Читать книгу Вне барьеров. Книга 1 - - Страница 3

В небольшой и скудно обставленной комнате за потертым деревянным письменным столом сидел мальчишка на вид лет семи с чуть кудрявыми русыми волосами. Перед ним тускло горел экран старого планшета с небольшими трещинами на защитном стекле, но на него ребенок не обращал внимания. Подперев маленькой рукой щеку, он смотрел в окно, за которым стоял ясный и солнечный летний день. Где-то в отдалении раздавались веселые крики и смех детей, играющих на улице. От этого сидеть за учебой в душной комнате было вдвойне тоскливей.

– Питер, – окликнул его тихий, но серьезный голос отца. Мальчик, забывший, что он не один, вздрогнул и обернулся. Его отец был высоким и худым мужчиной с такими же русыми волосами, как и у мальчика, но только прямыми и короткими. На его бледном лице уже проглядывали морщины, которые придавали ему особенно усталый вид. Он сидел на таком же старом, как и вся остальная мебель здесь, диване с кипой медицинских карт, одну из которых держал раскрытой в руках. Даже в свой выходной он не мог полностью оставить свою работу без внимания – он был единственным хирургом в муниципальной больнице внешнего города.

– Ты опять отвлекаешься? – отец укоризненно посмотрел на чадо сквозь стекла очков. Чадо виновато заерзало на стуле и послушно вернулось к чтению.

– Не забывай, что в этом году ты идешь в школу. Это очень важно. Только самые старательные дети после школы смогут поступить в университет во внутреннем городе. Только так ты сможешь стать, – отец на мгновение запнулся, а затем проговорил еще тише: – Тем, кем захочешь.

– Я знаю, ты постоянно это говоришь, – без должного энтузиазма отозвался Питер. – Но мой друг Майк уже год как ходит в школу, и он мне все рассказывал. Они там только учатся читать, считать и писать, а я уже это умею. Почему я должен читать эту скучную книгу, когда все остальные гуляют? – в голосе зазвучали капризные нотки, и ребенок отодвинул от себя планшет.

Отец отложил медицинские карты и поднялся с дивана. Мальчик испугался, что на него будут ругаться, и вжал голову в плечи. Но отец положил ему руку на плечо, а второй ласково погладил по волосам. Питер поднял свои голубые глаза на отца.

– Я знаю, что ты умеешь, и я горжусь тобой. Но эта книга не только для школы. В ней наша история. Только зная историю, можно понять наш мир. Только понимая наш мир, можно в нем жить, – голос отца звучал печально.

Питер не совсем понял, о чем говорит отец. Несмотря на свой юный возраст, он считал, что достаточно знает о мире. Всем детям запрещено выходить из дома после шести вечера, взрослым – после девяти. Если видишь вооруженного человека, нужно сразу убегать и прятаться. Нельзя подходить к собакам, потому что, собираясь в стаи, они могут быть очень опасны, особенно для детей. Нельзя приближаться к защитному куполу, а тем более касаться его – он горячий и может обжечь сильнее, чем огонь. Нельзя уходить в дальние районы и вообще уходить далеко от дома – там детей могут поймать плохие люди и увезти очень далеко, и там будет очень плохо. Питер не знал точно, что будет, но все равно сильно боялся. Люди часто пропадали, и не только дети. Поэтому с незнакомцами говорить нельзя. Отец очень часто повторял все это. Ему не нужны книжки, чтобы знать это.

Питер уже собрался сказать все это отцу, но тот, будто догадавшись, о чем он думает, опередил его и произнес:

– И я сейчас говорю не о правилах. Просто попробуй прочесть, это может быть интересно даже в твоем возрасте.

Недовольно надув губы, Питер все же кивнул и придвинул планшет с книгой обратно.

Удовлетворившись результатом, отец вернулся к своей работе, а мальчик пытался вникнуть в текст раздела по новейшей истории.

«Точкой отсчета новейшей истории принято считать 17 октября 2063 года. Сильнейший катаклизм – извержение вулкана Йеллоустон – полностью изменил карту нашего мира. Мощный взрыв уничтожил большую часть американского континента, спровоцированные им цунами затопили и скрыли под водой крупнейшие прибрежные города и страны. Трагедия в считанные часы унесла миллиарды жизней. Оставшийся мир на пять лет поглотила вулканическая зима, вызванная мощным выбросом сажи и пепла в атмосферу, скрывшим солнце. Страшнейший голод проредил население Земли вдвое в период с 2063 по 2068 гг.

