Читать книгу Любовь Юн Сока - - Страница 3

Утром, приехав в госпиталь и переодевшись в униформу, Юн Сок накинул поверх нее белый халат и, надев защитную маску, первым делом поспешил в отделение реанимации – проверить, как его пациенты перенесли эту ночь. К его удовлетворению, состояние всех было вполне стабильным, и даже попавшая в аварию туристка уже не вызывала беспокойства. Медсестры показали ему записи в картах наблюдений, и Юн Сок удовлетворенно кивал головой, просматривая их. Ночью рыжая русская пришла в себя, но потом опять уснула, сообщила ему медсестра. Показания приборов соответствуют норме.

– Хорошо, – ответил он. – Если все будет идти хорошо, вскоре переведем ее в палату интенсивной терапии.

– Да, доктор, – отозвалась медсестра.

Взглянув на «умные часы» на запястье, понял, что нужно идти на планерку. Напомнив еще раз медсестре, чтобы отслеживала все показания приборов за состоянием туристки, вышел из палаты, направляясь в ординаторскую. Стянул с лица маску. И у двери, ведущей в реанимацию, опять словно споткнулся на ровном месте: прислонившись спиной к окрашенной светло-голубым колером стене коридора, стояла невысокая блондинка в уже знакомой Юн Соку больничной пижаме, бережно придерживая руку в гипсе.

«Вот же упрямая! – с некоторым раздражением подумал он. – Опять бродит по госпиталю! И куда смотрит доктор Ким?!»

Заметив мужчину, девушка оторвалась от стены и сделала шаг навстречу ему. Сегодня гематомы на ее лице расцвели ярким фиолетом, такие же фиолетовые тени лежали под светло-серыми глазами.

Она не успела ничего сказать, когда молодой хирург недовольно посмотрел на нее:

– Опять вы?!

– Простите, доктор! – она заговорила на английском, словно и не помнила, что вчера он ответил ей на её родном языке. – Моя подруга… Она же в этом отделении? Как она себя чувствует?

– Ей уже лучше. А вот что с вами не так? – он хмуро свел брови в одну линию.

Девушка непонимающе взмахнула ресницами, и он добавил:

– Вы должны лежать в постели. Лежать, а не ходить по госпиталю.

– Я… очень переживаю за Машу. Ой, простите! Маша – это моя подруга! Вчера вы сказали, что сами оперировали ее…

– И я также сказал вам, что не нужно беспокоиться за вашу… Машу, – невольно скаламбурил он. – Сегодня ночью она уже пришла в себя. Так что возвращайтесь в свою… Четыреста шестую?.. – и, получив подтверждение в виде кивка от девушки, закончил. – Так вот, возвращайтесь в четыреста шестую палату и соблюдайте предписания своего лечащего врача. Не заставляйте меня усомниться в профессиональной компетентности доктора Кима!

Девушка охнула, стремительно поднеся ладошку ко рту:

– Ой, нет! Доктор Ким… Он все делает правильно! Не нужно его…

Юн Сок еще раз взглянул на запястье с часами и, больше не слушая девушку, быстро пошел от нее по коридору.

– Доктор! – окликнула она, и мужчина приостановился, не поворачиваясь, однако, и услышал. – А как вы узнали, что Маша – моя подруга? Вы же не видели нас вместе…

Он оглянулся и, усмехнувшись, произнес по-русски:

– А вы любопытны, да, пациентка Зоя?.. – и, уже не задерживаясь, пошел прочь, отметив, как пораженно вскрикнула блондинка:

– Но как?..

И опять довольно ухмыльнулся: он снова ее удивил!

После планерки, когда заведующий отделением хирургии, невысокий жилистый доктор Пак Сон Гун выслушал своих врачей, особое внимание уделив вчерашним жертвам автомобильной аварии, и по просьбе коллег рассказал все-таки о подробностях этого происшествия, Юн Сок, уже выходя из ординаторской, догнал доктора Ким Тхэ Уна и негромко попросил его уделить ему пару минут. Тот удивленно посмотрел на звезду госпиталя – раньше они особо не общались. Но все-таки замедлил шаг. Юн Сок, не прибавляя голоса, спросил, курирует ли Ким одну из вчерашних пациенток, русскую туристку. И когда молодой человек подтвердил это, настойчивым голосом посоветовал ему внушить своей больной, что не следует с сотрясением мозга ходить по госпиталю. Молодой доктор покраснел, потом захлопал ресницами и прерывающимся голосом произнес:

– Она что?.. Вы видели ее, сонбэним¹?.. Как она ходит…

– И неоднократно. Сегодня я застал ее у дверей реанимационного отделения. Там сейчас находится ее подруга.

