Читать книгу Невинный для Темной Леди - - Страница 6

Бьёрн

Я ни на секунду не воспринял жест Лоры всерьез. Забота? От нее? Ничего более нелепого и представить невозможно.

За предыдущие три месяца я твердо уяснил, что в голове у этой девицы нет и намека на эмпатию. И зеркальных нейронов, позволяющих сострадать другому человеку, тоже нет.

Сейчас я ожидал, что она глумливо рассмеется и заберет назад воду, которую только что мне отдала. На миг мне даже показалось, что я услышал едкий самодовольный смешок. И сильнее сжал прохладный пластик.

Лора, вопреки ожиданию, непривычно громко постукивая каблуками, прошла мимо меня и скрылась за дверью. А бутылка с водой осталась со мной и продолжила охлаждать мою горячую ладонь.

Сердце забилось быстрее. И только когда губы прошила острая боль, я понял, что улыбаюсь.

«Как мало мне сейчас надо для радости», – горько усмехнулся я про себя.

Лучше не медлить. Кто знает, что стукнет в дурную рыжеволосую голову в следующую минуту? И я торопливо отвинтил крышку.

Легкий пластик соскользнул с горлышка и, проскочив между пальцами, глухо стукнулся о пол. Нарушив тишину, он покатился прочь и, растеряв ускорение, затих в дальней стороне комнаты.

«До чего я стал неловким!» – досада не отвлекла меня от воды, и я в нетерпении облизал пересохшие губы.

Поднес к ним бутылку и сделал торопливый глоток. Жидкость увлажнила пересушенный рот. Часть ее тонкой струйкой скатилась по подбородку и пролилась на босые ступни.

Чертыхнувшись – до чего же горлышко этой бутылки непривычно широкое, – я более аккуратно сделал еще несколько глотков. Которые все равно оказались торопливыми.

Нет, так дело не пойдет. Пить сейчас лучше не спеша. Иначе вода закончится, а чувство жажды останется. Как уже бывало, и не раз.

И все равно, несмотря на мои ухищрения, вода закончилась слишком быстро. Но и ее хватило, чтобы освежить голову и прояснить мысли.

Жаль, что в глазах так и не посветлело. Перед ними, как и десять минут назад, маячили черные точки и колыхались светлые линии. А само поле зрения то расширялось, то на него надвигалась тень. И чем сильнее охватывал глаза зуд, тем чернее становилась эта тень.

Проблема с глазами тоже из-за моего промаха: я слишком часто падал. Рано или поздно очередное падение должно было закончиться инфекцией.

На лекаря надежды нет. Слишком хорошо я помню, что способна излечить полуслепая бабка со своим полоумным помощником. Дар которой здесь почему-то считают непревзойденным.

Если Лора поведет меня к ним, то лучше бы мне морально настроиться, что на своих двоих я оттуда не выйду. Бабка не упустит возможности протестировать на мне свой очередной чудо-рецепт. Так бывало всякий раз, когда я к ней попадал. Так будет и сейчас.

Громко хрустнул пластик. Я и сам не заметил, как сжал бутыль в ладони с такой силой, что она смялась, как бумажная.

А ведь я еще не получил ответку от Лоры за свое «выступление» в гравикаре. Что расплачиваться придется очень скоро, я не сомневался.

«Что на меня тогда нашло? Почему я не промолчал?»

Снова острая боль напоминает, что кусать губы – не самое разумное, чем я сейчас могу заниматься. Влага щекочет кожу и стекает вниз по подбородку. Касаюсь пальцами колючей щетины и смахиваю раздражающую каплю.

И лишь потом на подушечках пальцев замечаю алые разводы. С силой сжимаю зубы и заставляю себя не заниматься самоедством. Незачем показывать Лоре свое моральное состояние. И раздразнивать тем самым живущего внутри нее монстра.

Мысли залипают и вертятся по одному и тому же кругу. И губы опять пронзает боль.