Главы стран, осознав, что не имеют сил и ресурсов справиться с катаклизмом, начали заключать между собой союзы. В результате образовалось три государства: Европейская Коалиция (ЕК) (1 января 2065 года), Азиатский Союз Стран (АСС) (1 июня 2066 года), Объединенная Африка (ОА) (1 декабря 2066 года).

Принятые меры объединенных сил стран позволили уменьшить ущерб и дали больше возможностей для распределения ресурсов между выжившими людьми. Но наиболее ослабленной в тот период Объединенной Африке не удалось полностью взять ситуацию под контроль. В апреле 2067 года началась непродолжительная, но бурная гражданская война, в ходе которой за два месяца прекратили работу все государственные учреждения, а также были прилюдно казнены все правительственные лидеры. Власть захватила военная хунта, образовались провозглашенные ими же свободные города. Переворот нисколько не улучшил положения людей, все так же умирающих от голода. В этот период был дан большой толчок к появлению работорговли, которая и по сей день является большой проблемой не только для ОА, но и для остального мира.

С 2070 года в ЕК начался общий подъем как в сельском хозяйстве, так и в производстве. Обладавшая на тот момент наибольшей пригодной для жизни территорией ЕК имела больше возможностей для восстановления экономики и поддержания минимального оборота ресурсов внутри страны. Не обладавший подобными территориальными ресурсами АСС продолжал ощущать сильный кризис, что вынудило Союз 15 сентября 2072 года развязать вооруженный военный конфликт с ЕК. ЕК отступила из-за недостатка военной мощи и человеческого ресурса, и уже 1 февраля 2073 года был подписан мирный договор, по которому АСС отводилась вся дальневосточная территория ЕК – Урал и Сибирь.

Подобное перераспределение земель, вопреки ожиданиям, пошло на пользу развитию обеих стран, хотя ни о каком сотрудничестве говорить не приходилось. Военный конфликт унес много жизней и полностью подорвал отношения между странами.

2075 год был ознаменован вторым подъемом ЕК. Развитие науки и новейшие ее достижения помогли справиться с нарастающей угрозой кризиса ресурсов. Особые успехи были сделаны в сферах генетики и компьютерной инженерии. Вплоть до 2100 года ЕК развивалась прогрессивными темпами, пока 23 мая 2100 года новая антропогенная катастрофа полностью не изменила устройство ЕК. Генетические лаборатории ЕК подверглись массовой атаке террористической организации «Феникс», в ходе которой был распространен опаснейший вирус, получивший название генной болезни. Также террористы выпустили на свободу существ, выведенных в лабораториях в попытках ученых создать искусственную жизнь. Многих из них убили почти сразу, но некоторым удалось скрыться далеко на просторах Африканского континента. Случаи их нападения на человека фиксируются до сих пор. Однако основной проблемой стала именно болезнь, уносящая с каждым днем все больше жизней.

Чтобы спасти остатки не заразившегося населения, ЕК предпринимает отчаянный шаг – организуется отбор. Здоровых людей переселяют в особые города, которые впоследствии окружаются защитным барьером».

Питер бросил читать, глаза предательски защипало. Конечно, он знал об этой болезни, он даже знал, что болен, как и его отец, как и все его друзья и их родные. Именно поэтому они и живут во внешних городах, а не в защищенных куполом внутренних. Но понимание этого не делало ситуацию менее обидной. Разве он виноват в этом? Разве в этом виноват хоть кто-то, кто живет сейчас во внешних городах? За что их тогда так не любят все те, кто живет по другую сторону защитного барьера?

– Я себя отлично чувствую, – вслух сказал мальчик, громко всхлипнув, чем немало обеспокоил отца, сделавшего прямо противоположный вывод. Взволнованный, он подскочил к мальчику и приложил руку к его лбу, проверяя температуру. Не обнаружив никаких отклонений, мужчина присел на корточки возле сына и спросил:

– Что случилось?

– Я не чувствую себя больным, я ведь никогда не пропускаю прием лекарства, со мной все хорошо. И ты тоже, – он вновь всхлипнул. – Почему тогда мы живем здесь?

