Читать книгу Катилось яблочко - - Страница 3

Стоило солнцу пробиться сквозь маленькие пыльные окошки каморки, как гном скатился с трубы и потянулся к аккуратно сложенной на манер тетрадки газете, исписанной чёрным маркером прямо по тексту. Подставив бумагу под свет, Скромник вычеркнул несколько строчек и внимательно вгляделся в другие. Хитрое сооружение имитировало ежедневник и очень помогало ему ориентироваться в днях и делах.

– Ещё одно собеседование провалил, – вздохнул он. – Ну ничего, осталось ещё четыре, как минимум.

«Ага, ещё четыре акта позора», – поддакнул голос.

– И что ты предлагаешь? Лечь и умереть? Уж лучше к Умнику…

«Да-да, ты только и можешь что бежать. Трус».

– Да помолчи ты! – прикрикнул Скромник и осекся, вспоминая, что разговаривает сам с собой. – Значит, ещё одно, сегодня, в десять.

Гном перекусил остатками вчерашнего ужина, умылся в бочке, стоящей под водосточной трубой и, пригладив тёмные вихри на голове, отправился на остановку.

Скромник всегда катался на трамвае – уж очень ему нравилось, как вагончик скользит по рельсам, как хлопают дверки, как стучат ветки по крыше. Он садился сзади у большого окна и, выворачивая шею, разглядывал улицы и машины, дорожное движение и людей. Конечно, гном пробовал кататься и в автобусе, и на метро, но духота с темнотой и толпой отталкивали его. Трамваем же обычно пользовались бабушки, которые если и обращали на него внимание и скандалили, то только от скуки, нежели со зла.

Две остановки он проехал напрягаясь и оглядываясь, оставшиеся две – закрыв глаза и глубоко дыша, настраиваясь. И зачем его понесло в этот мир? Сидел дома, жил счастливо, в любви и заботе, а теперь – ходи давай, крутись, ищи себе место. С кем бы ещё могло произойти такое, как ни с самым скромным гномом? Наверное, у них должен был родиться брат Невезунчик, но не сложилось, и все качества добрый Скромник принял себе.

На третьей остановке в трамвай ввалился ком шума и беспокойства, который нарушил старческо-гномью идиллию. Трое парней в чёрном – на вид старшеклассников или студентов – гогоча, прошли внутрь. Скромник сжался и постарался не обращать на них внимания. Парни притихли, занялись телефонными переговорами, но скоро одного из них укачало – что он торжественно объявил – и тот принялся выискивать занятие, заскользил глазами по трамваю… нашел бабушку, которая косо на него посмотрела и отвернулась. Он продемонстрировал ей отсутствие одного из передних нижних зубов. После, естественно, заметил Скромника, который от безвыходности притворился спящим. Мог бы – прикинулся мёртвым, да лечь некуда было. Сквозь полузакрытые веки гном увидел, как парень толкнул локтем друзей, все обратили на него взор. Скромник сжал вспотевшие ладошки. Парни отвернулись, зашептались, а после снова стали оглядываться.

Тут на четвёртой остановке все бабушки, сидящие с гномом в ряду, неожиданно вышли. Скромник почувствовал, как стыд и ужас подбираются к его горлу. Парни сели рядом.

«Силы небесные, одна остановка. Всего одна остановка».

– Ля, карлик мне едва до плеча достаёт, – слишком громким шёпотом сказал один.

– Спорим, с пола до ремня не дотянется.

– Ну не настолько, побьётся лбом об коленки – и все.

Скромник снова решился посмотреть на них сквозь ресницы – и увидел направленную на себя камеру и довольное лицо студента.

– Эй, гном, – позвал его один.

Он молчал и старался выглядеть спящим.

– Гном, вставай, шахты не обработаны, Белоснежка не удовлетворена! На Беса ты пока не тянешь, а вот на Полубомжа очень даже…

Скромник аж вздрогнул.

– Смотри, он дёргается!

– Да он весит, как две бутылки пива.

– Меньше!

– Забьемся?

Две пары рук с длинными корявыми пальцами потянулись к Скромнику. Он подскочил и бросился в проход, но парни были сильнее и притянули его назад за шкирку, как котёнка.

– Да он совсем невесомый.

– Смотри как ножками дёргает!

Скромник молча пыхтел, отбиваясь.

– Что ты мямлишь, нам просто интересно.

Бабушки в трамвае стали на них оглядываться, что-то причитать себе под нос, но, естественно, на помощь никто не пришёл.