«Зачем я каждого нового раба сравниваю с собой в первые дни здесь? Зачем я вмешиваюсь куда не надо?»

И сам себе отвечаю:

«Потому что, если бы мне хоть одна живая душа рассказала в первые дни про Сартанай, я бы многих ошибок сумел избежать. Теперь в каждом новеньком за его бравадой, я вижу такого же растерянного парня, каким был сам еще три месяца назад. И никому не пожелаю учебы, которую мне пришлось пройти».

Едва слышный звук уходящей в стену двери возвещает: Лора вернулась.

Каблуки громыхают за моей спиной, и спустя миг останавливаются перед мной. Сквозь мельтешащие в глазах пятна я успеваю боковым зрением поймать недовольную гримасу на ее лице.

«Что? Вид крови разонравился?» – мне так и хочется съязвить.

Но я сдерживаюсь и лишь отрываю взгляд от пола. Медленно перевожу его в сторону, а потом, исподтишка, на нее. Чтобы увидеть длинные красные ногти мерзавки, утопающие в стопке одежды защитного цвета, и едва сдержать дрожь.

Похоже, у кого-то из вояк она конфисковала часть гардероба. Неужели для меня? А моя где одежда? Все осталось здесь…

– На первое время одежду я тебе нашла, – подтверждает она мою догадку. – Обуви подходящей нет. Босиком походишь пару часов.

Последнюю фразу произносит твердым, до боли знакомым тоном.

И я слышу, как спину защипало: соленые капли пота, испариной покрывшего кожу, попали в раны. И дыхание ускорилось, не поспевая за ударами сердца.

Лора моей реакции не заметила. Прошла к столу и положила одежду на стоящий рядом с ним стул. Деловито вернулась к шкафу, распахнула его и принялась рыться в своих вещах.

А я продолжил стоять, сжимая пустую бутылку в руке, и только изредка и украдкой бросать взгляды на угловатую и чуть сутулую спину.

Чем больше я всматривался, тем сильнее меня накрывало странное чувство, похожее на дежавю. Все эти резкие, неуклюжие движения мне были знакомы и не знакомы одновременно.

Может, она выпила? Но запаха алкоголя не слышно… Что же происходит?

С момента сегодняшней встречи с Лорой на рынке мои нервы немного успокоились. Но сейчас происходило нечто странное. Я снова напрягся. И продолжил настороженно наблюдать за Лорой.

«Приспособления для своих игрищ она хранит не здесь. Тогда что она ищет?»

Прошло несколько минут, и с тихим возгласом Лора вытащила с полки большое зеленое махровое полотенце. Закрыла шкаф и повернулась ко мне лицом.

– После лекаря мы пойдем и купим тебе нормальную одежду, – спокойным тоном произнесла она.

И подошла вплотную.

– Дай сюда, – протянула руку.

От этого невинного жеста меня опять бросило в пот. Внутри все помертвело. Хорошо хоть, не отшатнулся. Отшатнуться – самый верный способ разозлить ее до чертиков.

– Что? – спросил почти беззвучно, стараясь сохранить хладнокровие на лице.

– Бутылку, – дернула она головой.

Она мимолетно коснулась своими острыми ногтями моей ладони и забрала у меня из рук смятый пластик. В который я, как оказалось, вцепился, словно это была самая ценная вещь на Сартанае.

А после замешкалась и уставилась мне в лицо, как если бы видела меня впервые. Я кожей почувствовал ее взгляд. Не противный и липкий, каким она меня облапала десять минут назад, в фойе. А вполне человечный. Которому хотелось податься навстречу.

«Что происходит?» – вопрос так и вертелся у меня в голове. Но задать его я не мог. Лишь не выпускал из поля зрения красные когти, выхватившие мою добычу.

Озарение сверкнуло мимолетной вспышкой и растаяло. Но я все же успел ухватить догадку, прежде чем она рассеялась в воздухе.

