Читать книгу Столица детства моего - - Страница 6

Вернемся обратно в те давние года. По сведениям историка А. А. Минха, деревня Олени (Дворянка) состоит из ста с небольшим домов. Крестьяне занимаются здесь исключительно хлебопашеством и скотоводством, ремесел не знают. Деревня наделена 2070 десятинами земли (примерно 2100 гектаров), 570 из которых – земли суглинистые, неудобные.

Маленькое отступление, почему село Оленье называется в архивных документах деревней. Да и с названием произошли некоторые метаморфозы.

Начнем с основного различия – это зависело как от количества жителей, так и от наличия храма – в селе есть церковь, а в деревне нет. Да и само слово «деревня» происходит от слова «двор». Двор – это дом с прилежащей к нему землей и постройками. И порой для образования новой деревни было достаточно одного двора.

А село, согласно Малому академическому словарю русского языка, это большое крестьянское селение, хозяйственный и административный центр для близлежащих деревень. И обязательной принадлежностью такого селения была православная церковь.

Название Дворянка тоже достаточно интересное и …интригующее. Оно произошло не от сословия, именуемое дворянством, как предполагали некоторые мои односельчане. Никаких дворян и поблизости не было. Самое высшее сословие в этих местах было купечество, да и то в Дубовке. А коренное население Оленья – крепостные крестьяне, получившие вольную в 1861 году. Многие были безземельными. Так что версия с дворянами здесь никак не соответствует действительности. А отчего же тогда такое красивое название?

В том месте, где располагается современное Оленье никто никогда не селился – перекресток всегда считался не очень хорошим местом. А здесь территорию пополам делит скотопрогонный тракт (а сейчас федеральная трасса Волгоград-Сызрань), а еще пополам – крохотная речушка в которую впадает много ручейков (сейчас это мельчающий заболачивающийся залив от большой Волги). Хутора образовывались со всех сторон – Леднёв, Алтухов, Костин, Кузьмин, Вебер, Анапа, Михайловка…

А вот к перекрестку жить выдворяли с хуторов неугодных крестьян. Выгоняли. Кто были неугодными? Пьяницы, воры, любители пошуметь, поспорить на пустом месте, те, кто трудится не желал, а сытно покушать за чужой счет – пожалуйста. Вот так постепенно с одного двора, второго и образовалась Дворянка, которую в 1882 году переименовали в Оленье. Видно, не по нраву кому-то стала дурная слава.

С этим названием тоже существует несколько версий. Первая – то, что речушка, разделившая деревню, с высоты птичьего полета похожа на оленьи рога. Интересно, а как же крестьяне в то время сумели подняться на эту высоту? Ни самолетов не было, ни вертолетов, ни даже самой захудалой горы… Ну да ладно.

Вторая версия, то, что здесь водились стада оленей. Об этом в своих стихах писал Валентин Леднёв:

Поэт много рассуждает о судьбе Оленья и завершает стихотворение такими строками:

Дай-то Бог, что б слова Валентина Васильевича оказались пророческими.

Ну и третья версия тесно связана со второй. Этот факт подтвержден историческими документами. В «Историко-географическом словаре» Минха читаем:

«Речка и деревня получили свое название от находимых здесь костей оленей, из которых череп допотопного оленя, с хорошо сохранившимися рогами подарен помещиком П. И. Даниловым Саратовскому губернскому статистическому комитету. Череп этот хранится теперь в музее Саратовской ученой архивной комиссии».

Интересно, а до наших дней сохранилась эта находка в Саратове? Очень захотелось на нее посмотреть.

С названием мы разобрались. А вот селом Оленье стало именоваться уже после 1900 года. Более подробно о том, как появилась и исчезла Никольская церковь на моей малой родине будет рассказ чуть дальше.

А пока мы вернемся в деревню Олени или Оленье.

Проживало здесь 462 человека, из них 222 мужчины и чуть побольше – 240 – женщин. О детях в то время нигде упоминаний нет. Были в деревне две ветряных мельницы и пять водяных, одна мелочная лавка (по-современному – небольшой магазинчик типа ларька) и одна корчма. Последняя по-другому называется «питейный дом», основными напитками, которые продавались тут, были квас, мед, пиво и вино. И вот что пишет так полюбившийся мне за эти годы историк А. А. Минх:

«Страсть к напиткам, особенно в праздники и на свадьбах, и к роскоши, преимущественно в среде женщин, есть отличительная черта оленьевцев. Живут они, продавая последнюю скотину и покупая жене и дочери наряды». По этому поводу у оленьевцев даже была своя пословица – «Хоть голоден – да моден!»

Неподалеку от Оленья раскинула свои дома Екатериновка (Слободка). Интересно, что в 1862 году их было даже две – в одной 5 дворов, где проживало 43 человека, а в другой – 23 двора на 155 человек. Но к концу 19 века деревни объединяются в одну – там насчитывается чуть более трехсот жителей, у которых имеется один общественных хлебный запасный магазин, одна ветряная мукомольная мельница и фруктовые сады.

Рядом расположен поселок Михайловка (Анапа) в семь дворов. Екатериновцы занимаются тем же самым, что и оленьевцы, но помимо этого и бахчеводством. Здесь варят очень вкусный нардек – арбузный мед. Из двадцатипятиведёрного котла арбузной мякоти получают двенадцать вёдер чистого сока, который уваривается и превращается в пять-шесть вёдер густой черной сладкой жидкости, которая хороша с лепешками и пшеничным хлебом. Арбузный мед очень любили немцы их хутора Вебер.

Крестьянки (с. Оленье) в фотосалоне слева Дуракова Анстасия Николаевна 1898 г.р., справа Тонкодубова Евдокия примерно 1898 г. р. Фото из архива И. Н. Плехановой