Читать книгу Калабрийский Король - - Страница 7

Было раннее утро, солнце только начинало подниматься над горизонтом и все спали. Я аккуратно вытащила сверток бумаги, прячущийся между двумя томами теоретической информатики, точно зная, что никто в этом доме не захочет залезть в мою комнату и прочитать эти книги.

Моя голова начала болеть ещё прошлой ночью, но это случилось не из-за компании, собравшейся подо мной, потому что на удивление я не слышала её, а из-за голосов, разрывающих мой череп.

Наверное, поэтому я решила снова перечитать письмо. Я знала его наизусть, но мне хотелось посмотреть на чернила, подталкивающие меня к тому, от чего я оберегала себя.

Только… Что если он был прав?

Но каждый раз моё сердце начинало биться быстрее, когда я думала об этом. И «Небезопасно. Будьте предельно осторожны.» шло следом за этой мыслью.

Я захлопнула тумбу, выдохнула, собираясь забыть всё, о чём думала прошлой ночью, положила книгу с письмом в сумку и собралась отправиться на своё место.

На пляж – в укромное местечко между большими камнями, закрывающими меня от остального мира, куда не заглядывала ни одна живая душа, и я могла насладиться тишиной.

Местные никогда не появлялись там: кто-то боялся наткнуться на логово песчаных скорпионов, а кто-то и вовсе не знал, что за этими камнями что-то было. Прилив замывал его, но я знала часы, когда оно было пусто от воды.

Я нашла это место, когда была ребёнком, но смогла побывать там только лишь раз до того, как переехала к Сантьяго. Часть пляжа принадлежала его вилле, поэтому добраться до места назначения было в разы легче, чем ехать к нему с фермы из пригорода Калабрии, на которой я воспитывалась до совершеннолетия и продолжила жить после окончания домашнего обучения и поступления в универ.

Теперь оно было в моём распоряжении каждый чёртов день.

Я почесала тонкий шрам на своей ключице, выйдя из комнаты, чтобы скорее покинуть дом, быстро спустилась вниз и остановилась прямо у входа на кухню, когда тихая мелодия прошла сквозь стены и двери, заставая меня врасплох. Время на часах только пробило семь, а в воздухе отчётливо послышался запах сладко-подгорелых оладий.

Я зашла в комнату в поиске своего бокадильо. Бутерброд, как обычно, ждал меня на столе. Я сразу же вытащила его из упаковки и откусила чуть ли не половину, утоляя волну голода, преследующую меня с ночи.

Хрустящая булочка пропитанная оливковым маслом, двойная соевая ветчина, оливки и салат уже много лет заставляли меня любить просыпаться по утрам.

Обычно я брала завтрак с собой и поедала его, любуясь волнами, разбивающимися о скалы с другой стороны берега, но сегодня я была, как никогда голодна.

Я уже практически закончила со своей едой, когда мелодия снова прошлась по стенам дома и врезалась в меня.

Кто был настолько ранней пташкой, что позавтракал и начал уроки игры на пианино, когда солнце ещё даже не взошло над горизонтом?

Откуда в этом доме вообще взялось пианино?

Продолжая жевать, любопытство победило желание сбежать и я стала тихо красться по коридору, направляясь к комнате – источнику звука – чтобы никто не узнал, что я подслушивала его или их, но люди, которых я встретила, были от и до поглощены друг другом.

– We look for someone to believe in us and show us the way and make it okay [с англ. Мы ищем того, кто поверит в нас, укажет нам путь и всё уладит], – сладко пела Джулия.

Стеклянная дверь в комнату была плотно закрыта, поэтому я едва разбирала её слова, но отчётливо видела, как она устроилась на коленях своего мужа, сидящего на специальной скамейке, и играла, пока его руки обнимали её за талию, а подбородок покоился на плече, внимательно слушая её.

Я пригляделась. Грозовые молнии, украшающие руки и плечи мужчины, заканчивались под затылком в «4:26:». Это было время?

