Читать книгу Лиана Колло д΄Эрбуа и Ита Вегман - - Страница 5

Лиана Колло д΄Эрбуа (Лиана Рене Элизабет) родилась в Камельфорде (Корнуолл) 17 декабря 1907 года в шотландско-французской семье. Она была чужой в деревне, поскольку родилась в смешанном браке. Лиана – единственный ребенок у родителей: матери Элизабет Соммервиль (в браке Колло д΄Эрбуа) и отца Рене Мария Филипп Эжен Колло д΄Эрбуа.

Лиана как нежеланный ребёнок росла в Камельфорде под присмотром бабушки. Она знала, что такое бедность, хотя принадлежала к аристократическому роду. Девочку окружал первозданный пейзаж, который она долгими прогулками изучила вдоль и поперёк. Полуостров Тинтагель и руины замка Артура были неподалёку. Они очень интересовали Лиану. Позднее её ученица писала: «Были особые причины, по которым Лиана выросла вблизи от Тинтагеля. Взаимодействие элементарных духов недр земли и высот неба она воспринимала, как настоящий рыцарь короля Артура. Силы солнца наполняли её. Она рассказывала, как часто ребёнком сидела у могилы Артура, которая тогда представляла из себя камень, покрытый тиной реки Камель, что протекала у её родной деревни Камельфорд. Маленькая Лиана думала, что король Артур мог бы восстать из могилы. „Но это было слишком рано“, – сказала она. Она всматривалась в прошлое и переживала цвет воды Камеля как кровь от битвы, которая произошла между Артуром и его сыном Мордредом с его войском»12. Но и другие цветовые картины, которые появлялись вблизи от Камельфорда, много значили для Лианы: «на берегу Корнуолла море и солнечный свет бесконечно играли в атмосфере. Возникновение цвета в этой игре стало темой всей жизни для Колло […]»13.

Лиана бродила по старым рудникам (по большей части, в одиночестве); такие путешествия дарили ей яркие внутренние переживания. Долгое время она жила в полной преданности силам внешнего мира, полнокровному природному богатству бытия14, но потом последовал переход к собственному Я, к защите самоё себя в собственном теле15:

Когда однажды бабушка попросила меня принести масло из деревни, которая располагалась неподалёку, я должна была бежать через замёрзшее болото. До этого момента у меня не было опыта разделения на Внешнее и Внутреннее, я всегда была растворена вовне. Когда я с маслом бежала обратно, я услышала сильный удар грома, который прозвучал в абсолютно чистом небе. Я так испугалась, что уронила масло и крикнула: «Ай!». Произошло нечто ужасное – помимо того, что я уронила масло, за что непременно должна была получить взбучку – нечто, чего я вовсе не желала. Меня вышвырнули из привычного бытия, я была брошена и потеряла что-то очень важное. Позднее, для того, чтобы вернуть утраченное, я начала рисовать. Осталось ощущение одиночества и пустоты, которые лежало грузом на моей груди и от которого я хотела избавиться16.

Согласно Рудольфу Штайнеру, ребёнок в первые годы пребывания на Земле живёт в сфере духовных сил Христа17. Исходя из этого, обращение Лианы Колло к живописи (которое произошло на девятом году её жизни, в «середине детства») с самого начала было поиском утраченной духовной родины её души, посреди ощущаемого ритма, внутри собственной сущности. «Позднее, для того, чтобы вернуть утраченное, я начала рисовать. Осталось ощущение одиночества и пустоты, которые лежало грузом на моей груди и от которого я хотела избавиться»18.

