Читать книгу Отверженный. Часть 1 - - Страница 3

«Обречённый, никогда не знавший любви – сирота по кличке Рыжий Чёрт – настоящих успехов достиг лишь на одном поприще – криминал, грабёж, мошенничество и ему никогда не было равных. О Рыжем Чёрте ходят слухи особенно о его верном псе по кличке Монстр с душой Ангела. Молитесь, чтобы этот псих не спустил на вас эту тварь, иначе вас ждёт только смерть и боль. Никто не подозревал, что за прошлым этих психов стоит персональная история,

Лето 1990 года. Балашиха. Типичный постсоветский двор России.

Ранним утром бомжи начали шмон по контейнерам, пока не приехал мусоровоз и не забрал всё это добро на свалку. Бомжиха сидела в контейнере и перебирала мусор, но её резко что-то прихватило; боль пронизывала насквозь; она тужилась и рычала как зверь. Через некоторое время бомжиха вылезла из контейнера и убежала прочь со двора. В мусорном баке кто-то громко заплакал.

Жительница этого двора, ранним утром шла на работу и решила выбросить по дороге мусор. Непонятный звук привлёк её, и она заглянула в мусорный бак. На дне отходов, лежал и плакал новорождённый младенец. Женщина тут же закричала на весь двор:

– О, Господи! Здесь младенец! Вызывайте скорую и милицию!

Она звала на помощь всех, кого могла найти поблизости. Мужчина, который тоже собирался на работу, подбежал к мусорным контейнерам и достал младенца со дна. Он завернул дитя в свой чёрный пиджак, чтобы он не замёрз, хоть на улице было лето.

– Это точно та бомжиха родила! – сделал предположение мужчина. – Где она сама сейчас, бессердечная?!

Люди столпились около мужчины, который держал младенца. Ребёнок был спокоен в сильных руках мужчины и даже уснул тихим сном.

– Мальчик рыжий, как Фёдор. Может, это его сын? – предположила старушка, которая была в курсе всех событий двора. – Этот бомж около года с какой-то бабой по помойкам шлялся.

– Возможно, это он отец ребёнка. Но какой прок с этого? – грустно сказал мужчина, – Какие из бомжей родители, – и смотрел на румяное лицо новорождённого. – Мальчика ждёт только детдом.

– Может, усыновишь мальчика, Антон? – поинтересовалась старушка.

– Нет, – ответил Антон. – У меня своих двое, не потяну я третьего. Мальчик здоровый и крепкий. Его точно кто-нибудь усыновит.

Спустя двадцать минут приехала милиция и скорая. Мальчику перерезали пуповину и замотали в пелёнку. Врач внимательно осмотрел новорождённого и сказал:

– Мальчик живой и здоровый. Мы за ним присмотрим пару дней. Если его состояние будет стабильным, то отправим в дом малютки. Может, кто-то усыновит мальчика.

Мужчина, который достал мальчика со дна мусорного бака, ещё раз посмотрел на младенца и передал свой пиджак врачам.

– Пусть это с ним останется на память. Потом скажете, что это подарок от дяди Антона, – сказал он и ушёл на работу с тяжёлым сердцем, ведь ему вслед плакал младенец и просился в его тёплые и сильные руки.

Медики сделали всё, что было от них нужно и забрали младенца, чтобы отправить в нужные руки. Милиция ещё находилась во дворе, где произошёл инцидент и опрашивала всех свидетелей происшествия.

– А мы будем искать мамашу, но бомжиха могла уйти куда угодно.

Милиционер взял подписи у понятых и прямых свидетелей происшествия.

– Так, дело мы оформили, свидетелей опросили, – отчитался он, – Мы поехали, возможно, мамаша где-то в местных дворах прячется, – и уехал с напарником на поиски мамаши.

1998 год. Май. Детский дом.

Рыжеволосый мальчик метко стреляет из игрушечного револьвера пластмассовыми пулями и играет роль бандита. На нём был огромных размеров чёрный пиджак, одетый поверх футболки и шорт.

– Ага! Бам-бам! – крикнул Жека и опрокинул на спину несколько мальчиков, и выстрелил в них понарошку жёлтыми шариками из пластмассового револьвера. – Ты убит!

