Читать книгу Если лампочка готова меняться. Душевный альманах от настоящих психологов. Выпуск второй - - Страница 4

«У нас все хорошо, живем душа в душу, любим друг друга. Но есть маленький вопрос. Правда, принципиальный…» Сегодня расскажу, что чувствую, когда слышу подобное от людей, которые десятилетиями состоят в близких отношениях, а бок о бок с ними, как вредный домовой, живет нерешенный вопрос, который если и спрятался где-то, то лишь для того, чтобы вновь появиться и с удвоенной силой начать терзать хозяев.

На первой лекции в университете декан психологического факультета Людмила Ивановна Дементий рассказала нам, студентам, о самом большом недостатке профессии психолога. При новом знакомстве, когда люди узнают, что ты психолог, почти всегда следует: «Ого! А вот я всегда хотел (а) спросить…».

Тогда мне казалось, что наша преподаватель так кокетничает. Круто же, когда все хотят узнать твое профессиональное мнение! Однако по мере учебы становилось все более и более понятно – простых ответов на сложные вопросы не бывает. А практика в последующем убедила меня в этом окончательно. Поэтому, если и говорить о профдеформации, то в моем случае вот она – та самая, о которой говорила Людмила Ивановна. Скрывай до последнего, что ты психолог, иначе придется… отказывать!

Недавно у нас на кухне сломалась посудомойка. Пришлось вызывать мастера. «О, а я знаю вас! Вы психолог Юлия Купрейкина. Видел вас во „ВКонтакте“!» – сходу разоблачил меня специалист помогающей профессии. «Да, это я!» – пришлось признаться мне. Далее мастер, я и муж стоически (не от слова «стоицизм», а от слова «стоя») три вечера подряд искали причину поломки. И когда вода наконец пошла в машину и та «выплюнула» таблетку, я радостно хлопнула в ладоши. И тут специалист сервисной службы решился на консультацию со мной.

«Вот вы психолог же! Давно хотел спросить. У нас с женой все хорошо, нормально живем двадцать лет, все устраивает. Любим друг друга. Но есть маленький вопрос. Правда, принципиальный…».

Не буду рассказывать, как выхожу из подобных ситуаций. Консультация психолога «в дверях» (или не отходя от посудомойки) – вещь невозможная. Или мне придется начинать с чтения лекций по общей психологии и далее по курсу (бери все, разбирайся, пользуйся!), или все же знакомиться с человеком, чтобы понять его ситуацию, провести диагностику и применить индивидуальный подход. То есть не разбирать всю машину на винтики, а направить усилия точечно.

И сейчас, в общем, даже не об этом. Задумалась о том, как долго человек может жить со своей проблемой, словно ожидая счастливого момента, когда у какого-то психолога сломается посудомоечная машина. Верю, что сама по себе готовность задать этот вопрос – уже героизм, но… Мысль о том, что человек в течение двадцати лет несет, а порой тащит по жизни «маленький, но принципиальный» вопрос про свои отношения, огорчает меня. Почему? Потому что эту проблему можно решить на консультации с психологом. Возможно, за пару встреч, возможно – за десять, но это будет закрытый, решенный вопрос. А значит, высвободившийся психический ресурс можно будет направить на дела, на любовь, на жизнь…

Пишу и понимаю, что сейчас делаю больно многим читателям. А продажи и вообще любое взаимодействие «через боли» сейчас не популярны и вызывают протест у потенциальных покупателей – так утверждают маркетологи. Я улыбаюсь и соглашаюсь. Тоже не люблю, когда мне давят на мою мозоль. Но это значит, что условному маркетологу, чтобы заставить нас купить что-то (то есть решить нашу проблему), придется делать это еще более извращенным способом – так, чтобы мы этого не заметили. Забавно, правда? Болит – ну и пусть болит. Может, найдется кто-то, кто все-таки позаботиться о том, чтобы я избавился (ась) от боли.

Возвращаясь к вопросу «в дверях». Представим на секунду, что посудомоечных дел мастер записался ко мне на консультацию. Мне это представить несложно, поскольку он таки записался! Да, пришлось признать, что вопрос, который перманентно встает на повестке дня на протяжении двадцати лет, не может быть «маленьким». Да, пришлось признать, что не «все хорошо». Да, пришлось разобраться, что этот мужчина понимает под фразой, «любим друг друга», а что понимает под этой фразой его жена.

Если вы вновь и вновь возвращаетесь к какому-то принципиальному вопросу – там, где позиции не сходятся, – надо искать. Искать прежде всего причины, по которым каждая из сторон стоит на своем. Это всегда про потребности, про специфические способы их удовлетворения – одной стороны и второй стороны. Что мы знаем о собственных потребностях? Что мы знаем о потребностях нашего близкого? Осознает ли каждая из сторон, чего на самом деле хочет? Если да, вопрос реализации потребностей – это уже дело техники. И это исключительно редко бывает принципиальным, если конечно люди в союзе собрались не для войны, а для сотрудничества.

Если хочется возразить, что «у всех-то вопросы легкие, а у меня-то и правда принципиальный, нерешаемый, буквально „камень преткновения“, который невозможно сдвинуть с места, ведь это про место жительства/детей/ипотеку/секс», его тем более надо решать! Ведь «нерешаемый» и поэтому нерешенный вопрос забирает уйму ресурсов! Или уже решите для себя, что решать его не будете – это тоже вариант.

Люди же ждут, когда «само рассосется» (нет, не рассосется). Или утешают себя: «не все так плохо», «у других хуже», «и так сойдет», «не жили хорошо, нечего и начинать». И даже если готовы действовать, загвоздка в том, что не знают как. Не знают, где искать – и что именно. Хорошо, если человек выйдет за рамки своего сознания и увидит больше. Но это же фантастика: внезапно открыть и понять то, чему другие люди пять лет учатся в университете и потом «шлифуют» десятилетиями прицельной практики. Самый короткий путь – это специалист-психолог.

Нам для решения «маленького, но принципиального» вопроса, который тяготил мастера двадцать лет, хватило три часовых встречи. Столько же времени, сколько потребовалось на то, чтобы починить посудомойку.

Автор: Юлия Купрейкина