После редких и очень болезненных встреч19 родители неожиданно в конце 1913 года взяли Лиану на год в Австралию. Ей было тогда семь лет. Это путешествие включило в себя попытку продать ребёнка владельцу китайской прачечной после вспышки гнева отца, расставание родителей и вызванное болезнью возвращение Лианы с матерью в Англию20. Годом позже, в возрасте восьми лет, Лиана Колло была три дня в состоянии клинической смерти и очнулась незадолго перед своими похоронами. Её внешний вид сильно изменился («Когда Лиане было восемь лет, она была тяжело больна и умерла. Когда были уже разосланы приглашения на церемонию похорон, она очнулась после трёхдневного пребывания в гробу. Лиана рассказывает: „Было очень трудно возвратиться в тело и очень болезненно“. После этого её волосы стали чёрными и гладкими, хотя до этого были курчавыми и рыжими. Её темперамент и характер изменились, она стала спокойнее»21). В возрасте девяти лет Лиана окончательно обратилась к живописи. Этому способствовал случай на морском берегу:

Однажды она увидела на берегу мужчину с мольбертом. Она подошла к нему и, затаив дыхание, встала за спиной. «Всё было как будто окутано золотым сиянием. Он меня не заметил». Мужчина рисовал воздух, заполненный водяным паром – пену, в которой появлялись сильные цвета, «в великолепной комбинации элементов». После этого Лиана начала рисовать самостоятельно, поначалу «распушёнными» спичками, которые она использовала в качестве кисточек. Кто-то купил ей чернила, а потом – перья и краски. Когда ей было одиннадцать лет, она продала первую работу. Так Лиана смогла купить более хорошие инструменты для рисования22.

Лиана Колло д΄Эрбуа имела большой художественный талант и удивляла людей своими произведениями. Но свой путь ей предстояло пройти в одиночестве. С юности она читала сочинения Платона и была погружена в буддийскую литературу.

В Бирмингеме Лиана после окончания школы училась в «Центральной школе искусства и ремёсел». Уже в девятнадцать лет она получила диплом учителя рисования – с премией и стипендией Британского музея (Лондон). Её произведения очень ценились23, как и дипломная работа о «Тайной Вечере» Леонардо да Винчи24. Её пригласили остаться преподавателем в «Центральной школе искусств и ремёсел» и она согласилась работать по несколько часов в неделю.

Лиана Колло д΄Эрбуа (фотоснимок не датирован).

После доклада Лианы о буддизме в унитарной церкви Бирмингема Оливер Мэтьюз, первый священник христианской общины Англии, обратил её внимание на антропософию. В конце своего пребывания в «Центральной школе искусств и ремёсел» Лиана Колло изучала работы Рудольфа Штайнера и его педагогические лекции. Лиана, которая пережила столько драм в детстве, имела склонность к детям, проявившуюся в художественных занятиях в Бирмингеме: «Со временем выяснилось, что она имеет большой талант показывать людям, как отображаются их организация, темперамент и болезни в живописных работах. Это очень помогало учителям, которые работали с детьми»25 [текст на английском языке – Г.П.]. Согласно сведениям, которые приводит Мауриц Интвельд, Лиане удалось после получения образования организовать исследование во всех школах Бирмингема (с согласия бургомистра):

Её намерение состояло в том, чтобы совместно с учителями наблюдать за живописными и графическими работами детей. Затем на основе этого наблюдения получить выводы об их темпераменте и связанных с ним предрасположенностях к болезням. В основе её исследования лежало учение о четырёх темпераментах и оно стало весьма успешным – «не только для меня, но и для других, тех, кому я хотела показать, что Штайнер был прав»26 [текст на немецком и английском языках – Г.П.].

В Бирмингеме Лиана Колло д΄ Эрбуа слушала доклад немецкого деятеля лечебной педагогики Фрида Гойтера. Он хотел основать институт лечебной педагогики на основах антропософии. Это начинание поддерживали Ита Вегман и его друг, английский скрипач Михаэль Уилсон. Летом 1929 года Гойтер и Уилсон начали работу в Кенте, вблизи от Лондона. Через год учреждение переехало в окрестности Бирмингема, в Селли Оук (Selly Oak), получив название «Дом для детей в Санфилде» («Sunfield Children Home»). Здесь Лиана хотела работать – только в дневные часы и без отрыва от деятельности в «Высшей школе искусств и ремёсел» (Бирмингем), но это ей не удалось: «Гойтер и Михаэль Уилсон могли с ней сотрудничать только в том случае, если она возьмёт на себя ответственность за группу детей в 8 – 10 человек. Лиана была вдохновлена этими условиями и отказалась от работы в Высшей школе искусств и ремёсел»27. Так началась её работа в «Доме для детей в Санфилде». Согласно письму Фрида Гойтера Ите Вегман, это произошло в середине июля 1931 года, на её двадцать четвёртом году жизни («С понедельника следующей недели Мисс Колло д΄Эрбуа стала постоянным сотрудником учреждения […]». Гойтер, 8.7.1931)28.

