Читать книгу Ковчег - - Страница 10

«Мы, баптисты, преклоняемся пред абсолютным могуществом Слова Божия, сознавая, что только Один Бог имеет право определять, чем мы, Его творение, должны быть, что мы должны делать или от чего мы должны воздерживаться; чему должны верить и от чего должны отворачиваться. Мы безусловно преклоняемся пред Владычеством Христа, как пред Господом и Царём над всем видимым и невидимым…» – начитывал текст спокойный мужской голос, который проходил через динамики наушников старенького СиДи плеера. – «В разгар проповеди дверь в баптистскую церковь отрывает Иисус, за ним тянется свет, он гневно идёт через проход, осматривая пристально прихожан. Все замирают. Он поднимается на сцену и тут же забирает микрофон. Тут важно, что микрофон проповедник отдает не сразу Иисусу приходится отнимать его с силой из рук оцепеневшего проповедника. «А ну, дай его сюда» – говорит Иисус. Взяв микрофон в руки, Иисус говорит с прихожанами о том, что их путь не верен и им нужно вернуться в лоно канонической церкви. Люди начинаю свистеть и улюлюкать Иисусу «Вон со сцены. Если нечего сказать, отдай микрофон», – кричат люди с места. Затем проповедник пытается отнять микрофон у Иисуса под овации зала. И тут Иисус и проповедник падают на пол и начинаю бороться за микрофон, катаясь по всей сцене… А это ещё кто?», – внимание молодого человека привлекла съёмочная группа, которую он заметил на другой стороне привокзальной площади.

Оператор поставил камеру и стал снимать общие планы. Затем камеру переместили, и репортёрша встала перед ней и стала говорить текст. После чего репортёрка стала подходить к разным торговым палаткам, которыми была усыпана привокзальная площадь, а оператор с камерой всюду следовал за ней. Через некоторое время они подошли к палатке молодого человека. Молодой человек, наблюдая за этой картиной, предположил, что очередь может дойти и до него, и предусмотрительно убрал все пустые бутылки, окурки, старые кроссовки под стеллаж и после ещё причесал волосы на бок.

– Так давай, иди сюда, – сказала девушка репортёрка своему оператору. – Здрасте… – сказала репортёрка высокомерным тоном.

– Здравствуйте, – сказал робко молодой человек. Он смотрел на неё, взгляд его словно зафундаментировался, молодой человек сидел, практически не шевелясь. В своих фантазиях он часто представлял себе, как даёт комментарий по тому или иному вопросу. Молодой человек окрестил это мыслительно-фантазийное явление, как «Сам себе интервьюер».

– Так, по моей команде начнёшь снимать.

– Хорошо, – сказал оператор, прикурив сигарету. Они вели себя так, будто бы молодого человека там в принципе не было, девушка просматривала свои записи в блокноте, а оператор, поставив камеру на треногу, продолжал курить.

– Вы что-то хотели? – сказал молодой человек, ему никто не ответил. – Чем я вам могу помочь? – сказал молодой человек более настоятельным тоном, но вышло у него это не ловко. Девушка закрыла блокнот и бросила его оператору, тот ловким движением поймал его и положил в сумку, которая висела у него на плече.

– Так, давай, наверное, снимем проход.

– Сейчас?

– Да нет, давай завтра. Работаем… – сказала репортёрка гневным голосом. Оператор выкинул окурок и затем развернул немного камеру, а репортёрка отошла от палатки на несколько метров. – Давай, – сказала репортёрка, оператор навёл на неё камеру, и она медленными крадущимися шагами стала двигаться к палатке. – А вот сейчас мы подходим ещё к одному представителю так называемого ларьково-палаточного бизнеса нашей столицы, – говорила, смотря в камеру репортёрка, объектив медленно двигался за ней. – Здравствуйте. Как вы могли бы прокомментировать тот факт, что ваш бизнес наносит удар по облику нашего города? – сказала репортёрка и перевела микрофон в сторону молодого человека.

– Я отношусь сугубо отрицательно. Наш город заслуживает того, чтобы на его красивом лице не было отёков и синяков.

– Так стоп, – сказал репартёрка и оператор выключил запись. – Так, что вы говорите? Как это вообще можно понимать?

– А что? Вы спросили, как я отношусь к этой проблеме, и я вам честно ответил. Вы разве не этого ждали от меня?

– Послушайте. Это всё выглядит так, как будто вы просто решили размять ваше чувство юмора. Не могли бы вы быть чуточку серьёзней.

– Хорошо, тогда скажите. Что именно вы хотите от меня услышать? Я постараюсь проследовать формату.

– Ну, не знаю. Вы правда так считаете?

– Да кончено. Мне кажется, это мнение единственное, которое может быть сформировано в уме сознательного жителя нашего прекрасного города.

– Ну ладно. Давайте тогда продолжим. С того же места, где остановились. Пишем, – сказала репортёрка, повернувшись к оператору. – Вы сказали, что вам не нравиться то, как подобные вашей бизнес-точке, портят внешний вид нашего города.

– Да, именно это я и сказал.

– Хорошо. Как вы отнесётесь к закону, который обяжет владельцев такого бизнеса закрыться?

– Ну, естественно, отрицательно. По моему мнению, всё должно проходить органично. Люди должны сами прийти к выводу, что такой способ заработка плохо влияет на окружающую среду, к тому же, портя картинные виды нашего культурно воспетого города. Но лишать людей их работы, на мой взгляд, тоже не честно. У людей из-за этого может открыться депрессия.

– Так, я не пойму. Вы за или против?

– Остановите запись, – сказал молодой человек. Девушка выдохнула и махнула рукой оператору, чтобы тот приостановил запись.

– Что?

– Мне не понятен вопрос. Что вы имеете в виду, когда говорите «за»? И что значит «против»? – сказал молодой человек, и девушка задумалась на несколько секунд.

– Так. Это всё. Достаточно, – сказала репортёрка и повернулась к оператору. – Всё, сворачиваемся, с меня хватит на сегодня, – сказала она. Оператор выключил камеру, девушка, вздохнув, повернулась к молодому человеку. – Спасибо.

– Это долг каждого гражданина.

– Угу, – хмыкнула девушка. Оператор сложил треногу, поднял камеру, и они с репортёркой двинулись через вокзальную площадь к своему служебному автобусику.