– And oh, if you only knew how I see you, would you come alive again? – [с англ. О, если бы ты только знал, как я понимаю тебя, ты бы ожил снова?] – продолжила она.

Я опустилась на пятки и прислушалась к её песне. Пальцы девушки бегали по клавишам, не всегда попадая по тем, что было нужно, но ни она, ни Себастьян не замечали этого, будучи полностью погруженными друг в друга.

Так выглядела любовь?

– Что ты здесь делаешь?

От испуга я подпрыгнула на месте и с ошарашенными глазами отпихнула от себя Бог знает откуда взявшегося Сантьяго. Он нагло усмехнулся, делая шаг в сторону и становясь прямо напротив меня с другой стороны двери.

Если бы ребята услышали нас и обернулись, чтобы посмотреть, то увидели бы только наши носы, торчащие с обеих сторон.

– Что ты… – злобным шепотом выплюнула я, но Джулия перебила меня, не дав мне закончить и начав петь чуть громче.

– I don't mind your shadows, 'Cause they disappear in the light. I don't mind your shadows, 'Cause they look a lot like mine, с [с англ. Я не против, что у тебя есть тени, Потому что они исчезают на свету. Я не против, что у тебя есть тени, Потому что они очень похожи на мои].

Сантьяго молчал, пока мой рот всё ещё был приоткрыт. Наши глаза оставались прикованными друг к другу всё время, пока девушка не закончила припев, но в поле моего зрения входили части линий его татуировок, выглядывающих из под расстёгнутого воротника рубашки.

Почему он никогда не снимал её? Мы были знакомы целый год, но я ни разу не видела тело Сантьяго не объятого в одежду. Словно он скрывал что-то.

У него были шрамы?

У меня тоже.

Я не против, что у тебя есть тени, Потому что они очень похожи на мои.

– Хотела узнать, кто издевается над пианино, – соврала я. – Она не попадает в ноты, – теперь правда.

Выходило неплохо, но я слышала, что Джулия была самоучкой без опыта.

Сантьяго повернул голову и несколько секунд наблюдал за парочкой по ту сторону стекла: руки Себастьяна заменили Джулии, но её пальцы легли поверх его и музыка стала краше, будто пропитавшись умением их двоих.

– Это неважно, – уголки его губ грустно приподнялись, переводя взгляд на меня. – Она попадает в ноты его сердца. Этого достаточно.

Я почувствовала как моё собственное сердце сжалось в груди от его слов.

Этого достаточно.

Себастьян любил её несмотря на её шрамы, желание всем помочь, лучшего друга в лице Сантьяго, не затыкающего рот…

Смешок неожиданно вырвался из меня.

– Что? – мужчина выгнул бровь, смотря на меня.

– Ничего.

Он любил её вопреки всему.

– Pictures in our head of what we're supposed to be. Measuring ourselves, but where is the love? [с англ. В наших головах картинки того, какими мы должны быть. Мы оцениваем себя, но где любовь?].

Пока я думала, Сантьяго вновь стал смотреть на Джулию и я видела, как строчки песни откликались внутри него.

И что-то также откликалось внутри меня.

Изжога, твою мать.

– Папа научил играть её, когда мы были детьми и Малыш Де Сантис проводила своё лето в Калабрии вместе со мной, – шепотом произнёс Сантьяго. – Но после пожара она перестала приезжать. Я скучал.

Нервозность, злость и толика странного непонятного мне чувства исчезли, когда он заговорил о Мартине.

Теперь она была здесь. Но он уже скучал по нему.

Я не видела страданий Сантьяго, когда его отца убили и ему пришлось держать его мертвое тело, умирая от желания всё исправить. Но помнила, что сказала мне Джулия: «Жажда вернуться к тебе победила его желание уйти тогда вместе с ним».

И он не проронил ни единой улыбки в день нашей свадьбы.

Сантьяго поник. Я понимала, что он начал думать об отце, винить себя и представлять, что было бы, если сейчас он тоже был здесь.

