Читать книгу Проклятие Персефоны - - Страница 3

Тысячу лет назад, когда существовало лишь два континента посреди бескрайнего Дарийского моря, Эрида, богиня раздора и хаоса, решила, что ей наскучило наблюдать за размеренной жизнью двух народов.

Сирция. Континент, на котором обитали чудовища. Круглый год цвели сады, воздух опьянял, вызывая эйфорию. Смех, танцы, веселье были главными спутниками существ. Боги, создавшие чудовищ, внимательно наблюдали за своими детьми с Олимпа и благословляли их браки, принимая в семью новых детенышей, унаследовавших особенности обоих родителей. Вепри, ламии, суккубы, оборотни, кентавры, банши заселили вечнозеленые просторы Сирции.

Сирены, проводившие большую часть жизни в воде и воздухе, были главными защитницами и добытчицами пропитания на континенте. Зачастую они, рассекая воздух, быстро снижались в самый эпицентр раздоров, призывая чудовищ прекратить сеять смуту. Те, недолго думая, лишь кротко кивали, улыбаясь в ответ, – и на континенте снова воцарялись мир и покой. Сирен боялись и почитали, поскольку они были дочерьми самой Персефоны.

Людмирия. Континент, куда боги Олимпа заселили людей, дав им огонь, оружие и животных, благодаря которым они питались и поддерживали жизнь. Континент был покрыт массивными лесами, скрывающими дома от знойного солнца. Многочисленные речки и водоемы не иссыхали и наполнялись пресной водой каждый год.

Боги любили людей, поэтому даровали им одно из чудес Олимпа – источник молодости и здоровья, расположенный в самом сердце континента. Дорожка, ведущая к нему, была вымощена алыми цветами. Вокруг оазиса, который достигал около трех метров в глубину, ползали змеи, охраняя его. Яркий солнечный свет, полосами пробивающийся сквозь листву, позволял рассмотреть лишь небольшие участки земли, скрывая от человеческих глаз то, что таилось на дне. Только тот, кто чист сердцем и помыслами, мог испить воды, излечив все болезни. Смертный, желающий воспользоваться источником ради собственной выгоды, умирал мучительной смертью, пока яд змей проникал в его организм, после чего чудовища, приняв истинный облик, утаскивали мертвеца на дно. Никто из людей не догадывался, что змеи, завороженные богами, были ламиями – демоническими существами со змеиными хвостами вместо ног.

Оба народа не знали друг о друге, лишь ламии, заслужившие благословение богов, могли жить рядом с людьми и наблюдать за ними в образе змей. Бескрайнее море, заключившее в объятья оба континента, не позволяло даже сиренам беспрепятственно бороздить морские просторы. Вскоре морские девы лишились крыльев из-за прихоти Персефоны, их прародительницы, долгое время наблюдавшей за дочерьми. Богиня считала, что дочери смогут добраться до Олимпа и сместить ее, занять место, которым она так дорожила. Персефона, жадная до власти и могущества женщина, не могла допустить подобного, хотя ее творения никогда не позволяли даже думать о подобном. Когда безжалостное решение было принято, крики ужаса и боли поглотили континент: израненные сирены отползали к морю, и только вода теперь могла заглушить их страдания. Море, окрашенное кровью, заставляло чудовищ испытывать отчаяние и сжимать кулаки в бессильной ненависти.

Эрида, богиня раздора и хаоса, долгое время наблюдала за чудовищами и людьми, изучая их повадки. Обратившись в старуху, она спустилась с Олимпа к людям и рассказала, что есть на свете континент, краше которого нет. Цветы там благоухали круглый год, существа, населяющие его, веселились и отдавались похоти там, где захочет душа. Ни стеснений, ни упреков, ни раздоров – каждый был свободен. Люди слушали с открытыми ртами и, не сомневаясь в ее словах, умоляли показать дорогу к этому месту. Эрида лишь усмехнулась и испарилась, оставив смертных в замешательстве.

Поднявшись на Олимп, она нашла своего дядю Посейдона и, воспользовавшись чарами, заставила его сдвинуть континенты и осушить часть моря, чтобы люди смогли добраться до Сирции. Вернувшись в Людмирию, она показала смертным, как строить лодки и корабли. Прошел не один месяц, прежде чем первое судно покинуло континент и причалило к берегам Сирции.

Люди, ступившие на земли чудовищ, не могли скрыть восторга. Солнце, восходящее над горизонтом, не обжигало, его лучи приятно касались кожи. Пение птиц доносилось со всех сторон. Дурманящий аромат наполнял тело неиссякаемым наваждением, избавлением от которого служили пленительные объятья. Пройдя в глубь леса, люди увидели населяющих континент существ, которые не были похожи на ужасных тварей из рассказов Эриды, хоть они и являлись обладателями копыт, рогов, бледной кожи, крыльев или чешуи.

Богиня раздора, спрятавшись среди деревьев, ожидала, что чудовища набросятся на людей и уничтожат их, обглодав кости, но этого не случилось. Даже наоборот, чудовищ тянуло к людям, словно магнитом. Пропитавшая воздух эйфория влияла на всех одинаково: вызывала желание поцеловать незнакомца или незнакомку и заняться любовью – по-дикому, по-животному, прямо здесь, на траве.

