Читать книгу Культурная революция - - Страница 58

На исходе уходящего года Леонтию Саркисовичу Оганезову исполнится 80 лет. Заранее поздравлять юбиляров с подобными датами не принято, поэтому не собираюсь этого делать. Но поздравить всех нас с тем, что 25 декабря 1940 года в Москве в семье мастера по пошиву обуви родился мальчик, которого нарекли Леонтием, но всю жизнь звали то Левоном, то Левой, не запрещают самые строгие житейские правила. Мы вместе с Андреем Малаховым всенародно поздравим юбиляра в день его рождения на канале «Россия 1».

Мама Левона с раннего детства учила сына музыке, в мастерской у папы он встречал самых разных людей, в том числе великую Изабеллу Даниловну Юрьеву, даже не мечтая о том, что когда-нибудь будет вместе с ней выступать на сцене.

Он вышел на сцену в качестве аккомпаниатора в 18 лет по чистой случайности. Неожиданно перед концертом необычайно популярного на рубеже 1950 – 1960-х годов тенора Михаила Александровича, заболел Наум Вальтер, известный концертмейстер, солист Всесоюзного радио. И Леонтий Оганезов его заменил. Тогда еще никто не знал, что он выбрал свою судьбу.

Как все начинающие музыканты – и в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории, и в училище имени Ипполитова-Иванова, – он мечтал быть солирующим пианистом. Его мощный талант признавали все. Когда в 1967 году он окончил Московскую консерваторию по классу фортепиано, его яркий музыкальный темперамент, пианистическая виртуозность, поразительная при строении его руки, мягко говоря, с не самыми длинными пальцами на свете, открывали Леонтию Оганезову многие творческие возможности. Но к тому времени он уже был признанным концертмейстером, аккомпаниатором, которого любили за безупречный музыкальный вкус, артистизм и поразительную творческую интуицию, которая выручала его в самых сложных случаях.

Слово «аккомпаниатор» обозначает музыканта-инструменталиста, который сопровождает солирующего певца или исполнителя. Оно этимологически восходит к словам «спутник», «товарищ». Левон Оганезов был таким спутником и товарищем для многих артистов – Изабеллы Юрьевой и Клавдии Шульженко, Марка Бернеса и Иосифа Кобзона, Андрея Миронова и Владимира Винокура, Валентины Толкуновой и Ларисы Голубкиной… При его пианистическом даре, фундаментальном владении русской и мировой классической музыкой, выдающемся таланте импровизатора он находит особую радость в том, чтобы создать максимально комфортные условия для солиста, вне зависимости от его возраста и положения в мире эстрады.

Левон удивительным образом соединил в своем искусстве тайны двух выдающихся аккомпаниаторов советской эстрады – Давида Владимировича Ашкенази, который работал еще с Вадимом Козиным и Александром Вертинским, и Бориса Яковлевича Мандруса, прославившегося своими выступлениями с Екатериной Николаевной Юровской, пожалуй, самой популярной эстрадной исполнительницей 1920 – 1930-х годов. Они оба в разные годы сотрудничали с К.И. Шульженко. Виртуозный аккомпанемент Д. Ашкенази нередко становился почти равноправной музыкальной партией, и именно поэтому Изабелла Юрьева просила Левона «не играть, как Ашкенази». Б. Мандрус, удивительно глубокий музыкант и композитор, словно растворялся в певце, сохраняя при этом свою артистическую индивидуальность. Один из «коронных» номеров Левы Оганезова – демонстрация различий исполнительской манеры Д. Ашкенази и Б. Мандруса, пародийная и уважительная одновременно. И это тоже отличает Левона: при замечательном остроумии человеческом и музыкальном, он незлобив и доброжелателен.

Мне посчастливилось ощущать все это на протяжении почти десяти лет, когда мы вместе с ним и Леной Перовой были соведущими в телевизионном проекте «Жизнь прекрасна». Левон с музыкантами своего ансамбля самым трепетным образом работал как с Иосифом Кобзоном или Людмилой Гурченко, так и с начинающими в ту пору Полиной Гагариной или ребятами из группы «Кватро». Именно благодаря ему все подумали, что я действительно умею петь. Все, кроме его и меня, разумеется. Сама идея этой программы принадлежала Левону. На дне рождения Владимира Спивакова, с которым он учился в ЦМШ, он сказал, что ему скучно без телевидения, – к тому времени перестали выходить «Белый попугай» и «Добрый вечер с Игорем Угольниковым». И тогда в застолье он поделился замыслом программы про песни XX века, которые будут петь и в наступившем третьем тысячелетии. Мы Андреем Козловым увлеклись этой идеей, и, как говорит Пеликан в оперетте И. Кальмана «Принцесса цирка», что выросло, то выросло. Именно тогда понял, почему с Левоном хотели работать выдающиеся певцы с самыми разными, в том числе и непростыми, характерами. Он уникальный партнер, готовый к творческому самопожертвованию, если надо выручить товарища. Его вряд ли бы взяли на актерский факультет, но он ухитрился превратить недостатки дикции в те комедийные краски, которые делают его заметным на эстраде и на телевидении. Неслучайно он разыгрывал целые эстрадные представления с Андреем Мироновым и Владимиром Винокуром. Не случайно А. Миронов пригласил Левона на роль пианиста в спектакль «Прощай, конферансье!» по пьесе Горина.

Он безропотно пришел на помощь в 2010-м, когда мы задумали сочинить историю, основанную на советской и американской музыке 30-х годов XX века. Конечно, мы пришли за советом именно к Левону Оганезову, – к кому же еще?

Он всегда заражает энергией творчества и жаждой жизни. Именно поэтому, дорогой Леонтий Саркисович, Левон, Лева, пожалуйста, живи долго. Это важно не только для тебя, но и для всех нас.

Декабрь 2020