Но я совсем не умела поддерживать людей. Я даже говорить с ними не умела.

Только несмотря на всё это, моя рука всё же потянулась к его.

– Почему ты не спустилась? – резко прочистив горло и переведя свой взгляд на меня, спросил он.

Я убрала руку за спину и сжала кулак, словно обожглась, даже не успев дотронуться до него, а затем переспросила, потерявшись в хронологии нашего диалога:

– Что?

– Почему ты не спустилась к нам прошлым вечером?

– Вы не звали меня, – напомнила я.

Но даже так, я бы не при каких обстоятельствах не присоединилась к ним.

Сантьяго, нахмурившись, раздражённо выдохнул через нос.

– Мы были не обязаны звать тебя.

Я возмущённо приоткрыла рот.

– Мы семья. Ты просто приходишь и садишься с нами за стол, Амелия.

– Вы семья, – сквозь плотно сжатые зубы, придвинувшись вперёд, исправила я.

Сантьяго наклонился и наши носы уткнулись друг в друга.

– Мы, – прошипел он.

Я зарычала, больше не шепча и не скрывая, что мы тоже были здесь. Мне хотелось укусить его за этот загорелый ровный нос!

Напряжение росло, но тихий голосок снова пробился через дверь:

– There's something so rare in your veins. Not a single thing I would change [с англ. В твоих жилах течёт нечто редкое. Я бы ничего не стала менять].

Сантьяго задышал тяжелее, не отодвигаясь от меня.

– Упрямец.

Улыбка накрыла мои губы, когда я стала медленно двигать ими рядом с его, играясь, но зная, что он всё равно не поцелует меня.

– Хм?

Я наклоняла голову из стороны в сторону, имитируя поцелуй, что мы могли разделить, когда тело Сантьяго уже начало трясти от напряжения, перебивающего его.

Но всё же тяжело выдохнув, он выпрямился, не давая мне победить.

– Тринадцать, – просто произнёс он.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Тринадцать свиданий это всё, о чём я тебя прошу.

Сантьяго тяжело сглотнул, слыша, что его голос охрип, но продолжил говорить:

– Будь то рестораны, прогулки или ужины с нашей семьей.

– Ничего не выйдет, – предупредила я его.

– Если ничего не выйдет, после последнего тринадцатого свидания, ты уйдешь. Этот брак не клетка, в которой, как ты думаешь, я тебя держу, и не пытка, в которую ты сама вгоняешь себя.

Я молча смотрела на него, обдумывая авантюру, что он мне предлагал.

Почему мой живот так скрутило от страха?

– Брачный договор составленный твоим отцом будет выполнен в полной мере. Не переживай об этом.

Будто меня это заботило. Я даже не знала, что отец требовал от него в случае развода.

– Хорошо, – ответила я, протягивая руку своему мужу. – При одном условии.

Сантьяго уже потянул свою в ответ, но остановился, желая услышать.

– С сегодняшнего дня ты возвращаешься в нашу постель.

– Я не буду спать с тобой, – в тысячный раз повторил он.

– Просто вернись в неё, – смягчив свой тон, сказала я. – Это всё, о чём я тебя прошу.

Мужчина усмехнулся, на мгновение прикрыв глаза и заметив, как я повторила за ним. А затем всё же протянул свою руку вперёд и крепко пожал мою. Но в момент, когда я хотела выскользнуть из его хватки, потому что рукопожатие стало длиться слишком долго, он поднял мою кисть и оставил лёгкий поцелуй на тыльной стороне ладони.

Я замерла, а Сантьяго не собираясь объясняться в своей первой близости ко мне, быстрым шагом ушёл, оставляя меня одну, когда тело покрылось мурашками, а низкий мужской голос, переплетённый с женским, закончил песню:

– And listen to me, it's okay to be afraid. And I don't mind your shadows, your shadows [с англ. Послушай меня, бояться – это нормально. Я не против, что у тебя есть тени].