– Ай! Женька, так нечестно! – закапризничал один из мальчишек. – Ты сильней нас! Хоть бы раз поддался!

– Быть слабаком – не мой конёк! Получай, мент хренов!

Рыжий сирота ударил кулаком по голове капризу, – и тот тут же зарыдал, как девчонка. В этот момент пришла воспитательница и забрала у Жеки револьвер, и дала ему жирный подзатыльник, от которого заискрили искры перед глазами.

– Сколько раз тебе говорили: не бить и не драться! Какой же ты непослушный мальчик, Евгений! С таким отношением к другим тебя ждёт судьба твоей мамаши-бомжихи, которая родила тебя в мусорном баке и бросила умирать, – очень громко это сказала воспитательница, чтобы услышала вся группа детского дома.

Дети тут же стали шептаться, а одна из девочек на всю группу спросила воспитательницу:

– Это правда, Ольга Сергеевна? Женька – отброс? Сын бомжихи?

– Да, – равнодушно ответила воспитательница.

Все ребята сразу стали задирать и обзывать рыжего мальчугана:

– Бомж! Отброс! Нет, лучше: мусор! Ха-ха! – смеялись они и показывали пальцем на Жеку. – Ты бомж! Мусор! Отброс!

Рыжий сирота сдерживал слёзы от обиды и горечи, но не мог. Все видели, как самый дерзкий и сильный мальчишка плачет, поэтому ребята ещё сильнее захохотали и продолжили травлю:

– Плакса! Маменькин сыночек. А хотя… Где твоя мама? На помойке! Ха-ха!

Жека хотел убедить всех в том, что воспитательница нагло лжёт, но его никто не слушал:

– Заткнитесь! Это неправда! Мама за мной скоро придёт и заберёт меня отсюда!

– Ага! Так и поверили тебе, Жека! Твоя мамаша, наверное, давно сдохла. Подавилась мусором с помойки и сдохла! Ха-ха! – говорил мерзкие слова мальчишка, который был противен Жеке всем своим видом.

– А-а-а! Я вас всех ещё больше ненавижу! Идите к чёрту!

Жека от обидных слов словно сорвался с цепи и набросился на задир. Он стал сильно бить кулаками сверстников, особенно того мерзкого мальчишку, хотел вырвать ему язык. Но воспитательница грубо схватила его за рыжие волосы и закрыла в шкафу своего кабинета. Он неистово стучал по дверцам и пытался выбраться, но дверцы были наглухо закрыты.

– Выпустите меня! – кричал он, но его никто не слышал.

Сирота был один в тесном шкафу, пропитанным запахом дешёвых духов воспитательницы. Он обхватил себя руками и заплакал от одиночества.

– Я сбегу отсюда… Я им потом всем покажу! Я не сын бомжихи и не отброс… Мама… Мам… Где ты? Почему бросила? Почему? Когда ты придёшь? Когда?!

Жека сел на дно шкафа и уткнул рыжую голову в колени, обхватив их крепко руками. Огромный пиджак стал для него шалашом для боли и слёз. Подарок дяди Антона был единственной вещью, которая говорила о том, что у Жеки кто-то есть и он не один. В этот день он плакал сильно, в надрыв, что вся его футболка была мокрой от слёз. Он хотел ласки и любви, хотел тепла, но его не было. Воспитательница словно специально его гнобила. Не любила рыжих, потому что её ненавистный муж был рыжим.

– Уйди! Не могу смотреть на твою рожу! Ты копия мой муж! Иди прочь! – прогоняла воспитательница Жеку, а другим сиротам дарила любовь и тепло.

Какое это отношение имеет к ребёнку? Но поехавшим на голову взрослым не известно такое понятие, как принятие и терпимость друг к другу, особенно к детям. Делают из них моральных уродов, сразу, как только они появляются на свет. Вот в чём смысл жизни Жеки? Зачем его родили? Или бомжиха не знала, что в её чреве жило дитя и готовилось к появлению на свет. Тупо жрала отходы и дрыхла под деревом словно ничего не бывало. А когда высрала Жеку, то сразу же бежать, подальше от этого недоразумения? Так ведь, бессердечная тварь?!

