Читать книгу Карта воспитания счастливых детей. Подберите волшебный ключик к сердцу вашего ребенка - - Страница 5

Открою вам секрет…

Психолог, помимо всего прочего, – это человек, который слушает не осуждая и который, как правило, не делится с пациентами своей личной информацией. Однако время от времени терапевт может обращаться к технике самораскрытия и рассказывать что-то из собственного опыта, если посчитает это полезным в курсе лечения или в терапевтической практике.

В данном случае мы с вами не на консультации, и я не терапевт, которому вы все про себя рассказываете. Я профессионал, мать троихдетей, и на страницах этой книги я собираюсь поделиться с вами многим из того, что знаю сама и во что лично верю в отношении воспитания детей. Я намерена стать вашей попутчицей, но не случайной и безучастной. Я осознаю важность и ответственность своей роли в вашем путешествии и хочу создать теплую атмосферу близости и доверия. Я хочу открыть вам свое сердце, чтобы вы могли лучше узнать меня, хочу, чтобы вы поняли чувства человека, который говорит с вами о чем-то столь важном, как ваши дети, через его сокровенные воспоминания о начале родительского пути. Я собираюсь поделиться с вами тем, как я нашла свой путь (и до сих пор по нему иду). Уверяю вас, что этот процесс не был лишен сомнений и трудностей, более того – он еще не завершился, потому что по мере взросления детей мне нужно модифицировать свое поведение, приспосабливаясь к новым обстоятельствам, и продолжать спрашивать себя, по-прежнему ли я двигаюсь в верном направлении.

На страницах книги вы найдете и другие личные откровения, но, возможно, именно рассказ о начале пути – это рассказ о моменте моей величайшей уязвимости и неуверенности.

В возрасте 25 лет я получила степень магистра клинической психологии и начала принимать своих первых пациентов. Среди них были матери и отцы, которые обращались ко мне за рекомендациями по поводу воспитания детей. Я помню, как уверенно раздавала советы по отучению от подгузника, избавлению от страхов, прекращению истерик, улучшению поведения… Я без тени сомнения применяла к реальным ситуациям теории, которые столько лет изучала в учебном заведении. Как-то одна из мам внимательно посмотрела на меня (возможно, не убежденная моими аргументами) и прямо спросила: «А у вас самой дети есть?»

Услышав вопрос, я покраснела, а клиентка усмехнулась. Наверное, было совершенно очевидно, что детей у меня нет. Однако, поборов первоначальное смущение, я смогла спокойно ответить на ее вопрос: «Мне не обязательно самой сталкиваться с теми проблемами, решение которых я предлагаю. Я никогда не страдала депрессией или тревожным расстройством, но я способна лечить их, потому что владею соответствующими знаниями и стратегиями. Я имею необходимое образование и подготовку».

Я осталась довольна своим ответом, и клиентка, думаю, тоже. Однако по прошествии некоторого времени и с появлением собственных детей я вспомнила тот разговор многолетней давности. Я иначе взглянула на вопрос, заданный мне той матерью, и изменила свое мнение. Потому что, не познав безграничную любовь к собственным детям, лично не столкнувшись с бессонными ночами, усталостью и беспокойством, не открыв в себе ту безграничную способность к самопожертвованию, о которой вы не знали до прихода в этот мир самого важного для вас чудесного существа, сложно по-настоящему осознать, что же означает родительство. При этом я не утверждаю, что бездетный психолог не может предложить клиентам эффективное лечение или дать соответствующие профессиональные указания, но те, у кого дети есть, как бы приобретают еще одну ипостась, и это следует понимать. Что я имею в виду?

Когда родился мой первый ребенок, во мне произошла настоящая революция.

Это было жестокое столкновение всех моих теоретических знаний о том, как «правильно», с моим материнским инстинктом. Я расскажу вам свою историю, расскажу, как я начала путешествие и как изменила маршрут в поисках нового пути.

О влиянии, моде и социальном давлении

Когда я была на восьмом месяце беременности, то покинула столицу и переехала в город поменьше. Мой партнер нашел новую работу, а я решила на время оставить карьеру психолога, чтобы полностью посвятить себя материнству. Ультразвуковые исследования всегда проходили хорошо, но однажды гинеколог сказала мне: «Этот ребенок будет настоящим непоседой. Только посмотрите, как активно он двигается! Дети, которые так много шевелятся в утробе матери, потом становятся еще подвижнее. Вот увидите!»

