал? – обратилась она к Ивану, когда дети закончили свой рассказ.

Тот развёл руками.

– Это я боялась пускать его в дом, – сказала Юля.

– Ну что ж, не прогнал и ладно. Это даже хорошо, что не прогнал, бедняжки, где им скитаться, – как будто ни к кому не обращаясь, проговорила бабушка, – лучше мы их накормим и спать отправим, спать, навсегда спать. Сейчас только хлебушек испеку.

Старушка принесла для Юли кружку горячего чая, укутала её покрывалом, а затем вернулась к столу и занялась тестом. Иван, тоже с кружкой в руке, уселся рядом на низенькую скамейку.

Девочка пила травяной чай. Так хорошо, и уютно ей было сидеть в просторном кресле, поджав под себя ноги, слушать, как бабушка тихонько напевает непонятную песенку. Слова как будто знакомые, а понять о чём она пела, не получалось.

Юля старалась незаметно разглядеть мальчика. При свете его белоснежные волосы выглядели ещё белее, резко контрастируя со смуглой кожей и тёмно-карими, почти чёрными глазами.

В комнате было тепло, пахло тестом и сушёными травами.

Постепенно глаза девочки начали слипаться. Последнее что она помнила, это склонившуюся над ней старушку, которая тихонько сказала:

– Больше тебе нечего бояться, все уйдут из твоего дома. Иванушка пойдёт и накормит их хлебом.

На следующий день Юля проснулась на скамейке возле дома, от того что кто-то тряс её за плечо. Открыв глаза, девочка увидела, что над ней склонилась Ксения, а рядом стояла соседка. Мать схватила ещё не пришедшую в себя после сна дочку и утащила в дом.

Позже девочка узнала, что соседи увидели её спящую на лавочке и позвонили в больницу. Женщину обвинили в том, что она оставляет ребёнка без присмотра и грозились сообщить куда следует.

После этого случая Ксения на время отказалась от ночных дежурств, и девочка постепенно забыла о своих страхах. С тех пор ей перестали мерещиться неясные тени и силуэты. Ночью, даже в темноте, больше никто не появлялся.

Сначала Юля была уверена, что бабушка Марья и Иван смогли прогнать призраков. Она надеялась ещё раз встретить мальчика и обо всём расспросить. Каждый вечер она допоздна сидела на лавочке перед домом, но Иван больше не появлялся.

Однажды днём она решилась сходить к его дому. Юля дошла до Пограничного переулка и свернула в сторону выезда из села. Она увидела уже знакомые ей виноградники и старые акации. При свете полуденного солнца они выглядели совсем по-другому и больше не пугали её.

Девочка дошла до самого конца переулка. Здесь нестройный ряд жилых домов оборвался. Дальше, за огородами виднелся просторный пустырь, кое-где заросший кустарником, за ним лежала гладкая асфальтированная дорога, а за которой начинались поля и пастбища.

Самым последним в переулке был высокий кирпичный дом, окружённый забором. Возле ворот стоял видавший виды автомобиль, а на маленькой клумбе тонули в зарослях травы несколько чахлых ирисов.

Юля прошла дальше, надеясь найти тот самый домик увитый розами, но никакого жилья там не было. Только заросли терновника стояли густой, колючей стеной, а за ними расстилалась поросшая степными травами полянка.

Юля расспросила об Иване своих новых друзей, и оказалось, что никто из ребят не был с ним знаком. Кто-то припомнил белобрысого мальчика, но сказать толком о нём ничего не мог.

Она надеялась, что сможет встретить его в школе, когда начнётся новый учебный год, вот только и этого не случилось – ни в одном из классов он не учился.

Со временем девочка решила, что вся эта история просто приснилась ей. Скорее всего, она уснула на лавочке и увидела яркий, запоминающийся сон, а на самом деле никакого мальчика с белоснежными волосами и чёрными глазами она никогда не встречала.