*

По словам Давида Клемента, другого молодого сотрудника, который начал работу в Институте лечебной педагогики вскоре после того, как туда поступила Лиана, она была с самого начала «полна энтузиазма, богата на идеи и любознательна»29:

Она любила «особенных детей» [с особенностями развития – Г.П.], играла с ними, гонялась за ними, дразнила их. Там был один мальчик-инвалид, – она чудесно взаимодействовала с ним, и он очень хорошо отзывался. Она была такая ловкая30.

Лиана Колло с головой ушла в работу в Институте лечебной педагогики и привлекала других молодых художников в Клент, которые следовали за ней подобно шлейфу: «Создавалось впечатление, как будто эти люди были учениками мастерской Рафаэля»31. Ещё до своего устройства в это учреждение летом 1933 года Лиана Колло заинтересовала многих студентов и друзей работой в области лечебной педагогики в Selly Oak и антропософией. Так сообщал Фрид Гойтер Ите Вегман в Арлесхайм. Гойтер вёл вводный курс в антропософию для всех молодых людей, приводимых Лианой. И они постепенно погружались в область лечебной педагогики.

Наряду с заботой о детях и ежедневными уроками, Лиана Колло д΄ Эрбуа и её коллеги по «Санфилду» продолжали изучать антропософию. Согласно Давиду Клементу, каждое утро в 6.30 они, сидя за кухонным столом, читали «Философию свободы» Рудольфа Штайнера, при этом Лиана брала на себя роль руководителя. Так же было и при изготовлении больших занавесов для сцены (она делала их вместе с детьми), где происходили игры, годовые праздники и религиозные торжества:

Лиана любила большие форматы. Когда она была погружена в работу, её кисть буквально летала, а волосы стояли торчком на затылке. Для меня она выглядела, как «французская революция». Со временем волосы у неё стали чёрно-коричневыми, гладкими, они ниспадали почти до плеч. Она двигалась, как юноша. Она привлекала внимание, каждый ей восхищался. Никто и никогда не мог бы с ней сравниться. Она рассказывала удивительные сны, которые ей снились. Поначалу, как только она появилась в Санфилде, она была очень невнимательна к некоторым вещам, например, могла вытирать кисточки о платье32.

Давид Клемент рассказывал далее, как он увидел первую картину, написанную Лианой в Институте лечебной педагогики. Она представляла Христиана Розенкрейца, посылавшего Будду на Марс. Произведение было связано с эзотерической темой духовного розенкрейцерства33. «В этом сквозила такая уверенность, которую я никогда не забуду»34.

*

Институт лечебной педагогики, в котором работала Лиана Колло д΄ Эрбуа, в 1932 году переехал в окрестности Манчестера, в Клент, неподалёку от Сторбриджа. Но название «Санфилд» сохранилось. Ещё перед переездом бирмингемский институт в октябре 1931 года посетил Махатма Ганди, о чём Ита Вегман писала Фриду Гойтеру:

Доктор Штайнер сказал однажды, что у Ганди была возможность принять христианство и что через него можно было бы распространить христианские принципы в Индии. Подумайте, если бы это могло произойти, какое бы это имело огромное значение для развития Индии. Но он, конечно, не может принять христианство, как оно выглядит внешне, особенно то, которое нам подарил Рудольф Штайнер35.

