Читать книгу Последний поход - Группа авторов - Страница 10

Оттолкнулись мы – и пошли на Казырсуг, – единственное, что осталось в Енисее от большого порога, ушедшего под воду, и царства паряблямбы…!

«Нашел – молчи, потерял – молчи. А то – раз – и мимо! Подошел, – прокис. Не было, не стало, и скоро совсем не будет, – паряблямба!» Расстояние там – километров в двадцат пять до Казырсуга. Посредине Енисея стоит Скала- «Кабачок» называется, затем – Дедушкин порог… Всё ушло под воду, с набором уровня воды, всё затопило. Вместо большого порога, вместо Казырсуга, – там залив. И мы, пройдя по заливу километров пять, – остановились.

Метров тридцать в низ, под водой – «течет» Казырсуг, рядом с избой Тамары Богаткиной.

Лодки затащили в уже затапливаемые водой кусты черёмухи, получше привязали их там, чтоб в глаза никому не кидались. Взяли, немного вещей, пошли вверх по речке с рыбалкой, километра три. До Тебельсуга – левого притока реки. Прямо на скале Тебельсугского порога, как бы на уровне воды, увидели – новая избушка срублена. Небольшая. Решили заночевать в ней.

на скале Тебельсугского порога, – новая избушка

Сварили уху, поужинали. Убирая «со стола» Вовка взял свой новый нож, воткнул в буханку хлеба, и подвесил сумку на стенку, снаружи избушки. Переночевали нормально, изба хорошая. Утром стол накрывать – чаю попить, – Вовка нож достал из булки хлеба – он лохмотьями ржавчины – сияет в перемешку с налипшими кусочками хлеба. Весь, до такой степени заржавел, за одну ночь, – что просто неприлично смотреть! Вовка со злости метнула его в стенку избушки. Нож он делал сам, из штрипса. Что такое «штрипс» – я тоже – не знаю. Наверно марка шведской стали, пришедшей к нам на завод в виде полотна рамной пилы, на новую лесопильную раму РД 75. Нож он сделал пиратской формы, – как турецкий ятаган, с загнутым вверх носом. Мне он совсем не в дугу, а Вовке – прям мил для души и сердца. Отшлифовал, полировал, – такая оказия вышла! Собрались двинуться дальше, Вовка – со злостью – не буду забирать, пусть остаётся; на хрен такой нож, – и пошли мы с рыбалкой, переходами, вверх по Казырсугу. Двое суток пробродили – рыбы нет. Ни рыбы, – ни клёва. Десяток белячков за день, на троих поймаешь – чистить рыбу – ножа нету! Один складник какой-то, «засаленный», у Григория в кармане был, тупой, – вот трое рыбаков, рыбу надо чистить, надо картошку чистить, – остались без ножей. Это ужасно сложное дело – жить в тайге без ножа. А мы, – все три ножа за этот поход потеряли. Новые ножи! Три дня порыбачили, походили, – клёва нет, скатились назад к Тебельсугу. Григорий нашел в избе старую гильзу, – на окошке, выбил из неё стрелянный капсюль, приделал капсюль из гильзы на крючок, – получилась мормышка. Смешно! Нацепил червяка (где-то накопал), – начал рыбачить на поплавок. До этого, мы ходили, – на мушки, на верховые, кидали. Лётом ловят хариуса на «верховую». В этом есть какой-то смысл, есть интерес, в общем – азарт! А на поплавок – тупо в речку в горную только успевай, – кидай, кидай, кидай кидай: – то наживку обобьешь, то грузила в камнях застрянет на дне, мученье,! Григорий раза три перебросил – поклевка! Вытаскивает хариуса! Хариус в Казырсуге хороший, так грамм по пятьсот, по семьсот! Меньше – редко бывает. В каждой речке хариус раньше был разный: в Пашкино – прогонистый, черный; В Абдыре – помельче и светлый, в Голой – широкий и короткий. А в Казырсуге – черный, громадный как лошадь; Паряблямба по осени набивал 200 литровые бочки – ловил сетками. Бросает рыбину в эмалированное ведро, треть туловища свисает хвостом наружу. Пошёл клев. Пять дней клева не было. Когда я читаю в книжках, что кто – то зацепил капсюль на крючок и начал ловить – я с улыбкой понимаю, – это право автора на некоторую долю вымысла. Но это случилось с нами и при мне! В дальнейшем, я в своей жизни не раз использовал это, – никогда ничего не поймал. Но Мы тоже давай кидать на червяка, и нет – нет, да и у нас, на простой крючок, без мормышки, и подцепится харюзина. Надо тут останавливаться стойбищем, а курево и продукты уже закончились. Володя —«я пойду к лодкам, принесу что надо» и он пошёл. Тут три километра продраться по подтопленному берегу, «пробежать» – думаем- через час, через два, – вернётся. Рыбачим. Он через полчаса вылетает из кустов, весь потный, запыхавшийся. Там, говорит, «наши лодки, – вода то – поднимается, – кусты затопило! Лодки стали выше кустов! Носами ушли под воду, двигатели болтаются в воздухе. Рядом с ними Егерь – Юрка Сухомятов там стоит и пугает, что сейчас арестуют всех и милиции сдаст!» Всё бросаем, хватаем вещи и – бежать! Прибегаем – там Юрка матерится! Он, видимо, сети в этих местах ставит, – хочет осеннюю рыбу ловить. А мы тут – свидетели. А он же – должностное лицо, Егерь, как-никак, блин! Падаю к нему в лодку, верёвку с рыма одной лодки обрезали, она плюхнулась кормой на воду. Вторую – давай разбалчивать, – там тросик был. Бесполезно!. Кое-как тросик перерубили в воде – (нос лодки с рымом- в воде!). Лодки спасли!