Читать книгу Десять поцелуев, чтобы влюбиться - - Страница 13

Дима

Без понятия, что за дичь творю и зачем мне сдалась эта нудная заучка. Может быть, дело всё в её обалденных стройных ногах. В этом платье, едва прикрывающим все важные стратегические места. Или в губах. Нежных, сладких, вкус которых пьянил разум. В её упругой попке. О, да! Мои руки идеально подходили к её заднице. Оторваться от Маши никак не мог. Когда в одном полотенце увидел, так вообще тушите свет. Сам не знаю, как тогда сдержался и не разложил её на том миленьком розовом диванчике.

Не будь дома Ирины Алексеевны так бы и поступил. Взял бы её жёстко прямо на комоде, а она бы кричала до хрипоты. Ух!

Она разжигала в крови пожар. Заставляла сердце стучать чаще. Нет, конечно, не сердце. Его нет. Савельева вызывала голодное жгучее желание скрутить её и не отпускать, пока не забью решающий гол, а дальше пусть себе гуляет. Мне не жалко.

В распоряжении была любая девчонка – Карина, Марина, Полина, но я хотел именно Машу, чёрт бы её побрал.

И что особенного? Девка как девка. В смысле, есть и лучше.

Хотел докопаться до тайны за семью печатями и разгадка, казалось, была на самой поверхности, только каждый раз прямо из-под носа уплывала. Точь-в-точь Савельева.

– Сотня, лапы убери! – шипит Маша и пытается выбраться из моих объятий. – Или со слухом плохо, мм?

Ага, в точку. Идиот отпускать? Не-не, сладкая моя девочка, сначала вишенка с тортика, а уже после аппетит пропадёт. Только такая последовательность.

– Плохо, – выдохнул и потянулся к её губам. – Но есть одно прекрасное средство. Таблеточки хватит.

– Так быстро? – рассмеялась девчонка. – И как долго ты принимаешь лекарство, десять секунд и готово? Шаровая молния прямо.

Зараза бешеная! Сама напрашивается, чтобы я её долго и обстоятельно учил хорошим манерам.

Наверное, это меня и подкупило в ней. Не миндальничает, не бегает вокруг меня с восторженными глазками, в рот не заглядывает. Не пытается быть той, кого я хотел бы видеть. Совершенно неправильная баба. Нет в Маше этой шаблонной ванильности, фальшивого лицемерия. Чистая, искренняя, настоящая. Аж бесит.

– Ты вообще веселиться умеешь? Получать удовольствие? – усмехнулся. – Судя по тому, как потекла, то ты остро нуждаешься в хорошей прожарке. Наши желания полностью совпадают, почему бы их не удовлетворить?

– То есть, обмениваться микробами с парнем, которого ненавижу? Да, не умею. А теперь, будь так добр, открой дверь. Иначе моя матушка придёт и разнесёт твой бордель по кирпичику. И давай выясним на берегу – никаких нас, ясно, Сотня?

Глупости. Люблю – ненавижу. Ненавижу – люблю. Мы давно не дети, чтобы дуться и строить мнимые обидки за то, что случилось в далёком прошлом.

Сама ведь на поцелуй ответила. Каюсь, грешен. Из квартиры выманил. Но парой секунд позже мы уже отлипнуть друг от друга не могли и, если это не физика между нами, что тогда?

Хочет, чтобы взял её и пожёстче. Просто цену себе набивает, недотрога фигова.

– Маш, мы ведь уже не в школе. Ты не серьёзно.

– Нет, я как раз серьёзно, – она пожала плечами. – Оставь меня в покое, находиться рядом с тобой и подобными у меня нет абсолютно никакого желания. Вот скажи, сам как думаешь, изменился со времён гимназии?

– М-м-м… да, – ответил, откровенно не понимая, куда клонит заучка. – Конечно.

Честно говоря, весь огонь почти сошёл на нет. Кажется, Савельева из тех девчонок, которым лучше молчать, пока я не начал её трахать. Может, стоило заклеить ей рот? Ух, слишком горячая картинка.

– Точно? – рассмеялась, словно издевалась. – Тебя лишили содержания, тогда на какие деньги эта вечеринка? Куча еды, напитков. И не говори, что сам заработал. Не поверю.

Жесть, какая тяжелая! Выдохся, всё!

– Я на идиота похож? – скрестил руки на груди. – Маман перевела бабок за спиной у папочки.

От взгляда Савельевой почему-то захотелось под землю провалиться. Смотрела на меня, будто на мерзкое и отвратительное насекомое под своими ногами. На грязь. Я никто и звать меня никак.

– Что и требовалось доказать, – без всякого наезда или яда произнесла. – Золотой мальчик, бесконечно купающийся в роскоши. Папа, мама есть, сам ничего в жизни не добился. А некоторым, Дим, приходится вкалывать и пахать, чтобы с голоду не помереть и обеспечить себе достойную жизнь.

– Кхм… думаешь, мне легче лишь потому, что родители богатые? – процедил сквозь зубы.

– Ничего я не думаю, Сотня. Но если бы и позволила себе завести парня, то такого, который станет для меня каменной стеной. А ты – сплошной гипсокартон.

– Сама изменилась что ли? – окинул Машку презрительным взглядом. – Такой же зажатый гадкий утёнок с претензией на смазливую мордашку. Но знаешь? Вообще не горит, Савельева.

– И слава богу!

Каменная стена, значит. Как Антошка-картошка. Да этот костлявый доходяга даже с натяжкой на опору не катит. Не дай бог, что случится, и защитить не сможет. Сольётся.

Спорим, чтобы поцеловать девчонку разрешения просил? Да таким к члену инструкции выдавать надо. Ботан обыкновенный примитивный.