В этот день Жека понял, что должен всегда полагаться на свои силы и доверять только себе, никому больше. Он хотел быть ласковым и добрым, но жизнь сделала эти чувства чёрствыми и извращёнными.

Ночью он выбрался из шкафа и понял, что нужно бежать из этого гиблого места. Он собрал вещи в рюкзак, а у воспитательницы украл деньги, пока та спала в своей комнате. Когда он был далеко от детдома, то посмотрел на него в последний раз.

– Я сюда никогда не вернусь. Никогда! – крикнул напоследок он и ушёл в сопровождении звёзд и сестры Луны.

5 октября 2011 года. Москва.

Повзрослевший Жека открыл глаза и вернулся из воспоминаний о жизни в детском доме. Он был не один в заброшке и первым делом стал искать знакомый силуэт, но его нигде не было.

– Куда она пропала? – спрашивал себя Жека и искал напарницу.

Пришлось бродить по развалинам в поисках Яны, которая в последнее время не желала выходить на диалог с ним. Поэтому он не удивился, что когда очнулся, то рядом не было его верной напарницы, к которой был сильно привязан. Он ходил из одной комнаты в другую и в одной из них увидел Яну. Она разглядывала одуванчик, который пробился сквозь бетон.

– Ты чего одуванчики не видала? – сказал Жека, – Пойдём, – и жестом позвал за собой напарницу, но она всё смотрела на одуванчик. – Переждали немного, может, получится прорваться.

– Я никогда не видела, как в бетоне цветёт цветок, среди мрака и тьмы, – восхищалась Яна силой природы. – Это так удивительно!

– Это сорняк, он и в говне будет цвести. Пойдём! – Жека запсиховал от медленности напарницы, которая беспрерывно смотрела на сорняк и еле сдерживаясь сказал: – Шевели своими булками, нас ждут.

– А я люблю цветы…, – тихо сказала Яна.

– Я знаю…

Жека подошёл к Яне и встал в паре метров от неё, и ломал руки, хотел что-то сказать:

– Яна, ты скажешь мне всю правду о себе? Хочу знать, где твои родители, ведь у тебя была семья в отличие от меня. Хватит от меня скрывать правду. Мы давно знаем друг друга. Я для тебя открылся и показал какой на самом деле, но ты…

– Нет, – Яна резко оборвала речь друга. – Если ты не хочешь делать мне больно, то перестань спрашивать о моём прошлом.

Жека ухмыльнулся от ответа Яны и поменялся в лице.

– Вот как?! – возмутился он и воскликнул сорванным голосом. – Значит, не скажешь ничего? Ну, так слушай меня. Я знаю о тебе всё, Яна. В прямом смысле откопал твою правду и боль. Тебе бы лучше не знать, что я делал ради той информации, которую мне давал о тебе отец Владимир. Я видел твой мир, который ты так усердно скрываешь от всех. Я бы хотел быть частью этой идиллии, но для меня там нет места. Почему? Почему ты не откроешься мне?! Я три дня хотел достучаться до тебя, чтобы растаяла твоя ледяная стена, но ты до сих пор закрыта от всех! Яна, мы же не просто напарники! Не молчи!

Она смотрела на одуванчик и ничего не говорила Жеке.

– Меня бесит, когда ты молчишь! Говори! Выскажи мне всё! Я же высказался, открыл тебе душу! Я три сраных дня был собой! Хотел, чтобы ты поняла меня и мои чувства! Говори! Не молчи. Я прошу тебя…

Яна подняла голову и посмотрела своими чёрными глазами на Жеку.