Союзы между людьми и чудовищами были противоестественны. Однако, несмотря на протесты, кто-то из смертных согласился остаться на новом континенте, а кто-то из окрыленных любовным флером чудовищ отправился на родину к смертным. Люди, оставшиеся в Людмирии, с радостными возгласами встречали родственников и друзей на берегу, но стоило им завидеть тех, кого они привезли с собой, как в их сердцах моментально зародилось новое чувство – страх.

В Сирции и Людмирии рождались гибриды, внешне неотличимые от смертных, но обладающие необыкновенными способностями, которые нельзя было уничтожить или подавить. Дети, не справляющиеся с даром, умирали, не достигнув и семи лет. Чудовища, обезумевшие от горя, обвиняли в этом людей, ссылаясь на всепоглощающий человеческий ужас, который со временем пожирал носителя удивительных способностей. А люди, в свою очередь, одержимые страхом, доводили чудовищ до самоубийства. Они никогда не марали руки сами, но умело подталкивали чужестранцев в объятья смерти.

Зевс, не знающий о кознях Эриды, пожалел обезумевших родителей и поднял с морских глубин еще пять континентов: Антилью, Сербонию, Парифиду, Лемию и Пранию. На каждый из них он заселил семьи, в которых рождались люди со способностями: кто-то обращался в сирену при контакте с водой, кто-то обладал недюжинной силой, кто-то питался кровью людей и их страхами, кто-то рождался со змеиным хвостом и мог понимать других пресмыкающихся.

Чудовища, прознав о судьбе сестер и братьев, которые отправились на родину людей и впоследствии совершали самоубийства, поклялись на крови, что отомстят за боль и слезы и никакие континенты, моря и расстояния не смогут их в этом остановить.

Так началась война людей и чудовищ.

Люди безжалостно истребляли существ: кентавров обезглавливали, гарпий заживо сжигали на кострах, суккубов насильно увозили с родных земель и оставляли гнить в железных клетках, где они не могли напитать тело мужской энергией, медленно и мучительно погибая.

Самая жестокая судьба постигла сирен. Поскольку они теперь могли беспрепятственно рассекать море и попадать на другие континенты, моряки заманивали их в ловушки. Когда подходило время охоты, убийцы делали из старых тряпок подобие затычек, брали с собой битое стекло, кинжал, выплавленный из стали, и соль. Они выставляли на берегу особую приманку – молодого красивого нагого юношу – и с нетерпением ожидали сирену, которую тут же ловили в серебряные сети и силком тащили на берег. Лишенная покровительства моря, сирена тут же меняла облик: становилась похожа на девушку, принадлежность которой к волшебным существам выдавали шрамы на спине от потерянных крыльев, жабры на шее и алый оттенок глаз. Охотники очерчивали вокруг жертвы круг из соли, ставили коленями на битое стекло, чтобы она не смогла сбежать. Морская дева пыталась использовать дар и воздействовать на убийц пением, но самодельные затычки заглушали все звуки. Вдоволь насладившись мучениями сирены, люди насиловали ее, после чего убивали и выкидывали обратно в море на съедение рыбам.

Персефона, прародительница сирен, сходила с ума от горя, оплакивая дочерей. Зевс запретил вмешиваться в войну людей и чудовищ, вызвав волну негодования в душе Богини. Ослепленная местью, она заманивала людские корабли в гигантские смертельные водовороты и штормы, безжалостно убивая их, чтобы возвести на человеческих костях остров. Эта земля должна была служить для сирен убежищем от смертных, но Богиня позабыла: даже самое безопасное место может стать логовом врага, если действиями движет любовь или жажда власти.

Когда дар сирен только начинал проявляться в теле ребенка, Персефона отводила их к морю и повелевала принять истинную сущность. Она открывала для них Сенерцию – небольшой полуостров, скрытый от человеческих глаз острыми рифами, где сирены могли быть собой, не боясь уничтожения. Морские девы сидели на каменных выступах, смеялись, разговаривали и обсуждали охоту. Но вдали от тайного убежища им приходилось прятать истинный облик, используя кулоны: когда сирены выходили на поверхность, тайна оставалась нерушимой. Амулеты, будто магниты, настолько плотно соединялись с телом морских дев, что снять их с легкостью могли лишь сами владелицы, а остальные вынуждены были приложить немалые усилия. Но лишь тот, кто заключит кровавую сделку с сиреной, может прикасаться к заветному украшению.

Так Персефона обезопасила своих детей, но такая привилегия была дарована далеко не каждому.

Еще шестнадцать лет назад чудовища оставались изгнанниками, гонимыми человеческим страхом. Но все изменилось, когда одна из сирен, не побоявшись раскрыть свою истинную сущность, спасла маленькую дочурку Правителя Людмирии, которая случайно упала в воду. После этого по всем континентам были отозваны приказы Правительства об убийстве сирен, сделав морских дев полноценными членами общества. Власть осознала, какую пользу могут принести сирены для развития мореплавания и торговли.

Однако люди не смогли принять такое положение дел и подавить в себе многолетнюю ненависть. Ночами они выслеживали несчастных девушек, заманивали в ловушки, которые устраивали в собственных домах. Глупцы не знали, что обычным оружием нас не умертвить: лишь безразличие к пению может погубить души сирен.

Чудовища знали, что придет их время. Придет час расплаты за все те муки и агонии, которые испытали их предки.