– Понятно… Я прослежу за этим! И простите, что вы вынуждены напоминать мне об этом! – сконфуженно добавил парень.

– Ничего, коллега. Но девица, похоже, очень упряма! Будьте с ней потребовательнее. В ее случае – у нее ведь перелом и сотрясение мозга? – ей нужно больше лежать. Чтобы не было осложнений!

– Да-да, конечно, доктор Шин!

– И, пожалуйста, не подумайте, что я вам указываю… Или – лезу в вашу работу, – сказал Юн Сок.

– Нет, что вы! Конечно же, нет! – закивал молодой врач.

Юн Сок дружелюбно улыбнулся и пошел по своим делам. Сегодня у него опять были две плановые операции. Да еще та, что не удалось провести вчера. Поэтому забивать себе голову еще и не своими пациентами мужчине было совершенно некогда.

А после третьей операции, выпив в ординаторской кофе, молодой хирург снова пошел с обходом к своим пациентам. Осмотрев тех, кому были сделаны операции накануне, принял решение о переводе их из отделения реанимации в терапию.

Рыжая русская уже не спала. Рыжая от природы, с крошечными золотистыми веснушками на коже. Он понял это уже потом, когда закончил операцию. На бледном лице эти веснушки выделялись, как волшебная золотистая пыльца с крылышек феи. Мужчина отметил это мельком, отстраненно, и тут же забыл, как ненужную информацию. И вот теперь вновь обратил внимание на кожу девушки, лицо которой было уже не таким бледным, как после аварии.

Когда Юн Сок вместе с медсестрой подошел к ее кровати, рыжая распахнула темно-золотистые ресницы, уставилась на него ярко-голубыми глазами и тихо спросила на ломаном английском:

– Доктор, со мной все будет в порядке?

– Конечно, – уверенно ответил он. – С вами уже – все в порядке. Поэтому скоро мы переведём вас в отделение интенсивной терапии.

– А Зойка?.. – вдруг спросила она. – Хм, простите! Зоя, моя подруга… Такая светловолосая, невысокая… Она не пострадала? Мы были вместе в этом автобусе… Ездили на экскурсию в Эверлэнд²… – голос ее звучал надтреснуто, с паузами. Видимо, сказывались последствия травмы и общего наркоза во время операции.

– Не напрягайтесь, вам нужно больше отдыхать, – мягко ответил мужчина и добавил. – Вашей подруге досталось, но меньше, чем вам. У нее сломана рука и сотрясение мозга.

– Сломана рука?! – распахнула глаза девушка. – Но как же так?! Ей никак нельзя ломаться… – лицо ее страдальчески сморщилось.

– Нельзя? Почему? – заинтересовался Юн Сок.

– Ну, как же! Она ведь воздушная гимнастка³! В цирке! У нее очень сложный номер под куполом цирка!

– Ваша подруга работает в цирке?! – удивился хирург.

– Да. А что? На нее не похоже? Ой! – вдруг дошло до рыжей. – А откуда вы вообще знаете о Зое?..

– Ваша подруга, по-видимому, очень упрямая и настойчивая! Она все пыталась узнать, насколько сильно вы пострадали и где находитесь, – хмыкнул Юн Сок.

А толстушка вдруг расплылась в улыбке:

– Узнаю мою Зойку! А… Доктор, вы точно уверены, что мы говорим об одном и том же человеке?

– Несомненно! Потому что она расспрашивала меня о своей подруге Маше! Вы же – Маша?

– Д-да… Странно…

– Что кажется вам странным?

– Откуда вы знаете о нас?

– Поговорим об этом, когда вы будете чувствовать себя лучше, – тонко улыбнулся Юн Сок и обратился к медсестре, находившейся тут же, в палате, по-корейски. – Сестра, через несколько дней готовьте больную к переводу в палату интенсивной терапии. Но это при условии, если она будет восстанавливаться нормально. Потом пусть мне сообщат, в какую палату ее разместят.

– Да, доктор! – кивнула женщина.

Юн Сок ещё раз взглянул на пациентку и вышел из палаты.

Вечером, уже выйдя из здания госпиталя и сев за руль своей машины, он вдруг, ни с того ни с сего, вспомнил слова рыжей толстушки о том, что ее подруга работает в цирке.

В Корее цирковое искусство, в европейском его понимании, не было столь распространено, как в других странах. Единственный стационарный цирк, о котором знал сам Юн Сок, был цирк Дончун, с традиционными для манежа номерами. В детстве, когда еще не родилась Су Ми, родители, при их постоянной занятости, пару раз водили сына на представления в Дончун, и воспоминания об этом до сих пор оставались в памяти взрослого Юн Сока как что-то яркое, шумное и захватывающе-волшебное.

