Читать книгу Необыкновенные истории обыкновенных людей - - Страница 6

О том, что слушать жену бывает смертельно опасно, Макс, конечно, тогда еще не знал.

Как-то Элька уговорила мужа идти на ярмарку. Макс терпеть не мог всякие народные гулянья, но обожал свою жену, поэтому вопрос насчет ярмарки решился не быстро, но, как, впрочем, и всегда, в пользу Эльки. Иногда у Макса проскальзывала мысль, что он бесхребетный и во всем потакает жене. Но потом, когда он видел ее сияющие глаза, эта мысль улетучивалась.

На ярмарке было очень много народа, яркого, шумного, разношерстного. Все толкались, смеялись, громко разговаривали, принимали участие в разных викторинах, скупали такие милые и ненужные безделушки, объедались мороженым и сахарной ватой, заигрывали с переодетыми в принцесс девушками, хохотали с клоунами, катались на аттракционах, в общем, проматывали жизнь весело и бесшабашно.

Жена была счастлива. Она бегала по ярмарке, сорила деньгами, смеялась, ходила на ходулях, падала с них, опять смеялась, и так все по кругу.

Голова Макса уже начинала кружиться от всей этой вакханалии, поэтому он потянул Элю за рукав:

– Пойдем по хот-догу перекусим, посидим, передохнем. А то у тебя лицо уже пылает от этих гулянок.

– Хорошо, – легко согласилась жена и устремилась в зону фуд-корта.

Но дойти сразу до хот-догов, видно, была не судьба. Элька увидела шатер с яркой вывеской «Предсказания. Вход строго по одному».

– Давай заглянем! – стала канючить она. – Ну на минуточку. Мы быстро, честно-честно, а потом сразу пойдем есть, как ты хочешь.

– Что ты там забыла? Неужели веришь в такую ересь?

Но Элька уже бежала к шатру.

– Мы прям мигом! Ну интересненько же! Жди меня тут, скоро вернусь! – она распахнула входные складки шатра и скрылась в темноте.

Максу ничего не оставалось, как стоять и ждать, успокаивала мысль, что Элька пообещала недолго.

Жена выпорхнула внезапно, спустя пять минут, глаза широко распахнуты, улыбка во все зубы.

– Максимка, тебе срочно надо туда сходить, там та-а-а-ак круто! Представляешь, сидит страшная-престрашная ведьма и предсказывает твою судьбу! Я сначала прям чуть не удрала, а потом вспомнила, что все понарошку и осталась! Она посмотрела мою руку и сказала, что буду жить долго-долго, у меня будет много детишек, и что муж будет любить сильно-сильно! Ну классно же! Ведь ты же будешь любить меня всю жизнь? Ну, сходи тоже, мне интересно, что она тебе скажет.

И подтолкнула его ко входу. Понятно, что у любящего мужа выбор небольшой. Макс вошел в шатер. Сначала он не увидел ничего. Потом, когда глаза стали привыкать к темноте, он различил в углу тусклое сияние и силуэт сидящего человека. Стало как-то не по себе. Но он быстро отогнал детские мысли и сделал шаг вперед.

Перед ним сидела скрючившаяся женщина. Все ее тело было замотано в какие-то тряпки и лохмотья. Из-под цветастого рваного платка торчали свалявшиеся седые волосы. Лицо ведьмы было некрасивое и злое, рот, погруженный в морщины, что-то жевал, нос длинный, крючковатый, глазки маленькие, колючие, так и сверлили Макса. Он поежился.

– Здрасьте, – он неловко поздоровался.

– Подойди ближе, – проигнорировав приветствие, скрипучим голосом медленно произнесла ведьма. – Дай руку.

В этот момент Макс сильно пожалел, что в очередной раз пошел на поводу у жены, ему было противно, неуютно, хотелось вырваться и убежать, но он подошел к ведьме и протянул руку.

Она схватила ее быстро цепкими узловатыми пальцами и притянула ее прямо к своим глазам. Макс почувствовал на руке горячее дыхание старухи и весь напрягся.

Она долго смотрела на ладонь, а потом хрипло произнесла:

– Плохие вести. Умрешь скоро. Отравишься.

Макса как холодной водой окатило, вырвал руку и кинулся со всех ног прочь.

Элька встретила его с недоумением:

– Ты чего такой испуганный? И чего так быстро? Что она тебе сказала? Да что с тобой, ну?

– Ничего не сказала! Отстань! Больше я такой ерундой заниматься не буду, это в последний раз! – зло бросил Макс и быстрым шагом пошел в сторону фуд-корта.

Эля с удивлением поплелась за мужем, разумно решив не лезть с расспросами.

Наконец они наелись, посидели на скамейке и отправились домой. Настроение у Макса постепенно пришло в норму, и он мысленно смеялся над своим страхом в шатре.

А ночью ему стало плохо. Живот скрутило так, что чуть кишки наружу не полезли.

Элька бегала вокруг мужа, давала лекарства, подносила тазики и все причитала:

– Это все хот-доги эти тухлые! Это все от них! И чего тебе так приспичило их съесть?

А Макс, с болью извергая из себя очередную порцию отравы, судорожно думал: «Неужели? Неужели эта старая ведьма была права?»

На утро ему стало лучше.

Но с того момента его жизнь очень изменилась. Он перестал есть. Не совсем, конечно, но стал есть крайне мало и очень выборочно. Каждый продукт мыл с щеткой, внимательно его рассматривал прежде чем съесть, магазин посещал только один, проверенный, рестораны – в прошлом, только свое, только чистое, только чтобы выжить, по минимуму. Элька была в недоумении от такой перемены, но Макс ее убедил, что это просто здоровый образ жизни, так во всех книжках советуют, и она расслабилась.

А он худел, худел быстро и неумолимо, стал нервным, подозрительным. Каждую ночь ему снилась старуха, ее колючие глаза и злой жующий рот.

«Ты скоро умрешь! Отравишься!» – это преследовало Макса каждую минуту, он не знал, куда деться от этого пророчества, эти мысли душили его, выпивали все жизненные соки. Он сходил с ума.

Однажды, спустя три недели после ярмарки, Макс проснулся среди ночи. Он снова видел тот же сон. Старуха, пророчество, темнота, безысходность. Голова болела, живот свело от голода, сил не было. Рядом тихо спала жена. Макс заплакал. Он не мог больше так жить, больше не мог.

Вдруг в углу комнаты он увидел черный силуэт старухи. Ее сморщенный рот растянулся в зловещей улыбке, обнажив беззубые десна. Она издала какие-то хихикающие звуки и прохрипела: «Все равно я права».

Лицо Макса исказилось, глаза вывалились из орбит, страх, отчаяние, боль – все разом перемешалось. Он вскочил с кровати, со злорадной улыбкой сказал: «А вот и не права!», – резко распахнул окно и вышел в него.

Элька жила долго. У нее было трое детей и любящий муж. Мужа звали Саша.