Читать книгу Дотянуться до солнца - - Страница 13

Максим очнулся на рассвете. Открыв глаза, он по привычке провел рукой по волосам. Голова больше не болела, но все еще чувствовалась слабость.

«Бабуля?»

Кто-то укрыл его пледом. Он поднял глаза, и солнце ослепило его яркими лучами.

«Как она попала в мою комнату? Я закрыл ее…»

Звук осколков, ударяющихся об пол, заставил его оторваться от своих мыслей и быстро вскочить.

На кухне он обнаружил бабулю, стоявшую рядом с разбитой чашкой. Но убирать осколки она не торопилась, будто пребывая в замешательстве.

– Бабуль?

Когда он негромко позвал ее, удивление в родных глазах сменилось страхом. Максим смотрел на нее с беспокойством. Уже не в первый раз за последнее время парень замечал ее растерянность из-за незначительных вещей.

С той самой ночи, когда он убежал из дома, они больше не разговаривали. Максим намеренно избегал любого контакта. Даже ел только тогда, когда бабуля уходила из дома, чтобы не затрагивать недавнюю тему. Но из своей комнаты каждый вечер он слышал странные телефонные разговоры, звон разбивающейся посуды, слышал, как она возвращается за ключами, только выйдя из дома. Для другого человека, возможно, это было бы в порядке вещей, но не для его бабули. Что-то происходило, и это что-то касалось его персоны.

Ольга Кирилловна подняла глаза и неожиданно для него, вздрогнув, отступила на шаг назад.

«Что это было? Не ожидала меня увидеть?»

Интуиция подсказывала ему остановиться, не шевелиться, вместо того чтобы кинуться к ней и спросить, все ли в порядке. Такого выражения на ее лице он еще не видел.

После минутного обмена взглядами, она вдруг опомнилась и, как можно непринужденнее, произнесла:

– А, Максим, прости, сама не понимаю, как это могло случиться… я…

Она снова уставилась на чашку.

Наконец до него дошло, что же это было.

«Она испугалась?»

– Что случилось, бабуль?

– А?

Он смотрел на нее и понимал, что это связано с ним. Но в чем он мог провиниться? Что сделал не так?

Не нужно иметь супермозг, чтобы понимать и видеть страх в глазах другого человека. Когда человек испытывает страх, его сознание будто блокируется, не позволяя мыслить рационально и замедляя работу всего организма, из-за чего в груди появляется комок, обжигающий холодом, а руки и ноги будто наливаются свинцом. В большинстве случаев, люди, понимая, что не могут справиться со страхом, предпочитают спрятаться от него, в первую очередь, заставляя себя избегать зрительного и тактильного контакта с ним, и переключаются на что-то другое. Так сознание человека защищает его от потрясений, преодолеть которые тот не в силах. Все эти процессы происходят в течение нескольких секунд на уровне мозга, так что человек даже не осознает этого. Так было и сейчас.

Его бабуля испугалась и отвела взгляд не потому, что не ожидала его увидеть, а именно потому, что увидела.

Она переводила свой взгляд с чашки на его ноги, но глаз не поднимала. Ольга Кирилловна растерялась, понимая, что совершила оплошность, так открыто показав свои чувства.

Сейчас все зависело от его реакции, и Максим это прекрасно осознавал.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, парень опустился на колени и начал собирать осколки себе в ладонь.

– Что это с тобой, бабуль? Испугалась разбитой чашки?

При этом он, то и дело, игриво посматривал на нее, немного прищурив глаза.

Громко выдохнув, она слабо улыбнулась:

– Ты прав, что это со мной? Старею?

– Ты?!

Он намеренно начал громко смеяться, боковым зрением заметив, как она расслабилась и выдохнула воздух губами. Значит, не ошибся?

«Что все это значит? Меня ей зачем бояться?»

На его плечо легла рука.

– Давай, я?

Максим, широко улыбнувшись, поднялся, но она отвела глаза.

