Читать книгу Тверские перекрёстки. Выпуск 7 - - Страница 7

Моей доченьке Настеньке посвящается.

Ты знаешь, в этой серости промозглой,

В туманности и увяданье дней,

В свинцовом небе, тяжеленном, грозном,

У вспаханных, взъерошенных полей,

Найдется всё же отголосок света,

Что всколыхнет застывшие сердца,

И пусть природа в траур разодета,

Но как она чудесно хороша!

Смотри, на голых ветках крупной стайкой,

Пузатые щебечут воробьи,

Они, как дней суровых попрошайки,

Попробуй не подай, не подкорми…

И так легко становится на сердце,

Когда с твоих замёрзших добрых рук,

Чирикающий громко, плут-умелец

Хватает зёрна и рывком на сук.

А как приятно с улицы холодной

Вернуться в тёплый и уютный дом,

И ощутить себя такой свободной,

И просто пить свой кофе с молоком.

Укрывшись пледом, лёжа на диване,

От всех тревог и дум «залечь на дно»,

И слушать, как в лиловом сарафане

Стучится осень веткою в окно.

Меж Питером и Златоглавой Москвой,

Меж двух богоносных заветов,

Мостом простирается град небольшой —

То вотчина русских поэтов.

Тверцы быстротечной родная сестра,

О, Тверь, наш пегас белокрылый,

Тебя не сломили Златая Орда,

И смуты урон опостылый.

Ты – город-герой, славы воинской град,

Ты Невского князя обитель,

Ты рек и озёр неисчерпанный клад,

Детей наших ангел-хранитель.

И даже в эпоху неверья и тьмы,

Врата белокрылого храма,

Под вражеским натиском красной чумы,

Не стали орудием срама.

Твоё троеречье бальзамом легло,

На раны страны сиротелой,

И в водах застенчивых солнце твоё,

Сверкает жемчужиной белой.

Ты знала не мало великих князей,

«За други» главу положивших,

И многих ещё ты родишь сыновей,

Достойнейших и знаменитых!

Вот и первую Пасху мы встретили врозь,

Мама, Джана, Христос Воскресе!

Ты – во Славе Его, после пыток и слез,

Ну, а я – на больной планете.

И в Армении солнца Пасхального свет

Согревает не нас, – кого-то,

Ты мечтала о нем, но тебя с нами нет,

Да и я замерзаю, что-то.

Лишь одно утешенье – молитва в устах,

И немой полумрак церковный,

Ну а где-то в дали, на армянских горах

Расцветает подснежник новый.

И улыбку твою, теплоту твоих рук

Вспоминаю ежеминутно,

Нежный голос в тиши мой развеет испуг…

Без тебя, Мама, очень трудно.

Но меж нами Христос, и Его теплота,

Воскресенье Христово славлю!

У Иконочки с вербою русской в руках

Я поздравлю родную Маму.

Здравствуй, Ангел мой неприметный,

Что витаешь в далёких мирах.

Для меня ль ты, сорокалетней,

Распустил георгины в садах?

Для меня ли запёк в небосклоне

Ярко красный ажурный блин?

Для меня ль на воздушном лоне

Расстелил золотой палантин?

Ах, мой Ангел, кудесник Неба,

Лишь тебе одному вдомёк,

Как у солнца порхает Геба —

Быстрокрылый твой мотылёк,

Лишь тебе одному знакома,

И твоим широким крылам,

Та щекочущая истома,

Что возносит её к Небесам!

Милый Ангел, Хранитель верный,

Легковесных полётов страж,

Так ужели зарёй невечерней

Предначертан иной вираж?

Что ж, твоей неподкупной власти,

Отдаю с головой себя,

И сегодня, с особой страстью,

Я рисую стихи для тебя!

Беззвучье фраз, разнящиеся судьбы,

И мысли атакуют вразнобой.

Хотел ты быть свободным, неподсудным,

А я – с тобой!