– Смотри, голова, как моя рука.

– Да что вы себе позволяете! Пустите! – Скромник пнул в подбородок одного из них и упал на пол, отполз на коленках и бросился в переднюю часть вагона тарабанить о кабинку водителя.

– Откройте дверь, пожалуйста, откройте.

– Молодые люди, прекратите, я сейчас полицию на вас вызову!

– Пожалуйста-пожалуйста!

Парни сзади хохотали, даже не пытаясь подняться и броситься за ним в погоню. Гном, красный от волнения, вцепился в уголок водителя и, как только трамвай дополз до остановки, выбежал на улицу.

Скромника трясло от страха, ладошки покрылись мелкими белыми пятнышками, а лицо – пунцовыми. Гном бежал, хлюпая сапожками по лужам, брызгая во все стороны, расталкивая людей. Заскочил в какой-то проулок, где стояли мусорные жбаны, и сел на брошенный, мокрый диван, обхватив голову. Из глаз, собираясь на кончике носа, текли тёплые капельки пережитого страха. Скромник крепко сжал передние локоны в кулаке, пытаясь найти выход злости и боли. Кожа на голове загорелась, волосы – чёрные завитки – рвались под грубыми пальцами.

«Главное – дышать», – говорил себе гном и пытался позволить расшириться лёгким, чтобы наполнить грудь воздухом. Однако рыдания подкатывали к горлу, и Скромник только хрипел, задыхаясь. – «Вот и поработал, вот и отдохнул».

«Ты опаздываешь», – любезно напомнил ему внутренний голос.

– Что? Нет…

Гном, все ещё некрепко стоя на ногах, выглянул из переулка. Солнце не светило и определить время он не мог, но внутренние часы подсказывали – да, он уже опаздывал. Беспокойство совсем затопило гнома: он не мог пойти к ним в таком виде – но и не мог опоздать, не мог успокоить себя для собеседования – но и не мог стоять и тратить драгоценные крупицы времени.

«Да, давай ещё часок поразмышляем», – подбодрил его голос.

Скромник вскрикнул от отчаяния и бросился по улице в сторону высокого здания, покрытого зеркальными окнами и напоминавшего рыцаря – блестящего, страшного и беспощадного. Мелькали цветные зонтики и чёрные куртки, под ногами хлюпала вода, а над дорогами перемигивались светофоры. С каждым шагом гном все больше понимал – торопиться уже бессмысленно. Но все же добрался до дверей офиса.

– Добрый день, я на собеседование, – прокричал он секретарше.

Девушка перегнулась через стойку и с любопытством посмотрела на него.

– Секундочку, – скрипнуло кресло и застучала клавиатура, – фамилия?

– Сергей Константинович Ромник.

Клавиатура снова застучала, а позже показалась голова секретарши.

– Извините, но ваше собеседование должно началось пятнадцать минут назад. Боюсь, вас уже не успеют принять, скоро придёт следующий кандидат. Мне очень жаль.

– Но… пожалуйста, я успею, правда!

– Молодой человек, – ласково улыбнулась девушка и осмотрела его – запачканного и растрепанного – с ног до головы. – Нет.

– Ладно, спасибо, хорошего дня, – на автомате сказал Скромник, опуская глаза. Он поплелся к выходу, только сейчас заметив, какие грязные следы оставил на белом мраморе.

«Я еду к Умнику», – решил он, ощутив дуновение холодного важного воздуха в дверях.

«Сдаёшься…», – сладко прошептал голос.

***

Скромник чувствовал, как тепло пропитывает и наполняет энергией тело. Под спиной до боли жарила труба, а на груди лежал телепорт, пульсирующий магией.

– Что я скажу Умнику? – задался вопросом Скромник, шмыгая носом. – Я… соскучился. Понял, что без вас не могу и не хочу.

«Ага, а у него уже семья и полный рот забот, только неуродившегося братца на шее не хватало».

– Но он же сам позвал…

«А что он мог сказать? «Вали на все четыре стороны, я нанянькался»?»

Гном почувствовал, как щеки налились краской.

– Ну почему же нянькаться? Я просто скажу, что буду рядом с ним, но сам по себе, все же спокойнее, чем одному неизвестно где… Он поймёт.

«И застрелится с досады»

– Он мой брат!