«Значит ли это, что на бабулю я рассчитывать не могу?»

Ольга Кирилловна собрала все осколки и выбросила в ведро. Он сел на диван, пытаясь собраться с мыслями и подойти к произошедшему с логической точки зрения.

Вымыв руки, бабуля, наконец, повернулась к нему и спросила:

– Хочешь чаю?

Максим улыбнулся:

– Спрашиваешь?

Пока она готовила чай, он внимательно за ней наблюдал. Напряжение ушло, но бабуля все еще избегала его взгляда.

– Максим?

Парень очнулся от невеселых мыслей:

– Да?

– Хочешь что-то спросить? Я расскажу.

Теперь, когда, наконец, их взгляды встретились, он отчетливо видел в ее глазах страх. И пусть внешне его бабуля оставалась спокойной и говорила с улыбкой, но интонация ее голоса…

Она не хотела, чтобы он спрашивал. Не хотела.

Максим улыбнулся в ответ и протянул ей свою руку:

– Нет, не хочу.

В ее голосе звучали нотки неуверенности:

– Почему?

Парень сжал ее пальцы в своей ладони и тихо произнес:

– Потому что это прошлое, которого больше нет. И если тебе трудно говорить об этом, я не хочу расстраивать тебя. Понимаешь? Оно осталось там, за спиной, и больше не вернется. А мы с тобой живем здесь и сейчас. И потом тоже будем только мы с тобой, даже без этого прошлого. Понимаешь?

Максим видел ее борьбу с собой, но для себя уже все решил.

– Ты прав, но…

Он перебил ее:

– Бабуль! Если… если ты захочешь мне что-то рассказать, то я приму любую правду о своем прошлом, но я никогда больше не прощу тебе ложь… Никогда, слышишь? – Максим опустил глаза. – Поэтому… если ты не можешь или не хочешь мне рассказать о моем детстве, просто промолчи…

– Да.

Ее согласие отдалось болью в его груди.

«Она и не собиралась говорить мне правду?»

Но все равно поднял голову и улыбнулся:

– Думаю, я смогу прожить и без этой части своей жизни. Правда?

Она видела в его глазах такую беспомощность и обреченность, что сразу подумала – это он ей сейчас врет.

«Говорит так, будто уже знает…»

Его голос сейчас не отличался от ее:

– Пожалуйста, не ври мне больше, прошу…

Ольга Кирилловна крепко обхватила его голову и прижала к себе. Максим обхватил ее за талию и спрятался в складках ее блузки.

– Спасибо, бабуля.

Она тяжело вздохнула, но ничего не ответила.

Он поднял голову и провел рукой по ее волосам:

– Правда, спасибо… Чай?

– Конечно, подожди минуту.

Бабуля налила ему чай и села напротив.

– За будущее!

Максим вытянул вперед чашку и улыбнулся:

– За будущее.

Она опустила глаза. Из всех детей она жалела и боялась именно Максима. И этот страх нахождения рядом с ним, когда он мог вспомнить прошлое в любой момент, заставлял ее все чаще совершать ошибки, но ослушаться Далматинца, означало потерять большее – свое влияние на этого человека, по крупицам завоеванное за столько лет.

«Еще немного и ты сдашься… Алиса не пришла, а, значит, все остается в силе… Прости меня, я не могу помочь тебе… Если бы ты представлял меньшую ценность… И о своем "спасибо", ты еще не раз пожалеешь в будущем…»

В то утро они больше не говорили. Допив чай, Максим ушел в свою комнату, больше ничего не ожидая от бабули.

Вот уже полчаса он сидел на кровати, наклонившись вперед и положив руки на колени. Время от времени его рот кривился в усмешке. Пусть бабуля так и не рассказала ему ничего, но для себя он уже все понял. Правда, понимание ситуации было для него до сих пор лишь поверхностным. До сих пор суть и причина ускользали от него. Десятки вариантов мелькали в его голове, но нужного ответа так и не находилось. Как бы он не складывал кусочки и не связывал нити, сути и причины так и не было. Казалось, что это просто злая и глупая шутка, не следующая логике человеческого разума. По крайней мере, его человеческого разума. Несколько раз он порывался выйти из комнаты и все-таки задать волнующие его вопросы, но, подходя к двери, возвращался. Ему ничего не скажут.

