Читать книгу Конфетки, бараночки… - Регина Грез - Страница 11

Ольга Карповна еще нежилась в постели, а потому я не стала затруднять Анисью завтраком и предложила кавалерам немедленно отправиться на осмотр объектов московской недвижимости.

– Перекусим где-нибудь по пути!

Лаял пес на цепи, петухи во всю ивановскую драли горло, когда мы выехали со двора Ляпуновой на поиски приключений. Легкий рессорный тарантасик Самарский раздобыл. Перед въездом на мост в колесе что-то хрустнуло, и Самарский вместе с кучером соскочил посмотреть.

– Зачем вы его пригласили? – шепотом спросила я у Перекатова.

– Узнал, что подыскиваю для вас квартиру, вцепился просто как репей. Самый натуральный репей! – возмущенно оправдывался Сергей Петрович.

– Но речь ведь о доме шла, а вовсе не о квартире…

– Полагаю, вы все варианты желаете посмотреть, – мягко улыбнулся он.

– Истинный риэлтор! – вздохнула я. – И все же мечтаю о своем домике, ну, примерно, как у госпожи Ляпуновой, только поближе к центру и чтобы гостиная больше, а сараи во дворе вовсе не обязательны.

– Право, такое затруднение – выбор! – лукаво протянул Перекатов. – «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича…» В Малом театре завтра Гоголя ставят, позволите пригласить вас, Алена Дмитриевна?

– Искуситель! Это вы намекаете, что мне опять в гостинице ночевать?

Вместо ответа Сергей Петрович припал к моей руке дружеским поцелуем, но я только посмеивалась, вспоминая медвежьи объятия Зарубина возле вешалки в чайной.

Вернувшийся в коляску Самарский окинул нас ревнивым взором и бросил мне на колени колючую веточку с крохотными розовыми бутонами. Неужели таким манером надеется расположение заслужить? А все же давно мне цветов не дарили. Приятно…

– Спасибо, Алексей Павлович!

Теперь уже Перекатов кряхтел от досады, что сам не догадался услужить. Зато Самарский приосанился и сделал глазки. Я же как роза цвела, купаясь в мужском внимании. А потом пошли недоразумения.

Первым делом осмотрели мы помещение на Цветном бульваре в четырехэтажном красивом доме со швейцаром при входе, но мне показалась странной цена, всего пятьсот рублей. Выяснилось, что предлагается годовая аренда, а купить квартиру в Москве нет возможности. Все владельцы больших домов сдают комнаты и квартиры внаем.

Я поблагодарила спутников за увлекательную экскурсию и уточнила запрос. Дальше мы проехались по Тверской, завернули в Камергерский переулок, оценили владения сенаторов и генералов, немного устали и решили наведаться в приличное заведение пообедать, раз завтрак сегодня не задался.

Перекатов звал снова к Тестову или в «Эрмитаж», открытый французом Оливье, Самарский же нахваливал Большой Московский трактир Гурина.

«Ах, каких там поросят подают… Последние месяцы жизни их нарочно жирными сливочками кормят».

Так я остановилась на трактире Гурина, где еще не бывала. Заведение устроено с размахом. Под высокими потолками блестели роскошные люстры.

Чернобровые молодцы – половые словно летали над полом в белоснежных рубахах. Один умудрился в каждой руке на двух пальцах нести по увесистому на вид чайнику.

Близ камина, сдвинув столы, что-то бурно обсуждали господа с растрепанными шевелюрами в расстегнутых пиджаках. Пол был усыпан исписанными листами бумаги в чернильных кляксах.

– Издатели куролесят! – небрежно заметил Самарский. – Это Петухов. Бульварная пресса. Опять будут смаковать, как ротмистр Козлович был замечен у черного входа вдовы советника Гребеньковой или как на Хитровке избили и ограбили богатого иностранца. А что он в Хитровке забыл, спрашивается? Ндравы русские изучал… Так получи по щам и сусалам.

– Фи, Алексей! – поморщился Перекатов. – Откуда ты берешь эти грубые выражения?

– Вы разве против народной речи, Алена Дмитриевна? – обратился ко мне Самарский за поддержкой.

– Ни в коем разе! Однако во всем надо меру знать, – уклончиво отвечала я.

– Золотые слова, – ободрился Самарский. – Позвольте ручку…

– С вашими церемониями оставите даму голодной! Лучше посоветуйте лучшие блюда в меню.

Мужчины переглянулись и жадно принялись обсуждать кушанья.

После шумных переговоров мы заказали стерляжью уху и молодого можайского поросенка под сметаной и хреном, а также белого рябчика в соусе с овощами. Причем к каждому блюду Самарский с видом знатока подбирал особую закуску и хмуро наставлял полового:

– Принеси-ка нам, любезный, паштету из гусиной печени да заливное говяжье…

– Студень «Саратовский» смею рекомендовать-с… – не отставал половой.

– Горчицу к нему не забудь и зелень!

– Как можно-с? Помилуйте!

– Да рыбки соленой подай и буженины порежь…

Самарский вопросительно косился на меня, словно спрашивая дозволения расширить список. Я с важным видом изучала колечко на пальце и нехотя добавила известную фразу из советской комедии:

– «Почки заячьи верчёные, головы щучьи с чесноком, икра чёрная, красная, и заморская – м-м-м… баклажанная…» Да чего скромничать, один раз живем – тащите все!

Половой растерянно глянул на меня, потом виновато пожал плечами:

– Простите покорно, барыня! Таких блюд не держим-с. Почки только телячьи имеются, а щука в печи ныне целиком томится. Прикажете подать?