А эта хрупкая русская, оказывается, была циркачкой, да еще и со сложным номером под куполом, на большой высоте, как сказала ее рыжая подружка.

Странно, но эта девушка, Зоя, вызывала у мужчины противоречивые чувства. Его раздражали ее постоянные нарушения больничного режима, ее упёртость и упрямство. И в то же время ему была интересна она сама. Юн Соку хотелось узнать, чем она интересуется, какую еду любит, какие книги читает. Его привлекал некий диссонанс между хрупкой внешностью блондинки и низковатым, бархатным голосом, столь необычным для юной особы, какой она, несомненно, являлась. А в свете открывшейся сегодня информации ему было интересно узнать, одна ли она работает в цирке, или является представительницей целой цирковой семьи, а то и династии.

Юн Сок не признавался даже себе, что эта малышка, которую он знал немногим более суток, чем-то зацепила его, привлекла к себе внимание молодого мужчины, все время до этого отдающего своей работе и даже не заводящего постоянных отношений с женщинами, а предпочитающего удовлетворять физиологические потребности с профессионалками, перед которыми у него не было никаких обязанностей и ответственности.

Молодой человек покачал головой и уже повернул ключ зажигания в замке, когда в его кармане зазвенел телефон. Звонила сестра. Ему пришлось заглушить мотор и ответить на звонок:

– Да, Су Ми! Привет! Я только что вышел из госпиталя, вот сел в машину. А ты что хотела?

– Слушай, скоро день рождения у Хэ Гё! Нас наверняка пригласят к семейству Хон. Ты еще не думал о подарке?

– Ох, блин! Я не то что не думал, я вообще забыл про то, что у нее день рождения! Это же ты с ней общаешься!

– Все мы в одной лодке, братик! – невозмутимо откликнулась Су Ми. – Ты мне лучше скажи – у тебя сегодня еще остались силы на родную сестру?

– С какой целью интересуешься?

– Ты на машине? А то моя в ремонте…

– Ну, конечно! – хмыкнул Юн Сок. – Зачем еще нужны старшие братья?!

– Ю-у-ун! – протянула девушка и перешла на русский язык, как всегда, когда называла брата этим сокращенным детским именем. – Ну, не занудствуй! Давай съездим за подарком для Хэ Гё, а потом я, так уж и быть, в благодарность накормлю тебя вкусным ужином!

– Вот хитрюга! – засмеялся молодой мужчина. – Имей совесть, мелкая! У меня сегодня было три операции…

Девушка шмыгнула носом:

– Значит, ты сегодня недееспособный?

– Эй, это что ещё за выражения! Я всегда дееспособный!

– Значит, свозишь меня по магазинам? – тут же ухватилась за его слова эта хитрая лисичка.

– Ну, девочка! Тебе бы дипломатом служить, а не певицей!

– Да мне и на моем месте неплохо! – парировала та. – Ну, так подъедешь за мной?

– А ты где?

– Пока в филармонии! – с готовностью сообщила Су Ми.

– Ладно, лиса! Жди! Через полчаса выходи!

– Люблю тебя, братик! – и она звонко чмокнула в трубку.

– И я тебя, мелкая! – отозвался Юн Сок и первым отключился. Вздохнув, подумал о том, что отдых откладывается на неопределенное время, и вырулил с парковки у госпиталя.

Действительно, через тридцать пять минут он уже подъезжал к зданию филармонии, сразу заметив стоящую на тротуаре в элегантном, легком платье сестру. Если Юн Сок был копией своего отца, то младшая дочь семьи Шин больше походила на Анну, хотя корейские корни отца все же четко прослеживались в ее внешности. Она была темноволосая и кареглазая, в отличие от Юн Сока, глаза которого отливали зеленой бирюзой материнских глаз.

Су Ми всегда тщательно следила за собой – легкий макияж, светлая отцовская кожа, неизменно аккуратная прическа и платья – всегда только платья и юбки. Настоящая артистка филармонии! Дива, на которую всегда были обращены взоры многих людей – и поклонников, и коллег по сцене.

Вот и сейчас она была сама элегантность! Юн Сок с удовольствием оглядел фигурку сестры и распахнул перед ней переднюю пассажирскую дверцу. Девушка впорхнула в салон и, потянувшись к брату, звонко чмокнула его в щеку:

– У-у-у, братец! А щетина уже лезет! Колешься! – и засмеялась серебристым смехом, который Юн Сок так любил у нее.

Улыбнувшись в ответ, он ответил:

– Су Ми, я практически весь день провел в операционной! Да еще и других пациентов наблюдал… Вчерашних…

– Я бы на твоем месте давно сделала лазерную эпиляцию! И никаких проблем!

– Да у меня и так с этим никаких проблем! Достаточно побриться утром, и все! Ну, что! Поехали?