Не понимаю, почему так злюсь. Ну Маша она и в Африке Маша. Не было между нами особой любви. Чему удивляться, что Савельева на дно опустила?

И самое паршивое – она права. Меня жизнь вполне устраивала. Безбедное существование, полное родительское обеспечение, клубы, развлечения и девочки. Рай же, ну!

Вечеринка уже была совсем не в радость. Гости достали, девчонки тем более. В лучшем случае, одна из них с трудом могла связать пару слов. Что говорить про сложносочинённые предложения. Банально хотелось выгнать всех к чёртовой бабушке. Из-за неё.

Вышел на улицу проветриться.

Три часа ночи, царство Морфея в самом расцвете. Но как говорится: город засыпает, просыпается мафия. Даже, если эта мафия в сланцах на босую ногу и лузгает семечки. Прошлые мои знакомые. Главарю местной дворовой шпаны хорошенечко так фейс начистил и парочке его шестерок. Только сейчас он был в компании целой банды, человек десять-пятнадцать точно.

– О, мажорчик! – с удовольствием потёр руки парень. – Ну, здорова!

Не помню, как его зовут. То ли Вася, то ли Петя, чёрт знает. Абсолютно лишняя для меня информация.

– Добрый вечер, господа.

Толпа дружно заржала, едва ли не тыкая в меня пальцами, словно на редкое животное в зоопарке.

– Интеллигентишка недоделанный! – сплюнул тучный рыжий пацан и оскалился, словно самый настоящий берсерк. – Лёха, он один вас уложил? Сдаёшь позиции, братан.

Алексей, стало быть.

– Что же ты команду поддержки привёл, Лёха? – криво усмехнулся. – Неспортивно. Я-то думал ты нормальный пацан с понятиями.

– Слышь! – мигом пришел в ярость мой «друг».

Хотел ответить в рифму, но прикинул, что глупо понтоваться перед сворой дебилов, которые явно по мою душу пришли. Драка с парой-тройкой человек – это одно, а вот с целой толпой – граничит с самоубийством. Я же не идиот.

– Ребят, давайте без обид, мне пора.

– Куда лыжи навострил? – рыжий шагнул в мою сторону. – Как кулаками махать со своими дружками, так дел никаких нет. За свои поступки будешь отвечать, усёк?

Лёха, оказывается, у нас и не Лёха вовсе, а мальчик Лёшенька, прячущийся за папочку.

Честно говоря, и слова вставить не успел.

– Эй, вы что сдурели, шакалы облезлые?!

Кричит девчонка. Маша, чтоб её. Только она так может. Бешеная баба.

Встала прямо перед рыжим, руки в бока уперла. Дьявол, шикарная!

– Тёма, а ты берега не попутал? – выдала Савельева на полном серьёзе.

Рыжий ни то, что не газовал больше, вообще замер, словно каменный идол.

Вот дела! Дочка учительницы, ага.

– Мань, так это… брательника побил моего, – что-то замямлил рыжий. – Твой?

– А мой! – подтвердила Маша. – А брат твой за дело получил, ко мне приставал. Всё, конфликт исчерпан.

Тёма красноречиво кивнул парням и они с шумом двинули дальше по улице.

Маша. Огонь девчонка, женюсь! Без шуток.

– Вечно у тебя кулаки чешутся, – сердито пробормотала Савельева и повернулась ко мне. – Придурок ты, Дима.

– Бывший твой? – полностью проигнорировал её вопрос.

И почему меня это заботит? Ну бывший и бывший. Вроде бы не по пятнадцать лет. Девочка красивая, умненькая и явно горячая в постели. Но вот как представлю её с кем-то другим… замыкание происходит.

Считаю, отрицать бессмысленно – я должен её завалить.

– Нет, – покачала головой Савельева. – Охранник из супермаркета рядом с магазином флористики. Я ему букеты собираю вечерами из тех цветов, что на списание. Для его девушки.

– Крышует, значит.

– Ну тебя! – в шутку ударила по плечу, но на её красивом лице на секунду промелькнула улыбка.

Идём до парадной молча, заходим в лифт. Маша жмёт на кнопку своего этажа и вроде как понимаю, что мне дали от ворот поворот, но тянет к ней. Безумно. Физика, химия, да хоть дихотомия добра и зла.

Плевать!

– Маш, ты зачем на улицу вообще вылетела? – нарушил тишину.

– Не знаю, – пожала плечами. – Не могла смотреть. Подумала тебя изобьют, потом придётся сутками слушать завывания соседа сверху. А я ненавижу орущих котов.

Чуть было не опустил пошлую шуточку про сверху и снизу, но вовремя язык прикусил. Эту девочку надо сначала хорошо замариновать, чтобы потом вкусно было.

– Испугалась за меня, да? – наклонился к её шее, запах вдохнул. – М-м-м, черникой пахнешь.

– Это гель для душа, – ответила совсем тихо, а венка на шее запульсировала.

Надо брать, пока горячо.

– Может завтра на роликах покатаемся? Ты и я, кофе, фисташковое мороженое.

Положительного ответа не ждал. Удочку наугад закинул. Знаете, как лотерея. Вытянешь счастливый билетик, значит, везунчик. Но в запасе всегда есть дополнительные попытки.

– Шоколадное, – Маша повернулась ко мне. – Ненавижу фисташки. И учти, никакого двойного дна, Сотня. У тебя ролики хоть есть?

Будут! Да хоть лыжи!

Радовался своей маленькой победе. По-другому просто и быть не могло. Всё банально – мальчик хочет девочку, а девочка ломается, но на самом деле совсем не против. Танцы с бубнами ей подавай? Мне не жалко!

Вот только я совсем не знал, куда меня приведёт эта маленькая безобидная шалость. Сам себе подписал смертный приговор.

Приговор по имени «Маша».