– Потому что ты погряз в этой безумной гонке! – Она впервые закричала на него и смотрела очень сердито, внушала страх. – Ты привык только брать, а взамен ничего не отдаёшь. Ты всегда видел во мне волчицу, но я не зверь и не монстр. Каждый раз ты подталкивал меня в омут безумия этого города. Использовал меня, когда хотел и игрался со мной. Ломал меня и не видел то, что у меня внутри. Я чувствую на себе твой невидимый ошейник, тянешь его, когда тебе вздумается! Хочу порвать эти цепи! Вырваться на свободу! Но не могу… Ты слишком сильно привязал меня к себе, держишь на поводке как собаку. Я не могу принять тебя, потому что знаю, что ты погубишь мой мир своим безумием и эгоизмом. Честно, я боюсь тебя. Боюсь, что ты просто используешь меня. Я боюсь, что ты играешь очередную безумную роль, чтобы насладиться и самоутвердиться. Ты получил от меня всё что хотел. Три дня игрался со мной, а я подыгрывала тебе, чтобы отстал от меня наконец. Я тебя хорошо знаю Жека, ты просто шут и клоун. В твоей голове ветер и безумие, больше ничего там нет. Для тебя всё это всего лишь игра – кто кого переиграет и уничтожит. А я не хочу играть по твоим правилам… Устала от этого безумия и просто хочу на покой.

Яна всё это сказала на одном дыхании. Её голос был совсем другим, он дрожал от волнения, очень давно хотела высказаться. Лицо стало живым и считывалась буря эмоций и чувств. В каждом движении и жесте была совсем другая Яна.

Жека после откровения напарницы смотрел на неё с широко открытыми глазами. Он никогда не слышал от неё стольких слов и эмоций. Но его удивление перешло в истерический смех. В этот раз он больше был похож на себя, чем на психа, которым притворялся, чтобы наводить ужас на врагов. Он хохотал и плакал, но это безумное проявление эмоций резко оборвалось, его лицо стало спокойным и безэмоциональным.

– Ты права. Мне нет места нигде… Такому отбросу, как я – нужно быть одному. Всегда один. Родился в мусоре и сдохну как…, – тяжело выдохнул Жека, – как отброс, – и пошёл к выходу из заброшки. – Ты чего стоишь? Нам пора. Остальные ждут. Мы сегодня не можем вечно отсиживаться в этих развалинах. Надо надрать зад всем, чтобы нас точно все боялись и уважали.

Яна пошла за рыжим напарником и не подозревала, что это была их последняя встреча и больше она не увидит Жеку.

Пару дней спустя, банда анархистов стояли около свежей могилы Жеки, чтобы попрощаться с другом. Яна лежала на могиле и рыдала. Остальные просто стояли и скорбели, каждый по-своему.

– Хватит рыдать! Ты не собака, чтобы лежать здесь целый день! – орал на всё кладбище Лёха.

– Гав! Гав! Гав! – Яна выла и скулила как собака.

– Она сошла с ума, – подытожил Димон при виде этой картины.

– Он мёртв! Яна, нужно идти дальше! Я…, я не могу на это смотреть, – сказала Полина и покинула могилу Жеки, следом за ней пошёл Димон.

Макс единственный из анархистов кто, как и Яна, был преисполнен скорбью.

– Как глупо Жека погиб… Чёрт! – Он закурил и пытался сдерживать слёзы. Жека стал для него лучшим другом за эти годы. – И с кем я буду в приставку рубиться или гонять на Супре? Или тусоваться до самого утра в клубах, творить всякую дичь? Зачем он вышел прямо под пули?!

Дамей положил свою руку на плечо Максу и сказал:

– Оставим их. Пойдёмте, друзья.

– Я останусь, – уверенно сказал Лёха.

Все покинули кладбище, а Лёха подошёл к Яне.

– Встала! Я сказал: встала! – приказывал гопник, но напарница Жеки не слышала его и дальше лежала на могиле. – Нет больше твоего хозяина! Хватит с тебя собачьей верности! Ты – человек, а не зверь! Где твоя гордость?!

– К чёрту гордость! Это я виновата! Я! Что я наделала?!

– Я не знаю, что между вами произошло, но вы оба – конченые психи! Один сдох, а вот ты ещё жива. Ты что-то ему там обещала? Я слышал, что он тебе говорил – так выполни его обещание!

– Лёха, это невозможно. Я не смогу!

Гопник взбесился от её слов. Пришлось ему взял её за шкирку и бросить подальше от могилы, чтобы не выла как собака.

– Я сейчас тебя разъебу и мне пофиг на то, что ты девчонка! – сказал грозно он, угрожающе хрустя суставами.

Яна хотела подняться, но не смогла, что-то не давало ей пошевелиться.