– Это очень хорошо, что ты не чувствуешь себя больным, – успокаивающе улыбнулся отец, но улыбка вышла слегка натянутой. – Просто это не обычная болезнь, как простуда, которой ты болел этой зимой. Ее нельзя вылечить, она внутри нас. Лекарство позволяет нам не бояться ее, но от этого она не исчезает.

– Тогда в этом нет смысла, – Питер вновь резко отодвинул планшет, по щекам уже в открытую катились крупные слезы. – Во всей этой учебе.

– Хочешь прогуляться со мной? – неожиданно сказал отец, выпрямляясь. Питеру не очень хотелось, он был слишком расстроен, но оставаться дома ему не хотелось еще больше, поэтому он вытер рукавом кофты слезы и кивнул.

Отец взял мальчика за руку, и они вместе вышли на улицу. День действительно был чудесный. На небе ни облачка, а легкий летний ветерок не давал ощутить сильный жар. Из-за угла дома со смехом выскочила пара его друзей. Рука, которую держал отец, непроизвольно дернулась в попытке мальчика высвободиться и побежать к друзьям, но он быстро опомнился. Из-за работы отца они очень редко виделись, в основном за ним поглядывала пожилая соседка Хлоя, поэтому Питер был рад возможности провести время с отцом.

Довольно быстро они прошли их район и повернули в сторону заброшенной части города. Питер никогда там не был, и его охватил трепет, в котором смешались страх и любопытство.

– Пообещай мне, что никогда не пойдешь сюда один или даже с друзьями, – строго сказал отец. Питер поспешил дать это обещание, боясь, что отец передумает вести его туда, куда задумал. От грусти, которая одолевала мальчика некоторое время назад, не осталось и следа.

Питер с любопытством оглядывался по сторонам. Вопреки его ожиданиям, люди в заброшенном районе все-таки были. Однако приятными назвать их было сложно. Кто-то просто брел мимо с многочисленными мешками и котомками, кто-то нетвердой походкой, то и дело норовя прислониться к стене, шел куда-то вглубь района, кто-то просто спал прямо на улице в тени домов на каких-то тряпках. Некоторые выглядели опрятнее, но между тем и опаснее – собравшиеся в небольшие группы молодые люди недобрым взглядом провожали мужчину с мальчиком, спокойно идущих мимо них. Питеру стало не по себе, ему захотелось вернуться в свой двор, но тут отец повернул в сторону большого высотного здания, смотрящего на них пустыми черными глазницами выбитых окон. На железной двери висела цепь, но отец просто сбросил ее, и они вошли внутрь. Внутри было темно и грязно, повсюду валялся картон, ошметки штукатурки и другой мусор. Людей тут не было. Не обращая внимания на царившую разруху, отец уверенно повернул налево, и за очередным дверным проемом оказалась лестничная площадка.

– Придется немного подняться. Если устанешь, сразу говори мне, – мягко сказал отец.

Подниматься пришлось долго. На отдых останавливались два раза, а подъем затруднялся еще тем, что на ступеньках то и дело лежал какой-то мусор или битое стекло, так что приходилось внимательно смотреть под ноги. Питер даже сбился со счета, сколько пролетов они прошли, прежде чем уперлись в крепкую металлическую дверь. Отец повернул ручку, но дверь не поддалась. Питер был готов уже расстроиться, что они проделали весь этот путь зря, когда отец дернул дверь сильнее и подтолкнул плечом – только тогда она отворилась.

– Просто немного заклинило. Пойдем, – произнес отец и первым вошел в дверной проем. Щурясь от яркого солнца – глаза уже привыкли к сумеркам лестничной площадки – следом вышел наружу и Питер. Проморгавшись, мальчик понял, что они находятся на самой крыше заброшенной многоэтажки. Снова взяв мальчика за руку, отец подвел его к краю, огороженному проржавевшей металлической оградой. От открывшегося вида у Питера перехватило дух – он никогда не видел ничего подобного. Мальчик жадно смотрел по сторонам, пытаясь зацепить взглядом как можно больше и как можно дальше, чтобы точнее запомнить эту невероятную картину. С высоты дома казались игрушечными и приобретали какое-то особое очарование. Все эти серые, пыльные и унылые бетонные коробки вмиг показались ему интересными и притягательными.