Мой малыш родился в августе. Не буду подробно описывать детали произошедшего, но это были сложные роды, о которых мне совсем не хочется вспоминать. К счастью, все обошлось, и после нескольких дней пребывания в отделении интенсивной терапии для новорожденных нас с ребенком отпустили домой. Первые недели были не самыми трудными: муж взял отпуск, к нам на несколько дней приехалимои родители, да и вообще все вокруг были очень внимательны и готовы протянуть руку помощи. Но постепенно ситуация менялась. Родители уехали в свой город, а муж вернулся на работу, на которой пропадал целыми днями, часто даже пропуская обеды и ужины дома. Я чувствовала себя очень одиноко в новом городе. Бо́льшую часть времени я проводила один на один с ребенком – моим чудесным ребенком, которого я безумно полюбила с первого взгляда. Помните, что говорят многие родители о своих новорожденных? «Это не ребенок, а просто подарок, он только ест и спит!» Однако мой ребенок и не ел, и не спал. Практически весь день он капризничал и плакал. Плакал он везде: в машине, в слинге, в коляске, в детском креслице и, опережая ваш вопрос, у меня на руках. Я всегда наблюдала за ребенком и проверяла, успокоится ли он, если я перенесу его в какое-нибудь другое место. Без преувеличения могу сказать, что 80 процентов времени он вел себя беспокойно. Я была одной из тех матерей, которые не могут ни поесть, ни принять душ и едва успевают одеться. Я все время переживала – в первую очередь за своего малыша, которого редко видела спокойным и счастливым. И при этом я очень сильно уставала.

Кроме того, вследствие проблемных родов я не могла кормить сына грудью, что меня ужасно угнетало. Я чувствовала себя плохой матерью из-за того, что не могла дать своему ребенку самое, как я мечтала, лучшее. Я сцеживалась сколько могла, и это усугубляло стресс, потому что мне приходилось тратить в два раза больше времени сначала на сцеживание, а затем на кормление из бутылочки. По ночам было не легче: я не помню, чтобы в течение первых нескольких месяцев я спала больше двух часов подряд. У ребенка были очень сильные колики, которые начинались в четыре часа дня и продолжались до двух-трех часов ночи. Кроме того, он постоянно срыгивал. Вот почему он не ел и часто вел себя беспокойно. Педиатр сказал, что колики могут продолжаться до трех месяцев и скоро, когда его пищеварительная система созреет, ребенок перестанет срыгивать. Да и некоторые знакомые успокаивали, что в три месяца малыш уже будет спать всю ночь. Меж тем я то и дело встречала все новых родителей, которые говорили мне: «Мой первенец – просто подарок, он ест и спит, ест и спит!» Сейчас я смеюсь над всем этим, но тогда, будучи на 13 лет моложе, в смятении от гормональных изменений, одинокая, измученная и отчаявшаяся, я в надежде цеплялась за каждое слово окружающих и вела обратный отсчет, как будто через девяносто дней моя жизнь и вправду изменится. Я мечтала о том, что смогу больше спать, принимать душ, пока ребенок дремлет, смогу пить кофе, пока дитя будет спокойно лежать у меня на коленях, смогу гулять без сопровождающего нас плача… Но самое главное, о чем я мечтала больше всего, – что мой ребенок наконец будет хорошо себя чувствовать. Потому что меня расстраивало именно то, каким беспокойным и несчастным мой малыш все время выглядел. Поэтому, преисполненная ожиданий, я считала дни и часы, оставшиеся до того, как ему исполнится три месяца. И это было моей большой ошибкой. Прошло три месяца, потом четыре… А ситуация не только не улучшилась, но еще и ухудшилась. Мой обратный отсчет давно закончился, и я чувствовала все бо́льшую растерянность и отчаяние. Днем я еще более-менее справлялась, но ночи были невыносимы. Справедливости ради надо сказать, что муж всегда заботился о ребенке, когда был рядом, и благодаря этому я держалась.

Ко всему прочему, когда я разговаривала по телефону с коллегами (так получилось, что я первая из нашего круга стала мамой), меня убеждали, что не нужно уделять ребенку столько внимания, ведь тем самым я только усиливаю его плач.

Говоря профессиональным языком, они рекомендовали мне игнорировать плач, если все основные потребности ребенка удовлетворены. Смысл их посыла был такой: «Перестань его баловать». Давая такие советы, коллеги подталкивали меня стать на позицию бихевиоризма, который мы изучали в университете и который был очень популярен в то время. Я сама иногда об этом думала, однако что-то вызывало у меня сомнения, противоречило моей интуиции. Я вспомнила ту молодую маму, которая однажды спросила, есть ли у меня дети… Могла бы я в то время посоветовать ей или другому клиенту игнорировать плач собственного ребенка? Сложно сказать, ведь подобный вопрос тогда не задавался, но это было вполне вероятно, если бы я пришла к выводу, что такое решение – лучшее в той ситуации. Однако теперь, став матерью, я бы засомневалась.

Между тем однажды утром, как обычно, выйдя гулять с ребенком, я встретила знакомую, которая тоже гуляла – со своей третьей дочкой. У нас получился следующий разговор:

– Ты выглядишь усталой. Как малыш? Он уже спит всю ночь?