«Он заботился о тебе столько времени! А где твоя забота? Понимание? Любовь? Конечно, проще идти через соседскую дверь, чем залезть в свою форточку. Что скажешь другим братьям, когда – или если – вы снова встретитесь? «О да, я немного не сепарировался, так и таскаюсь за ремнем брата. Шанс был, но я им не воспользовался, потому что я тру-ус»

– Я не трус, замолчи!

«А кто же? Трём деревяшкам в трамвае не ответил, секретаршу не уговорил, чуть что – в слезы и к брату. Да Белоснежка вела себя мужественнее, чем ты»

– У неё были мы, а у меня – никого!

«Плохому ювелиру золото мешает».

Скромник гневно выдохнул и с силой отбросил от себя телепорт, который ударился о противоположную стену – а потом испуганно вскочил и бросился перед ним на колени. Не разбился. В ушах прогремел далёкий, как раскат грома приближающейся бури, смех. Он действительно жалок.

– Не поеду я никуда! Я… я… я буду сниматься в кино. И стану звездой мирового – нет, больше – вселенского масштаба, понял меня?

«Я у тебя в голове, глупышка. Конечно я тебя понимаю»

– Я звоню Рине и иду покорять мир, – тряхнул кулаками Скромник и бросился отыскивать в вещах визитку.

«У тебя нет телефона».

– А я докричусь!

«Дурачок».

– Сам дурак, конечно, я пойду звонить через зеркало, что за напоминания, кто здесь ещё глупый.

«Ты споришь сам с собой».

– Да замолчи уже!

Гном отыскал в пакетах визитку – и бросился на улицу.

Как во всяких домах премиум-класса, помимо консьержки и туалета на первом этаже, в каждом подъезде находилось три лифта, на стенах которых красовались огромные зеркала. Скромник забежал за одним из жильцов внутрь и, дождавшись пока тот уедет, сел на другой лифт, нажав верхний – тридцать третий – этаж. Сбежать от язвительного голоса у гнома решимости хватило, а вот перейти к действиям – тут парень вспомнил что вообще-то боится. Однако голос к нему не пришёл.

«Шарль Перро какой-то», – подумал он.

А вдруг она будет занята? Или уже забыла про него и приглашение аннулировано? Или все это было злой и соблазнительной шуткой, попытка снова выставить его клоуном? Скромник мялся, боялся переступить эту черту самостоятельного решения, но внутренне не чувствовал сопротивления. Что-то его манило в Рине – может, ядовитая красота, а может, проявленная доброта – и этот порог казался не таким страшным, хотя чёрная и пустая тьма будущего оставалось той же. Но ведь она будет только за чертой? И как только гном перешагнет её, тьма сразу отпрянет, приоткроет завесу тайны и явит ему либо бескрайнее счастье, либо непомерное горе. Однажды он уже принял важное решение, которое привело его к этой невыносимой жизни, и тогда порог также был зеркалом. Может, в этот раз ему повезёт больше?

Лифт пропиликал и остановился. Пока Скромник думал, он доехал на тридцать третий этаж.

– Я не буду больше дрожать, – прошептал гномик. – Я имею право быть счастливым и буду.

Выдохнув, Скромник приложил визитку к зеркалу и чётко выговорил «звонок». Двери лифта закрылись, он поехал вниз.

По зеркалу пробежала радужная рябь, на нем возникли два диких глаза с узкими зрачками и ядовитая улыбка кровавых губ.

– Сереженька! Я, признаться, успела по тебе соскучиться. Ну что, дорогой, когда мне тебя ждать? Машинку прислать? Быстро довезет и в тишине, не нужно будет по автобусами бродить.

– Да… нет… да, – от обилия вопросов Скромник растерялся и запнулся. Он же собирался так много ей сказать!

Рина засмеялась, показав кругленькие белые зубки.

– Ты очаровашка, малыш. Будь готов к десяти, выспись хорошенечко. Тебе ещё что-то нужно или до завтра терпит?

– Нет… все хорошо, но я не уверен, что справлюсь, – гном покраснел и уставился себе в ноги.

– А это мы узнаем только завтра. Не хмурь личико, морщинки будут. Хорошо?

– Да…

– Всё, жду, уже скучаю, – она послала ему воздушный поцелуй и отключилась. Скромник мог поклясться, что почувствовал, как обожгло щеку.

Лифт пропиликал и остановился. В подъезде несколько раз моргнула и погасла лампочка. Гном вышел, двери за ним закрылись. На удивление, Скромнику в темноте было спокойно. Ему чудилось, что она его обнимала.