– Ног не чувствую…, – очень тихо сказала она.

– Что ты там сказала, на? – спросил Лёха что-то заподозрив и быстро зашагал к напарнице.

– Я на грани, это мой шанс!

Яна достала пистолет и хотела выстрелить себе в голову, но Лёха в последний момент успел выхватить из её рук пистолет.

– Не в этот раз! Встала, долбанутая! – заорал Лёха и увидел царапины с кровью на щеке напарницы. – Это чё такое? Я же тебя слегка откинул. Чё с тобой?!

– Убей меня… Прошу. Хочу проснуться от этого кошмара! Пока это возможно!

– Ты ебанулась о таком просить?! Ты не спишь мать твою, а живёшь! Вставай!

– Не могу… Пока не могу.

Лёха взял с лёгкостью на руки напарницу и посадил её в машину. Он всё рассматривал ссадины и царапины Яны и обрабатывал их всем что было в дорожной аптечке.

– Ты чё такое?! То тебя хер убьёшь, то от дуновения ветра готова развалиться. Я впервые вижу тебя такой.

– Я на грани… Такое со мной второй раз.

– Второй раз? А когда был первый? До этого что произошло? Яна, хватит скрывать от нас правду! Скажи всё нам! Что ты вообще такое? Эксперимент там какой-то или что?

– Нет. Я не могу вас в это впутывать. Прости, но я ничего не скажу…

Яна заплакала, как простой человек или как девочка, которую привели в незнакомое место, а она хочет домой к маме и папе.

– Лёха, я всё потеряла… Я одна. Теперь точно одна. Не знаю зачем я живу и дышу…

Лёха заметил, что царапины и ссадины исчезли с лица Яны.

– Твои царапины… Где они?

– Поехали. Надо развеяться, а то, я точно что-нибудь сделаю с собой или с кем-то, – сказала спокойно Яна, но нездорово посмотрела на Лёху своими чёрными глазами.

Гопник завёл машину и быстро покинул кладбище, оставив в одиночестве могилу Жеки.

Россия, Балашиха

Жека

«Жека постоянно мучился от мысли кто для него Яна. Он всё хотел вспомнить что-то, поэтому напивался до потери пульса. Только так он мог что-то вспомнить, но быстро засыпал и всё забывал. До сих пор не могу смириться с тем, что Жеки нет, ведь для всех он стал родным как брат. Сгубили все такого классного пацана, который всю жизнь хотел быть нужным и любимым…». Лёха.

«Жека был мудаком, психом… Короче… Рыжий Ч-О-рт! Но как же его не хватает… Он создавал особую атмосферу и колорит нашему делу. Авантюрист и хулиган, что ещё можно сказать о нём. Не знаю как Янка нашла в себе силы пережить всё это, ведь он для неё был как семья. Брат, друг и может кто-то ещё. Но это уже их личное дело. Только было. Женьки с нами нет уже как год…. В тот день на нас сделали облаву, зажали и палили из всего что могли. С мусорами мы бы справились быстро, но с наёмниками нужно попотеть. Врагов у нас много, так как мы вне закона и вне криминала, сами по себе и не собираемся ни перед кем отчитываться. Таким был и Жека: безбашенным и готовым на всё. Пуля попала ему прямо в артерию, и он быстро ушёл на тот свет. Я не знаю смерть рыжего ублюдка было просто трагическое обстоятельство или этот придурок решил с собой покончить? В последнее время он был сам не свой, словно разлагался или горел. Янка тогда вообще куда-то стала пропадать и оставляла Жеку одного, а это его ещё сильней бесило. Они же всегда были вместе – дети улиц и беспризорства. Короче. Жека сдох, а Яна слетела с катушек. И тогда, я понял о чём она говорила, что внутри неё сидит монстр. С того дня мы все стали бояться Яну, кроме Полины. Эта девчонка тащится с неё и хочет быть таким же психом, как она. В общем, нет Женьки и нет той Яны, которую мы все знали – тихую и верную собаку Револьвера. Теперь это вечно борющееся с собой машина или демон. Я не знаю, как описать её припадки. Может, у неё шизофрения или биполярное расстройство?». Димон.