– Куда там! Просыпается по два-три раза за ночь.

– А сколько ему?

– Почти шесть месяцев…

– А ты читала книгу про то, как научить младенцев спать? Мне ее порекомендовал педиатр, и это настоящее чудо! Уже через несколько дней твой малыш будет спать всю ночь. Моя сестра тоже попробовала эту методику и в полном восторге от нее!

– Нет, я не читала.

– Ой, ну тогда запиши название и попробуй. Вот увидишь, этот метод подействует!

Я купила книгу. Название не скажу, но уверена, вы догадаетесь, о какой книге идет речь, потому что она стала очень известной. В общем, в ней предлагалось детальное расписание с указанием того, сколько минут родители должны ждать, прежде чем подойти к ребенку, когда тот начнет плакать во время укладывания или проснувшись ночью. Все это сопровождалось длинным списком преимуществ крепкого детского сна. Я снова столкнулась с бихевиоризмом – это была та самая методика. Именно ее я изучала, и именно о ней мои коллеги говорили по телефону. Разве что в книге содержались определенные, очень подробные рекомендации по теме, которая на тот момент так сильно меня беспокоила: сон ребенка.

На самом ли деле это было решением моей проблемы? В книге все так хорошо формулировалось и обосновывалось, что я засомневалась. В конце концов, данная методика соответствовала тому, чему меня учили, и вроде бы подкреплялась научными исследованиями. Утверждалось, что она улучшала жизнь и ребенку, и всем окружающим, что ее разработали не для детей, а для родителей… Наверное, тогда я убедила себя попробовать этот метод, потому что мне необходимо было сложить в своей голове какую-то четкую картинку. Я не горжусь тем, что сделала, и, если честно, мне даже стыдно в этом признаваться. Иногда найти свой путь означает перевернуть собственные представления с ног на голову и совершить ошибки, чтобы потом их исправить и, если потребуется, пойти в противоположном направлении. Именно это случилось со мной.

Моему малышу вскоре должно было исполниться шесть месяцев. Я выделила интересовавшие меня части книги и запомнила все шаги. В ту ночь я собиралась применить методику на практике. Я следовала такому же распорядку, как и во все предыдущие дни: искупала сына, надела на него пижамку, последний раз за день покормила, потом некоторое время мы посидели с ним в обнимку, после чего я поменяла ему подгузник, поцеловала и сказала, что люблю его. Мой ребенок был сыт, чист, и у него ничего не болело. Поэтому я сделала вывод, что все его основные потребности удовлетворены. Помню, что сердце мое колотилось как бешеное. Я положила сына в кроватку, дала ему соску, которую он тут же выплюнул, выключила свет и, пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты. Как и ожидалось, он тут же начал плакать. Я стояла за дверью спальни с часами. Убедившись, что никто к нему не подходит, сын начал рыдать еще громче. Мое сердце наполнилось ужасом: «Он, наверное, думает, что его бросили!» Секунды ожидания казались мне вечностью. Я расплакалась: «Что же я делаю? Мой ребенок плачет, и я вместе с ним. Разве может для нас быть хорошим то, что заставляет нас обоих страдать?» Больше я не смогла этого вынести: вошла в комнату и обняла своего мальчика. Я легла рядом с ним и извинилась за то, что пыталась сделать. Я по-прежнему волнуюсь, вспоминая все это. Та ночь была первой из многих, когда мы с малышом спали вместе. И у сына не было колик, он ни разу не заплакал. Я бы сказала, что произошло настоящее чудо.

Просто сын нуждался в своей маме

Так я начала практиковать совместный сон. Именно это требовалось моему сыну, чтобы спокойно спать. Контакт с родителями и ощущение защищенности вообще входят в число самых важных потребностей детей. В наше время, к счастью, спать в одной постели с ребенком считается, как правило, нормальным (хотя еще находятся люди, которые в ужасе хватаются за голову, слыша о подобном). Раньше все было не так, по крайней мере не в моем ближайшем окружении, – спать с детьми считалось странным. И, должна признаться, сначала я скрывала данный факт и в какой-то момент даже задалась вопросом, нормально ли это. Теперь я могу оценить ситуацию с высоты прожитых лет и не представляю, как можно осуждать мать за то, что она спит в одной постели с маленьким ребенком. Интересно, кому пришла в голову «гениальная мысль», что малыш должен спать один в своей кроватке, а в возрасте четырех месяцев его вообще нужно переселить в отдельную комнату, дабы не превращать в зависимое и неуверенное в себе существо? Современная наука доказала обратное: дети обретают чувство безопасности, зная, что их родители всегда рядом. Как нечто настолько противоестественное могло проникнуть в методики воспитания и так глубоко укорениться в нашем образе мыслей? К счастью, я нашла альтернативных специалистов и родительские группы, которые превыше всего ставили привязанность и любовь. У этой практики появлялось все больше последователей, и с течением времени она приобрела легитимность. Да, в университете нас учили другому, но действовать подобным образом меня заставили материнский инстинкт и простая логика. Ночи значительно улучшились, и дни тоже стали налаживаться. Мой сын окреп – он чувствовал, что я не оставлю его и всегда буду рядом. И я была более отдохнувшей.