– На сегодня, пожалуй, довольно. Шучу, граждане-господа! Что пить будем?

Мужчины предложили оценить известную у Гурина водочку на смородиновом листе, также я выбрала грушевый компот и медовуху. Каждое блюдо и напиток я планировала только попробовать, разумеется, но это как уж получится. Не зарекаюсь.

Между тем в зале прибавилось народу. Грузно ступая, вошел дородный мужчина в огромной шубе, за ним парочка чиновников, судя по мундирам, следом тонкий чисто выбритый господин с моноклем на цепочке. Пока мы ждали поросенка и закусывали винегретом, Самарский вертелся ужом, разглядывая публику и вдруг сорвался с места к издательскому кружку.

«Наверно, знакомого встретил, еще одного должника».

Но вернулся к нам с хорошими новостями, о коих начал взахлеб докладывать:

– Кажется, смогу вам угодить, Алена Дмитриевна. В Дурновском переулке возле Спаса дом продают. Старая владелица на Крещенье скончалась в деревне, молодой наследник за границу спешит, лечиться на водах. Только дорого просит, черт! Восемьдесят тысяч серебром. Это ж какие деньжищи!

– Едемте смотреть, – загорелась я. – Только меня название смущает – Дурновский переулок. Нет ли рядом скотобойни или какого-то вредного производства?

– Совершенно зря пугаетесь, Алена Дмитриевна, – сообщил Перекатов. – Улочка названа по имени владельца одного из первых больших домов, а еще известна, как Малый Арбатец. Старая улочка, историческая, можно сказать.

Закончив с обедом, Самарский попросил знакомого журналиста проводить нас к дому. Первое, на что обратила внимание – покосившаяся ограда в пятнах лишайника и ветхие ворота, железные вершины столбов покраснели от ржавчины.

Возможно, дом был также запущен, но место мне понравилось, усадьба располагалась на возвышенности, имела небольшой сад, как я и мечтала. Сквозь щели в заборе на улицу торчали ветки сирени и яблони. Красиво здесь будет в мае, когда деревца зацветут.

В ответ на наш стук в ограде стояла прежняя тишина, не слышно собак, никто не спешил отворять. Спутники мои начали спорить и ссориться. Сказался дерзкий нрав Самарского, который уже хотел перелезть через забор и хорошенько тряхнуть обслугу. От Перекатова же в данном мероприятии требовалось только подставить спину, но тот категорически отказывался.

Глядя на их возмущенные физиономии, журналист-провожатый хитро улыбнулся и принялся что-то черкать в блокноте карандашом.

– Ты не фельетон ли вздумал на нас писать? – вспылил Самарский. – Приличных людей на всю Москву намерен ославить? Ну, я тебе покажу!

И засучил рукава, потрясая в воздухе кулаками. Я пыталась успокоить мужчин, но мне велели оставаться в стороне и ждать благополучного исхода. Вместо этого я тихонько пошла вдоль забора, завернула за угол, а там скоро обнаружила шаткую доску, сдвинула ее вбок и протиснулась внутрь.

Хотелось доказать спорщикам, что способна сама решить вопрос. И чуть было не пожалела о содеянном, потому что пришлось продираться через кусты в поисках мощеной дорожки к дому. К счастью под яблонями обнаружилась старая скамейка, я села на нее и принялась щепочкой счищать с сапожек налипшую глину.

Вдруг рядом послышалось сердитое сопение. Я вскинула голову и увидела высокого, прямого как палка старика с пышными, седыми бакенбардами и белой, раздвоенной треугольниками бородой.

Заложив руки за спину, он сурово спросил:

– Вы как сюда попали? Кто пустил?

– Я пришла посмотреть дом.

– А что на него смотреть, здесь не музейон. Извольте сей же момент покинуть господские владения.

– Вы хозяин? – уточнила я.

– Хозяева нынче в отъезде, – прорычал старик, делая шаг в мою сторону.

Я медленно поднялась со скамьи, поправила длинный подол платья и вежливо спросила:

– Дом выставлен на продажу? Я бы хотела его осмотреть и принять решение о покупке.

– Не морочьте мне голову, сударыня, – гневно перебил старик. – Где это видано, чтобы солидные персоны как воры пробирались в ограду и скрывались в кустах.

– А как быть, если ворота не открывают? – в ответ напустилась я. – Друзья мои уже полчаса топчутся за оградой. Вообще-то время обеденное, хватит спать. Или чем вы там занимаетесь в отсутствии хозяина?

– Во-он! – завопил старик, вытянув сухой указательный палец в неизвестном мне направлении.

– Ну, хотя бы проводите к воротам! Там как раз дожидаются солидные персоны: князь Сергей Петрович Перекатов из Горностаевки, известный оперный перец Алексей Самарский и один ловкий журналист, который может все ваши действия в местной газете прописать. И даже вставить карикатуру.

В ответ на мои слова старик выпучил глаза и затряс головой. Я, наконец, разглядела сбоку подобие дорожки и уже хотела сбежать, как из-за кустов сирени, сильно хромая и опираясь на метлу, вышел еще один мужчина преклонного возраста.

Хрипловатым голосом обратился к моему гонителю:

– Никифор Демьяныч, а что за шум у ворот? Никак до нас гости. Надо бы узнать.

– Не лезь, куда не просят, Архип. У меня распоряжение самого Андрея Денисыча – пускать в дом только по записи и господ культурных, – гаркнул старик, опуская руки по швам.

Я не выдержала и рассмеялась.

– Как тут запишешься, если не достучаться. Позвольте представиться – Алена Дмитриевна Третьякова. Планирую обзавестись в Москве домиком, подыскиваю варианты.