Снова и снова он прокручивал в голове последние события, понимая, что все действия его «новых» знакомых продуманы до мелочей. Хотя, если смотреть на их действия объективно, со стороны, никакой логики в них не наблюдалось. Не было ничего, что говорило бы о злом умысле с их стороны. Он и сам много раз проделывал что-то похожее с людьми, которые ему не нравились. Выбить человека из колеи и лишить остатков самообладания, что может быть проще? Даже делать ничего не нужно, несколько слов и человек становится неуверенным в себе неудачником.

Максим усмехнулся.

«Да, смешно… Никогда не думал, что попадусь на такое…»

Эта головоломка ему не по зубам? От мыслей об Алисе голова снова начала раскалываться, но он продолжал снова и снова пытаться понять ее. И сейчас отдал бы все тому, кто приоткрыл для него этот плотный занавес прошлого.

«Все это оттуда?»

Эти двое именно оттуда, из его прошлого. У него иногда возникало ощущение, что они, и даже бабуля, ждут от него чего-то, смотрят со стороны, выматывают, но подтолкнуть вперед не хотят, будто опасаясь приблизиться к нему.

«Боятся? Алиса говорила, что я болен… и опасен?»

Он вспомнил выражение лица бабули сегодня утром.

«Почему? Кто она такая, эта девчонка? Что же все-таки произошло тогда, пять лет назад? Что я сделал? Почему?»

Он сжимал голову так сильно, что перестал чувствовать ладони. Но это помогало ему хоть немного усмирить невыносимую головную боль.

«Почему оба утверждают, что другой желает мне смерти? За что? Почему это лишь слова? Проверяют мою психику? Что за идиотизм?»

Он осторожно забрался на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, поджал под себя ноги. Начинало тошнить.

«Что я сделал? А если бы она не перевелась в наш класс? Тогда мы не встретились бы? Нет, встретились, уверен… Она никогда не улыбается… Только тогда… но все же презирает?»

Он вспомнил эпизод у котлована. На секунду воспоминание о ее улыбке, заглушило головную боль, но только на короткую секунду… Боль вернулась, как только он подумал о Владе.

«Он улыбается всегда, но его глаза ненавидят меня… Что я им сделал?»

– Черт, о нет…

Максим застонал. Ему в голову пришла мысль, что их «бегство» от ее, так называемого, брата могло быть не больше, чем розыгрышем. Теперь он ощущал эту наигранность и бессмыслицу ее действий. Они просто хотели посмотреть на его реакцию.

«Проверяли мое милосердие к нуждающимся? Куда она собиралась ехать, да еще с парнем, который издевался над ней в школе? Надо быть полной дурой, чтобы так поступить… Или нет? Еще Катю втянули в это! Кто здесь дурак, так это я… Хотя испугалась она тогда не по-детски… Короче, она или гениальная актриса, или все-таки я тупею…»

И опять у него ничего не сходилось, ничего не получалось, и чувствовал он себя полным дураком. Знал, что его провели, а, где и как, не понимал. С какой бы стороны он не рассматривал эту ситуацию, в их поступках так и не проглядывался смысл. Но суть и смысл должны были присутствовать во всем этом спектакле. Не просто должны, а обязаны. Максим снова вернулся к своему прошлому. Там, именно там…