Точно неизвестно, когда Ита Вегман посетила в первый раз «Санфилд»/«Selly Oak» и «Санфилд»/«Clent». 23 февраля 1931 года она говорила речь при основании учреждения в Selly Oak и преподнесла подарок от «Sonnenhof» (Арлесхайм)36. Два года спустя она не только присутствовала при открытии учреждения в Кленте, но и в значительной степени способствовала этому. На торжествах этого учреждения – согласно записям Давида Клемента37 – она находилась в кругу семи главных сотрудников и называла их согласно сущности планет – при этом Лиана Колло д΄Эрбуа была Марсом. Затем Ита Вегман говорила об эзотерических течениях человечества, воплощении Христа, воскрешении Лазаря и действии противоборствующих сил. Она сравнила клентский институт с Эпидавром и дала его постройкам греческие названия, наметив весьма впечатляющие перспективы при скромных возможностях. Всё это произошло на Троицу 1933 года.

Лиана Колло так описывала свои первые впечатления об Ите Вегман:

Помню, я была очень впечатлена Итой Вегман, хотя не понимала, что именно в ней оказало на меня такое воздействие. Я только знала, что не встречала до сих пор человека, который бы привносил в дом такую тёплую атмосферу, так бы насыщал ей пространство38 [текст на английском и немецком языках – Г.П.].

Лиана Колло д΄Эрбуа в Санфилде.

И Давид Клемент также подчёркивал в своих воспоминаниях об Ите Вегман:

Когда она приходила, всё становилось праздником. Всюду были цветы, всё начисто вымыто и подготовлено. Она привносила чудесную атмосферу, которую невозможно описать. Как будто бы чувствовалось дыхание Михаила – при этом она была так естественна и спокойна39.

Ита Вегман в Санфилде.

В Кленте Лиана Колло д΄Эрбуа пережила первый полученный от фрау Вегман урок – «как будто бы чувствовалось дыхание Михаила»40.

*

В Институте лечебной педагогики Лиана Колло по предложению Иты Вегман сама изготавливала растительные краски41. Она всё больше рисовала с детьми, индивидуально или в группе, а с весны 1931 года к ней присоединилась Хильма Вальтер – высококвалифицированный врач и коллега Иты Вегман. Хильма покинула Арлесхайм и приехала в «Санфилд»/ Клент вскоре после его открытия. Здесь она лечила детей, проявляя глубокие терапевтические познания и умение. Хильма Вальтер более трёх лет посещала клинику Рудольфа Штайнера в Арлесхайме, документировала все его терапевтические указания. Она находилась у истоков антропософской медицины. У Хильмы были редкие способности в области медицины, понимаемой через призму духовной науки. В Хильме Вальтер Лиана нашла опытного коллегу, способного указать правильный путь в её занятиях художественной терапией. «Это была полностью терапевтическая работа», подчёркивал Давид Клемент, рассматривая деятельность Лианы д΄Эрбуа42. Её отношение к Хильме Вальтер было очень хорошим – непритязательность и скромность Хильмы, её спокойная сдержанность, безусловный авторитет (также в духовных вопросах и практиках), самозабвенное пожертвование собой ради детей и высокая профессиональная мораль поражали Лиану. Она вскоре глубоко привязалась к Хильме Вальтер. Последняя тоже была под впечатлением от духовной индивидуальности Лианы Колло и её работы – она переводила для юной художницы с немецкого языка на английский лекции Рудольфа Штайнера о существе цвета, чтобы поддержать Лиану в её исканиях. В этих лекциях Лиана Колло нашла (среди прочего) предложение, которое указало ей путь: «Необходимо уметь понимать здоровье и болезни, исходя из учения о цвете»43. Также дорнахская лекция Рудольфа Штайнера 5 декабря 1920 года, которую перевела Хильма Вальтер и в которой речь шла о связи тьмы с волей и будущим (как и об аспекте света, связанном с прошлым), имела для Лианы большое значение. В лекции говорилось о том, что она сама пережила на своём художественно-духовном пути44.