Запах! Куда делся доводящий до тошноты запах можжевельника? Сейчас я слышал только легкий аромат луга, на котором цветут полевые цветы. И ничего больше.

Что это может означать?

– Времени у нас в обрез! Тебя нужно срочно показать лекарю, – прервала мое размышление Лора.

«Ага, бабке не терпится испытать на ком-нибудь свои новые зелья», – молча кивнул в ответ.

– Но сначала ты идешь в душ! – она положила полотенце поверх стопки одежды.

А потом подняла ее со стула и сунула мне в руки.

– Я тебя провожу. Потом вернешься сюда. Дорогу помнишь?

– Да… госпожа, – выдавил я из себя обращение, которое ненавидел. И от озвучивания которого каждый раз умирала часть моей души.

К черту гордость. В таком спокойном настроении, как сейчас, я ее еще ни разу не видел. Поэтому готов как угодно ее назвать, лишь бы она подольше пробыла в адеквате.

Вопреки ожиданию, по лицу Лоры пробежало неодобрение. А губы, густо накрашенные помадой в тон ногтям, она и вовсе сжала в презрительной гримасе, словно я допустил непоправимую ошибку.

«Тварь! Что же тебе еще надо?»

– Идем, – она направилась к двери.

Вышла в коридор и открыла ее в ожидании, пока я догоню.

Вдруг свет в коридоре погас, на голову обрушилась кромешная тьма. Я едва успел замедлить шаг, чтобы не влететь в спину Лоры. Лишь остановившись, понял, что лампочки под потолком ни при чем. Их яркость всегда одинаковая. И что на самом деле потемнело у меня в глазах.

Лора обернулась, и мне показалось, что ее черные глаза просветили меня насквозь. Приблизилась и, придерживая меня за локоть, поспешно направилась к лестнице, ведущей в подвал.

– Быстрее! – скомандовала она и ускорила шаг. – Не отставай.

Я тоже ускорил шаг. Поле зрения то светлело, то снова погружалось в тень. Вместе с тенью пришло головокружение, и меня опять повело в сторону.

Лора отреагировала мгновенно. Словно клещами вцепилась в мое предплечье и притянула к себе. Моей щеки на миг коснулись ее жесткие волосы, и я уловил сбивчивый ритм дыхания.

А ноздри защекотал васильковый аромат.

***

Эхо шагов разлеталось по пустынному коридору. Лора торопливо двигалась в сторону фойе и по-прежнему удерживала меня за руку. А я вдыхал цветочные запахи. Теперь они мне кружили голову, словно я находился не на ненавистном Сартанае, а посреди летнего луга на Дэвиле.

Мы миновали фойе, и Лора уверенным шагом прошла мимо поворота в сторону моей каморки, находящейся в самом дальнем углу левого крыла здания.

Васильки и их аромат мгновенно выветрились у меня из головы, едва я вспомнил, куда ведет этот маршрут.

Все правильно, не стоило развешивать уши и верить ее словам! Я ведь уже давно наученный. Многократно. Но последний месяц настолько измотал меня, что едва я услышал заветное слово «душ», как сразу потерял бдительность.

Лора остановилась у невзрачного контура в стене, напоминающего дверцу в подсобное помещение, и коснулась панели управления. Открылся проход, и мы вышли на лестничную площадку. Еще два десятка ударов сердца и сорок ступеней вниз – и вот он, подвал.

«Теперь пройти по короткому коридору, повернуть направо и идти до упора. В тупике будет та самая дверь. Снаружи черная, металлическая. А внутри обитая дорогой мягкой кожей, выкрашенной в яркий красный цвет. Она снится мне почти каждую ночь».

Мы покинули лестничную клетку и прошли метров пять. Вместо того чтобы двигаться дальше, Лора снова остановилась и коснулась ладонью помигивающего в сумраке датчика. До моего слуха долетело шипение. Почти такое же, какое я слышал и при открытии других автоматических дверей. И в стене появился проем. А в воздухе повеяло едва уловимой сыростью.

