Читать книгу Попаданку приглашали? Сочи,1979 - - Страница 3

Ночью была качка. Сначала я решила не морочить себе голову и не обращать внимания, но потом качка настолько усилилась, что со стола упал стакан, в ванной комнате что-то разбилось, а мне стало плохо. Тошнило и не было никаких сил подняться. Голова не работала, и я постоянно спрашивала себя, разве бывает на Чёрном море такой сильный шторм? Мне было так хреново, что я могла только лежать пластом и ждать, когда это всё закончится. Незаметно я всё -таки заснула, а утром лайнер плыл по ровной морской глади, и от вчерашнего шторма не осталось и следа.

Я спустилась на вторую палубу на завтрак. Среди отдыхающих попадались иностранцы из дружественных стран соцлагеря: поляки, болгары и, кажется, немцы из ГДР. В основном люди в возрасте. Оно и понятно, это были такие же партийные функционеры с жёнами, как и наши отдыхающие на подобных круизах.

– Как вы перенесли качку ночью? – спросила я толстого мужика, за столик которого мне пришлось сесть, потому что свободных мест больше нигде не было.

– Качка? – переспросил он.

– Шторм. Ночью. Вы не заметили?

– Нет. Нет качка. Я Румен из Болгария. Очень рад вас знать.

– Исидора. Наверное, мне показалось, – оно, может, и правда. Я не стала развивать тему. Может, портал шалил, подумала я со знанием дела. К болгарину подошла жена, взглянув на меня не по-доброму.

– Пак си тука,* – сказала жена.

Я не стала слушать их милые перебранки. К разговору парочка не особо располагала. Быстро закончила с завтраком и отправилась к бассейну.

Тут мне захотелось поразмышлять, посмотреть на кусочек мира, который шевелится и думает, что живёт настоящим, а я знаю, что была там, куда половина из этих людей, сидевших рядом на шезлонгах, не дойдут. Повар продавал джинсы. Подумать только, чем мы жили! Не только этим, конечно, и формулы писали, и в космос летали, но всё равно жалко потраченных усилий на мусор. Сейчас мусор поменяли на другой – на соцсети, например, а тем, кто будет после нас, это покажется уничтожающей жизнь бессмыслицей. Но соцсети мне виделись более продвинутыми, чем джинсы. Всё-таки разница была очевидной, просто любой инструмент, как кухонный нож: можно резать морковку, а можно всадить в сердце.

Я намазалась пляжным маслом «Мечта», которое чьи-то руки заботливо положили мне в чемодан, и легла на спину, решив почитать «Комсомольскую правду». На газете стояла дата: 16 июля1979 года. В разделе «Культура» была огромная статья про отшумевшие с большой помпой гастроли в СССР Элтона Джона. До этого были гастроли «Бони М», и журналист что-то там сравнивал. Элтону Джону было 32. Он носил клоунский наряд, большую кепку, как у Олега Попова, циркового клоуна тех лет, и румянил щёчки. Играл он превосходно, пел тоже. Людям понравился, а на билетах спекулянты заработали уйму денег.

Задумалась над тем, что Элтон Джон смотрел на нас, как на экзотическое путешествие в страну, где он чувствовал себя полу-богом, но не потому только , что был хорошим музыкантом, музыкантов хороших много, а потому, что участвовал в обмане ни в чем не виновных людей. Да он и сам был не виноват, он искренне верил в свою звезду, и мало, что понимал в политике. Мы верили в его божественность, потому что нас сделали такими, заставляли не видеть свои сокровища и запрещали их развивать. А те идеалы, ради которых мы строили наш СССР, давно предали. Начинались восьмидесятые. Оставалось десять лет до развала страны.

О чем это я? Сейчас ещё всё спокойно. И я здесь точно не по политическим причинам. Как мне кажется. Но ни подсказок, ни знаков, наводящих меня на действие, я всё ещё не видела.

Отложила газету – передо мной стоял Майкл.

– Зашибись! Ты что, всё это подстроил? Это невозможно!

– Что невозможно? – он улыбался и светился от радости, – меня пропустили через портал, – он присел рядом, – к тебе.

