Читать книгу Город Утренней Зари - - Страница 2

Вывеску «Питерсон» обрамляла откровенность женских прелестей различного размера, которые ритмично сменяли цвета. В этом сиянии не было никакого нейро-спектрального программирования. Репутация заведения – вот что ведёт в мужчин и женщин в заведение мадам Питерсон, в котором можно было воплотить любые фантазии, не запрещённые законом для жителей Нижнего города. Бордель находился в центре многомиллионного третьего внешнего кольца города Утренней зари. И именно он меньше всего подходил под общее название мегаполиса: постоянный туман, возникающий из плохой фильтрации воздуха из-за посредственного барьера; перебои генераторов защитного поля, блокирующие любящие лучи взбесившегося в последние десятилетия солнца – всё это делало из Нижний город суровым местом, которое обладало каким-то забытым шармом. Как говорили здесь: «Всё зависит от людей», намекая, что настоящими людьми остались только те, кто живёт внизу, хотя при этом каждый мечтал перебраться наверх. Не смотря на это, до сих пор с этим не спешили: то ли из-за недоверия к Сыну, то ли из-за недоверия к себе. Хотя синее небо и светлый урбанистический пейзаж Среднего города даже через голубоватое защитное поле кричали, насколько наверху лучше.

Бордель находился в фешенебельном районе, а это значит, что в радиусе десяти кварталов не было заброшенных домов и перебоев с электроэнергией, хотя туман сохранял общий и круглосуточный для Нижнего города серый сумрак.

Ко входу подъехала машина, которая хотела казаться местной своими потёртостями и отсутствием блестящих элементов авто. Из машины вышла стройная девушка небольшого роста, которая тоже хотела казаться местной: темно-коричневая куртка с черными полосками на рукавах; сине-серая толстовка с капюшоном, опущенном на глаза; голубые обтягивающие джинсы и темно-коричневые броуги. Но всё это было не просто новым, не потертым жизнью в Нижнем городе, а несло в себе уникальные черты флёра авторской работы лучших мастеров Верхнего города, которые для дочери советника Адама Доора приложили все усилия. Вряд ли она повстречает здесь внизу настоящих адептов моды, которые такие вещи определяют по запаху. Но хотя бы за старание не выпендриваться можно было получить некоторое уважение или не получить чего пожестче. Машина должна была ждать её у заднего выхода, через который покидали заведение, чтобы не было видно недовольных или слишком довольных лиц клиентов. В первом случае, это плохо для заведения, а во втором случае – плохо для клиента, мало ли кто из первой категории позавидует ему.

Завсегдатаи борделя, не замечая маленькой гостьи, заходили внутрь. Она вошла уверенно, даже слишком, потому что это сильно диссонировало с её внешним видом. Перед ней открылся уже привычная, но продолжающая вызывать у неё восторг, винтажная приемная с большой, но не вычурной люстрой в центре; паркетный пол; покрашенные под текстуру зеленого сукна стены с деревянными обрамлениями; джентльмены (они же вышибалы) в строгих костюмах тёмных тонов, похожие больше на големов, чем на людей – уют, как он есть. За стойкой сидели две девушки; симпатичные, но не настолько, чтобы ублажать клиентов. Гостья подошла к ним, явно игнорируя саму мадам, что-то читающую в записной книжке, облокотившись на стену. Она сняла капюшон: насыщенные чёрные волосы, собранные в небрежный пучок, чтобы больше походить на местных; большие глаза цвета серого льда; идеальная молочного цвета кожа; изящные брови и маленький нос – все было на своем месте, и смотрелось слишком идеально, а потому неестественно для этой части города.