«Если человек совершает какое-либо действие, то у этого действия всегда есть начальная точка, с которой и начинается все, что связано с дальнейшими действиями… Без нее нет действия, без действия нет этой точки… Даже бездействие имеет свою точку… Бездействие – тоже действие, только пассивное, не продвигающее ни вперед, ни назад… Зная начальное значение, можно просчитать все возможные решения – действия и бездействия… Но мое начало в прошлом, которое для меня закрыто. Значит, и причину мне не узнать, пока мне не позволят это сделать или я чудом все не вспомню… Ммм… Точка начальная, которая побуждает человека к действию… Ммм… Но есть и точка конечная, которая прекращает действие и бездействие… Ммм… Она приводит к цели начальной точки… И если пойти от обратного… Ммм… Интересно, но все так же глухо… Хм…»

Максим был уверен, что без причины ничего не случается в этом мире. Он считал, что даже самые бессмысленные и беспричинные поступки имеют эту начальную точку, иначе говоря, толчок, получаемый извне, сознательно или подсознательно заставляющий совершать те или иные поступки и формировать мировоззрение каждого человека. Для всего есть причина и цель. Все с чего-то начинается, и все всегда и неизменно заканчивается. Это почти никогда нельзя контролировать, потому что человек может одновременно совершать множество действий и получать новые толчки, даже не осознавая этого, воспринимая их, как естественное стечение обстоятельств. Но, он считал, что можно научиться избегать острых углов. У одной причины могло быть множество целей, точно, как и к одной цели могло вести множество причин. Он твердо верил, что ничего просто так не случается в этой жизни.

И сейчас он чувствовал, что их интерес к нему имеет вескую и глубокую причину. Не понимал, что происходит, но был уверен, что это не случайно, и причина очевидна, лишь скрыта за завесой его памяти. У него было мало информации, чтобы даже просто проанализировать ситуацию. На данный момент выяснить даже самую малость не представлялось возможным.

«Хватит! Нет смысла разбираться… это уже десятый круг… а-а-а… причина… вот, что я должен выяснить… Хватит!.. Хватит!..»

Максим продолжал кричать про себя, но мысли сами возникали в его голове.

«Причина одна – давняя и обоюдная, я уверен в этом… Мы давно друг друга знаем, но мы – не друзья… Да… Что-то произошло тогда… Все из-за этого… ненависть, страх, сомнения… Почему же они не хотят выплеснуть это все? Открыто ненавидеть, почему не могут? И бабуля… Она явно боится… Меня? Может, они ей угрожали… Зачем?.. Нет, невозможно…»

Парень вспомнил случай годичной давности. Тогда он возвращался домой довольно поздно и вдруг увидел, как возле супермаркета бабуля пыталась защититься от компании подвыпивших парней, вырывавших из ее рук сумку. Один из них достал нож. Не думая о последствиях, Максим кинулся на помощь. Но когда добежал до них, к своему удивлению, обнаружил всех хулиганов на земле. Бабуля же кокетливо улыбалась ему и пыталась стянуть рукой порванную по шву юбку. Отправив ее домой, он вернулся и преподал им хороший урок. Именно тогда Максим и осознал в первый раз, что в ярости не может контролировать свои действия…

«Невозможно…»

Он улыбнулся и вздохнул.

«Блин, я полный придурок… Когда Алиса приходила к нам, они вели себя, как подружки… Бабуля даже накинулась на меня с упреками за мою невоспитанность… Но, если хорошенько подумать, странной бабуля стала сразу после ее прихода, и начались эти звонки, и тайны… Что же происходит?.. А-а-а, как же это меня бесит… бесит… бесит… Она все-таки боится? Боится… Тогда, дело во мне?»

Он прокрутил несколько раз утреннее происшествие. Каждую секунду, каждый взгляд, каждый жест.

«Определенно, она испугалась меня… Даже отступила на шаг, когда я вошел… Может, просто не ожидала увидеть? Нет-нет, слишком долго длилось ее замешательство… Поняла, что отреагировала неправильно, поэтому так повела себя…»

Это ощущение страха, витающего в воздухе, теперь было также очевидно для него, как и причастность одноклассницы к ее душевному состоянию.

Интуиция твердила ему, что ключ ко всему – Алиса Черниченко.

И никто другой.