Если честно, я его ждала с самого начала несмотря на всю абсурдность ситуации. Он не должен был здесь находиться, так как это вообще не его реальность, но вот стоял передо мной наяву и во плоти, как говорится. Абсолютно такой же, как в Тунисе.

– Тебя не видят?

– Нет. Так что ты не очень со мной разговаривай, а то примут за сумасшедшую. Пошли в каюту лучше.

Я заметила, что женщина, сидевшая поблизости уже начала на меня коситься.

– Я актриса. Иногда мне приходят в голову роли, над которыми я работаю, – сказала я ей на всякий случай, – я вас не напугала?

– То-то я думаю, что вы разговариваете сами с собой. Вы театральная актриса? – у неё была родинка на подбородке, и когда она поворачивала голову в профиль, то казалось, что она старая ведьма из детской книжки.

– Нет, кино, – ответила уже на ходу. Не хватало ещё её расспросов.

Ничего себе! Пропустили его! Всё вокруг моментально стало другим – наполнилось красками, новыми звуками и запахами. Я шла в каюту и слышала, как за мной идёт человек, по которому я очень сильно скучала. Я даже этого не осознавала в той степени, в которой мне об этом сказало моё собственное тело.

Я подошла к каюте, вставила ключ в замочную скважину, повернула его два раза, открыла дверь. Ну, и само собой разумеется… Мы набросились на друг друга, как в финальной сцене фильма про сложную любовь, где герои наконец-то преодолели все преграды, играет красивая музыка, и растроганные зрительницы шмыгают носами. Мы не думали ни о каких порталах, где мы, кто из нас настоящий, а кто нет, мы чувствовали дыхание, поцелуи, свои руки и слышали биение наших сердец.

– У нас очень мало времени, – сказал, Майкл внимательно изучая содержимое холодильника.

– У нас? Или вообще?

– История отвратительная, – он выбрал барную бутылочку белого сухого, – была бы моя воля, я бы этого похотливого ублюдка давно прикончил.

– Кого?

– Ты уже с ним познакомилась.

– Я? Если только с поваром Лёней, про которого мне рассказала Ирина.

– Вот именно.

– Насколько я поняла, профессиональный фарцовщик** с многолетним стажем. Что-то ещё?

Я села на диванчик.

– Это не его основной заработок.

– В смысле? Ты имеешь в виду помимо зарплаты?

– Абсолютный проходимец. Он выискивает жертву и занимается шантажом. Ну, и ещё кое-чем. Ты не подошла.

– Почему же? – вопрос пока так и оставался без ответа со вчерашнего дня.

– Потому что ты одна путешествуешь.

– Неужели?

– Да, всё просто. Затаскивает к себе какую-нибудь пассажирку, показывает ей разные дефицитные шмотки или технику, у неё разбегаются глаза, но денег на всё не хватает.

– И что же вместо денег?

– Секс.

– Да ладно! – вылетело у меня, – ещё что?

– Связи мужа или отца. А это стоит намного дороже пары джинс. Он тщательно готовится к каждому круизу. Первый день он выбирает из списка.

– Ты хочешь сказать, что у него всего одна жертва на круиз?

– Да. К тебе он подошёл потому, что не вспомнил тебя в списке. Кто ты такая, у него сразу не сложилось. Ты у него ещё висишь, как знак вопроса, но скорее всего, ты не вариант. Как я уже сказал, ему такие ситуации неинтересны.

– Лёня любит поиграть в опасные игры?

– Да, есть лёгкая шиза, скорее всего, помимо остального.

– Налей мне Боржоми, – попросила я, – допустим, всё так, а что я должна сделать? Кинуть его в пучину вод и скрыться в пять секунд?

– Сначала я покажу тебе жертву. Он ещё колеблется, но это вопрос пары часов, он практически её уже выбрал, – Майкл придвинулся ко мне и поцеловал.

Настоящий долгожданный поцелуй.

Я опять подумала, как же всё-таки он сюда пробрался, и кто это решает. А какое это имело значение?

Что делать с жертвой, я узнала позднее.

––

*Ты опять тут – ( перев. болг.)

** Фарцовщик – нелегальный предприниматель 1960-1980-х годов, покупающий/обменивающий товар (преимущественно одежду, музыкальные пластинки, косметику) у иностранцев и перепродающий его своим согражданам по более высокой цене.