И сколько раз во тьме сгущались тени,

Что было нам дано – не сберегли,

Тебе хотелось выше по ступеням,

А мне – любви.

Бессилие, бессмысленность страданий…

И жизнь совсем иную возлюбя,

Ушёл один в неведомые дали,

А я – в себя.

И вот опять, во тьме мерцают свечи,

И каплет воск на уголок письма,

Ты ждешь ответ и снова жаждешь встречи,

А я – нема!

Там, где в мерцании звёздном воздушные сферы,

Там, где планеты друг с другом ведут разговоры,

В них восхваляя земные просторы и горы,

И наших срезанных душ неземные размеры,

Там в глубине этой тайны вселенского мира,

Бродишь и ты под стеклянной завесой сапфира.

Звездный мой мальчик, ни на кого не похожий,

Вечно в своем непонятном возвышенном мире,

Преданный только своей упоительной лире,

В нашем миру ненадолго присевший прохожий,

Не торопись, насладись ароматом муската,

И отдохни под чарующим сводом заката.

Нежный мой принц, что тоскует по утренней розе,

Легкость бутона ранимое сердце пленяет,

Знает твоя ненаглядная, верю, что знает,

Что ты вернешься к своей полыхающей розе.

Все это будет и солнце обнимет рассветом…

Но задержись, хоть немного, на поприще этом.

Спи, мой потешный, спи, мой безгрешный

Спи, мой сыночек родной,

Теплое солнышко, малое зернышко,

Спи, мой вьюнок полевой.

Лето настало, глазки устало

К вечеру жаждут уснуть,

Дрема стучится, что же не спится?

Надо чуточек вздремнуть.

Дрема поможет, детку уложет,

Сказку покажет во сне.

Станет Жар-Птица в окна к нам биться,

Впустим ее при луне.

С птицей-красавицей к звездам отправиться

Снова захочет сынок,

Мама обнимет, страхи все снимет,

Путь указав на Восток.

– Путь будет длинный, с Богом родимый,

Дальних коснись ты высот,

В Боге усердствуй, доброе сердце

Солнышко в небе зажжет!

Спи, мой потешный, спи, мой безгрешный

Спи, мой сыночек родной,

Утром проснешься, мне улыбнешься,

Жизнь заполняя собой!

На твоих малюсеньких руках,

Что обнять готовы целый мир,

Я забудусь в сокровенных снах,

Мамин неуёмный командир.

И вдыхая запах детских губ,

Молока с оттенком курабье,

Я твоих не выпускаю рук,

Улыбаясь с нежностью тебе.

Прикоснусь к потеющей щеке,

Тихо-тихо, дабы не вспугнуть,

Прошепчу на древнем языке,

Сыну «Святый Боже» наизусть…

И обнимет мамина рука,

И укроет от невзгод, обид,

Крохотного сына, что пока,

Под рукою самой нежной спит.

Не обижайся, нет, я не со зла,

Тебя словами иль молчаньем раню,

Я только-только солнце обрела,

И что с ним делать, до сих пор не знаю.

Оно меня и греет и палит,

И жизнью насыщает и ласкает,

Своею проницательностью злит,

И этим же, порою, утешает.

Ночной туман, прохладный и сырой,

Меня годами ограждал стеною

От ярких звёзд, пропитанных мечтой,

От пенья птиц – прогорклой тишиною.

Но вопреки завесе дождевой,

Не прячь свое высокое свеченье,

Ведь даже в шторм на глубине морской,

Всегда найдется умиротворенье.

Вы видели звездное небо Армении,

Высокое, словно, то первое чувство?

Когда цветет липа, о, если вам грустно,

Взгляните разок… Кто-то очень искусно

Расставил так звезды, поближе друг к другу,

Как, словно прильнувших к сердечному другу,

Светящие очи и лица горянок…

Спешите. Исчезнут они спозаранок,

В лучах растворятся армянского солнца….

Скажите, вы видели небо Армении,