Несмотря на присутствие Хильмы Вальтер, посещения Иты Вегман имели огромное влияние на Лиану Колло. Давид Клемент сообщал, что Лиана показывала фрау Вегман свои произведения сразу по мере их появления («Она всегда приносила те работы, которые написала в Санфилде, непосредственно Ите Вегман»45). Позднее Лиана сообщала, что доктор Вегман учила её немецкому языку. Возможно, это было в 1936 году, когда она была уже Арлесхайме. Сколько времени фрау Вегман могла уделить Лиане в течение своих посещений Санфилда, неизвестно. Учитывая её очень плотный график во время путешествий по Англии, надо думать, что их возможности были весьма ограничены. И всё-таки нельзя исключать, что Ита Вегман уже в Англии начала посещать с Лианой Колло отдельные музеи и художественные выставки. С Рудольфом Штайнером фрау Вегман была в лондонских музеях. Уже в 1933 году она водила группу немецких студентов-медиков не только в Клент, но и в лондонские музеи (студенты были в учебной поездке). Произведения из этих музеев Ита Вегман оценивала исключительно высоко, как с точки зрения искусства, так и по отношению к духовной науке. Она использовала каждую возможность увидеть живопись и скульптуру, которые она – как сообщала Лиана Колло д΄ Эрбуа – воспринимала метафизическим образом:

На всё она смотрела с неподдельным интересом. Всё что-то означало для неё. Она испытывала потрясение от увиденного, получала энергию [из художественных произведений – Г.П.]. Это происходило по той причине, что у Иты Вегман органы чувств были настроены особым образом. Между ней и произведением, которое она созерцала, не было никаких преград. Она смотрела сквозь произведение – и это означало для нее больше, чем внешнее впечатление. У неё было особое отношение ко всем художественным сюжетам и персонажам, которые связаны с христианскими мистериями и тайнами, таким как, например, Иоанн Креститель, Лазарь, страсти Христовы, Вознесение46 [последний текст на английском и немецком языках – Г.П.].

Ита Вегман в Кленте. Праздник Троицы (1933).

В летнюю школу в Англии фрау Вегман приезжала с определёнными целями. На месте они радикально изменились – после встречи с одним произведением Лианы Колло д΄ Эрбуа. Лишь косвенно упоминая об этом, Лиана писала в воспоминаниях об Ите Вегман:

Художественные произведения многое означали для неё и могли потрясти. Полотно могло стать причиной изменения тех или иных [своих] решений. Я вспоминаю об одной картине, изображающей Иоанна Крестителя, – она стояла перед ней и вдруг сказала: «Я поражена…» и уже принятые решения были полностью изменены47.

*

Отношение фрау Вегман к христианству стало интенсивнее и конкретнее во второй половине её жизни, а именно в 30-е годы XX века, которые Рудольф Штайнер ранее обозначил как время христологического и исторического кризиса в мире. Во время выздоровления после тяжёлой болезни, чуть не приведшей её к смерти, весной 1934 года фрау Вегман (вследствие одного переживания, связанного с христианством) отправилась в Палестину. Святая земля оказала на неё глубокое впечатление48. Все произведения христианского искусства – в той степени, в которой они были связаны с тремя годами земной жизни Христа, – вызывали у неё большой интерес, как с удивлением отмечала Лиана Колло д΄Эрбуа. Этот специфический интерес имел отношение к жизни самой Иты Вегман – как раз в 1934/35 годы она пережила в душе сложные процессы, которые были связаны с событиями в фашистской Германии и в Гётеануме и которые она чётко осознавала. Весной 1935 года фрау Вегман в Дорнахе была освобождена от всех должностей, порученных ей Рудольфом Штайнером. Это стало кульминацией многолетних деструктивных процессов, приведших антропософское общество к глубокому кризису. Кроме того, Ита Вегман после 1933 года отказалась от своих усилий в Англии – для спасения антропософии, учитывая ситуацию в Германии и в Центральной Европе – интенсивных усилий, которые, в конце концов, не имели никакого успеха (за исключением Клента).