– Посмотри туда, – шепнул ему на ухо отец и чуть повернул мальчика за плечи в нужную сторону, и Питер чуть не задохнулся от восторга.

Вдалеке, широко раскинувшись на фоне ярко-голубого неба, блистал под защитным куполом внутренний город – Нью-Берн. Отсюда он походил на огромный шар на подставке, потряси который, и в нем начинал кружиться снег. У Питера была такая вещица. Но в отличие от игрушки, где был всего один-единственный домик с елочкой, под куполом располагался целый город. Высокие небоскребы с полностью зеркальными окнами, сияющими на солнце; не уступающие по красоте и белизне дома пониже; парящие прямо в воздухе огромные рекламные гало-экраны; причудливо переплетенные дороги автобанов; отсюда был виден даже огромный, тонущий в зелени парк, над верхушками деревьев которого возвышалось большое колесо обозрения и несколько других аттракционов. До этого Питер слышал только рассказы об этом месте от других детей и видел несколько рекламных проспектов, которые в виде мусора порой попадались на дорогах. Как бы он хотел там побывать!

– Нравится? – с каким-то отстранением в голосе спросил его отец.

– Еще бы! Так красиво! – с восторгом откликнулся ребенок.

– Ты можешь стать частью этого мира. Если будешь стараться и усердно учиться. Ты же будешь?

– Конечно, буду! – не отрывая взгляда от панорамы, сразу же отозвался сын.

Они пробыли на крыше еще минут десять, прежде чем отец объявил, что пора возвращаться. Мальчик нехотя отвел взгляд от парка и подчинился. Спускаться было куда приятнее, чем подниматься, и уже скоро они вышли из заброшенного здания. Миновав без каких-либо происшествий опасный район, они вернулись в свой квартал, расположенный вблизи барьера и поэтому наиболее безопасный. Отец предложил пройтись до магазина и купить что-нибудь на вечер. Магазин располагался совсем рядом с входом во внутренний город, там всегда было много дежуривших полицейских в пугающих громоздких защитных костюмах. Но сейчас полицейские Питера не волновали. Полный впечатлений, он радостно, почти вприпрыжку, бежал впереди отца, погруженный в свои мечты. Из-за этого он вовремя не заметил незнакомого молодого человека, задумчиво бредущего к пропускному пункту. Столкнувшись с мужчиной, мальчик извинился и отскочил в сторону и только потом посмотрел на незнакомца. Тот был одет в серый комбинезон – обязательную униформу всех жителей внешнего города, которые работали во внутреннем. Из-за цвета формы их и прозвали «серыми», после чего прозвище распространилось на всех внешних. На лице незнакомца была защитная прозрачная маска – еще один обязательный атрибут для нахождения внутри. Маска давала гарантию, что ее носитель не представляет угрозы заражения внутри города.

– Ничего страшного, малыш, – улыбнулся парень и уже хотел отвернуться и пойти дальше, но Питер, широко раскрыв голубые глаза, вдохновенно спросил:

– Вы же работаете внутри? А вы когда-нибудь видели парк с аттракционами?

Смущенный неожиданным вопросом, парень посмотрел на подошедшего к ним отца, который чуть виновато улыбнулся за любопытство своего чада и развел руками.

– Да, видел, – наконец неуверенно ответил парень.

– Здорово! Я тоже буду хорошо учиться в школе и в университете! И тоже смогу быть там, прям как вы, – мальчик широко улыбнулся парню.

Он робко улыбнулся в ответ и сказал:

– Конечно, старайся, учись и слушайся отца.

Тут Питер заметил своих друзей и, мгновенно переключившись, побежал в их сторону.

– Спасибо, – коротко кивнул незнакомцу отец и пошел за умчавшимся сыном.

Человек некоторое время смотрел вслед уходящей семье, затем, очнувшись от охватившего его на мгновение оцепенения, продолжил путь во внутренний город. Пройдя вооруженный охранный пост и отстояв небольшую очередь, он зашел в изолированную кабину и приготовился к сканированию. Тонкий, совершенно не слепящий зеленый луч несколько раз прошел по его широко раскрытым глазам, затем приятный искусственный женский голос произнес:

– Эдвард Смит, уборщик второго класса. Допуск с 12:00 до 20:00. Проход в город разрешен. Удачного дня, – двери из непробиваемого стекла отворились, и Эдвард, тяжело вздохнув, зашел на территорию города.