– Здесь душевая, – кивнула Лора, жестом приказывая войти. – Не задерживайся.

Я невыразительно прохрипел в ответ и сделал шаг в дверной проем. Она резко, почти по-военному развернулась на каблуках и пошла прочь. А я на миг ошарашенно замер: меня и в самом деле привели в душевую.

Скользнул взглядом по просторной и светлой комнате, в которой вплотную одна к одной стояло несколько душевых кабинок. Инстинктивно прислушался, шумит ли вода. И с облегчением выдохнул: здесь я один.

Дверь с тем же шипением затворилась. Я подошел к ближайшей кабинке и торопливо повесил чистые вещи на держатель, торчащий поблизости из стены. Непослушными пальцами потянул за дверную ручку. Заглянул внутрь. Душ, как душ.

Стянул с себя то, что осталось от моих штанов, и бросил эти лохмотья на пол. Вошел и закрыл за собой стеклянную дверцу.

Моргнул датчик движения, и стекло из прозрачного превратилось в матовое. Я прикоснулся к панели управления, и из распылителя полилась долгожданная вода.

Горячие капли упали на израненную кожу, и снова весь мир для меня наполнился болью. А как я хотел? Теперь у меня вся жизнь проходит через боль и преодоление. Даже душ. Пара секунд в прострации, и я потянулся к регулировке.

Еще немного, и кабина отозвалась на приказ, снижая температуру воды до прохладной. Теперь то что надо. Я подставил лицо под плотную пелену воды и выкрутил напор на максимум.

И прислушался к ощущению чистоты и свежести. Словно вся грязь рабского рынка, все его запахи под давлением смылись в канализацию. Жаль, от воспоминаний так легко не избавиться. Не смываются они даже самым сильным водяным потоком.

Потом поднял ладони, свел их вместе и набрал полную горсть воды. Поднес ко рту и одним махом выпил. А потом еще одну и еще.

Вода охладила голову и тело. И заглушила жажду. Мысли перестали напоминать вязкое марево, стали четкими и завершенными. И появлялись ровно с такой скоростью, чтобы осознать их и запомнить.

Я выдавил гель из держателя, намылился и принялся, невзирая на боль обожженной кожи, тереть свое тело. Смыть остатки всех запахов рынка и подвала – вот чего мне сейчас хотелось больше всего на свете. Когда еще попаду в эту душевую? В моей каморке – жалкое подобие душа с тонкой прерывающейся струйкой воды. И вместо гелей и шампуня – недоразумение, отдаленно напоминающее мыло.

Когда я уже готов был выйти, обозримый мир вдруг принялся сужаться в одну небольшую точку. Свет померк. Почти как по пути сюда. На этот раз я сразу понял, что это не неполадки кабинки. С душевой все в порядке. А вот у меня с глазами проблема.

Я набрал полную грудь воздуха и закрыл глаза. Сосредоточился только на щекотке воды, с которой она пробегала по моему телу.

Когда на рынке у меня потемнело у меня в глазах, я решил, что это предвестник теплового удара. Когда мы с Лорой шли по коридору и я снова перестал видеть, я все еще надеялся, что это последствия перегрева.

Сейчас, под прохладными струями воды я остыл. О перегреве не может быть и речи. Но чернота снова поглотила меня.

Сердце бешено застучало. Признать, что сбывается мой самый большой страх – потеря зрения, – оказалось непросто. Но не в моих правилах прятаться от реального положения дел.

И сейчас оно было таким, что моя жизнь рассыпается на осколки. Сначала я потерял свободу и себя. А скоро потеряю способность к своему любимому делу.

Если случится чудо и я вернусь в Дэвиль, с таким зрением больше руль гравиболида мне не видать. В прямом и переносном смысле.

Грохотание шагов и гомон мужских голосов вывели меня из оцепенения. Я открыл глаза, и мир снова засиял яркими красками. Чернота на время отступила. Но я едва удержался на ногах, чтобы не сползти вниз по стеклянной стенке.