Мой второй сын родился, когда старшему было 20 месяцев, а еще через два года появилась и дочурка. С ними я отказалась от ожиданий, перестала сверяться с календарями и смогла в полной мере насладиться совместным сном (на этот раз без колебаний и без утайки) и среди прочего длительным грудным вскармливанием. Правда, этих двух детей во время УЗИ никто не называл непоседами, они не страдали коликами и отрыжкой. Но, полагаю, решающими и действительно важными были мое отношение и мой подход к делу. Я нашла свой путь! По крайней мере, на том этапе воспитания.

При этом я совсем не хочу сказать, что такой путь единственно верный, но он оказался самым подходящим для меня и моей семьи. Я думаю, что каждый волен формировать свой путь, основанный на уважении к ребенку, и никто не должен за это подвергаться осуждению со стороны окружающих. Однако, если позволите, я все же посоветую отказаться от бихевиоризма в вопросе сна младенцев, потому что в общем и целом это неуважительная практика, не приносящая никакой пользы, – скорее наоборот.

С другой стороны, если бы мой первый ребенок не оказался таким «потрясающим» (говорю это со всей любовью, так как то, чему он меня научил, я ни на что не променяю), я бы не начала это неповторимое путешествие и не стала бы, отказавшись от некоторых первоначальных идей, двигаться в другом направлении, чтобы найти свой настоящий путь – тот путь, который научил меня всегда сравнивать разные варианты и на каждом этапе находить то, что кажется самым лучшим именно мне.

А по поводу того, стоит ли скрывать что-либо от окружающих, боясь их осуждения, то я скажу вам: «Расслабьтесь!» Люди вообще слишком часто судят других. Это какой-то странный обычай: внимательно следить за тем, что делает другой человек, и укоризненно тыкать в него пальцем. Не знаю почему, но в вопросах воспитания эта вредная привычка проявляется особенно ярко. Что бы вы ни сделали, всегда найдется тот, кто вас осудит. Данное правило я проверила на себе при выборе способа кормления – грудью или из бутылочки. Своего первого сына я не могла кормить грудью, а значит, иногда мне приходилось давать ему бутылочку, сидя на скамейке на улице. Я заметила, что некоторые люди смотрели на меня и шептались, а другие вслух удивлялись, что я не кормлю грудью такого маленького ребенка. Когда я защищалась, говоря, что это невозможно, они отвечали, мол, это потому, что я недостаточно старалась. Как будто мне было мало упреков, которыми я сама себя изводила! Несколько лет спустя я сидела на той же скамейке, кормя грудью свою маленькую дочь, и люди снова смотрели на меня и шептались, а кто-то даже возмущался, что улица – не место для подобного. В общем, всем не угодишь, поэтому улыбайтесь и полноценно наслаждайтесь выбранным вами стилем воспитания. Я закончу этот раздел небольшой классической историей, которая говорит сама за себя.

Отец, сын и осел

Однажды отец и сын вместе с ослом возвращались домой после долгого рабочего дня. Сын сидел на осле, а отец шел впереди, ведя животное за вожжи. Односельчане, которые повстречались им на пути, возмущенно обратились к сыну:

– Как тебе не стыдно?! Ты, сильный и молодой, заставляешь своего бедного отца идти пешком!

Тогда сын слез с осла, а на его место сел отец. Следующие односельчане, шедшие навстречу, начали шептаться:

– Какой эгоистичный отец! Хорошо ему сидеть, когда бедный мальчик идет пешком!

Тогда отец и сын решили усесться на ослика вдвоем, чтобы никто их не критиковал. Но когда они проезжали мимо каких-то прохожих, те сказали:

– Нужно быть варваром, чтобы так издеваться над бедным животным! Глянь! Уселись вдвоем на осла, а тот уже еле их тянет!

В самом конце пути, устав от всеобщего осуждения, отец и сын решили слезть с осла и пойти пешком. Увидев их, компания каменщиков неподалеку залилась хохотом:

– Что за пара идиотов! У них есть осел, но вместо того, чтобы на нем ехать, они идут пешком!

Народная басня, пересказанная Эзопом

А теперь пора! Поезд отправляется совсем скоро! Берите свой багаж и заходите в вагон, потому что наше путешествие начинается.