Читать книгу Неразборчиво 2 - - Страница 8

Сколько себя помнил царь – всегда душа лежала к царствованию, всегда знал, что так и будет. Поэтому совсем не удивился, когда встал во главе страны большой, а народ пред ним голову безропотно склонил. Но чем покорней вели себя люди, тем печальней становилось царю. В то время, как не печалился, тревожился он, что теряет хватку.

Куда это годится, – сетовал царь в сердце своем, – сказал им, мне все богатства свои отдать – тащат кто во что горазд: монеты, линготы, колесницы, скота. Идиот какой-то канареечку в клетке волочит: «Самое, – говорит, – дорогое". В другой раз повелю им всем по сараям сидеть – даже бровью не поведут: с азартом, на перегонки бегут сами себя запирать и ключи глотать.

Битый мне достался, кривой какой-то народ", – горько вздыхал, бывало, несчастный царь. Растерял я наверное хватку».

И просыпался в плохом настроении с утра, и повелевал всем котлы смоляные готовить, рассчитаться по порядку и каждому 13-ому и 18-ому в смолу кипящую сигать. И ведь сигали! Обнимались с родными, жали руки друзьям и давай! Только брызги во все стороны.

Последняя капля то была для царя. Не спал он три дня и три ночи, а на четвертый собрал всех от мала до велика, велел вооружиться, чем есть, и выдвигаться за ним новый народ искать, который хоть сопротивляться немного станет. Бояться там, о революциях мечтать, побеги устраивать. Словом, хоть немного будет народ таким, как положено ему быть: живым и настоящим.

Так и пошли они, долго ли коротко ли. В думах своих и не заметил царь, как в сетку уткнулся. Повсюду, куда хватает глаза, она натянута. А за ней красиво, закат. Через нее лезть поверху – только одежды царские рвать.

"Так о чем это я, – силился вспомнить царь, – а, да, живым! Эй, быстро сетку убрать, пройти мне дать!» – и повернулся так назад, на народ свой. Глядь, а за спиной нету никого.

Да и не было никогда.