«Расклеиться сейчас – как нельзя некстати», – напомнил я себе.

Я прислушался и одновременно вспомнил о приказе не задерживаться. Сейчас пережду движуху в душевой и пойду назад. Может, повезет и Лора отвезет меня к другому лекарю?

Шума становилось больше. У вояк банный день сегодня?

Сквозь пелену воды до меня долетали унылые шутки и громкие смешки. Потом голоса затихли. Зашумела вода в других кабинках.

Надо возвращаться. Гнев Лоры будет непредсказуем, если я задержусь слишком надолго. И давать лишнего для него повода не хотелось. Я прислушался. Только шум воды и легкое пофыркивание. Дисциплинированные вояки рассредоточились по кабинкам. Я выключил воду, провел руками по волосам, отжимая лишнюю влагу, и открыл дверцу.

Набросил на плечи полотенце, выданное Лорой. До чего же оно мягкое. То, что надо моей ободранной шкуре.

На душе разом потеплело. Захотелось замереть и стоять вот так, не шелохнувшись. Прислушиваясь к давно забытым отголоскам нормальной жизни, в которых есть вот такие мягкие полотенца, не тревожащие израненное тело.

Я укутался в него поплотнее и неторопливыми нажатиями принялся высушивать им кожу.

Дверь снова открылась. Вошедший вояка скользнул по мне озадаченным взглядом и направился к освободившейся кабинке.

А я с неохотой скинул полотенце, переоделся в выданную Лорой одежду и вышел в коридор. Мое чутье времени скребло по нервам и говорило, что я катастрофически опаздываю.

Всего пять метров до лестничной площадки. Но их преодолеть я не успеваю.

– Раб! Куда спешишь? – голос толкает в спину.

Оглядываться не стал. По жеманным ноткам и характерному придыханию я и так понимаю, кто у меня за спиной. Тьяра.

– По Лоре соскучился, да? – не унимается нахалка. И по коридору летит двойной взрыв смеха.

А я замираю на месте и пытаюсь угадать, что им от меня надо. Мысли снова сбиваются в одну черную массу. Не поймать. Рано я радовался. Не посветлело у меня в голове еще ни на йоту.

– Раб, стоять! На колени! – грозный рык сестры Лоры заставляет сжаться. На миг я ему даже подчиняюсь. А потом срываюсь с места и, ускоряя шаг, двигаюсь к выходу.

«Лора в гравикаре четко им сказала, что меня не отдаст. И мне ничего другого не говорила. Значит, я могу их игнорировать».

Но игнорировать получается недолго. Едва я тянусь к датчику, открывающему дверь, как в спину прилетает удар. Несильный. Но для моей кожи сейчас любое прикосновение сродни касанию к обнаженному нерву.

– Непослушный раб. Строптивый!

По коже разлетается всплеск боли, дезориентирующий еще больше, и я слышу, как распаляет себя Соня.

– И глухой! Да, Беня? – вторит подружке Тьяра.

– Развернулся и подошел ко мне! – опять Соня командует.

Мои мысли лихорадочно суетятся в поиске решения. Но голоса девиц сбивают, не дают сосредоточиться. А реагировать на их выпады быстро я все еще не в состоянии.

– Совсем страх потерял, да, раб? – Соня приближается.

Ее масляной жадный взгляд, кажется, оставляет грязные следы на коже, и мне хочется еще раз в душ.

– У меня приказ Лоры не задерживаться, – чувствую оправдывающиеся нотки в своем голосе и ненавижу себя за них.

– Лора передумала, – сверкнула оскалом брюнетка. – И теперь ты идешь с нами.

Я и сам не замечаю, как несогласно мотаю головой. Но этим жестом вызываю у мерзавок еще один приступ смеха.

– Выбирай, дорогуша, по-хорошему сам пойдешь? – не отстает от Сони Тьяра и скользит по мне похотливым взглядом, пока он не останавливается на пахе.

