Читать книгу Бей или Беги, ведьма! Дитя магии - - Страница 8

– Было время, когда во времена учебы в университете (а училась я на юридическом, и это было непросто, так как училась я хорошо), мне приходилось подрабатывать всеми возможными способами просто чтобы выжить и не умереть с голоду. Нам было запрещено иметь работу, потому что это отвлекало от получения и усвоения знаний. Но есть-то надо… Стипендии, пусть и повышенной, хватало на пару недель. И то только потому, что я жила в общаге, и почти не покупала себе вещей.

К моменту поступления на факультет мечты, я осталась круглой сиротой. Родители погибли один за другим, когда мне было шесть. Сначала матушка сильно простудилась и ушла от воспаления легких за несколько часов. Помню, как она лежала горячая, кашляла изредка с хрипами, потом меня уложили спать, мы долго не могли расстаться тем вечером, а утром мама была уже мертва. Отец прожил еще три месяца. Нет, он не ушел в запой, не устраивал истерик. Лучше бы устроил. Он стал чернеть и холодеть. До смерти мамы я всегда поражалась, какие у него горячие руки и грудь, к которой было так здорово прислоняться, если что-то случилось или хотелось чтобы он пожалел и погладил. А после…

Как-то утром он проснулся в хорошем настроении и даже выглядел лучше, сказал, что взял отгул и папа повел меня гулять в любимый мамин парк. Была теплая осень и мы собирали опавшие листья в огромные кучи, он бросал меня в них. Придя домой, пообедали, потом пришла с работы бабушка, которая переехала к нам, мы пили чай и смеялись, вспоминали маму. Было легко и хорошо. Помню, как отец посмотрел в окно и, будто что-то увидя, привстал, схватился за сердце и упал.

Мы никогда не жили богато, накоплений не было, и бабушке пришлось продолжить работать бухгалтером, еще и взять ставку уборщицы. Меня она отправила в школу-пятидневку. Забирала в пятницу, заезжая сразу после работы. Она всегда привозила что-то вкусное или приятное.

Именно там, в школе, несмотря на довольно сложные условия, мне привили умение защищаться словами. А для этого необходимо было владеть знаниями, информацией, уметь грамотно и быстро аргументировать.

Когда мне исполнилось шестнадцать, бабушка помогла мне оформить полную дееспособность и переписала на меня свою жилплощадь – комнату в коммунальной квартире на восемь семей. Родственников и претендентов на наследство не было, поэтому она была спокойна – без жилья я не останусь.

Но жизнь распорядилась иначе. Первые же новогодние каникулы обернулись, наверное, самыми кошмарными днями в моей жизни. Сессию я сдала досрочно – мне позарез нужна была стипендия, хотелось зарекомендовать себя. С бабулей созванивалась несколько раз в день – она была умной и рассудительной, часто подсказывала, как и с кем разговаривать, успокаивала. 30 декабря у меня было назначено два последних экзамена. Утром бабуля пожелала мне удачи, а когда я набрала ей сообщить, что сдала на отлично оба экзамена, трубку она не взяла. Я перезвонила через несколько минут, но, увы, с тем же результатом. А скоро я услышала, что абонент временно не доступен. Это было странно. У бабушки две зарядки – одна дома, вторая на работе. В сумочке всегда лежал внешний аккумулятор. Бабушка работала в компании, занимающейся продажей всевозможных гаджетов.

Покидала вещи в сумку и отправилась домой. Уже когда удобно устроилась в электричке, телефон, который я вертела в руке, чтобы не пропустить вызов от бабули, наконец, зазвонил.

Мужской очень усталый голос спросил:

– Елена Сергеевна Королёва?

– Все верно.

– Лейтенант УВД района * Михайлов Денис Валерьевич. Скажите, Вы могли бы подъехать к нам в отделение?

– Денис? Ты? – сын наших бывших соседей, в детстве меня на санках катал. Бабушка часто рассказывала мне про него, – это Лена из 2 квартиры, помнишь?

– Леночка? Ты? Господи, сто лет тебя не видел и не слышал… Лен… Тебе надо подъехать к нам, тут у вас в доме был пожар.

– А бабушка? Что с ней?

– Дом только закончили тушить, идет разбор, возможно, твоей бабушки не было дома, соседи сказали, она до пяти работает?

– Да, но у нее телефон недоступен, – я сглотнула, – я еду в электричке, буду на станции через час десять.

– Давай я тебя там и встречу.

– Хорошо.

Приятель детства уже ждал меня, когда я почти бегом выбежала из электрички и пролетела через турникет.

Денис поджимал губы, мялся, потом порывисто обнял меня и прошептал на ухо:

– Ленка, мне так жаль.

Секундное оцепенение и только один вопрос в голове: "Почему? Почему со мной?"

От трехэтажного дома-барака, построенного еще в начале Второй Мировой, не осталось почти ничего. Деревянные стены и перекрытия выгорели, сложно было понять даже какие вещи с какого этажа. Точнее, то, что там вообще осталось от вещей. Почти ничего.

Конечно, было расследование, но, оказалось, что сосед держал в своей комнате несколько канистр с бензином, что взорвались и наша комната почти сразу перестала существовать. В тот день бабушка почему-то пришла домой раньше, возможно, хотела устроить праздник к моему приезду. Пожарные сказали, что умерла она мгновенно. Оставив меня совершенно одну на всем белом свете.

Начальник Дениса сначала хотел вызвать опеку – мне было семнадцать, но документы всегда были со мной, показала и кто-то из коллег моего друга детства посмел сказать, что я становлюсь подозреваемой, хохотнул. Мразь. Я вскочила, но не успела ничего сделать, Денис одним ударом отправил своего коллегу под стол. Начальник, сидящий рядом, молча отвернулся, сделав вид, что ничего не видел. А я в тот момент заледенела, все слезы отступили и высохли. Не плакала я даже на похоронах. Я злилась. На родителей, на бабушку. За то, что бросили меня в одиночестве и боли.

*

Астар сидел, прижимая меня к себе, и поглаживая по спине и по волосам. Притянул мою голову к своей груди. Горячей и широкой, как у папы. Мои всхлипы, наконец, перешли в полноценные слезы. Впервые со смерти бабушки плакала, не сдерживаясь.

– Вот и молодец, вот и умничка, поплачь девочка, будет легче, вот увидишь. А я буду рядом. Все будет хорошо.