– Давай! Вези в Дондэмун!

– Как скажете, молодая госпожа! – отозвался брат, и оба весело рассмеялись.

Юн Сок тронул машину, выезжая на городскую автостраду.

– Слушай, я видела вчера в новостях, что в городе была серьезная авария с автобусом… – начала девушка, глядя вперед, на поток машин, в который они влились.

– Да, к нам привезли пациентов оттуда. Я сам оперировал одну девушку. Представляешь, русская туристка!

– Что, правда?! – удивилась Су Ми. – Как ты узнал?

– Хм, это может показаться странным, но я видел ее накануне в парке Ханган.

– Сильно пострадала?

– Закрытая черепно-мозговая. Ну, и ушибы и гематомы, разумеется…

– Бедняжка! – посочувствовала девушка. – Но она хоть красивая?

– Не-а! – с озорной улыбкой ответил Юн Сок. – Рыжая толстушка!

– У-у-у… – разочарованно протянула сестренка.

А Юн Сок продолжил с хитрой улыбкой:

– Но вот ее подруга…

– Так! Так-так-так! А вот с этого места поподробнее! Там еще и подруга была?

– Угу! Циркачка!

– В смысле?.. – не поняла девушка.

– Ну, работает она в цирке, как выяснилось!

– Ого, братец! Да ты хват!

– Да ничего не хват! Просто рыжая сама проболталась! Подруга ее сломала в аварии руку и получила сотрясение, а эта толстенькая начала сокрушаться, что ей никак нельзя ломаться, потому что, видите ли, у нее сложный номер под куполом цирка, она то ли воздушная гимнастка, то ли канатоходка – я так толком и не понял…

– Ого! Юн Сок-а, какая интересная у тебя, оказывается, жизнь! – воскликнула Су Ми. – Слушай, ну, а с той подругой-то ты виделся? Красивая?

– И что тебя так волнует их внешность, мелкая? – засмеялся мужчина.

– Ну, подожди, подожди, братик! А как ты вообще узнал, что они русские?

– Ну, так я же говорю тебе – я был в парке у реки Хан, сидел там на скамейке, в темных очках. Пол-лица скрыто. А эти две подружки проходили мимо. Рыжая и начала во весь голос обсуждать мою внешность…

– Вот паршивка! – воскликнула Су Ми.

– …да еще и высказалась в том смысле, что не прочь «замутить со мной», как она выразилась… – молодой человек хохотнул, тем не менее, внимательно следя за дорогой.

– А ты?!

– А что я? Прикинулся шлангом и не отсвечивал, пока они не прошли мимо…

– А вторая что же? Молчала?

– Если бы! Пыталась усовестить подружку! Мол, не разговаривай так громко – он же тебя слышит.

– М-м-м… Молодец! А рыжая?

– А рыжая ей на это ответила, мол, пусть слышит – все равно ничего не понимает!

Су Ми опять звонко расхохоталась:

– Ну да! Разве могла она предположить, что на русском ты начал разговаривать едва ли не раньше, чем на корейском!

– Ну, я, конечно, не стал разубеждать ее… Зачем? Хочет человек верить во что-то – да ради бога! – Юн Сок ухмыльнулся, вспомнив ошеломленное лицо блондинистой циркачки, когда он вчера заговорил с ней по-русски.

– А вчера, значит, опять пересёкся с ними? – спросила задумчиво девушка.

– Угу…

– Понятно… – протянула сестра.

– Приехали! – сказал Юн Сок, отыскивая свободное местечко на парковке у огромного здания торгового центра. Вскоре брат и сестра уже ходили по магазинам и магазинчикам, пытаясь подобрать подходящий подарок для дочери Хон Чи Мина.

Сонбэним¹ – уважительное, формальное обращение к старшему коллеге по работе, учебе

Эверлэнд² – входит в число крупнейших развлекательных парков Южной Кореи и топ-15 по посещаемости во всем мире. Это целый курорт, основанный одной из компаний группы Samsung в городе Йонъин. Парк развлечений Эверленд посещают более 6 миллионов туристов ежегодно. Те, кто уже побывал здесь, настоятельно рекомендуют заложить на него целый день. Ведь это не маленький парк аттракционов, а настоящий «город» со своей инфраструктурой, зоопарком и аквапарком. А поздним вечером организаторы устраивают фееричное шоу, которое традиционно завершается салютом.

К воздушной гимнастике³ относятся цирковые номера, выполняемые на снарядах или аппаратах, подвешенных в воздухе, с помощью тросов или других иных крепёжных приспособлений. Номера воздушной гимнастики исполняются, как на снарядах, закреплённых на месте (статика), так и на снарядах раскачивающихся, движущихся по кругу, а также поднимающихся и опускающихся вверх, вниз.