Снова мотаю головой и оглядываюсь в сторону двери. Впервые за все время, появись Лора здесь, я буду ей рад.

Но ее нет. А девки наступают.

– Тогда мы тебя отведем, – хихикает Тьяра. – Но это уже будет по-плохому. Потом не жалуйся.

Конечно, я бы мог их одной рукой размазать их по стенке. Но потом и меня самого ничего, кроме мучительной смерти, не ждет. И я перевожу взгляд на Соню.

Ее черные волосы растрепались, часть прядей приклеились к лицу. И глаза блестят. Как у неадеквата в период мании. Тьяра, в отличие от нее, выглядит более вменяемой. И осторожной. Лишь бросает на меня жадные взгляды и похихикивает. Оно и понятно. Она всего лишь подруга, а не сестра, у которой по-любому от Лоры будет индульгенция.

А я, глядя на этот цирк, не могу понять: это их самодеятельность или Лора и в самом деле натравила этих девиц на меня.

Сегодня впервые я готов был поверить в ее добрые намерения. Да что там готов! Действительно поверил, когда и в самом деле она привела меня, как и обещала, в душ.

Надо рискнуть, оказаться быстрее девиц. Проскользнуть на лестничную клетку, подняться вверх и добежать до двери в комнату Лоры. А там… или вруньи отстанут, или мое чутье подвело и Лора опять в своем амплуа.

Брюнетка словно считывает мои мысли и бросается в мою сторону. Я тоже срываюсь с места и швыряю свое тело к двери. Попадаю ладонью по датчику. Шипение открывающейся двери…

Я бы успел. Обязательно бы успел…

Если бы не был босиком и после душа. И если бы в глазах опять не потемнело.

Слишком много «если бы».

Ступня скользнула по плитке, которая от воды стала скользкой. И я потерял равновесие. Взмахнул руками и даже сумел устоять на ногах. Но серая пелена перед глазами дезориентировала – всего на мгновение, – и проскочить в открывающийся спасительный проем я не успел.

Соня оказалась быстрее и перегородила выход.

Я перевел дыхание, успокаивая зашедшееся в панике сердце, прислонился к стене и снова посмотрел на дверь. Только приготовился сделать еще один рывок, как правое запястье обожгло металлическим холодом.

«Магнитные наручники», – догадка прошила мозг, и я отшвырнул белобрысую дрянь, повисшую у меня на второй, еще свободной от наручника руке, и рванулся к двери. Краем глаза заметил, как девка шмякнулась о стену и резво подскочила на ноги.

В это время второй наручник сомкнулся на моем запястье и по спине побежали мурашки ужаса. Теперь я точно проиграл.

«Без отмашки Лоры эти две дряни не рискнули бы на меня напасть», – добивает меня догадка. Но сдаться я все еще не готов.

– Я предупреждала, что лучше согласиться по-хорошему, – пришипела мне на ухо брюнетка.

Тьяра лишь рассмеялась и с размаха въехала острым носком туфли мне по лодыжке. Боль прошила ногу и заставила сцепить зубы.

– Ты знаешь, куда идти, – толчок в спину придал направление.

Но я все еще не сдался и готов сопротивляться. Не сдвинусь с места.

– Я подчиняюсь только приказал Лоры, – твердость голоса, которую я ожидал услышать от себя, исчезла. Вместо нее с губ слетает невнятное сипение.

– Да ну? – глумливый голос заглушает электрическая боль, пронзающая каждую клетку моего тела. Магнитные наручники, как и следовало ожидать, оказались со встроенным чипом и электродом для проведения тока.

– А теперь встал и пошел! Если не хочешь, чтобы я поджарила тебя здесь на месте.

Когда за моей спиной захлопнулась та самая дверь с красной обшивкой внутри, мне захотелось зажмуриться и больше не открывать глаза. Что я и сделал. Даже треск рвущейся одежды не смог заставить меня их разлепить.